Закалённые дыханием вулкана. Том 2

      Их одежда, развешенная на бечёвке, сохла очень медленно. Сидя на покосившейся изгороди неподалёку, Мерлин неуверенно съёжился, стремясь показаться незаметнее пылинок, витающих в наполненном зноем и духотой воздухе, и безуспешно силился заткнуть поглубже опаляющее смущением чувство неловкости от своей наготы. На нём не имелось ни рубашки, ни штанов, лишь лёгкая ткань исподнего белья, и потому жар смятения пламенно трепетал в его груди, заливая краской всё лицо и опаляя кончики ушей. Без одежды усиливалось чувство незащищенности и открытости, и жутко хотелось накинуть на себя хоть что-то сверху, даже если при этом их одеяние всё ещё было влажным. Он не привык к подобному чувству. Его липкие от пота пальцы пытались выскрести из кожи на подушечках назойливую занозу, пока Мерлин не знал, чем ещё следует занять руки.       Не мешало бы выкупаться в ближайшей реке, мимоходом подумал он, чувствуя себя до нельзя уставшим и грязным, а ноги от долгой прогулки босиком при беглом осмотре были покрыты уже начавшими кровоточить ссадинами, куда могла попасть всякая зараза, и тоже требовали должного внимания. Но сил на то, чтобы выполнить надуманное, не находилось, и Мерлин продолжал сидеть, уставившись себе под ноги, понуро опустив голову. Так некстати разболелось плечо, напоминая о приобретённой ране. В общем и целом, со стороны он наверняка выглядел до боли удручённо.       Принц стоял чуть поодаль и с грозным видом выжимал влагу со своей рубашки, прежде чем вешать её к остальной одежде. В отличие от Мерлина, будучи обнажённым до пояса, он не испытывал никакого смущения. Избавив себя от влажных штанов, оставшись в одном белье, Артур по-прежнему не повёл и глазом. Что нельзя было сказать о Мерлине: юный колдун, увидев голый торс принца, тотчас низко опустил глаза, рассматривая костяшки своих испачканных в грязи пальцев, и сипло выдохнул носом воздух, что выдало его волнение. Артур ничего не заметил, к счастью.       Когда они вернулись в таверну в поисках Морри, вымокшие и злые, (ну зол был исключительно один Артур, Мерлин был похож скорее на несчастного уставшего пса, попавшего под дождь, которого все хотели пожалеть), та полная трактирщица в ответ на расспросы своих недавних посетителей нехотя сообщила, что девица ушла. Куда — она, разумеется, не удосужилась поинтересоваться. Сетуя на исчезнувшую в неизвестном направлении сестру, забывая будто нарочно о том, как пару часов назад самолично стремился избежать её общества, Артур, казалось, разозлился пуще прежнего, но здраво рассудив, свою злость в этот раз решил на Мерлине не срывать, по крайней мере не при посторонних. После непродолжительного разговора с женщиной ему ещё удалось узнать, что им благодушно предоставили кров — покосившийся хлев на отшибе города, который ещё нужно было, якобы, отработать. Новости были лишь отчасти радостные.       Они быстро нашли место их будущего ночлега, которое находилось в достаточно отдалённой от всеобщей городской суеты местности, как и было сказано, но к разочарованию обоих принцессы здесь не оказалось. Она либо изначально направилась не сюда, как они ошибочно предположили, либо же, безуспешно прождав своих спутников, решила самолично приняться за их поиски.       Покосившиеся немощные ворота и хилая изгородь встретили своих новых обитателей тоненьким надрывным скрипом, хлев с прогнившей крышей едва ли выдержал бы порыв несильного ветра, и посреди опушки с видом на возвышающийся город в округе не было никого, кроме них. Видно, сюда действительно не захаживали местные жители, и всё окружение выглядело довольно пустынным. Сзади поодаль находилась старая заброшенная мельница с повреждёнными, давно не работающими жерновами, и местность вблизи неё вся поросла сорняком. Жёсткая выжженная на солнце трава местами достигала колоссальных размеров и была ростом с Мерлина.       Приняв решение всё же дождаться принцессу здесь, иного выхода у них просто не было, Мерлин и Артур решили пока высушить свою одежду, что оказалось не столь лёгким. Колдовской дождь, как выяснилось, оставил своё магическое влияние, и их вымокшее одеяние отказывалось сохнуть, несмотря на злостное палящее солнце. Кожа открытых предплечий Мерлина уже горела от долгого нахождения не в тени, и, пока они шли сюда, приобрела багровеющий оттенок, начиная доставлять дискомфорт, однако рукава рубахи, будто подвластные какому-то заклинанию, по-прежнему копили в себе огромное количество влаги. Артур, неоднократно выказывающий своё отвращение к колдовству, пыхтел и злился, пока справлялся с одеждой, а Мерлину оставалось только найти место под тенью кустарников и не попадаться ему на глаза. Благо, принц предпочёл раздеваться самостоятельно без помощи слуги, Мерлин не был против. Он так устал, что снять даже свою собственную одежду уже стало для него достижением.       Переведя дух, юный колдун вздохнул, рассматривая расстилающийся перед ним вид на холмистое предгорье, в изгибах которого простирался мифический город, утопающий в лучах послеполуденного солнца. Стоило не думать о нём слишком много, иначе Мерлин изнывал от любопытства и — одновременно с этим от сводящего судорогой колени чувства тревоги. Город, что был населён устрашающими своим обликом монстрами, дышал необычной магией, которая будто ввергала его собственную в дикое безумство.       