Одна из нас

Туша кролика бесхозно валяется на земле, пока девушка умывается ледяной водой из небольшого ручейка. Она намеревается как можно скорее вернуться домой после охоты, которая сегодня уж точно не увенчалась успехом. Её это не расстраивает, ведь голова забита другим — мыслями о том, что её ждут два самых любимых человека. Скрип калитки, и лес позади, сменившись на поле, посреди которого и расположилась ферма. Родные дерево с вырезанным ножичком на коре сердцем и инициалами внутри, неработающий трактор, где любят сидеть и смотреть вдаль рыжая с картохой на руках. Она болтает ему обо всяком, наслаждаясь лёгким, тёплым ветерком и прекрасным, живописным небом. Ребёнок же молчаливо слушает, мня игрушку, за которой потом бегает Элли обратно к трактору, ведь нередко забывают по возвращению домой, в спешке под криками Дины, которая отчаянно зовёт их на ужин. Уильямс рысцой быстро минует сухую, жёлтую, высокую траву и замечает краем глаза лошадь у крыльца. Назревает логичный вопрос о личности пожаловавших гостей, как к ней навстречу выходит девушку, тянясь обниматься. — Привет, ты где была? — спрашивает она, приобнимая нежно за шею. — Охотилась. Получилось как-то долго. — отвечает рыжая, осматриваясь мельком. — Кто приехал? — Ну… Ты заходи… — мямлит Дина чересчур подозрительно и, легонько отпрянув, пропускает добытчицу внутрь, чтобы та увидела мужчину, сидящего на кресле в гостиной с Джэй-Джэем на руках, смеясь. — А у тебя медвежья хватка! — подмечает Томми, обращаясь к хулигану, смевшего ущипнуть гостя. — Привет, Томми. — соблюдая субординацию с расстоянием, здоровается пришедшая, и девушка скорей забирает ребёнка, намереваясь помочь хромому Миллеру подняться. Однако тот справляется и сам, вежливо отказываясь. Они кротко обнимаются и спешат отпрянуть, сглатывая ком неловкости, что хоть и не явна, но всё-таки чувствуется. Не желая ощущать всю тягость полной тишины, которую разрывает лишь едва слышный ветерок, Элли спрашивает у мужчины про насущные, непринуждённые темы — город, личная жизнь. — Как город? Как Мария? — Мы… решили на время расстаться. — почёсывая двумя пальцами ключицу, поясняет он, поджимая обветшалые губы. — Сочувствую. — переменившись в лице, бормочет виновато Уильямс, каплю нахмурившись. — Ничего. — неторопливо приближаясь к деревянному столу, ковыляет робко мужчина, еле ноги перебирая. — Мы поговорили об этом… Мы оба этого хотим… — плюхнувшись на стул, Томми вяло указывает рукой на свободное рядом место, бросая взгляд на девушку. — Итак, присядь. Кое-что покажу… Рыжая не смеет противиться и выполняет просьбу гостя, что в миг достаёт из сумки карту и разворачивает её по всему столу, обращая внимание девушки. — Я тут пару месяцев… наводил справки, — заявляет Томми, пока за ними в паре метров, укачивая ребёнка, наблюдает Дина. — Один парень услышал мой рассказ. И тогда он вспомнил, что встретил женщину… по пути через Калифорнию. Говорит, сложена как бык, а при ней мальчишка со шрамами на лице. — он проводит пальцем по крайней части карты, сверля Элли одним единственным глазом. — Сказал, они жили… в этой области. На берегу, в лодке. — продолжая вести, утыкается в точку на юго-западе — Санта-Барбара. — Вот здесь. Это точно она. Тяжёлый вздох Уильямс, на которой и лица нет. Она медленно поднимается из-за стола, опираясь на него двумя руками, и стоит с опущенной головой ещё мгновение другое. Её ответа ждут все. В особенности Дина, что пребывает в надеждах и повторяет про себя: «Она никуда не пойдёт. Нет… Она никуда не пойдёт. Не бросит нас». — Элли? — окликает её удивлённо мужчина, вскинув брови. — С меня хватит, Томми. — вырывается у неё из уст и злобный взгляд исподлобья устремляется на одноглазого. — С нас хватит, Томми. — Но… Я сам не смогу… — подмечает он, указывая на повреждённую ногу. — Именно поэтому в Сиэтле перебила всех я. — кивая, уточняет рыжая, которой не очень-то хочется вспоминать те не простые дни. — Всех, кроме неё. Потому что она чуть не убила нас. Не убила Дину, тебя, меня. Она нас пощадила. Так что наконец угомонись, мать твою, или вали отсюда.