Солнышко

— Добрый день, Серёжа, как себя чувствуете?— девушка подвинула чашу с карамельками ближе к парню. — Здравствуйте, всё хорошо, а вы?— он нервно потёр кисти рук. — Всё нормально, спасибо что спросили, угощайтесь, вам должны понравиться. Парень сковано кивнув потянувшись за одной карамелькой, но случайно стукнул хрусталь из-за чего испугано взглянул на рядом сидевшую девушку. — Всё хорошо, ничего страшного.— успокоила та, попутно что-то записывая.— И так, Серёжа, можно я буду обращаться к вам именно так? У вас очень утончённая натура, чтобы я позволила себе грубое обращение Сергей. — Спасибо, у вас т-тоже красивое имя и тем б-более красивая фамилия. Девушка мягко улыбнулась. — И так, расскажите мне, пожалуйста, как мне известно вы прошли много этапов терапии с психиатром Вениамином Рубинштейном. Серёжа резко дернулся и его дыхание участилось. — Тише, не бойтесь. Всё позади. Этот человек, больше не сможет вам навредить, я не позволю. Министерство здравоохранения позаботилось о том, чтобы этот человек больше не калечил души. Он промолчал. — Вы сменили девять психологов и психотерапевтов. Они плохо выполняли свою работу? Разумовский замялся, а после выдал: — Они помогли мне во многом, п-помогли адекватно реагировать на прошлое, более менее,— он улыбнулся,— но никто не смог понять и отпустить его и её. Вы м-мой последний шанс... Он задрожал, а Анна подала ему плед с мишками. — Ну, теперь вы у меня в кабинете, закутаны в плед с мишками и едите карамельки. Думаю, нам стоит разобраться с самым первым, и самым неприятным. — расскажите о своём детстве. Разумовский застыл, в его глазах читался неподдельный ужас. Ему было страшно возвращаться в прошлое. Туда, где его ждали лишь тоска, боль, трусость и Волков. Он сильнее сжал пальцами края пледа и начал свою исповедь. — Мои родители погибли, из-за у-утечки газа, и так, как...у меня не б-было никого, меня отправили в детский дом «Радуга».— он замолк всматриваясь в глаза собеседницы, а потом продолжил.— По началу всё было хорошо, но через месяц постоянные насмешки, клички и избиения наложились на меня несколькими слоями... Воспитатели знали об этом, но ничего не делали. Зачем им лишние разбирательства... Меня могли так сильно избивать, что я едва мог открывать глаза, тело кричало о боли.. Тогда появился «он». Человек и наполовину тёмный ворон. Его.. звали Птица.. Он сказал, что даст мне защиту от окружающих, и я поверил. Взамен, он требовал воссоединиться с ним. Это казалось выгодным предложением на тот момент. И, я сразу поверил, не задумываясь о невозможности происходящего. Девушка всё записывала в тетрадь, а парень наблюдал за ручкой и это его успокаивало. — Теперь, когда надо мной смеялись или били, он захватывал мой разум и дальше лишь тьма. Некоторые начали меня побаиваться, а некоторые прыгали на рожон. Я не знал, что он с ними делал, когда захватывал мой разум и тело.. не знал до одного момента, к которому мы вернёмся чуть позже....если позволите... — Серёжа, вам не нужно никуда спешить. Можете рассказывать в любом темпе и как пожелаете, я слушатель. Парень улыбнулся и продолжил с новой силой. — Через месяц к нам приехали новые ребята. По иронии, они даже не смотрели в мою сторону, а те кто хотел подойти познакомиться, разворачивались вместе со лживыми слухами о бо мне. — Вы были совершенно одиноки.... — Ну, однажды, на уроке рисования, я начал рисовать Венеру из картины Сандро Боттичелли. Тогда ко мне подошла девочка, которая на то время сильно запала мне в душу, как мне казалось.. Мы начали говорить об искусстве. Правда, я сильно заикался, но она делала вид, что не замечает моих покрасневших ушей и жуткого тремора рук. У меня так билось сердце при её виде...— он замялся, и Анна увидела как покраснело его лицо. — Это была ваша первая любовь, и первый человек который проявил к вам заинтересованность и доброту....что же было дальше?