Она приходила в себя мучительно медленно, сопротивляться тьме было гораздо сложнее, когда не можешь выбрать при этом, какая тьма более привлекательна — та, что снаружи, тающая неизвестность, или вовне, изводящая её порождающими сознание кошмарами. В неприветливом мареве беспамятства ей виделся отец, то обнимающий её, то в очередной раз отворачивающийся с жалящим разочарованием в глазах — взгляд, с которым она была так хороша знакома. И каждый раз, когда Морри видела высокую фигуру, исчезающую в темноте, чувствовала ускользающую сквозь её пальцы чужую руку, она ощущала себя глубоко в тёмных водах, на самой глубине без возможности сделать глоток воздуха.
Оставленная в одиночестве.
В спасительном пробуждении не было ничего привлекательного, даже просыпаясь, Морриган с ясностью осознавала, что кошмары последуют за ней и наяву.
Отец был мёртв, и этому она уже не в силах была помешать.
Принцесса открыла глаза, и заметила, что больше не лежала на земле, под спиной чувствовалась мягкость перин кровати, а сверху на неё было накинуто шерстяное одеяло, от которого пахло чем-то травянистым. Запах, как оказалось, исходил от пучков трав, нашедшихся под покрывалом прижатыми к её нагревшемуся и липкому от пота телу, и Морри тут же скривилась, отлепляя от себя эти растения с лёгким недоумением. Кажется, это были те же травы, что она купила, обменяв смехотворно маленькую сумму монет у того мальчишки. Часть из них, вдавленные в кожу, оставили после себя заметный след. Запах был до того мощным и одурманивающим, что принцесса еле подавила в себе тошноту.
Поморщившись от духоты и жара, Морри отшвырнула подальше одеяло и застонала от вспыхнувшей боли в руке, но, когда её взгляд проследил за запястьем, она, к своей неожиданности, увидела здоровую белую кожу без намёка на безжизненную синеву, которая ещё недавно покрывала всю её руку от кистей до плеча. Там, где был след от раны мечом Всадника Дикой Охоты, не осталось даже шрама.
Девушка изумлённо уставилась на здоровую кожу, пытаясь вспомнить, что стало причиной её выздоровления, потом проследила за опавшими на пол растениями. Этого быть не могло. Такие раны, а уж ей это было прекрасно известно, не проходят сами собой. Должно быть, что-то случилось, пока она валялась в отключке. Морри точно помнила, что ей не удалось завершить заклинание, а значит, объяснение этому событию было только одно — ей кто-то помог.
Что произошло? И где она находилась?
Морри резко вскочила, игнорируя чувство головокружения, и вздрогнула, когда заметила, что за ней наблюдают. Зоркие оранжевые глаза крылатого феникса, не моргая, уставились на неё напротив, с дальнего окна. Уж больно знакомые глаза.
Птица склонила голову, проследив за перемещением принцессы, когда Морри подскочила на кровати, и её зрачки чуть сузились, концентрируя внимание на движении. Подавив негодование от столь бесцеремонного созерцания, Морри опустила голые ступни на пол, скривив рожицу фениксу. Гордое крылатое существо распушило свои невероятного цвета перья, взъерошилось и, демонстративно переставив лапы, отвернулось от принцессы, показывая всем своим видом, что вовсе не испытывает никакого чувства вины за тайное подглядывание.
Послышались шаги. И вскоре в комнату зашла девушка, неся в руке тару с водой. Морри подняла на неё глаза, уже догадываясь, кого увидит.
— Нимуэй, — поприветствовала колдунью принцесса, и сама удивилась тому, что её голос звучал значительно ниже по сравнению с тем, как она его помнила, за время беспамятства явно охрипнув и став жёстче.
Она прокашлялась и спросила, игнорируя сухость в горле:
— Как ты нашла меня?
— Радуйся, что это сделала я, а не какой-то мимо проходящий бродяга, — хмыкнула Нимуэй, закатив глаза. — Тебя бы продали алхимику-магу ради наживы, а он бы сотворил из твоих частей тела приличную дозу настоек для своих опытов, — колдунья бросила на неё быстрый взгляд, — разве что плохого качества.
Морри простонала.
Злорадство Нимуэй слушать было бы намного легче, если бы все её внутренности не томились в обжигающем жаре при каждом вдохе. Ведьма скептически выгнула бровь в ответ на молчание и поставила свою ношу на стол, отодвинув лежавшие там свитки, часть из которых скатились на пол, едва не попав под обжигающий веер разведённого в камине пламени. Обогнув его, она подошла к окну, мимолётно погладив феникса, и распахнула ставни, чтобы пустить больше свежего воздуха в душную комнату.
Морри с благодарностью проследила за девушкой, тыльной стороной руки вытерев пот со лба.
— Как благородно. Ты искала меня, чтобы спасти от рук проходимцев?
— Зачем мне было заниматься чем-то подобным?
— Тебе лучше знать, — пожала плечами Морриган, мимолетно прислушиваясь к собственным ощущениям, — или хочешь сказать, я оказалась в твоём доме случайно? Не верю в совпадения. Хотя как бы то ни было, должна тебя поблагодарить. Вероятно, это ты помогла мне справиться с раной?
Нимуэй никак не отреагировала на вопрос и лишь затушила камин, вылив туда ведро воды. С громким шипением жидкость поглотила пламя, окутав комнату густым сизым паром. От усилившегося пряного запаха Морри закрыла нос рукой.
— Обязательно было устраивать такую парилку? — проворчала она, не удержавшись. — Я бы обошлась и без твоей помощи. Эти ваши сомнительные ритуалы уж больно отвратительны.
— Не злословьте, миледи, — укорила её колдунья. — Наши, как ты выразилась, отвратительные ритуалы имеют свойство быстрого излечения. Полагаю, кое-кому хорошо известно, насколько опасны такого вида раны. Ты могла бы чуть-чуть озаботиться собственным здоровьем, а не оставлять всё на самотёк. Ещё пару часов промедления, и твоё лечение могло бы значительно затянуться.