Подобно тому как мотылёк, подхваченный ветром, бьётся в яростной схватке, пытаясь не дать порывам унести его в иное направление, где таится опасность пламени, магия Мерлина тоже будто сражалась с невидимым врагом, распаляя и взбудораживая кровь в жилах. Она не вела себя так даже в Вальпургиеву Ночь. Мерлин и хотел бы дать ей усмириться, но не знал как, лишь чувствовал, как что-то внутри скребётся и мечется. В желании ли, в страхе — было трудно сказать. Мерлин и сам не понял, почему вдруг ему подумалось находить порывам магии какое-то человечное объяснение, будто она имела собственное сознание? Но одно было ясно точно. Здешняя магия была сильна и могущественна, и каким-то образом влияла на его собственную. Странные создания, обитающие в городе, обладали различными способностями, и оттого разузнать про Незримый Мир Мерлину хотелось всё больше. Если бы только Артур не…       Его Высочество принц в этот момент взъерошил волосы, нагнулся над брошенной в траве сумкой — капельки пота поблёскивали от солнца на голой спине, так что Мерлин помимо воли засмотрелся — и вынул оттуда флягу с водой, сделав пару жадных глотков. Спустя мгновение принц протянул её Мерлину, и тот последовал примеру Пендрагона.       Жидкость была обжигающе горячей и жажду нисколько не утолила.       — Откуда там вообще появился дождь? Или что это было за явление такое? — пробормотал принц, вспоминая, что с ними приключилось.       Мерлин пожал плечами. Он не стал напоминать Артуру, что они попали под этот магический «дождь» от того, что тому вздумалось сдуру устроить салочки с маленькими детьми, и поэтому лишь задумчиво произнёс вслух.       — Там было облачко… такое маленькое… грозовое.       — Его я помню! Сложно такое не заметить, — Артур повернулся к нему, смерив грозным взглядом, в котором читалось явное убеждение в том, что ничего, кроме как глупости, он сейчас услышать не мог. — Дикость несусветная. Происки колдовства!       Принц фыркнул, покачав головой, и прислонился к изгороди рядом с тем местом, где сидел Мерлин, а юный колдун практически чувствовал, в каком принц был раздражении, что буквально выплёскивалось из него невидимым потоком угрожающей аурой вокруг. Но взъерошенный вид и залёгшие тени под глазами делали его облик несчастным. Всё, что хотелось сделать Мерлину сейчас, — это успокаивающим движением провести по взлохмаченным светлым прядям принца, слегка вернув им ухоженный вид, и охладить те открытые участки кожи, которые уже подверглись влиянию солнца, заставившего их покраснеть. Негоже было Артуру так беззаботно подставляться лучам, с его-то белой кожей, такими темпами можно было получить ожог.       Беспокоиться о благополучии Артура, в каком бы состоянии тот не находился, было одной из главных забот Мерлина, и он сам не заметил, как его мысли перетекли в это русло, разглядывая принца перед собой и подмечая детали, которые бы следовало принять во внимание.       Опомнившись, он слегка сконфуженно замолчал, собирая голову в порядок, и произнёс нарочито беззаботно:       — Стало быть, фоморы — эти существа способны отращивать новые руки, в случае если их отрезать, спрыгивать с крыш, не покалечившись, используя… крылья? — юноша пожал плечами, не подобрав нужное слово для описания того, что они видели у того мальчика. — И создавать маленький дождь? Я ничего не забыл?       — Они выглядят как помесь животного и человека, — добавил Артур.       Мерлину ничего не оставалось, как утвердительно кивнуть.       — В то же время город не похож на обитель чудищ, — задумчиво проговорил он. — Совсем не выглядит опасным или мрачным.       Слова вырвались сами собой, как отражение недавних мыслей, прежде чем Мерлин мог подумать о последствиях. Но его рассуждения тут же встретили бурным восклицанием. Принц посмотрел на него гневным взглядом, в котором мелькнуло что-то отчасти похожее на разочарование, обозвал его глупцом, и сам тотчас сделался весь напряжённым, взвинченным. Это напомнило Мерлину тот момент, когда Артур вышел из таверны, явно учинив ссору с сестрой, он выглядел таким же раздражённым. Что бы не послужило причиной его плохого настроения, повод находился вновь. Казалось, сейчас принцу достаточно было указать на то, что он красиво выглядит, и тот бы с радостью всё равно бы огрызнулся в ответ. Мерлин прикусил язык.       Принц явно представлял собой один сплошной комок агрессии и недовольства. И становилось очевидным, почему те дети так его разозлили. В данное время для того, чтобы вызвать его гнев, даже особо стараться и не нужно было. Вряд ли разговоры с Артуром сейчас были уместны. А разговоры о магии тем паче.       — Твои слова пугают меня, Мерлин, — немного умерив пыл, будто сдерживаясь, проговорил Артур, он по-прежнему был очень близко к Мерлину, и тот мог видеть вздувшуюся от гнева венку у принца на шее. — Если ты думаешь, что эти чудовища выглядят безобидными, то тебе нужно ещё раз напомнить про тот случай в таверне, чему я и сестра стали свидетелями. Ты бы изменил своё мнение.       — Я не… — Мерлин понуро опустил плечи, но всё же уверенно возразил. — Знаешь, в Камелоте тоже немало подлецов.       — Но все они люди, — воскликнул Артур. — И один взмах мечом с лёгкостью поставит их на колени. А что прикажешь делать с ними?       Принц махнул рукой в сторону города и покачал головой.       — Не знаю, как тебя, но меня приводит в ужас одна только мысль, что мой меч будет бесполезен против этих тварей.       — А вдруг он тебе и не понадобится! Не всё можно решить поединком, Артур. Как мудрый король ты должен это понимать.       — Я не король.       — Нет, ты…       — Я не король! — с нажимом повторил принц, и Мерлин помимо воли вздрогнул от тона его голоса, в котором зазвенела сталь.       Почему тот вдруг решил так упрямиться на это утверждение, Мерлин понять не мог, но тотчас замолчал, увидев в широко распахнутых глазах напротив мелькнувший там ужас, которому неоткуда было взяться. Артур смотрел на него всего мгновение, после чего отвернулся, будто тотчас пожалев о своей вспышке гнева.       — Я не король, — произнёс он уже тише, — у меня нет трона и нет королевства, где я могу править. Камелот находится в сотнях миль отсюда, если даже не больше, и если вообще измерение расстояния применимо в нашем случае. Что касается того, что ты сказал, Мерлин, — он сжал зубы, шумно вздохнув, — хочу предупредить тебя: в момент, когда на кону стоит жизнь, нет времени на подобные рассуждения. Ты либо атакуешь в ответ, либо принимаешь смерть от рук своего врага. Любая угроза должна быть устранима.       Покосившаяся изгородь, огибающая территорию мельницы, едва выдерживала вес Мерлина, старые доски прогнулись под весом хрупкого юноши, когда тот от напряжения завозился на месте. Наполовину обмелевший ручеёк, что протекал вблизи, безучастно журчал, когда его воды мирно и неспешно ударялись о прибрежные скользкие камни.       День подходил к концу, но было всё так же нестерпимо жарко, как и днём. Мерлин незаметным движением потёр саднившее плечо, пока слушал Артура. Из-за отсутствия ветра их одежда, висевшая на верёвке, почти не развевалась, а духота ощущалась ещё более удушливой.       Помолчав немного, Мерлин пробормотал:       — Те дети не выглядели угрозой.       Артур повернулся к нему лицом вновь, подняв бровь в изумлении.       — Может и нет, — произнёс принц упрямо. — Но они напали на нас, Мерлин.       Казалось, он не ожидал очередного возражения и был немало удивлён, что Мерлин по-прежнему отчаянно противится прекращению спора и будто намеренно продолжает его. Любой другой слуга стушевался бы на месте юного колдуна под грозным взглядом и нетерпящим возражений тоном. Но только не Мерлин.       — Это всего лишь дети, Артур, — возразил юноша, сейчас не следовало провоцировать принца ещё больше, в последнее время он реагировал на его слова чересчур бурно, но нелепость слов Артура показалось ему достойной порицания. — Они просто играли. Вероятно, им показалось, что доставать тебя будет весело.       Вспомнив лицо принца, когда та девчонка перепрыгнула здание, Мерлин помимо воли улыбнулся. Одно он мог сказать точно, в другой ситуации юный волшебник бы позволил этим ребяткам вдоволь поиздеваться над Артуром, ведь был с ними одного мнения — доставать Его Высочество Задницу временами являлось забавно.       — То-то я смотрю ты веселился, когда нас окатило водой, — хмыкнул принц как будто даже обиженным тоном.       — Это было… неприятно, — Мерлин пожал плечами. — Но не более.       Артуру случай пустяком не показался.       — Найду этих мелких гадёнышей и… — он весь вспыхнул, раздражённо заворчал, как будто ему нанесли самую ужасную в мире обиду. Как ребёнок, в самом деле.       Даже любому дураку со стороны было бы видно, что он лишь кидается словами на ветер, за неимением другого способа отомстить за нанесённое оскорбление.       — Может, это облачко создали не они вовсе, — пробормотал юный колдун, останавливая тираду принца.       — Может и так, — зарычал Артур. — Но эта девчонка точно знала, что там оно будет, поверь мне, и намеренно завела нас в засаду. Найду её и…       — И что? — Мерлин склонил голову, устав слушать причитания принца, и слегка посуровел. — Что бы ты сделал, если бы удалось их поймать? Неужто бы побил? Они ведь всего лишь дети и не сделали ничего плохого. Да, может быть они… не совсем обычные и обладают магией. Но не всякая магия способна причинить зло, Артур.       — Тебе-то откуда знать? — нахмурился принц, и его голос дрогнул при следующей фразе. — Магия убила моего отца, Мерлин. И магия — причина, почему мы здесь. Я не намерен относиться к ней легкомысленно.       Подавив ужас, Мерлин опустил глаза, в которых подозрительно защипало. Как бы ему не хотелось, но Артур был прав. Именно магия убила его отца, Мерлину не следовало сейчас говорить подобные вещи, да и затевать разговоры вовсе. Могло сложиться неверное впечатление, что он делал это намеренно и стремился разозлить Его Высочество, надавливая на болезненную рану. Да ведь только…       Магия являлась лишь оружием, в плохих руках вытворяла ужасные вещи, в хорошие творила благо. Почему Артур не мог это понять? Называя монстром Моргану, нельзя было причислять к этому названию и всех колдунов?       