— она внимательно следила за оппонентом. — На самом деле, она ничего не знала об искусстве. Благодаря пелене любви, я не замечал этого. Ника как-то спросила, кого я рисую и почему девушка голая. В ответ, что это натура и попытка сотворить нечто похожее на Венеру, она истерично улыбнулась и в ту же минуту выхватила рисунок подбегая к учительнице рисования. Ужасная женщина. С ужасной тростью. Ника, ей что-то наплела о том, что я извращенец и возрождаю всякие пошлости. И ещё что-то очень космическое. Я искренне не понимал в чём моя ошибка.. Девушка застыла. Она осознала, почему Разумовскому так тяжело кому-то довериться. Первая любовь и тем более с такими вытекающими ослабили его. А факт того, что его ранимую творческую душу так мерзко предали вызвал ужасной силы сочувствие. Собравшись с мыслями Анна обратилась к клиенту. — Учительница вас избила? Парень потёр лицо ладонями и продолжил. — Она замахнулась и ударила меня по правой руке. Было очень больно, так больно, что я не сдержал слёз и заплакал. Мне было так обидно, что за искусство могут искалечить и как пара лживых гнилых слов могут воздействовать на человека. Она замахнулась ещё, но её окликнул какой-то парень. Это был Олег Волков— новичок. Его фраза застряла в моей голове кажись навсегда: «Почему вы к нему пристали? Ну, это хорошо, что он рисует натуру женщины. Небось, нарисовал бы мужика с листочком на одном вами излюбленном месте, посмотрел бы я на вас. Проходу бы не давали парню и просили нарисовать ещё!» Она очень сильно закричала и кинула в него палку, но он увернулся, однако портрет Леонардо да Винчи такой возможности не сумел исполнить. Он разбился на сотни осколков. Книппер заметила как при упоминания Волкова у Разумовского засветились глаза, и тон стал намного увереннее. Его жестикуляция также выдавала мальчишеское восхищение. Но перебивать его для нового вопроса, она не стала. — Моя правая рука пострадала в общем серьёзно, она перебила мне несколько пальцев и меня пришлось везти в больницу, где сказали, что она будет плохо функционировать. Проще говоря, она будет слишком слаба. В этом были даже свои плюсы! Меня перевели в отдельную комнату, где были только: я и книги. Как в раю.— он усмехнулся и потянулся за карамелькой. — Что же касательно Птицы? Как он отреагировал? — Птица пришёл в ярость, и тем же вечером, как я позже узнал было найдено большое количество детских трупом. Они были схожи на угольки. Очень сильно пострадала Любовь Александровна и Ника. Подробностей я не знаю, и хорошо. Началось активное следствие. И к тому времени, меня выпустили с изолятора. Меня ждали слухи о том, что я странный и разговариваю сам с собой. Один вообще ударил по больной руке и меня снова пришлось положить в изолятор. Я понял одну вещь: я могу оставаться в тишине надолго, если мне физически очень плохо. Я начал бить правую руку, чтобы оставаться в изоляторе продолжительное время. Если честно, она у меня намного медленнее левой, ну это мелочи. Когда врач заподозрил неладное, он сказал Татьяне Михайловне, она иногда присутствовала в тяжёлые моменты моей жизни. Молча подошла ко мне и начала расспрашивать, почему я так поступаю. Я молча пожимал плечами и она меня забирала в объятия. — Татьяна Михайловна? Я так понимаю, это единственный воспитатель, который к вам хорошо относился? — Да! Она чудесная! Она работает сейчас директором в детском доме!— парень резко остановился.— Простите, я сам не понимаю, почему такой разговорчивый сегодня... простите... — Серёжа, ничего постыдного в этом нет. Это очень хорошо. Подсознательно вы мне доверяете, так не будем этому препятствовать. Будете газировку?— увидев положительный кивок, она дала парню содовую. А тот отпивая продолжил. — Она можно сказать, свела нас с Олегом в плане дружбы! После, случившегося она спросила об Олеге Волкове и какие у нас отношения. Я рассказал, что он заступился за меня и Татьяна предложила договориться, чтобы мы ходили в одну группу. Я был рад и в тоже время у меня был страх. Может, он меня ненавидит и сожалеет, что заступился. Кто его знает. Через неделю мне сообщили, что я перехожу в другую группу. Не знаю, как правильно сформулировать свои мысли, но в тот момент было здорово и дико. В это время убийцу нашли и все мои поздравления по поводу Птицы пали....смешно. — Как же повёл себя Волков в дальнейшем? — С Олегом мы сдружились. Он защищал меня от падали. В обмен, я делал за него уроки и отдавал невкусный йогурт с кусочками фруктов и булку с изюмом. Мне казалось жизнь налаживается и Птица отступал. Временная иллюзия счастья. — Почему же временная? — Потому что, я уже убедился что жизнь меня не особо любит. Так как Олега забирали часто, по каким-то причинам, наверное, по поводу его семьи несколько раз в день. И я снова погружался в одиночество, а затем в кошмар. Птица стал злее и коварнее. Вся его ненависть сконцентрировалась на мне. К сожалению...я стал мишенью. — Вы говорили с ним? Предлагали отсоединиться?— она внимательно посмотрела ему в глаза. Сергей открыл рот, а потом начал..что-то обдумывать. Наверняка, он пытался найти ответ на вопрос: «Что ты сделал, чтобы рассойдениться?». Есть ли вообще, этот ответ? Смешно, кругом лишь одни вопросы и никаких ответов..