***
— А-а-а-а-а… — простонал Дум, кладя голову мне на плечо, — как теперь жить вообще… Так я никогда не скучал, а сейчас, когда в моей жизни появились вы с Паулем, места себе без вас не нахожу. Я провёл ладонью вдоль его позвоночника, идеально ровного, как у Хайко. — Кристоф, налей мне шварцбира ! — хлопнул ладонью по столешнице Пауль, он был в очень хорошем настроении. — Хорошо. А вы? Тилль, Рихард? И понеслась. Я плохо переношу алкоголь… Нет, сначала всё нормально, но если чуть-чуть перебрать — лучше умереть… Или же понять свои максимумы. Ну так, пора бы запомнить. Когда это случится? Когда опозорю Пауля? Когда печень откажет? Когда очнусь в какой-нибудь канаве весь заблëванный с переломанными конечностями и порванной жопой? Когда отключусь, а Паулю понадобится моя помощь? — нет, пожалуй сегодня… Впредь максимум пара кружек светлого и всё. Просто снять напряжение. Только час ночи пробил, а меня уже выворачивало наизнанку, всё болело, голова кружилась, на виски давило так, что казалось, вот-вот, и было бы как на наших с Паулем майках: череп расколот, пол в кабинке и рядом стоящий Тилля залиты кровищей, а мозги разлетелись на кусочки и испачкали его джинсы и берцы. — Жёстко тебя разнесло… Держись, потом таблетку тебе дам. Не наркота, не переживай, — он погладил меня по спине. В этот раз было гораздо хуже, чем в прошлый, я проблевался и почувствовал, как темнеет в глазах. «О нет… Разбить голову об унитаз и умереть тут же? Какая глупая смерть…» Но у Линдеманна были другие планы. Он подхватил меня и потащил к раковине, чтоб брызнуть водой мне в лицо. — Вот, держи таблетку и запивай. Я был не в состоянии что-либо делать, поэтому мой спаситель только вздохнул и, кое-как запихнув мне в рот какую-то капсулу, поднëс к моим губам сомкнутые ладони, в которые набрал немного воды, ровно столько, сколько нужно, чтобы протолкнуть что-то в горло. — Спасибо, — это последнее, что я смог сказать, а потом снова отрубился. Через… Не помню сколько, я резко проснулся. «Пауль! Где Пауль?!» — первая посетившая меня мысль. Я начал вспоминать, что мы были в баре, потом я напился, Тилль меня спас… «А теперь я где? Наверное, служебное помещение?» Голова жутко гудела и болела. Я лежал в состоянии вроде бы сознательном, но «овощном». Много времени я пялился в потолок или нет — понятия не имею… Дверь скрипнула и вошли Пауль и Тилль. — Ты как? — спросил Хайко, наклоняясь и целуя мой лоб — Таблетка подействовала? — Да, вроде не очень плохо. — Так, Пауль, двинь жопой, ты тут не один за него переживаешь! — Тилль нахмурился. — Рих, возьми, — он протягивал чашку с кофе. Я улыбнулся. — Ну я пойду к Думу, хорошо? — спросил Хайко. Видимо, у них была своя туса. — Ага, — ответил я, даже не услышав вопроса. Сейчас мои мысли были не о том. Я хотел проделать ту же уловку с поцелуем руки. «Ес-с-с-с! Получилось!» Это было всего лишь лёгкое касание, но щёки Линдеманна тут же залил румянец. Я посмеялся, он тоже усмехнулся. — Дурачок ты, Рихард. — Да ладно, Тилль! Это ты мне такое говоришь?! Мы долго смеялись, потом подурачились. Оказывается, он боится щекотки. Обязательно как-нибудь использую это против него. Пришёл Дум. — Всё, meine liebe, поехали домой. — Не рано? Кристоф мотнул головой, кудряшки рассыпались по его плечам. Тилль сказал, что обожает этот жест и то, как ведут себя волосы, подошёл к нему, запустил всю пятерню в его шевелюру, а потом поцеловал мужа в губы. — Дома продолжим, — остановил Тилля Шнайдер-Линдеманн. Кристоф начал собираться, Тилль присел рядом со мной и стал наблюдать за мужем, и тут к нам ворвался Хайко. — Р-р-р-р-рихар-р-р-р-рд! — он был пьян, но не вусмерть и тащил за собой парня, явно офигевшего от происходящего. — Этот гражданин домогался до меня, что предпримешь? Я встал, надеясь не упасть (как на пол, так и в глазах всех, кто был в комнате), разминая кисти рук и хрустя костяшками пальцев и шеи: — Предлагаю грохнуть. — Нет, нет, нет, пожалуйста! Я всего-лишь выполнял свою работу! — взмолился парень, на вид ему было лет семнадцать — восемнадцать. — То есть как? Твоя работа лапать чужих парней? — вскинув брови, уточнил я. — Н-н-нет… Т-т-тоесть