— У меня были на то причины, — пробубнила принцесса, не желая слышать, как её бесцеремонно отчитывают.
В конце концов, она всё это время не имела возможности остаться наедине. Внезапно усилившаяся подозрительность Артура и его неуместное волнение по поводу опасности, которую представлял весь этот пугающий брата мир, сделавшие его по-настоящему раздражающим параноиком, препятствовали её собственным замыслам. И Мерлину не следовало видеть, как принцесса творит заклинание, чтобы излечиться. Всё происходило чересчур не так, как хотелось бы, и у Морри не было случая позаботиться о собственном досадном ранении.
— Дело твоё, — уставилась на неё Нимуэй обвиняющим взглядом, — но тем самым ты упустила слишком много времени. Я позаимствовала у тебя травы и ускорила процесс заживления. Растения оказали воздействие на кожу, высосали основной яд, а с потом ушли его остатки.
Колдунья взмахом руки подняла в воздух пучки трав, разбросанные вокруг кровати, и щелчком пальца заставила их истлеть, избавляясь от растений, впитавших яд. Такие опасные выпарки, как известно, имели свойство отравлять тех, кто вдыхал их пары, и хранить уже использованные травы подолгу не стоило, как и применять дважды.
Тяжело дыша, Морри осела на кровать, пытаясь унять головокружение.
Комната переставала суматошно вращаться, и теперь принцесса могла разглядеть Нимуэй, не прикладывая усилия, чтобы лик девушки не двоился перед глазами. Она заметила привычно высокую причёску, взгляд, извечно полный уверенности, на пальцах рук оставалась сажа от истлевших поленьев – свидетельства недавнего колдовства, которое спасло принцессу. Колдунья, которую Морри совсем не ожидала когда-либо увидеть вновь, смотрела на неё без опаски и настороженности, как в первую встречу, однако пытаясь выглядеть почтённой.
Ведьма была права. Она просчиталась. Причём, делала она это в последнее время с завидной постоянностью. Вовремя не распознала в лице Морганы угрозу, не смогла справиться с Всадником Дикой Охоты, и теперь им с Артуром и Мерлиным предстояло выжить в опасном месте, где на каждом шагу поджидали несчастья.
Встреча с Нимуэй казалась продиктованной самой удачей. Однако Морри не доверяла Судьбе, зная какими она обладает коварными намерениями.
Ошибок было слишком много. И юная Пендрагон уже совершенно не представляла, будет ли ей подвластно исправить большинство из них. Казавшаяся туманной неизвестность была охвачена мраком, те пророческие сны, посещавшие Морри в Камелоте, таили в себе невиданную опасность, но не давали так необходимых ей ответов, и принцесса не обманывала себя: встреча с Морганой, должно быть, являлась лишь предвестником будущих неприятностей, поджидавших Артура и Мерлина на их пути. Брату полагалось быть сейчас как никогда внимательным и сосредоточенным, но смерть отца…
Что ж, они переживали тёмные времена, и ночь лишь только наступала.
Где-то глубоко внутри отозвалось эхом чувство вины, и принцесса сжала простынь в кулак. Она не будет об этом думать. Только не сейчас.
В данное время необходимо было скорее найти нужную дверь и возвращаться в Камелот. Они и так задержались здесь дольше, чем этого хотелось. Поддаваться чувствам являлось слишком человеческой слабостью, Морри не следовало позволять ей взять верх, как это случилось недавно.
Принцесса вздохнула. Если бы она умерла там, у берега вонючей речки, Артур, вероятно, тоже был бы сейчас мёртв. А значит, пренебрегая собственным лечением, Морри рисковала загубить всё то, что было воссоздано с большим трудом на протяжении всех этих восемнадцати лет. Норны бы верещали от безумия.
— От твоей раны смердело погибелью, — меж тем продолжила колдунья, прерывая её раздумья, внимательно поглядывая на девушку исподлобья. — Я была бы не лучшей жрицей Неметона, если бы не распознала, что меч, коснувшийся тебя, принадлежал мертвецу. Очень умелому мертвецу. Полагаю, от Дикой Охоты вам так и не удалось избавиться?
Морри скривилась от вопроса, на который отвечать ей совсем не хотелось, прокляв неуёмное любопытство ведьмы.
— Появились непредвиденные обстоятельства, — нашлась она.
— Ты отыскала того, кто призвал Всадника, — догадалась Нимуэй.
— Да, — Морриган подавила в себе отчаянный вздох от непрошеных воспоминаний, — и она показала своё умение управлять им, призвав самолично. Какая досада. Наверное, Моргана была очень сильно огорчена нашим разговором, в результате которого я милостиво открыла ей глаза на правду. Она не пожелала меня послушать и вознамерилась убить, — принцесса пожала плечами, выказывая внешнее равнодушие. — Однако это не твои заботы, — она кивнула внимательно наблюдавшей за ней ведьме, вспоминая о благодарности. — Спасибо, что спасла мне жизнь.
— Феникс хотел оставить тебя умирать.
Птица, сидевшая на окне, не пожелала даже оборачиваться, будто речь шла совсем не о ней, и принцесса рассмеялась. Неужели феникс по-прежнему дулся за тот случай с клеткой?
Словно прочитав мысли Пендрагон, Нимуэй пожала плечами.
— Он злопамятный.
После чего она подхватила таз с оставшейся водой, который принесла в комнату ранее, и поднесла его поближе к сидевшей на кровати принцессе, вынув оттуда скомканную тряпку.
— Вот, возьми, — протянула она ткань Морри, предварительно её отжав, — это позволит немного охладиться.
Морриган воспользовалась советом и, оттянув ворот своей рубашки, медленно провела по разгорячённому телу мокрой тканью, содрогаясь от приятного соприкосновения кожи с ледяной водой. Это было как раз то, что нужно. Колдунья присела на край кровати рядом, продолжая рассматривать принцессу заинтересованным и внимательным взглядом, и Морри стало не по себе от бесцеремонно вторгнувшейся в её личное пространство ведьмы.
