Одна из нас

Ранняя весна. Снег потихоньку сходит, а из-под него начинают выглядывать гнилые чужие конечности, обладатели которых не особо дружелюбны. Наоборот — проголодавшись за зимнюю спячку, так и нарочат сожрать любого неосторожного путника. Идеальная пора для вылазок, на одну из которых согласилась Уильямс. Естественно, на свою голову. Искру, несомненно, не заменит никто. Ни одна лошадь, собака, человек. Однако девушка всё же сумела найти общий язык с новым животным — белоснежный конь по кличке Поп. Майк решил прикольнуться над рыжей и сунул ей самую несговорчивую и замкнутую лошадку. Только вот он не учёл, что Элли точь-в-точь такая же. В общем, идеальный тандем. Копыта негромко постукивают по асфальту, что пребывает не в лучшем состоянии, ведь за ним никто не следит и не ухаживает уже около тридцати лет. Лёгкий ветерок, что запросто может отправить тебя в постель на пару недель откисать. Слякоть и слепящее всё и вся солнце, под лучами которого плавится благополучно снежок. С прямой спиной, оглядывая окрестности, девушка скачет на своём новом товарище, держась за кожаный поводок. Воздух она вдыхает максимально глубоко, наслаждаясь будто бы. От этих рисковых действий горло изнутри потихоньку леденеет, давая понять, что пора заканчивать. Шапки рыжая не носила отродясь. За что её вечно все ругали, пытаясь всё-таки надеть головной убор, да спасти дурёху от простуды и недугов — Райли, Джоэл, Томми, Дина. А теперь и Майк мельком пытается уговорить её хотя бы капюшон ветровки натянуть на макушку. Но не их, а уж тем более его, слушать она никогда и не собиралась. — Ну как тебе? — спросил Холл, скача рядом. — Дома то? Они никуда не торопились. Да и в общем это всё мероприятие больше походило на непринуждённую прогулку, или того свидание (если бы парни ей были хоть каплю интересны), нежели на вылазку с патрулём. Они медленно скакали вперёд, почти что не болтая. Пока парень всё же не решил проронить первое слово, что было зачатком какого-никакого диалога. Хоть он и ходил по тонкому льду — во всех смыслах, — парень прекрасно это понимал и старался не совать нос слишком глубоко. Его родители были психологами. Причём оба. И учили сынишку своему делу. Поэтому Майк нередко выступал для своих друзей со знакомыми жилеткой, в которую можно спокойно поплакать, а в добавок — если пожелаешь, — ещё и совет получить. Ему нравилось помогать людям. Хотя бы… таким способом. — Думала, что сойду с ума от разрывающей и всё терзающей душу вины, да стыда… — молвила Элли, вздёрнув нос, что слегка порозовел. Она выглядело свежо. Бодро. И… счастливой. — Думала, что если не справлюсь со всем этим дерьмом, то вскроюсь. Причинив вновь всем боль. Шансы на это… были велики. Очень даже велики… — И что же заставило тебя передумать? — вскинув брови, интересовался всё он, улыбаясь. — Я посмела её бросить. Оставить одну и отправиться чёрт знает куда. — вспоминала Уильямс, и внимание её пало на белку, что резво скакала с ветки на ветку голого, тонкого деревца. — Тогда… мне было совсем дерьмово. И я думала, что только мне. Хотя даже не подозревала, какого ей. Она держалась ради всех нас, пока я всё истерила и утопала в прошлом. Она жила будущим, что выстраивала ради нас всех. Я знала, что разговаривать с ней насчёт моей… "командировки" бесполезно. Она бы меня не отпустила ни за что. И правильно бы сделала. Поэтому мне не пришло в голову ничего гениальнее, как просто сбежать под покровом ночи. Застав меня у выхода, она даже не стала устраивать скандал. Я… Я наговорила ей кучу ужасных и отвратительных слов, за которые меня, по хорошему, и вовсе прощать не стоит. А затем… ушла. Боюсь представить, какая реакция была у Джэй-Джэя, когда на утро он увидел одну лишь Дину. — Ты сожалеешь и осознаёшь ужасность своих поступков. Это же хорошо. — подметил Холл, внимательно слушая некую исповедь девушки. — Да, только вот до сих пор не понимаю, как она нашла в себе силы простить меня. А если и не простить, то впустить в свой дом. Позволить вернуться. — браслет, что когда-то дала ей темноволосая, она больше не снимала. Чтобы всегда помнить о ней. И её безмерной любви. — За что меня прощать? Я сделала то, что нельзя простить. Никак нельзя. — Простить можно всё. — заявил Майк, чуть замедлившись. — Поверь мне. — Она… куда сильнее, чем я. — кивая головой, рыжая кусала губы от боли и слёз, что резко настигли её. Редкая слеза помчалась вниз по её щеке. И девушку окатило облегчение, которого она давно ждала. Так давно ждала… — Чем я только могла подумать… — Рад, что ты наконец поделилась этим. Тихий смешок Элли, для которой наконец началась новая жизнь. Пусть она и связана с её прошлым, от которого не избавишься по щелчку пальцев. Косвенно связана. Она смирилась. Прижилась. И не думает оборачиваться больше назад. Никогда. — Cause I believe, and I believe 'cause I can see… — робко пела шёпотом себе под нос Уильямс, чтобы Майку не было ничего понятно. — Our future days, days of you and me. — допел Джоэл, что скакал рядом на коне. Вместо Холла. Она бы в жизни никому не поведовала своих чувств, эмоций, да исповедей. Никому, кроме него. Девушка на месте парня видела лишь его — своего любимого старика. Он медленным темпом скакал рядом с ней и напевал тихонько ту самую песню, улыбаясь чуть ли не во все зубы. Взглянув на него, рыжая заметила, как его глаза сверкают. Поистине сверкают. — Не плачь, малышка. — басистым голосом заботливо промолвил Миллер. — У тебя же всё хорошо. Так… чего ты плачешь? Утри слёзы, солнышко. Шмыгнув носом, она в миг утёрла солёные слёзы на пару с соплями рукавом ветровки и тряхнула рукой на всякий, вновь взявшись за поводок. «Our future days, days of you and me…»