да! Но нет… Я, как бы это сказать?.. — Блядун? — заглянул ему в лицо Тилль. Парень кивнул. Мне стало его немного жаль, он так смутился. — Я Алфихар, ну да, впринципе, Вы правы. Кристоф тихо посмеялся, Тилль еле держал себя в руках. — Армия… Эльфа?.. — Да, что-то не так? — нахмурился маленький шлюх. «Мы отклонились от темы разговора!» — Ты где парня моего лапал? — взяв его за грудки, прошипел я. — Да подожди, Рих, — одëрнул меня Хайко, подойя совсем близко и что-то сбивчиво нашëптывая. «Пауль, Пауль… Ай-ай-ай!» — подумал я, отвечая совсем другое: — Только потому, что набухался до отключки и оставил тебя одного. «Хотя знаешь, мне тоже было бы интересно» — этого я точно никогда не признаю! — Алфихар! — позвал Хайко, парень встрепенулся, Пауль его уже не душил, но выпускать из комнаты никто не думал. — Ты едешь с нами! Мы не местные, может быть это наша первая встреча, но запомнишь ты еë надолго. На пару недель точно. Я вызвал такси, а когда оно подъехало, и Пауль с Алфихаром ушли, на меня кинулись Тилль и Кристоф. — Что он тебе сказал?! Да у тебя же на лице было написано «Да, Пауль, да!», а ответил ты фигню какую-то. — Я потом позвоню и расскажу, или встретимся и узнаете, — «Как-будто не очевидно, что будет дальше» — Ладно, до скорого. — Ага, утром, часов в десять звони! — помахал мне Дум. — Ещё, Тилль, спасибо. Если бы не ты, я бы тут уже не стоял, — я подмигнул и вышел, краем глаза заметив его смущение и порозовевшие щёки. «Милую душу за ремнями, накачанными мышцами и чёрной одеждой не спрячешь, meine niedlich Тилль».***
— Итак, Армия Эльфа, — Пауль усмехнулся, — это наше временное место прикрытия. — Как прикрытия?! — Так, Армия, прикрытие. Мы… Двойные, мать твою, агенты!!! «Пауль, что за чушню ты морозишь? А если он донесëт кому-нибудь? Что ты тогда скажешь?» — Да ладно, пиздюшонок, я пошутил. «Пиздюшонок? А может он старше тебя?» — Сколько тебе лет? — я коснулся плеча Алфихара, отчего он вздрогнул. — Чего ты дёргаешся?.. — В-вы ничего не сделаете со мной? — он боялся меня, и теперь я чувствовал свою силу. Я верил в себя. Мои мысли снова вернулись к Паулю. Я сильный, меня боятся, он будет в безопасности, пока я буду или жив, или трезв, а трезв я теперь буду постоянно. Бросаю разгульный образ жизни, мне есть что терять. — Ты просто выполнишь свою работу. Так сколько тебе лет? — Девятнадцать. — Не слишком молод для такого-то занятия? — Нет. Мужчинам, да и женщинам, нравятся молодые красивые парни, — сказал он с уверенностью. Я улыбнулся, он действительно был красив. Уже в квартире мы стали говорить о цене. — Сколько ты стоишь? Часа полтора примерно, — задал я вопрос. — Для Вас нисколько, — Алфихар включил шлюху. — А для вашего спутника двадцать долларов. — Э-э-эй… Ты чё, — возмутился Хайко. — Он вообще-то потерпевший, это ему должно быть бесплатно. Я как-нибудь обойдусь тогда, — я улыбнулся, разведя руками. «Да как так-то?! Что, человек понравился, будешь за просто так его ублажать?! Кто ж так делает?! Бизнесмен херов…» — Один раз обоим бесплатно, но если ещё пересечëмся — двадцать долларов. Пауль злобно посмеивался, доставая из сумки смазку. — Ну становись, или ложись, или как тебе удобно, в общем. Алфихар, который попросил звать его Алфи, лёг на спину. — Ты часом не девственник? — тут же Пауль начал смеяться, но потом посерьëзнел. — Всё, прости. Он смазал пальцы и стал постепенно растягивать парня, тот шипел и выгибался. Будь я на его месте, Хайко бы меня целовал, подрочил бы мне, гладил свободной рукой по груди и вытирал бы слёзы, но сейчас он не делал ничего, на его лице не было эмоций. Он резко вошёл и начал бездушно втрахивать Алфи в матрас. Я молча наблюдал за ними, чувствуя, как давит на член молния джинс. «Никогда, пожалуйста, Пауль, чтобы я не сделал, никогда не еби меня так же бесчувственно…» — я обязательно скажу об этом. Пусть знает, что для меня важен каждый жест, прикосновение, взгляд и слово. Алфихар стонал и выгибался, пару раз привставал, пытаясь поцеловать Хайко, но получал пощёчины. — Нет! — очередной звук удара. Пауль стал сбиваться с ритма, пот ручейками стекал по его груди, животу и