Высоко задрав голову, Пендрагон слегка отодвинулась на постели и постаралась сосредоточиться на чувствах магических нитей вокруг, хотя, к несчастью, они само собой ощущались отовсюду. Морри и забыла, как тяжко было в Незримом Мире определять угрозу, а без её силы подобное и вовсе являлось непостижимым. Но по-прежнему доступная ей природная интуиция была безмолвна, словно чувства подводили разум девушки. Ничто не предупреждало об опасности. Однако...
Морри мимоходом присмотрелась по сторонам. Помещение было во многом похоже на прошлое пристанище жрицы Неметона, та придерживалась своим установленным порядкам в вопросах быта, как и было свойственно ведьмам, придававшим особое значение расположению предметов в собственных домах. В дальнем углу возле широкого зеркала в пол был установлен алтарь — место силы жриц. Защитные кулоны и причудливые артефакты были воткнуты во всевозможные места, чтобы ведьма из любой точки комнаты имела к ним доступ. Над небольшим круглым окном и по обеим его сторонам висели кованые клетки с маленькими птичками всевозможных окрасов и форм. Морри заметила, что у некоторых дверцы были распахнуты, но существа не порывались улететь на свободу, игнорируя, казалось бы, столь манящее отсутствие засовов.
Взгляд девушки задержался на фениксе, сидевшем на подоконнике, что вернуло её к мыслям о недоверии к колдунье. Они расстались с Нимуэй мирно, однако кто мог знать, как развернутся новые события?
Морри не верила в совпадения. Нимуэй, вероятно, знала, что она будет там, у реки, и знала, что ей будет необходима помощь. Других объяснений этой удивительной случайности быть не могло. И всё казалось чересчур подозрительным, что напоминало происки знакомых принцессе старух, если предполагать не самое худшее, а значит, следовало быть очень осторожной, несмотря на то, что инстинкты говорили об обратном.
Холодные неподвижные глаза Нимуэй, по-птичьему острые, отпугивали и внушали опасение, пробуждая в Морри беспокойство и яростное недовольство. Так рассматривали какой-то необычайный экспонат, а не человека, и подобная заинтересованность, выказываемая столь открыто, даже слегка её оскорбила. Кем себя возомнила эта жрица?
Пока она рассуждала о произошедшем, Нимуэй внезапно склонилась над Морри чуть ближе, разглядев у неё на шее волшебный кулон фейри.
— Не трогай, — ощетинилась Морриган, заметив интерес колдуньи, когда та протянула руку вперёд.
— Как это работает? Я чувствую чужеродную магию, похожую на…
— Это подарок. И больше тебе знать не следует, — принцесса не дала ведьме договорить, бросив один гневный взгляд, после чего убрала кулон под блузку.
Нимуэй выглядела безукоризненно невозмутимой. Проблеск интереса в её глазах был и исчез без следа, но такой ответ явно пришёлся ведьме не по нраву, что стало очевидно по упрямо поджавшимся губам. Гвейн упоминал, что колдунье нравилось коллекционирование необычных вещей, но Морри не намеревалась давать ей и шанса положить свои виды на неё саму. В планах принцессы не было становиться чьим-то трофеем. Нимуэй стоило убавить свой интерес.
Морри не хотела делиться тайнами с посторонними, тем более со жрицами Неметона, которые, вероятно, были в сговоре с Норнами, и которым она была обязана жизнью, поэтому её не заботило настроение Нимуэй и вызвать её гнев она не страшилась. В прошлом они очень удачно помогли друг другу, но это не значило, что их связывали узы дружбы или сотрудничества. Морри по-прежнему не знала, что хотела бы получить взамен ведьма за оказанную услугу спасения, и насколько велика будет цена. А она явно намерена была что-то запросить. По такому принципу работали жрицы.
— Что бы это ни было, оно может тебе здесь пригодиться, — через мгновение раздумий произнесла Нимуэй, наблюдая, как принцесса, закончив с водными процедурами, потянулась за чистой водой из кувшина, стоявшем поодаль. — Защитная магия, особенно такая, не бывает лишней. Дополнительными мерами так же не стоит пренебрегать.
— Вижу, ты неплохо освоилась, — пробормотала Морри, оглядев комнату, вырываясь из плена собственных мыслей и проигнорировав слова колдуньи. — Феникс, должно быть, в восторге от силы здешней магии?
— Энергия Неметона в Незримом Мире могущественней, сильнее, чем в Зримом, — произнесла Нимуэй, кивнув. — Там я была оторвана от своих корней и от подпитывающей наш род связи. Здесь же всё иначе.
— Я почему-то думала, что ты не сунешься в Гнилые Земли. Ты могла пойти, куда угодно. Насколько я знаю, в восточных краях остались те, кто поклонялись Богине Немоне и её жрицам. Даже богорощи отыскать можно, если потрудиться. В Гнилом Городе же не рады таким, как ты.
— Здесь никому не рады, — горько усмехнулась Нимуэй. — Эти земли впитали в себя до самых глубин ненависть и презрения эпохи противостояния двух рас и навеки приобрели клеймо враждебности. Но в любой среде возможно выжить, если знать, как, — она задумалась на мгновение, понизив голос. — К тому же по многим причинам здесь безопаснее, чем в других местах.
— Безопаснее? — нахмурилась принцесса, испустив насмешливый смешок. — Сомневаюсь, что я когда-либо слышала, чтобы так отзывались о Гиблых Землях.
— Незримый мир больше не тот, что прежде.
Быстрая дрожь пробежала по спине принцессы, заставив её испуганно замереть и закусить губу. Эмайн Маха. Охотники за головами. Вряд ли Нимуэй говорила об этом, она пробыла в Незримом Мире слишком мало времени, чтобы располагать подобными знаниями, но слова звучали слишком похожими на правду.
— Так говорят в округе, — добавила колдунья, что объясняло её осведомлённость, конечно, та любопытно подслушивала разговоры местных, но если вокруг шла подобная молва, и если в действительности в Незримом мире творились беспорядки, куда смотрел верховный правитель Эрина, призванный защищать интересы всего волшебного мира? — Но каждый довольствуется лишь тем, что ему суждено.