Знал бы принц, что есть один «монстр, обладающий магией», который сидит напротив него, стал бы он хотя бы немного сомневаться? Невольно юный волшебник посмотрел в ту сторону, где в ножнах на земле покоился меч Артура, отброшенный пока за ненадобностью. Будь всё иначе, этим ли мечом принц забрал бы его жизнь? Или сделал бы всё собственными руками?       Его ещё преследовало мнимое ощущение чужих пальцев на своей шее, которое казалось настолько реальным, что он практически чувствовал, как его грудь отдается болью в ответ на вынужденный недостаток воздуха, когда Артур протянул к нему ладонь, произнеся:       — Дай руку.       Мерлин недоумевающе поднял бровь, но уже потянулся к принцу, не зная, что он хочет, но привычным порывом стремившись незамедлительно выполнить приказ.       — Не эту, другую, — раздражённо закатил глаза Артур, и сам схватил его за руку, заставляя придвинуться ближе.       Деловито осмотрев повязку на плече, принц ловким движением развязал ткань платка, сочувственно посмотрев на зашипевшего Мерлина, но не сказал ни слова. Вместо этого он сосредоточился на осмотре раны слуги. В его пальцах присутствовала сила, и, помня недавний страх, юный волшебник поначалу не мог заставить себя расслабиться в руках Артура, хоть умом и понимал, что тот не желает сделать ничего плохого. Но забота и внимание принца так и побуждали отбросить ненужные мысли, и разомлевшее тело против воли начало стремительно терять напряженность, созданную страхом.       И вскоре Мерлин ощутил нечто иное, чем страх от близости принца.       Горячее дыхание, щекочущее кожу, заставило шею покрыться смущённым румянцем, и запах пота Артура забился в ноздри, вызывая вполне естественное волнение. Они не были близки так ещё ни разу с той роковой ночи. И вспомнив о поцелуе, Мерлин невольно задержал взгляд на чужих губах, потрескавшихся от сухости, но манивших к себе, как и раньше. Тот факт, что на них не было ни рубашки, ни штанов, лишь усиливал его смущение.       Сглотнув, он внезапно понял, что ранее после той ночи им ещё даже не приходилось оставаться наедине, всегда рядом маячила сестра Артура, и до сей поры затеять разговор о внезапно вспыхнувшей тогда страсти возможности так и не представилось. Мерлин был до ужаса потрясён действиями Артура в ту ночь, однако потом сводящие с ума чувства притупились, застигнутые лавиной других — более удручающих, и он всеми силами старался не задумываться об этом.       Сейчас, сидя напротив принца и нежась в его ласковых заботливых прикосновениях, он почувствовал стыд. Внезапно стало сложнее противиться предательским и эгоистичным мыслям о том, как ему хотелось, чтобы в ту ночь их не прервали. Но Артур, казалось, не замечал поведение Мерлина и ту реакцию, которую создали его собственные действия. Он кивнул сам себе после осмотра и бросил быстрый взгляд на слугу.       — Жить будешь.       — Спасибо, лекарь, вы очень любезны, — пробормотал Мерлин, не зная, что ещё следует сказать.       Странно было чувствовать на себе такое пристальное внимание. Мерлин мог ведь и сам перевязать себе рану. Не стоило Артуру заниматься этим лично. И ещё… он наконец-то смотрел на него. Внимательно, томно, не отводя взгляд. Стало жарче, намного жарче, чем до этого, и Мерлин отвернулся, стремясь остудить голову.       Не мог же он напрямую огорошить принца вопросом «Ваше Высочество, а что собственно значил тот поцелуй?», но мысли то и дело возвращались к той ночи. Они не говорили об этом, и оттого было всё только запутаннее. Их закинуло в пугающую неизвестность, Артура погрузила в скорбь и отчаяние смерть отца, разговоры об их близости были совсем не к месту. Но Мерлин… Мерлин просто обязан был узнать, что стояло за порывом принца, хоть и понимал, что, должно быть, его желание было излишне единоличным. Думается, Артур бы сам затеял разговор, если бы хотел…       Но… как сам Мерлин должен был себя вести? Будто ничего не случилось, будто между ними по-прежнему существовала дистанция в положениях слуга-принц. Зачем, в самом деле, Артур поцеловал его, если не желал показать свои чувства? Или то было лишь ночное наваждение? Может быть, насмешка? Но насмешек Мерлин за время служения принцу нахватался с лихвой, и не было в том, что творилось тогда за закрытыми дверьми королевских покоев ничего, что можно было принять за простую потеху. И один немаловажный факт противоречил подобным рассуждениям, не учитывать который было просто невозможно.       Артур был возбуждён в ту ночь.       Принц потянулся за водой, отвернувшись и оставив Мерлина наедине с ошеломляющим осознанием. Юный колдун тотчас покрылся краской с головы до пят, а из ушей будто пошёл пар, когда в одночасье понял, что только что делал. Он думал о подобных постыдных вещах, когда объект его рассуждения был прямо напротив него! Какой стыд…       Сдержав паникующий стон, Мерлин едва не вздрогнул, когда Артур, подхватив воду, вновь обратил своё лицо на слугу. Он, конечно же, не мог не заметить, что пальцы Мерлина слегка задрожали, а ресницы затрепетали от волнения. Скованный неловкостью, юный колдун теперь не смел поднять глаза, и поэтому не знал, какое выражение скорбного испуга застыло на лице Артура.       