плечам. Он кончил, откинув голову назад, и не стонал — совсем, будто ему не было приятно. Он просто отодрал чужого парня в знак того, что никто не может его трогать, пока он не разрешит. Меня напугала эта резкая перемена характера. Неужели Пауль может быть таким холодным, неприступным и бесчувственным? — Рихард, иди сюда, — подозвал он меня, снова надрачивая себе. — Поможешь. Я выполнил приказ и, раздевшись, залез на кровать. — Ч-что вы будете делать?! — Алфи паниковал. — Т-ш-ш-ш… — Пауль приставил пальцы к его губам, а потом сильно надавил ногтем. Алфихар зажмурился, по подбородку потекла кровь. — Он твой, а потом то, что я хотел сделать изначально, — он уступил мне место в центре кровати. — Нет, давай сразу по твоему плану, — я замахал руками. Пауль стал на колени и, притянув к себе шлюху, вошёл, тот зашипел. — Теперь ты. Я боялся порвать мальчишку, хоть он и был на два или полтора года младше, я видел в нём именно мальчишку… — Давай уже, — простонал Алфи. Я, как можно аккуратнее, вошёл, такая горячая плоть Пауля, такой тесный проход, всё сходится в одну точку. — Начнём? Вверх-вниз, вверх-вниз, — прошептал Хайко, нагнувшись к моему уху. «Вверх-вниз, да, Пауль, вверх-вниз… Всё как ты говоришь — вверх-вниз…» Наши члены были прижаты друг к другу, так горячо, что я будто плавился, горел заживо… Чувствовал, ещё чуть-чуть, совсем немножко, и мы стали бы одним целым, слились в страстном поцелуе и перевоплотились в одно существо, самое прекрасное на свете… Звук пощёчины вернул меня на Землю. Альфи плакал, наверное коснулся Пауля, и тот его наказал. — Иди ко мне… — шепнул я, и паренëк, запрокинув голову, опëрся на моё плечо. Было жутко неудобно. — Да блять! — закричал Хайко. Мы постоянно сбивались с ритма, не могли нормально двигаться, из-за этого никто из нас не кончал. — Вали отсюда! — рявкнул Пауль, отталкивая Алфихара и кидая ему одежду. Я встал, накинул толстовку, прикрывая зад (пусть и в белье), и пошёл проводить Алфи. — Герр, как Вы его терпите? Несносная тварь! — жаловался он, пока мы спускались. — Ты его совсем не знаешь! Может я и разрешил тебе кинуть голову мне на плечо, но это не значит, что я буду слушать, как ты обсуждаешь мою любовь! — я не злился, это было простым наставлением. — В общем, прощай, Алфи, — я закрыл дверь, надеясь больше с ним не встретиться. «Пауль был зол, надо что-нибудь придумать», — заходя в квартиру, думал я, а потом, быстро переодевшись, ушёл, сказав, что скоро вернусь. «Наверное, это было как-то грубо, он прогнал Алфихара, а я пошёл за ним, толком ничего не пояснив. Надо было скорее возвращаться», — думал я, забегая в магазин, в почти четыре утра, благо он работал круглые сутки. По лестнице обратно я бежал уже с парой шоколадок, которые Пауль ещё точно не пробовал. — Солнце, я дома! Иди сюда, я кое-что… «Всхлип?!» Когда я вбежал в спальню, Пауль лежал на кровати, закутанный в плед. — Ты чего? — я лёг рядом и прижал к себе эту домашнюю печаль. — Куда ты ушёл? «Блин, как знал, что неправильно поступлю». — Я заметил, что ты злишься и пошёл за шоколадкой. Будешь? Пауль шмыгнул носом: — Буду. Я пошуршал для приличия фольгой, а потом положил кусочек сладости Хайко на язык. «Трусы!» — Солнце, это ещё не всё, мы пока гуляли, я тебе штуку одну прикупил. Я вышел в коридор и долго искал этот злосчастный пакетик, а потом вспомнил, что мы всё у Дума оставили. «Ну ëперный балет!» Вернувшись в спальню, я ещё в дверях виновато протянул: — Я забыл всё у Кристофа. — Не проблема, думаю, мы ещё не раз там окажемся, — Хайко уже успокоился, раскутался и кусал плитку шоколада. «Время для такого очевидного, но нужного для меня признания!» Ложась к Паулю лицом, я какое-то время просто смотрел, а потом произнес: — Солнце, никогда. Слышишь, никогда! Не занимайся со мной сексом так, как с Алфихаром. Что бы ни случилось. Пауль. — Риш, я же люблю тебя, как можно бездумно трахать того, кого любишь? Он лёг на меня, укрыл пледом и устроился на груди. — Спасибо, что разрешил сделать эту хрень. — Больше такого не будет. — Я и не прошу. Он замолчал, после этого я услышал шум за оконным стеклом. «Дождь? Почему я не удивлён…»