Морри ошеломлённо моргнула, не зная, как стоит толковать сказанное. Жрицы являлись любопытным народцем, как когда-то было известно, и их познавание мира отличалось от привычного понимания всех. Нимуэй могло быть известно больше, чем она намерена была показать. Но...
Всё происходящее здесь не имело значение для неё самой. Больше нет. Она была благодарна ведьме, но задерживаться в её доме совсем не стоило.
— Это верно, — принцесса медленно нерешительно кивнула, после чего бросила взгляд на дверь позади них. — К твоему сведению, я не стремлюсь остаться в Незримом Мире надолго, поэтому, если позволишь, я бы сразу перешла к тому, что ты хочешь получить за свою помощь, и предпочла бы раскланяться. Мне ещё нужно найти способ вернуться в Зримый мир.
Она бодро поднялась. Фамильяр настороженно проследил за ней, будто и впрямь опасался того, что она может предпринять. Прежняя обида, вероятно, до сих пор заставляла птицу опасаться принцессу.
— Вернуться? — проигнорировав слова о вознаграждении, удивилась колдунья. — Я думала, ты прибыла сюда за тем же, за чем и я. Остаться в месте, дающем силы.
— О, нет, — Морри засмеялась, надрывно и нервно, поморщившись от кольнувшей боли где-то в районе сердца, — нет, ни за что. Это всё просто нелепое стечение обстоятельств. Не более. Мы с моим братом не должны быть здесь.
— Уверена?
Морри вопрос показался странным.
— Уверена ли я в том, что Незримый мир не место для людей? Да!
— Но ты не…
— Как ты меня нашла? — спросила принцесса внезапно. Ей надоело ходить вокруг да около, и следовало расставить всё по местам. — И давай опустим ту часть, где ты пытаешься оправдаться и выдать случившееся за стечение обстоятельств. Убеждена, что нам обеим известно, как искусно плести ложь, выдавая её за откровение. Ведьме, прожившей всю жизнь, скрывая свою сущность, это умение доступно лучше всего.
Нимуэй спокойно посмотрела на неё в ответ, не пытаясь делать вид, что не понимает, о чём речь, но и не стремясь внести ясность в ответ на расспросы. Принцесса почувствовала подступившее к горлу раздражение.
— Но я желаю услышать правду. Поэтому… — Морри намеревалась снова разразиться тирадой, однако колдунья наконец-то заговорила.
— Думаю, тебе знакомо, кто такие Норны? — спросила ведьма, не став усердствовать в сокрытии истины, и принцесса шумно втянула носом воздух.
Она ненавидела, когда оказывалась права.
— Они приказали тебя меня спасти? — спросила Морри, прожигая взглядом трещину в деревянном полу.
— Нет, — колдунья покачала головой, — они не говорили со мной, слишком много чести. Великие Норны никогда бы не снизошли до того, чтобы вести беседы с обычной Жрицей Неметона.
Морри подавила приступ негодования и лишь тихо пробормотала сквозь зубы в сторону:
— Да, ты права, у наших Великих Норн можно позаимствовать тщеславие, они им заполнены до предела.
— Ты не слишком-то почтительна, — нахмурилась Нимуэй, но принцесса лишь усмехнулась.
— У Судьбы много власти и контроля. Я имею право говорить о них так, как считаю нужным. Хоть в этом я урвала себе клочок свободы. И? — Морри нетерпеливо бросила на ведьму заинтересованный взгляд. — Если они не говорили с тобой, как ты узнала, где я буду?
— Тебе ли не знать, что Судьба может направлять и влиять на других даже без слов.
Морри фыркнула, стараясь выглядеть равнодушной. Ей ли было не знать, каким до ужаса неблагодарной и беспрекословной бывает воля Норн. И да, повелевать они могли разными способами.
— Хотелось бы мне не знать… — сказала она полушёпотом.
— Норны лишь указали мне направление, а я покорно последовала согласно их пожеланиям. Спасти тебя оказалось почему-то для них очень важным. Уж не знаю, кто ты такая, — Нимуэй встала и подошла к ней вплотную, заставив Морри высоко поднять подбородок вверх, — но ценность твоя велика для Судьбы.
Жаль, что моя судьба больше интересует их, но не меня.
— Я знаю, — вслух сказала принцесса, скрыв собственные разочаровающие мысли, и снисходительно улыбнулась, сделав шаг в сторону. — Полагаю, это значит, что Жрице Неметона ничего от меня не нужно в уплату спасения?
Норны могли различными способами оказать ей помощь, но предпочли обратиться к Нимуэй, чьи планы и цели было сложно предсказать. По мнению Морри, она не сильно довольствовалась обстоятельствами, но подобное могло развязать ей язык, и давая волю наглости, принцесса солгала бы, если б сказала, что не испытывает удовольствия от наблюдения за переменившемся настроением зазнавшейся колдуньи, которая теперь выглядела уязвлённой и сокрушённой.
Выполняя приказ Норн, Нимуэй не могла взымать с неё плату. Таков был кодекс Жриц, и даже родившись в Зримом Мире, потеряв связь со своими корнями, ведьма не могла быть о нём не осведомлена. Следовало воспользоваться этим удобным для принцессы шансом, чтобы положить конец затянувшейся беседе и уйти от обязательств, диктуемых ей колдуньей, чьё любопытство простиралось дальше положенных ей рамок.
Вот, что скрывалось за праздным радушием ведьмы? Её жажда знаний, секретов, совать свой нос в чужие дела - в этом она находила свою отдушину? Морриган не собиралась утолять разыгравшийся аппетит Нимуэй, как бы девушка того не желала. Она и правда не переносила ведьм.
Нимуэй хмыкнула и взмахом руки заставила дверь наружу распахнуться и в горделивой позе замерла напротив неё, олицетворяя праведную оскорбленность.
Феникс настороженно замер позади них, когда напряжение вокруг девушек, стоявших напротив друг друга, достигло пика. Морри слегка отступила, внезапно вспомнив о манерах.
