Одна из нас

Ливень постепенно стихал, сменяясь слегка мрачным небом, которое не торопясь озаряли утренние солнечные лучи. Близился рассвет, что давал девушке в полной мере взглянуть на лицо гостя, который всё продолжал сражаться с ней, пока окончательно не лишится сил вместе с давно помутневшим рассудком. Его лицо теряло тени, обретая более безумные огни. Слышно было, как редкие капли робко спадают с кончиков хлипких веток деревцев поблизости. Как начинали распеваться птички, выпячивая грудь и тряся перьями. Как лёгкий ветерок гулял по невысокой траве, колыша её. Будто играясь с ней. Казалось, что наступает весна. Только вот она уже перестала господствовать, передав власть другому времени года. Более тёплому и светлому, как кажется на первый взгляд. Но… Всё-таки далеко не для всех. Энергия сходила на нет, и рыжая была готова признать поражение. Поддасться ему смиренно и покорно, впустив в город. Но тогда бы она проявила слабость во всём своём обличии. Самом ужасном и примитивном. Предала свои истинные намерения, мотивы, взгляды и принципы, которым старалась нарочито и беспрекословно следовать. Изредка они менялись, но совсем не в корне. Однако в этот миг… Она ничего не собиралась менять, следуя первоначальному плану, накиданному на скорую руку лишь в её голове и ни в чьей больше. Устав порядком, Элли желала поскорее покончить со всем этим. Раз и навсегда. Перестав как-либо церемониться с мужчиной, что абсолютно перестал видеть все возможные границы. Сверкая диким пламенем в оставшемся глазу. В руке её расположился излюбленный нож, который перерезал ни одну глотку. Она не собиралась его убивать. По крайней мере, пока что. Всего-навсего ранить, чтобы выбраться из крепкой хватки. Однако Томми вовремя заметил блеск лезвия на солнечном свету, накрывшему их, и перехватил холодно оружие. Отбросив то подальше в сторону, как следует ударил тяжёлым кулаком пару раз в нос, зацепив ненароком и глаза, из которых потекли кровавые слёзы. Она до сих пор не могла поверить, что пред ней тот самый дядюшка Томми — брат самого дорого ей человека. Они оба до невозможности любили её. И Уильямс… Любила их. Любила Томми… Но продолжает любить Джоэла. — Прости, детка… — кряхтел Миллер, заламывая снова девушку, что всё-таки пыталась оказывать сопротивление, хоть и видимость ей теперь преграждала алая пелена. Которая с минуты на минуты… Сменится на белую. — Ты сама меня вынудила… Лицо Дэвида всего на секунду возникло на месте мужчины и невероятно разозлило её, вскрыв довольно неприятные и ужасные воспоминания. Придав сил вдоволь, чтобы в конечном итоге вырваться из плена. Удар локтем пришёлся мужчине по носу, а кулаком уже по челюсти. Этого ей хватило для неторопливого поднятия на ноги. Рыжая тяжело дышала, невольно вспоминая себя и свои отвратительные похождения в Санта-Барбаре. Как она с пробитым боком шла вперёд, несмотря ни на что. Обезумевшая, охваченная одной лишь бессмысленной местью. Которая никогда не доводила до добра. Как боролась с Эбби. Элли была в шаге от её смерти. Желанной, в какой-то степени даже сладкой. Однако в последний момент… Передумала. Всё наконец осознав. С диким криком девушка пнула Томми вновь по челюсти, которая едва не слетела. Только раздалась приглушенным хрустом, потеряв уж точно парочку другую жёлтых зубов. Он откинулся назад, схватившись левой рукой за больное место. Будто та грозилась в любой миг отвалиться, из-за чего и придерживал. Страх виднелся в его единственном глазу, который так и хотелось выцарапать Уильямс. Мельком отряхнувшись, та поспешила вооружиться винтовкой, что до этого валялась на мокрой земле в метре или чуть больше от сражения. Благодаря усилиям того же незваного гостя, судьбу которого предстояло решить. Прямо сейчас. — Уходи… — шептала она обессиленная, переводя дыхание и держась свободной рукой за сердце. — Тебе… Тебе лучше уйти… — Ха-х… — его наглый смешок и залитый кровью глаз закатывается на секунду, пока на лице расплывается ухмылка, что совершенно здесь ни к чему. — А вы… Вы не охренели ли прогонять меня из своего же… Своего же, мать вашу, города?! Девушка даже и не знала, что уже ответить. Ей хотелось только вернуться обратно в постель, крепко обнять Дину сзади и, закинув издевательски на неё одну ногу, уснуть. Да проспать так сутки или больше вместе с картохой, что бы тоже не отказался от подобной авантюры. Ей совсем не хотелось видеть того, что всё лежал у её ног и что-то отчаянно бормотал бессвязно. Рыжей не было его жалко. Нет. Теперь — нет. И это точно. Элли не успевает ничего даже обронить, издав предварительно тяжёлый вздох, как раздаётся заветный выстрел. Сначала внимание её падает на Миллера, тело которого с дырой во лбу таращится пустым глазом в небо. А затем и на часовых, среди которых затаилась Мария с винтовкой. Из неё и был совершён внезапный выстрел, что стал роковым, решающим. Только девушка бросает на неё свой неоднозначный взгляд, который так просто и не прочитаешь, женщина вальяжно опускает дымящееся дуло вниз. Рукой она отдаёт команду и ворота, сопровождаясь характерным шумом, медленно открываются, намереваясь впустить Уильямс домой.