Принц мучительно медленно вздохнул и уже через мгновение отсел так далеко, как только было возможно в их положении, чтобы всё же продолжить обработку раны, но теперь стремясь не касаться Мерлина ни бедром, ни коленом, и даже горячее дыхание пропало с щеки, будто он даже не дышал в его сторону. Но до ушей Мерлина будто со стороны доносились шумные судорожные вдохи, как если бы принц в достаточной мере разволновался и сейчас едва ли контролировал равномерность своего дыхания.       Артур наскоро промыл укус на плече Мерлина быстрым отточенным движением и шустро поднялся, отойдя к возвышающемуся за ними сараю. Мерлин остался сидеть в недоумении. Только что близость принца ощущалась так явно, так опасливо волнительно, и почему в какой-то момент Артур…       Что произошло? Что он сделал не так?       Принц вернулся спустя значительно долгое время. Он бросил Мерлину в руки какой-то пыльный кожаный жакет, который отыскал в закоулках хлева, а сам уже облачился в чёрную рубаху с рваными рукавами и воротом.       — Кажется, в этом сарае есть чем поживиться, — пробормотал он, скептически выгнув бровь. — Правда одежда чем-то подозрительно пахнет, но и так сойдёт.       Раньше принц бы точно воротил нос от старого поношенного одеяния, нашедшегося в заброшенном хлеву, но времена менялись не в лучшую сторону.       Теперь, казалось, принц был собран в той же максимальной мере, в какой был Мерлин, пребывая в растерянности. Волнение больше не было заметно ни в движениях Артура, ни во взгляде. Оторвав от своей рубахи клочок ткани, он бережно, но быстро перевязал пострадавшее плечо юного колдуна, все так же находясь на почтительном расстоянии, и отбросил в сторону вымокший в крови платок Мерлина, который тотчас подхватило ветром.       — Эй, — возмутительно отозвался слуга, еле умудрившись схватить любимую деталь одежды, и только потом понял, что наконец-то способен выдавать звуки из сведённого спазмом горла.       Артур, завидя это, ухмыльнулся, но по-доброму.       — У тебя очень странная привязанность к твоему нелепому платку, Мерлин. — сказал он со смешком. — Когда-нибудь я узнаю, что за этим стоит. Какая-то милая сердцу дама подарила? Или… — Артур слегка прокашлялся, будто внезапно засмущавшись, но договорил, — юноша?       Мерлин вспыхнул от неловкости и недовольства, комкая в кулаке пресловутую ткань.       — Я просто не склонен разбрасываться вещами, — пробубнил он. — Других у меня нет.       Артур прыснул от смеха, но как-то неуверенно и тихо.       Мерлин проследил за ним глазами, но принц не пожелал более удостаивать слугу ответным взглядом, и подходить ближе, как прежде, тоже не стал. Вместо этого он, прислонившись к тому участку изгороди, который был ближе к воротам и одновременно намного дальше от Мерлина, устремил взор на их по-прежнему влажную ткань прежнего одеяния, висевшую на бечёвке, под которой образовалась небольшая лужа, упрямо противостоящая припекающему солнцу и не желающая высыхать. Магия дождя творила удивительные вещи.       В свете солнечных лучей профиль Артура будто сочился светом, и оттого был невероятно привлекательным, а светлые пряди словно ловили все лучи, становясь сами источниками света. Совсем по-другому на контрасте смотрелась на нём чёрная рубаха, хотя цвет принцу определённо шёл. Мерлин засмотрелся, впрочем, не оставив без внимания и то грустное выражение, которое теперь проступило на красивом лице Артура, опустив уголки его улыбки и отбросив тень на ранее блестевший яркой синевой взгляд. Какая-то даже неуверенность теперь прослеживалась в его безукоризненно возвышающейся фигуре, и застывшая напряжённость плеч, будто усилием воли сдерживающая их идеально высеченными гранями силуэта, казалась излишне напускной. На стоявшего неестественно напрягшимся и вымученно вытянутым словно тетива принца было даже больно смотреть.       И, когда настигнувшее их неловкое молчание затянулось, Артур, будто найдя в себе силы, резко подорвался с места и скрылся за пределами стен покосившегося хлева, будто ему было необходимо оказаться как можно дальше от Мерлина, пока что-то между ними не взорвалось невольно пролившимися словами или действиями.       Юный колдун, оставшись один, в несмелом стремлении было подался вперёд, но вовремя остановил себя. Он не имел ни малейшего понятия, что случилось с Артуром, и почему тот вдруг так переменился, но желание узнать причину соседствовало с растерянностью и нерешительностью, вызванными недавними рассуждениями, поэтому он остался на месте, неловко соскребая иссохшую древесину с досок изгороди. Что, если Артур не желает его близости? А Мерлин своим взглядом лишь сильнее заставил его корить себя за ту ночь?       Сердце пропустило удар, заныв так сильно, что захотелось на миг вырвать его из груди, наказав как нашкодившее дитя, вздумавшее сеять смуту и беспорядок. В самом деле, Мерлину нужно было взять себя в руки. Их поджидала опасность на каждом шагу, они были безмерно далеко от дома, разве его собственные чувства и захлестнувшие сожаления могли быть более значимыми в сложившейся ситуации?       