— Спасибо за гостеприимство, — произнесла она с почтением.
— Была рада помочь, — сказала Нимуэй, напротив не скрыв язвительности в голосе.
Застыв в дверях, принцесса напоследок посмотрела на колдунью. В самом деле, Морри следовало давно вернуться к брату, но она посчитала своим долгом предостеречь Нимуэй, если той вздумалось играть в салочки с Норнами. В этой игре не было победителей, Жрице следовало об этом знать.
Она вздохнула, поборов себя, напоминая, что это не её проблемы, но всё же произнесла:
— Я рада видеть, что ты нашла место в этом мире, но есть пути, которых следует избегать всеми возможными способами. Не ошибись в выборе своего.
С этими словами она вышла наружу.
***
Морри вышла из домика ведьмы, с облегчением вздохнув свежего воздуха, и спустилась вниз по ступенькам, заметив, что день подходил к концу. Оранжевым пламенем было окрашено безоблачное небо над возвышающимися вдали дубами, красиво отражаясь в водах окружающего болота. Морри аккуратно перебралась через опрокинутое вдоль погнившее деревце, служащее тропинкой между крыльцом и более плотной почвой, куда можно было без опаски встать, после чего подняла взгляд вверх.
Ей нужно было отыскать Артура и Мерлина, возможно, они пошли в хлев, который позволила им занять та щедрая трактирщица? Морри надеялась на это.
Для начала нужно было понять, где она сама оказалась. Это не могло быть далеко от города, принцесса видела очертания крыш поверх верхушек деревьев, но не знала, сколько ей потребуется времени, чтобы пересечь имеющееся расстояние. Не стоило надеяться на то, что Нимуэй сейчас охотно бы подсказала, какой временной период это займёт, вернись Морри назад в дом. Ведьма ждала ответы на свои вопросы, и не получив их, безусловно негодовала.
Морри не желала тратить время на то, чтобы охладить пыл Жрицы Неметона, но окончанием их разговора всё же была не сильно удовлетворена. Догадываться о приложенной к обстоятельствам своего спасения руки Всезнающих старух было одно, но знать о том, что они самолично наделали столько шума ради одной только её, совсем другое. То, что Морри чувствовала по поводу этого, было… неоднозначным. По соображениям принцессы, она бы лучше осталась в долгу у ведьмы, чем приняла спасение по милости Норн, но её мнение само собой никто спросить не удосужился. Морри раздражала мысль, что в одиночку она справиться не сумела.
Но сетовать на обстоятельства следовало не сейчас. Морри прошлась мимо островков участков суши, где вязкая непроходимая топь ещё полностью не отняла у земли свои права, и поморщилась. Она ненавидела болото. Вот почему Нимуэй не сделала своим домом место где-нибудь поближе к сухим почвам, желательно в окружении цветов? Ругаясь вслух, Морри не сразу заметила, что впереди между кустарников и высокой травы возвышались покосившиеся ворота со сводчатым верхом в окружении болотистого запустения. Их металлический каркас выглядел жалко, кое-где местами поржавев и погнувшись, но опорные столбы, выполненные из полуразрушенного кирпича, стояли прочно. Видно, ворота остались от имеющегося ранее здесь ограждения, которое со временем разрушилось или исчезло в водах трясины, и Морри посчитала, что они ей подойдут.
Конечно, можно было вернуться и использовать более подходящую дверь, но принцесса не желала находиться рядом с домом ведьмы больше, чем требовалось, и поэтому воспользовалась шансом, предоставленным ей этими ущербными ржавыми воротами.
Она подошла к ним и остановилась, поднеся свои ключи, через мгновение пустота между решётчатым каркасом начала медленно уплотнятся, меняться под воздействием магии, обретая материальность. Вскоре Морри уже стояла напротив крепкой полностью покрытой чёрной смолой двери, в которой имелась замочная скважина. Принцесса вставила туда один из ключей, и, повернув его, увидела, как дверь преобразилась. Замаячив голубым светом, проём вскоре замерцал сильнее, и, открыв его, Морри вышла на каменную брусчатку города, очутившись недалеко от места, где, как она помнила, потеряла сознание.
Её осветило яркое закатное солнце, заставив зажмуриться на мгновение, и Морри услышала гул и гам голосов прохожих в отдалении. Город оглушал звуками. Впереди предстал перед глазами знакомый пейзаж — мост и лестница с боку от него, ведущая вниз к ручейку, там, где она столь недавно намеревалась закончить своё заклинание, избавившись от раны мечом.
Проём позади неё отражал мрачный облик болота, и Морри поспешила закрыть его, ограждая себя от Нимуэй и всего, что произошло в её доме, и прищурилась, рассматривая уходящую вперёд тропинку, в сторону от главной дороги, где возвышалась трава и не наблюдалось ни одного прохожего.
Кажется, в том направлении, по рассказам трактирщицы, должен был находиться хлев. Будет лучше самому же Артуру, если она найдёт его и Мерлина там.
Полусухая трава шелестела от ветра, который нагнал внушительных облаков, и когда Морри подходила к хлеву, вдали за силуэтом города уже почти не осталось просветов, куда ещё доставали лучи солнца. Становилось темнее и одновременно с этим значительно холоднее, чем было днём, так что принцессе пришлось собственным дыханием согревать свои пальцы, пытаясь не дать себе замёрзнуть.
Из помещения послышались голоса, когда она подошла ближе.
— Стой, подожди, нужно сначала понять, как нам спуститься.
— Магия сама опустит нас вниз, смотри.
— Стой, Мерлин!
Она услышала какой-то шум, после чего хлев сотряс оглушительный грохот, заставивший стены задрожать в усиленной тряске, и в прозвучавшем вслед за этим окрике Морри узнала знакомые ей интонации брата, поспешив внутрь, чтобы узнать, что произошло.
Открывшаяся её глазам картина девушку немного ошарашила.
