Гермиона - Ideя fix – Чуть выше звезд (включить после прочтения главы) Гарри – Hiroyuki Sawano- Call your name (включить до прочтения главы)
— Думаю будет быстрее, если мы разделимся. Я могу взять на себя гостиную и столовую, а ты спальни? – Гарри стоял позади меня, хмуро озираясь по сторонам и оценивая масштабы предстоящей уборки в доме на Гриммо. Дом, что однажды служил нам верным укрытием, превратился в груду вещей, воспоминаний и клубов пыли, которые лежали в каждом углу. Он видел разные времена - мирные, когда росли сестры Блэк, смутные, когда здесь собирался орден, страшные, когда мы прятались здесь посреди войны. Я рассеянно кивнула и поплелась в сторону лестницы, открывая дверь, фасад которой знала наизусть. — Эй, Гермиона! Хватит грызть гранит науки! Мама зовет всех в столовую, и я бы на твоем месте не опаздывала, потому что остывший Рождественский ужин и Молли Уизли в гневе хуже, чем поцелуй дементора! Призрак с огненными волосами ворвался в мою голову, и воспоминание выбило воздух из моей грудной клетки. Наша комната. Так много воспоминаний. Не сейчас, прошу. Челюсти сжимаются сами собой, и, закрыв глаза, я насильно проталкиваю глубокий вдох в легкие. За дверью меня ожидал сумрак разгромленной спальни. Темно графитовые шелковые занавески местами отцепились от гардины, и кусками пропускали в комнату дневной свет, в лучах которого танцевали частички пыли. Кровати были перевернуты, а пледы, что укрывали нас по ночам, затаились в разных углах комнаты, ожидая, когда их найдут и спасут от унылой участи. Страницы, вырванные из книг, осыпали каждую поверхность в помещении, и раньше я умерла бы на месте от такого вандального обращения с книгами, сейчас же, я равнодушно проводила взглядом каждый лист, и мои глаза замерли, натыкаясь на массивное зеркало в резной деревянной раме над туалетным столиком. — Гермиона Грейнджер! Ты обладаешь шикарной копной волос, за которую половина женского населения мира отдала бы душу! Какого черта ты запустила их до колтунов?! Садись, кто-то должен спасти это великолепие, иначе однажды Сычик загнездится на твоей макушке! Ее голос переливается и звенит в моей голове, я почти что слышу его. Взгляд падает на отражение в зеркале, и теперь я понимаю, о чем говорила мне подруга. Я впервые вижу себя. Волосы и правда чертово гнездо. И это малая из бед, взгляд блуждал по болезненно блеклой сухой коже, отмечая острые скулы и впавшие щеки, видавшие голод войны. Синева под глазами поражала всеми оттенками тона, а сухие губы, наоборот потеряли все краски, кроме цвета засохших болячек, которые я ковыряла до состояния месива, ночами напролет, пока пальцы и ногти не начинало сводить от этого занятия. Джин, никто больше не спасет это великолепие. И Сычик не загнездится. Война забрала вас, оставив меня проживать каждый день в попытках проглотить этот ком из стеклянного крошева в моем горле. Я хотела бежать. Бежать, срывая кожу на ногах, потому что каждый сантиметр чертового дома напоминал о ней. О них. И уничтожал нас. Но я сама предложила помощь с уборкой Гарри, и точно не имею права оставить его одного. Только не его. Палочка вычертила руну, и в ту же секунду вещи и мебель начали становится на свои места. Будто ничего и не было. Как жаль, что нельзя так же исправить свою жизнь – взмах палочки и все по-прежнему. Не могу. Не выдержу. Все, чего хочется – покинуть эту комнату и отдышаться. Хотя бы попробовать отдышаться. Бережно закрывая дверь (будто это могло что-то изменить) и оказавшись в коридоре, я позволила себе секундную передышку. И в этой темноте до меня донеслись приглушенные звуки из гостиной. Гарри, наверняка уже закончил. Стоит подумать о перекусе или.. — Прости меня.. Срывающийся шепот Гарри прострелил меня, не