Принц явно не собирался покидать дом, заняв оборонительную позицию, из недр здания не доносилось ни звука, и чем бы он там не занимался, было явно разумно оставить его наедине. Стремясь охладить голову, Мерлин накинул на себя отданный Артуром жакет, только бы спрятаться от неуверенности и смущённой наготы, и спустился по небольшому холмику к ручейку.       Вокруг ручья земля была испещрена сухими рытвинами, каналами и затвердевшими комками грязи. Камни, разбросанные вокруг, вероятно совсем недавно, ещё будучи покрытыми водой, составляли дно ручья, когда он ещё не обмелел. Они блестели на солнце и являлись довольно скользкими, так что неуклюжий Мерлин пару раз чуть было не навернулся с них в грязь, с трудом удержав равновесие. Сам ручей сейчас едва превышал размерами ширину его лодыжки, но судя по следам его прибрежной зоны — ранее он занимал приличное расстояние, однако несмотря на размер, течение его вод было довольно шустрым и стремительным, унося листья и мелкие веточки по своим ухабистым выбоинам. И потому журчание доносилось довольно отчётливо. Наверняка ручей был магическим, иначе невозможно было объяснить силу его течения, но Мерлин уже ничему не удивлялся.       Он опустил ноги в тёплые, почти обжигающие воды, слегка их прополоскал, и принялся отстирывать свой платок, пока мысли парили далеко за гранью происходящего. Мерлин подумал, что вероятно им придётся остаться в этом месте чуть дольше, чем они рассчитывали, ведь возвращение обратно в Камелот грезилось лишь несбыточным сном. Может быть, у Морри и были представления о том, как им вернуться, но делиться с Мерлиным и Артуром она пока не желала. Следовало, наверное, расспросить её наедине, хотя юный колдун был очень не уверен, что принцесса от того стала бы более разговорчивой. С ним она не стремилась быть откровенной, как и с братом. Но Мерлин не намерен был с этим мириться.       Оставалось только дождаться подходящего момента и настойчиво попытаться вынудить её на разговор. Одно Мерлин точно обязан был узнать: он помнил, что Морри обладала артефактом, позволяющим открывать дверь в любое место, сокращая многие мили расстояния в один доступный шаг, и он хотел знать, почему она до сих не применила те ключи, чтобы вернуться в Камелот. Ведь разве нельзя было воспользоваться этим способом?       Об Артуре думать не хотелось, но мысленно Мерлин то и дело возвращался в минувший между ними разговор… и в ту ночь.       Их близость в воспоминании пахла пряным маслом и ромашковым отваром, в точности как кожа Артура, только что нежившегося в горячей воде. Голые плечи на ощупь были такими обжигающими, как и сильные уверенные пальцы, движущие опьянявшей пылкой жаждой обладания, прикосновение которых ощущалось Мерлином сквозь свою собственную одежду. Взгляд казался глубоким, тёмным, с поселившейся там в глубине мутных вод властностью. Мерлин ещё никогда не чувствовал себя в ловушке подобного влияния, одновременно устрашающего и требующего повиновения, отнимающего волю и поднимающего внутри него самого ответную ударную волну.       Ощутив слабость в ногах, Мерлин тряхнул головой и принялся с остервенением тереть кровь на ткани платка. Не думать! Не вспоминать! Хватит!       Рыб в ручейке не водилось, даже самых мелких. Однако что-то в полупрозрачной воде внезапно зашевелилось, создав вокруг себя рой пенящихся пузырьков, и Мерлин, охнув, покачнулся. Присмотревшись, он не заметил ничего странного, лишь вода, закружившись, казалось, сама по себе, спустя мгновение, пока он замер, рассматривая её внимательным взглядом, вновь успокоилась. Но стоило Мерлину снова погрузить в воду свои руки, как послышался всплеск, и рядом с его пальцами происшествие повторилось, теперь ему почудилось лёгкое прикосновение, как будто кто-то задел его кожу, при этом всполошив воду. Юноша отпрянул и подумал, что платок уже достаточно чист, и более оставаться у ручья не было необходимости. Мало ли, какие твари обитали в этом мелководье, и проверять на прочность собственные пальцы он вовсе не желал, боясь безвозвратно их лишиться.       Словно прочитав его мысли, внезапно кто-то невидимый из ручья вновь создал вихрь прозрачных пузырьков и следом за всплеском ткань его платка, который он держал в руке, будто кто-то потянул. Прямо на глазах Мерлина та надорвалась у самого края, и клочок материи тотчас исчез в воздухе, будто невидимый кто-то из воды заглотнул его, словно самый аппетитный корм в мире с протяжным чавканьем.       Теперь страх усилил его желание оказаться как можно дальше от ручья, и Мерлин, более не потратив ни мгновения своего времени, в один шаг оказался на суше, утерев холодный пот. Да что это такое? Почему каждое водяное создание в этом мире пыталось его съесть?       Тотчас из хлева позади послышался громкий возглас, принадлежавший никому иному, кроме как принцу. Мерлина прошил ужас, и он, забыв обо всём, ринулся обратно, пачкая и без того грязные ноги, мокрые от воды. Что бы не случилось, Артур не мог так кричать без причины, а значит следовало поторопиться.       — Артур! — встревоженно позвал Мерлин, преодолевая расстояние от ручья до здания в один прыжок, и следом за тем увиденное внезапно заставило его запнуться на пороге.       С испугом и забившейся в горло паникой он, замерев от потрясения, сразу заметил, что в доме не было ни следа принца!       Артур пропал.       