На полу хлева изрядно извалявшийся в сене лежал Артур поверх… Мерлина, который выглядел как образец порочности в своём где-то раздобытом кожаном жилете, съехавшим с плеча. Раскрасневшиеся мальчики тяжело дышали, и их голую кожу покрывали бисеринки пота. На них имелось неприлично ничтожно мало одежды, а то немногое, что оставалось, находилось в полнейшем беспорядке, и взъерошенный вид говорил о том, что прервали принца и слугу явно на чём-то личном. Жар смущения достигнул щёк принцессы раньше, чем в её голове промелькнуло одно единственное предположение того, чему она стала свидетельницей, но Морри не желала находить этому
такое объяснение.
В самом деле её брат никогда не проявлял признаки пламенной любви к своему полу. Разве что она была доселе абсолютно слепа.
— Я прощу прощения, — Морри хихикнула, заглушив звук собственной ладонью.
Брат и слуга подняли на неё взгляд, обескураживающе моргнув почти синхронно.
— Морри, где ты была? — завопил Артур, мгновенно подскочив.
В его голосе была странная смесь гнева и облегчения, что напомнило принцессе об окончании их предыдущей беседы, в результате которой она оставила брата в одиночестве за столом, когда всё, что хотелось, это вмазать ему по лицу за грубость, которую тот позволил в отношении неё. За всем происходившем после Морри уже и забыла, что они были вроде как в ссоре.
— Бродила в округе, — спокойно произнесла принцесса, окидывая взглядом брата, тот представлял собой забавное зрелище, облачённый в чёрную потрёпанную рубашку без пояса, которая доходила ему до бёдер, изрядно покрытую сеном. — Может, тебе стоит одеться для начала?
Взирать на полуголого брата, застуканного за смущённым занятием, Морри совершенно точно не желала. Принц, округлив глаза, поспешно запахнул рубаху, безуспешно оглядываясь вокруг, очевидно, в надежде найти пояс.
— Одна? — зарычал он, вновь посмотрев на сестру, будто вспомнив, о чём шёл их разговор.
— Я не сразу нашла это место, — усмехнулась Морри, но раздражение от не самых приятных недавних событий взяло верх над девушкой, заставив её процедить сквозь зубы. — Ты должен был дождаться меня возле таверны.
— А тебе не следовало вообще оттуда уходить!
— Постой, — оскорбилась принцесса от такой наглости. — Ты был первым, кто бросил меня.
— Вздор! — принц досадливо повёл плечом. — Я лишь вышел подышать свежим воздухом, подальше от тварей, к которым ты нас привела.
— Ты хотел сказать, от тех тварей, что накормили нас и предоставили кров?
Артур насупился. А Морри рассмеялась бы, если бы не чувствовала небывалую усталость от слишком долгого дня. Разборки с братом не являлись в приоритете, и, когда улеглись суматошно вспыхнувшие чувства, принцесса потёрла переносицу от раздражения. Она была бесконечно счастлива увидеть Артура в полном порядке, но это не значило, что Морри была в восторге от их препирательств. Принцесса спокойно пробормотала, решая разрядить атмосферу и закончить на корню намечающуюся ссору:
— Я кажется на чём-то вас прервала?
Принц бросил взгляд на замершего позади него всё ещё на полу в нелепой позе Мерлина, не решавшегося вставить слово. Присутствие юноши или же напоминание о том, что произошло столь недавно, явно привели Артура в смятение.
— Нет, мы здесь не… не...
— Мы упали, — поспешно воскликнул Мерлин, вызвав лишь скептический взгляд у принцессы в ответ.
— Могли бы упасть поближе к тому снопу сена, было бы удобнее, — снова захихикала девушка. — И прежде советовала бы вам в следующий раз убедиться, что свидетелей вашего падения в округе нет, прежде чем... ну вы поняли.
Артур вздрогнул и округлил от шока глаза:
— Что за чушь ты городишь?
Мерлин, наконец-то поднявшись на ноги, посмотрел на принцессу слегка пристыженно, покачав головой.
— Нет, я имел ввиду упали. Оттуда, — он указал пальцем на потолок, и Морри заинтересованно подняла голову, чтобы увидеть странный виднеющийся в крыше портал. — Оказалось, в этом хлеву есть своя магическая кладовая на потолке, — удосужился объяснить он, сконфуженно потоптавшись на месте и добавив уже чуть тише, тщательно скрывая восторг в голосе, который можно было прочесть в его весело вспыхнувших глазах. — Здорово, правда? Но лучше туда не лезть, выбраться обратно — тяжелая затея.
— Мы бы справились быстрее, если бы ты сумел дотянуться до того окна, Мерлин, — сказал Артур, наморщив лоб, заставив слугу тотчас возмущённо воскликнуть:
— Ты поднимал меня недостаточно высоко! И ты даже поначалу не верил, что это может быть нашим третьим ключом, мы потеряли столько времени только из-за твоего упрямства, Ваше Высочество. А я был прав, посмотри, окно и правда в этой комнате расположено на другой стене, вот, видишь?
У Морри голова шла кругом от непонимания сути разговора. Она оставила их слишком долго одних, и оба повредились умом? Что вовсе произошло?
— О чём вы двое говорите?
Брат и слуга посмотрели на неё растерянно, прежде чем пуститься в объяснения.
***
Открыв глаза, Мерлин какое-то время глядел в потолок хлева, прогоняя остатки дремоты, после чего медленно перевернулся. В дальнем углу напротив него лежал Артур на своей собственной кипе сена. Невозможно было понять, разбудило ли его что-то тоже или принц оставался по-прежнему в неведении постигнувшего сна, но его размеренное дыхание, доносившееся со стороны, говорило о последнем.
У них не было других вариантов, кроме как остаться в хлеву на ночь. После непродолжительного упирательства Артур сдался доводам сестры, которая была более чем убедительна в своём желании доказать собственную правоту. По словам местной трактирщицы, как сообщила им Морри, та предупреждала путников, что им стоит держаться подальше от леса. Здесь в хлеву место было уединённое, но находилось в черте города, сохраняя его территорию защищённой от воздействия тёмных сущностей, которые, по её словам, кружили вокруг его границ.
Принца по-прежнему пугала мысль присутствия рядом с ними тварей, которых они повстречали, о чём он не переставал напоминать, чем значительно раздражал и Мерлина и, очевидно, принцессу, которая закатывала глаза на очередную тираду и не уставала в красках объяснять, что считала страх Артура совершенно неразумным. Они уже убедились в том, что местные жители, обладая отпугивающей внешностью и отсутствием доброжелательности, в целом не проявляли враждебности. В Незримом Мире отовсюду веяло опасностью, где бы они не находились. И понимая это, принц вынужден был согласиться с тем, что провести ночь в хлеву было не самым плохим вариантом. Об уюте в таком месте говорить не следовало, однако непривлекательное жилище имело ряд преимуществ. Для Мерлина в числе прочего была возможность выспаться. Как ни странно, несмотря на внезапно настигнувший холод на улице, внутри хлева царило приятное тепло, которое сморило его тотчас, стоило юноше опустить голову на пряно пахнущее сено на полу.
Это был очень долгий день.
Однако что-то разбудило его.
Мерлин сел и с опаской вгляделся в имеющуюся дыру в их крыше, сам не зная, что намерен увидеть. Странный портал по-прежнему находился на своём месте, не исчезнув и не скрывшись магией, словно действительно являлся одной из комнат, в которую можно было легко попасть, поднявшись по лестнице. Сейчас помещение в зеркальном пространстве окутывала тьма, так что ничего внутри разглядеть было невозможно, и Мерлин отогнал подальше возникшую тревогу. Если бы в этой комнате кто-то скрывался, то зачем прятаться так долго? Они не могли ничем залатать дыру и вынуждены были мириться с таким раскладом. Морри не выказала волнения, внимательно выслушав их рассказ, и лишь насмешливо прокомментировала, что оставлять одних брата и Мерлина чревато различными происшествиями. По его мнению, собственной вины юноши тут не было.
Вспомнив о принцессе, Мерлин заметил, что спальное место рядом с Артуром пустовало, и приподнялся, зажмурившись от слишком яркой луны, чей свет проникал в хлев через пустой проем двери. Тихонько, чтобы не разбудить принца, Мерлин вышел на улицу, стараясь не скрипеть прогнившими половицами.
Небо было ясным, миллиарды переливающихся звёзд смотрели на юношу сверху вниз, и Мерлин, высоко задрав голову, не сразу заметил Морри, которая сидела на земле впереди недалеко от мельницы, наполовину скрытая высокими колосьями травы, возвышающимися вокруг неё.
Девушка была немногословна весь вечер и кажется выглядела чём-то очень обеспокоенной, не вдаваясь в подробности о том, где всё это время находилась, пока Мерлин и Артур были заключены в ловушку волшебной кладовой. Явно солгав брату, она не посчитала нужным сообщить правду юному колдуну, и он изнывал от любопытства. Многочисленные перепалки с Артуром вымотали принцессу, и, когда самого Мерлина с наступлением темноты сморила усталость, погрузив в сон, принцесса уже давно спала на своей части сена, и возможность поговорить не представилась.
Сейчас же был такой случай.
— Ты чувствуешь, Мерлин, — произнесла Морри внезапно, стоило ему подойти ближе. Юный колдун замер, сделав шаг, и заинтересованно поднял голову. — Здешняя магия не кажется тебе совсем иной, чем то, к чему ты привык?
Он ошеломлённо моргнул, не зная, как озвучить то, что ощущал в этом месте — одновременно вихрь сбивающего с ног восторга напополам с беспрерывно пощипывающим чувством тревоги. Смесь взбесившихся эмоций, подхлестываемых магией, сводила его с ума.
Мир, дышащий магией, где ею веяло отовсюду.
Что принцесса намеренна была услышать, задавая этот вопрос? Юноша подошёл ближе и присоединился к Морри, опустившись на землю, удивляясь, насколько холодной казалась почва, что ещё так недавно освещалась обжигающим солнцем.
Собираясь с мыслями, он помолчал, в задумчивости играясь с колосьями травы.
— Она немного будто буйная, такая необузданная, неприрученная и… обжигающая.
Мерлин не видел, каким изумлённым и проникновенным взглядом посмотрела на него Морриган, тотчас отвернувшись, когда юноша поднял взгляд.
— Это словно тепло от костра. Дрова те же, но пламя разгорелось сильнее, — он неловко пожал плечами, своё же собственное сравнение показалось Мерлину донельзя нелепым, но он договорил. — И тепло чувствуется в разы существеннее.
Морриган понимающе хмыкнула.
— Необычное описание, — только и сказала она, замолчав на мгновение.
Юный колдун слегка нахмурился, пытаясь понять, чем именно она была так удивлена. Зачем вовсе принцесса интересовалась его мнением? Он растерянно оглянулся, услышав со стороны Морри лёгкий смешок, что заставило его ещё более растерянно моргнуть. Глаза девушки по-прежнему были прикованы к чему-то вдали, будто там помимо темноты окружающего их поля заключалось нечто увлекательное, от чего она не могла оторвать взгляд.
— Артуру тяжело понять некоторые истины и познать то, что можешь познать ты, — сказала принцесса, её голос был приглушён и тих, однако в ночном безмолвии Мерлин его хорошо слышал. — Его пугает магия, как будто это самое страшное на свете, но это лишь шаль, окутывающее всё живое, и здесь она оплетена ярчайшей вязью, которую невозможно не заметить.
Мерлин внимательно посмотрел на девушку перед собой, чей облик освещала луна. Сотня вопросов вертелись в его голове, и происходящее с ними казалось столь невероятным и необычным, что он не знал, о чем поначалу ему следует спрашивать. А он был уверен, что на многое, что ему хотелось узнать, принцесса смогла бы дать ответ. Если бы захотела, конечно…
Артур спал и не мог их слышать, это был шанс расспросить девушку обо всём. Леди Морриган была столь спокойной, столь уравновешенной, будто действительность и вовсе не пугала её, и осознание настигло его в тот момент так ошеломительно, что он, толком не обдумав, воскликнул, озвучивая пришедшую на его ум догадку:
— Ты уже была здесь, верно? — девушка посмотрела на него с выражением, которое было сложно понять. — С тем… о ком ты говорила тогда. Первым владельцем ключей? Он переносил тебя сюда?