Исчез, словно растворился в воздухе.       Преодолев замешательство, Мерлин сразу же бешено оглянулся вокруг, быть может, принц вернулся к изгороди, но и там его не оказалось. В этом мире им нельзя было оставаться одним, могло случиться всё, что угодно, и Мерлину требовалось всегда приглядывать за Артуром. Как он мог оставить его одного? Страх игольчатым кольцом охватил его шею, впиваясь сотнями мелких заноз в чувствительную кожу, будто пронзая его насквозь. Если бы ему сейчас требовалось что-то сказать, Мерлин, находясь в ступоре, даже не смог бы вспомнить, как произносить слова.       Кто-то схватил Артура? Зачем? Почему? И куда они с таинственным похитителем исчезли? Но внезапно, когда Мерлин уже готов был умереть от беспокойства, раздался знакомый надменный голос.       — Меееерлин!        Привычные повелительные нотки нельзя было спутать ни с какими другими. Только один человек мог называть его имя подобным образом, вкладывая в простые буквы столько чувства и требования. Звучали они так громко и звонко, словно принц, а именно он сейчас обращался к Мерлину, находился совсем рядом. Но только… кроме Мерлина в здании никого не было. Как такое могло быть?       Юный колдун в удивлении заозирался вокруг, не понимая, откуда звучали слова и пытаясь не дать волю сорвавшемуся с цепи ужасу. Всё более странные события происходили с ними, а он даже не мог никак с этим совладать.       — Мерлин! Не стой столбом, вытащи меня отсюда!       Он замер. Голос прозвучал уже более истерично и совсем уж озлобленно, будто его обладатель терял всякое терпение. Мерлин в нерешительности замер на месте, лишь недоумевающим взглядом оглядывая открывшееся ему пространство.       Хлев беспорядком и грязным убранством внутри скорее походил на сарай со всяким ненужным хламом. Здесь кое-где лежали кипы отсыревшего сена, в дальнем углу возвышаясь приличной горой, которую в ночь можно было использовать в качестве очень даже приличного места для ночлега. Ограждения, на первый взгляд, походившие на стойла для животных, слегка разделяли пространство на зоны, но самих животных тут не было. Валяющиеся с пробитым дном брёвна, мётлы, колёса, вилы и несколько прогнивших картофелин вокруг составляли картину запущенности. В хлеву не было двери, лишь пустое пространство, подпёртое парой внушительных досок, служило входом. Кроме как оттуда попасть внутрь здания можно было ещё через пустующий без ставней оконный проём, находившийся высоко над потолком уходящей в наклон стены, но он располагался на таком уровне, что даже запрыгнуть туда не было никакой возможности. Всюду можно было заметить признаки обветшалости. В соломенной крыше имелась приличная дыра, которую было видно даже с улицы, она была чуть поодаль стойл над возвышающейся горой сваленных в кучу сломанных ящиков, рядом с которыми лежала лестница.       Мерлин даже не взглянул на лестницу, однако брешь тут же привлекла его внимание. Дело в том, что доски, из которых были созданы стены хлева, не плотно прилегали друг к другу, и сквозь них прорывался солнечный свет, освещавший помещение внутри, однако сквозь эту дыру такого света не поступало, что было очень странно. И… кажется голос звучал именно оттуда.       — Артур? — неуверенно спросив Мерлин, с опаской подошёл ближе, высоко задрав голову.       И тотчас увиденное повергло его в полнейшее потрясение.       Из имеющейся дыры в крыше, окружённой каймой из выступающих балок и соломинок, на него были устремлены серо-голубые глаза принца, сузившиеся от раздражения и злости. Будто в отражении Мерлин видел в зияющем проёме такой же усыпанный сеном пол, валяющиеся доски, мётлы и прочую утварь, только вместо себя, как если бы это действительно было какое-то подобие зеркала, там на месте слуги… стоял принц, уперев кулаки в бок. И выглядел тот, будто был соткан из одного сгустка раздражения. Мерлин помимо воли вздрогнул, увидев подобный взгляд. Артур ещё больше нахмурил лоб и поинтересовался, не в силах больше ждать.       — Долго ты будешь глазеть? Вытащи меня!       — Но как? — вытаращил глаза пуще прежнего Мерлин. — Ваше Высочество, что вы там забыли?       Артур пропыхтел от недовольства, покрывшись краской от натуги.       — Откуда мне знать, как я сюда попал! — прорычал он. — Скорее вытащи меня, не задавай глупых вопросов!       Мерлин сконфуженно замолчал, пытаясь сообразить, что он только что увидел. Принц злился и нервничал, но сам не стремился прояснять сложившуюся ситуацию, а ведь не зная всех подробностей произошедшего Мерлин и помочь-то был не в силах. Очевидно, зияющая дыра в крыше являлась своеобразным порталом, которая вела в аналогичное этому хлеву место, только всё было будто вверх тормашками. Стоя здесь снизу, Мерлин, высоко задирая голову, видел, как там на той стороне Артур размашистым шагом мерил пространство. Для него Мерлин тоже находился будто сверху, и самому принцу тоже требовалось поднимать голову ввысь. Более странной чертовщины с ними ещё не случалось!       — Ладно, давай немного успокоимся и поразмыслим, — пробормотал Мерлин, у которого уже улеглось былое беспокойство от осознания, что принц жив и здоров, только находится в странном месте, и от нелепости случившегося юного колдуна прорывало на смех.       