— Мне знаком этот мир, ты прав, — кивнула принцесса, тем самым не дав внятного ответа ни на один вопрос, — но в этих краях я впервые. Гиблые земли не самое живописное место.
— Название говорит само за себя, — усмехнулся Мерлин.
Возможно, загадочная Эмайн Маха была местом, в которое наведывалась принцесса и тот таинственный мужчина? Следовало ли ему спросить напрямую?
Но, что было более важно, слова Морри проливали свет на то, что Мерлин предполагал.
— Раз ты бывала здесь, значит, знаешь, как вернуться, — воскликнул он пылко. — Если этот мир так опасен для нас, почему ты до сих пор не рассказала Артуру, что знаешь способ. Мы могли бы воспользоваться ключами, и…
Морри вздохнула.
— Всё не так просто.
— Само собой, — он преувеличенно наигранно закатил глаза, хотя тут же опомнился, вспоминая, что принцесса не могла видеть этот жест в темноте. — А бывает ли когда-нибудь иначе? Знаешь, мне уже кажется, что магия лишь усложняет жизнь, а не наоборот.
— Просто кто-то ожидает, что она открывает все двери, забывая, однако, что это лишь оружие, — заметила принцесса спокойным тоном, но всё же шуточное негодование Мерлина, судя по изменившемуся тону её голоса, девушку позабавило, — для координации которого требуется определённый навык. Ничего просто так происходить не может, в том числе магия.
— Но ключи могут вернуть нас обратно? — настойчиво спросил он. — Если выполнить все условия, о которых ты тогда говорила.
— При перемещении между мирами условий намного больше.
Мерлин помнил, что рассказывала принцесса ему о ключах. Особый артефакт был прихотлив и требовал подготовки для перемещения, включающей наличие дверей или проёмов, концентрации и сосредоточенности — разве всё это было таким уж сложным для них? Магический мир был опутан притягательной неизвестностью, но Мерлину, как и Артуру безусловно хотелось бы вернуться домой. Довольно необычным было рассуждать о замке, как о доме, когда сам Мерлин провёл там не очень много времени, но всё же это было место, которое он изучил, в котором жили люди, ставшие ему близкими и, что более, важно, где он чувствовал себя на своём месте. Немаловажным было и то, насколько сильно нервничал принц, оказавшись здесь, и Мерлин считал необходимым обеспечить спокойствие Артура, что бы для этого не требовалось.
Почему Морри медлила? Разве сама она не хотела вернуться поскорее? Или магия ключей являлась чересчур непреодолимой?
— Дай угадаю, — пробурчал он. — Прежде чем использовать ключи, нам нужно будет голыми руками поймать светлячка? Или затоптать муравейник? Это что-то мерзкое или что-то слишком невероятное?
Морри приглушённо рассмеялась.
— Для перемещения требуется особая дверь, — девушка повернулась к нему, и в её чёрных глазах промелькнули отблески отражавшихся на небе звёзд.
Вокруг них гулял ветер, создавая приглушённый шелест травы, словно некто в отдалении перешёптывался с кем-то, оставаясь скрытым свидетелем их разговора.
— Согласно легендам, — произнесла Морри, — когда-то давно великая прародительница и богиня всего живого Дану посадила дерево, которое по прошествии столетий затмило высотой самые высочайшие горы на свете. Его корни ушли глубоко под землю там, где сейчас находится источник великой мудрости, у недр которого плетут свои нити Норны — богини судьбы. Я как-то говорила тебе про них.
Мерлин считал, что сейчас совсем не время легендам, но перечить Пендрагонам, как он это уже уяснил, вовсе не стоило. И юноша лишь покачал головой, давая понять, что не помнит, кто такие Норны, и побуждая принцессу говорить.
— Это три женщины, наделённые великим даром предвиденья. Их зовут Урд, Верданди и Скульд. Они поливают корень мирового дерева водами источника и тем продлевают его существование, — пояснила принцесса, и Мерлин затаил дыхание.
Было что-то волшебное в том, что принцесса вела рассказ для него в другом мире под покровом ночи. Освежающе-влажный запах, доносившийся со стороны леса, смешивался с ароматом пыльного сена и древесины из дома. Вокруг мерцали звёзды. Облик Морри хорошо освещался при луне, и её голос звучал очень тихо, но Мерлин всё равно оглянулся назад, волнуясь, чтобы их разговор случайно не разбудил принца.
— Ствол этого дерева — самая широкая его часть, — меж тем продолжила Морри, — проходит сквозь Зримый Мир. Говорят, он скрыт в затерянных землях, куда ещё не ступала нога человека. Мощнейший остов дерева шириной в глубоководную реку стоит посреди леса, и вершина его сокрыта в облаках, самые юные и изящные ветви его достигают Незримого мира.
…. дерево, высотой не уступающее стенам Камелота, и поднимающееся до самых вершин пещеры, сталкиваясь с потолком, будто пытаясь ветвями пробить его тонкий лёд и выбраться ввысь…
Мерлин внезапно нахмурился от промелькнувшего в его мыслях воспоминания, но, отвлекшись, едва не пропустил следующее, что сказала принцесса.
— Это дерево связало миры между собой, как и судьбы всех живущих на этой земле. Оно пустило корни и породило ещё пять таких древ, которые прорезают миры насквозь, словно тропы, по которым можно пересечь границы. Попасть из Зримого мира в Незримый и обратно. Только древа являются единственными порталами между мирами.
Мерлин задумчиво посмотрел на очертания виднеющегося леса, охваченного мраком ночи.
— И где нам их найти?
— Придётся хорошенько поискать.
Ни Мерлин, ни Морри, застигнувшие разговором, не обратили внимание, что позади них, облокотившись о стену хлева, стоял Артур, в глазах которого горела ничем неприкрытая безудержная ревность при взгляде на мирно беседующих слугу и сестру.