Он будто и забыл, что пару мгновений назад даже помыслить не мог о том, чтобы разговаривать с принцем после неловкости, возникшей между ними, и сейчас всё, о чём мог думать в данный момент, было то, что с этого ракурса Артур выглядел невозможно крошечным и до ужаса милым.       Принц веселье Мерлина не разделял.       — Лестница, — вдруг сказал он, как будто что-то вспомнив.       Мерлин тотчас огляделся, и впрямь заметив ту самую лестницу, лежавшую поодаль, будто кто-то намеренно её опрокинул.       — Лестница, и что? — всё же картина происшествия никак не желала собираться в его голове воедино.       Артур прыснул от раздражения.       — Мерлин! Ты можешь хоть в такой момент думать головой? Я рассказываю тебе, как сюда попал. — его язык сочился ядом гнева. — Лестница стояла прямо напротив, но, когда я поднимался, что-то вдруг заставило её упасть, а я оказался здесь.       Юный колдун сдержал на лице фальшивую улыбку, мысленно изнывая от негодования. А почему нельзя было сказать всё по порядку, и так уж необходимо было поднимать голос?       Вздохнув, Мерлин добрёл до лежавшей лестницы, поднял её, приложив немалые усилия, та оказалась довольно тяжёлой, и, пропыхтев, дотянул её до середины дома, водрузив аккурат под дырой в крыше.       — И всё же, не понимаю, зачем тебе сдалось туда лезть? — проворчал он мимоходом, забывая об элементах приличия, и тотчас, будто опомнившись, добавил без должного почтения, — сир .       — Я увидел, что здесь кто-то был. Какая-то тень.       Мерлин вновь ощутил подкатывающий к горлу страх и обратился к принцу, задрав голову.       — А сейчас там кто-то есть? Рядом с тобой?       Он заметил, что Артур на той стороне заскрежетал зубами.       — А ты как думаешь? Никого, конечно же! Я бы заметил, если бы тут кто-то был. Не глупи.       — Но…       — Здесь всё вокруг выглядит таким же, как у тебя. Я будто провалился в зеркало. С ума сойти, что говорю подобное, — Артур вздохнул, но внезапно его заинтересовало что-то вдали, и он заговорил уже иначе, более серьёзно. — Хотя.       Мерлин заволновался.       — Что?       Артур слегка задумался.       — Здесь дверь закрыта.       Юный колдун непонимающе нахмурился и только спустя мгновение понял, о чём говорит принц. Он мог видеть только Артура и лишь незначительную часть здания, открывающуюся ему через дыру-портал. А принц же, осмотревшись, кое-что понял, кругозор у него всё же был побольше, чем у Мерлина. В хлеву, в котором находился юный слуга на улицу не вела никакая дверь, лишь пустой проём зиял в проходе, ослеплённый солнечными лучами. А там, в месте, где был Артур, он заметил дверь, о чём и поведал Мерлину. Эта незначительная деталь всё же была одной единственной, что отличалась между двумя идентичными комнатами.       — Попробую её открыть, — сказал принц, и Мерлин тотчас заголосил.       — Не вздумай! Я сейчас, подожди меня, никуда не уходи!       Он вскарабкался по лестнице с небывалой прытью, опасаясь, как бы принц не оказался в ещё какой-либо опасности, задумав сказанное. Ведь дверь могла таить в себе какие-либо тайны, и к тому же, чтобы до неё дойти, Артуру требовалось исчезнуть из поля видимости Мерлина, и это испугало его так, что юный колдун растерял всю свою неловкость и даже не поскользнулся на опасливо возвышающихся деревянных ступенях, умудрившись добраться до самого верха в одно мгновение.       — Стой, подожди, ты ведь… — Артур внезапно попробовал остановить его, но было слишком поздно.       Мерлин, едва оказавшись наверху, неожиданно ощутил, как его живот вознамерился вытрясти из своих внутренностей тот скудный обед, которым его вознаградил днём слуга, и что его голова пошла кругом так, что сознание на миг померкло. Растерявшись от незнакомых ощущений, Мерлин услышал лишь обеспокоенный голос Артура, зовущий его то ли сверху, то ли снизу, и в следующее мгновение под руками больше не было никакой опоры, а тело, словно притянутое невиданной силой, полетело вниз. Вниз или вверх? Он ещё совсем не понял, что происходит.       Перед глазами всё закрутилось. Из груди вырвался сдавленный крик, и тотчас его падение завершилось… мягче, чем предполагалось.       Он упал в объятья Артура, который вовремя подставил свои руки, обхватив невесомое тощее тело, но на ногах принц всё же, как ни пытался, не устоял. Его Высочество и слуга повалились на пол. Мерлин стукнулся локтем, колени же уткнулись во что-то мягкое, которое в ответ отозвалось сдавленным проклятьем, а голова больно ударилась о широкую мускулистую грудь так, что перед глазами заплясали искры, а нос подозрительно неприятно хрустнул.       Мерлин ойкнул, подорвался, но сделал только хуже — от мельтешащих движений колени соскользнули и угодили в ещё более уязвлённое место, заставив Артура не просто прошипеть сквозь зубы ругательство, а уже отчётливо вздрогнуть, вскрикнув от вспыхнувшей боли.       — Прости, прости, — залепетал он, от волнения его голос походил на комариный писк.       — Не двигайся, — зарычал Артур сипло, и в тот же миг их глаза оказались напротив друг друга, а носы столкнулись, и Мерлин подавил в душе паникующий стон, перестав впрочем трепыхаться, словно попавшее в капкан животное.