успела я повернуть в гостиную. На полу у дивана, прижимая к себе лоскут вязанной пыльной ткани, сидел мой друг. Раскачиваясь вперед-назад, перебирая трясущимися пальцами крупную вязь, Гарри судорожно снимал щепки и комья пыли с вещи, которую я видела не один раз. — Я не смог защитить тебя. Прости меня.. Свитер очищался от грязи, а крупные слезы падали на вязанную букву Д, давая ложные обещания нам обоим, что однажды его хозяйка снова оценит вязанную красоту. Мое сердце сжалось, вырывая всхлип боли из груди. Джин, мне плевать на причины и благородство, просто дай мне сил, чтобы понять. ЗАЧЕМ ТЫ УМЕРЛА? *** Пов.ДракоRobert Skoro – In line (включить после прочтения главы)
Мой взгляд был прикован к кипельно белому постельному белью в палате святого Мунго. Время ускользало от меня без счета, а я бесконечно проигрывал в голове момент, как мимо меня проскользнула лимонная мантия целителя в подземелье Нотт Холла. — Мистер Малфой? — Сначала он, — кивнув на Тео, я растирал горло от его мертвой хватки, пытаясь отдышаться, – я нашел его в таком состоянии, помогите ему. Колдомедик прошептал заклинание. Окинув взглядом то, что осталось от Тео, целитель погрузил руку во внутренний карман мантии. – Ему требуется немедленная госпитализация, я активирую экстренный портключ, вы идете с нами, – он отвернулся, доставая из мантии небольшой предмет. Я протянул руку Саэросу, готовясь к перемещению. <i>Держись. Нотт, блять, не смей умирать на моих руках. </i> Как и в тот миг по спине разлилось чувство липкого страха, сковывая плечи, и заставляя хаотично вспоминать все что происходило. Звонкий звук упавшего серебряного пера о плитку пола выдернул меня из какофонии мыслей, возвращая взгляд к чистым страницам блокнота в кожаном переплете. Нужно просто начать... «Мои дни сливаются в ебучую кашу из сожалений, тупого страха и ожидания. Шутка века – Лорд Драко Люциус Малфой начал вести дневник. Иного выхода чтобы не потечь крышей я не нашел, а рассказывать все свои мысли матери – смерти подобно. Она натерпелась, и с нее хватит. Я был готов оторвать голову, и выдрать длинные уши Саэроса, когда тот при ней начал рассказывать во всех деталях и красках о том, в каком дерьме варился Тео все эти годы. Пополнилась ли моя галерея воспоминаний об оттенках ужаса на лице Нарциссы – определенно, блять, да. Тео. На фоне твоего отца, Люциус кажется мне пушистой милой хуйней, что носила Полоумная Лавгуд на своих плечах на 5 курсе. Никогда не думал, что смогу сказать это, но мне чертовски жаль, что ты не умер, друг. И я не знаю, чего ждать, когда ты очнешься, потому что я не уверен, что ты захочешь продолжать жить. Почему ты молчал, Нотт? Как я вообще не замечал этого. Мерлин. Я просто должен написать это. Возможно, вылив эту грязь на бумагу я смогу хоть как-то начать это осмыслять. Итак, как там положено то? Ах да, блять. Дорогой дневник, На днях я узнал о своем друге то, что перевернуло мой мир еще раз (в который, сука, раз) Мой друг воспитывался мерзким животным без матери, от которого терпел систематическое насилие в сексуальном и психологическом плане. Домовик не мог рассказывать этого раньше, но так как Лорд Мразь Нотт старший кормит червей, теперь его язык развязан. Какая блять преданность. Чистокровные семьи не устают поражать скелетами в шкафу, и я думал, что род Малфоев переплюнул каждого. Но как я говорил, жизнь умеет подкидывать ебучие сюрпризы. Адриан был не только отъявленным пожирателем смерти, но и одержимым педофилом в стойком оттенке инцеста. Мать Теодора погибла по официальной версии при загадочных обстоятельствах (загадочных, блять, как же, с этим то животным). Моя теория в том, что Адриан прикончил ее (если она сама не ушла из жизни) и переключился на Тео. Фраза «Теодор, ты так похож на свою маму» - заиграла новыми красками. Ебаное омерзение. С годами одержимость Адриана росла, как рос и Тео, который начал сопротивляться воли отца. Теперь мне так кристально ясно, почему Теодор с таким остервенением любил Хогвартс, и почему предпочитал гостить в праздники в Меноре. С приходом к власти плешивого Лорда, Нотт старший окончательно двинулся, понимая, что рано или поздно Тео придется принять метку. И единственным способом избавить его от этого (Мерлин, вот это заботливый папка!), и оставить Тео себе – доказать Лорду, что Тео непригоден. И для этого он заточил его в подземелья, где собственноручно пытал, насиловал и морил голодом своего сына, с великой радостью принося это в сознании на просмотр к Безносому ублюдку. Домовиха Ингис посещала Тео, когда тот еще был в рассудке и тайно пронесла его письмо, но отправить его в тот момент так и не успела. На мой логичный вопрос, кто отправил письмо и почему так поздно – я получил исчерпывающий ответ. Письмо было у Сэроса. Старая рухлядь был напуган Ноттом- старшим, и когда Адриан откинул свои аристократические копыта ( чем оказал мне огромную услугу, потому что я не дал бы ему жить, клянусь своей магией), Саэрос соизволил вспомнить о письме и передать его домовикам Менора. Блять.блять.блять.блять.блять Сажают ли в Азкабан за убийство домовиков? Нужно отправить сову Грейнджер, она наверняка знает об этом абсолютно все. Мерлин. Так или иначе, я успел в последние минуты. (ПОСЛЕДНИЕ! ЕБАНЫЙ ТЫ САЭРОС) Дорогой дневник, добро пожаловать в мое сегодня. Сегодня, в котором я сижу в палате Святого Мунго, у кровати своего друга. Напротив меня висит свиток пергамента длинною в квидичное поле, в котором тьма диагнозов Тео. Среди которых, я выучил лишь самую малую часть: - Обширные внешние и внутренние повреждения органов и кожных поверхностей от многочисленных ударов и порезов тупыми, острыми, режущими, колющими (всеми блять!) предметами. А также от магического воздействия разной степени магии и самонанесения увечий разной степени тяжести - Кровоизлияние в брюшную полость со стороны кишечника - Разорванные голосовые связки - Аневризма головного мозга - Некроз кожных покровов и сепсис - Критическое истощение и обезвоживание организма И последнее. Но самое пугающее. Заключение от ментального специалиста по разуму: - Пациент прибыл в Мунго в бессознательном состоянии. Диагностика показывает обширную потерю памяти, на фоне отягченного ПТСР, так же в сознании присутствуют дуальные полярности, что позволяет сделать заключение о выраженной форме диссоциативного расстройства личности. На сознание наложен ряд ментальных чар, взаимодействие которых, так же повредило разум пациента. На данный момент удалось снять последствия дезориентирующих, галлюциногенных заклятий и империуса, пациенту назначена диагностика по приходу в сознание для дальнейшей оценки состояния и назначения комплексного лечения. Тео. Я не знаю, чего ждать. Ненавижу себя, за то, что допустил все это и не был рядом. Но клянусь, всем чем захочешь, когда ты откроешь глаза – я буду рядом» Серебристое перо сверкнуло бликом, опускаясь в письменный футляр. Поднимая глаза, я привычно за эти несколько дней окинул друга взглядом, с облегчением отмечая, что цвет его кожи приходит в относительную норму. Каштановые кудри вернулись на место, а тело постепенно набирало вес от тонны зелий, что ежечасно поступали в истерзанные вены Тео. Некоторые шрамы на его теле, в том числе и на лице залечить не удалось – они наносились темным артефактом. Остальные повреждения заживают, и это дарит мне надежду. Однако сюрпризом остается его сознание. И я точно знаю каким будет этот сюрприз в очередной раз. Но я готов сделать все, что смогу, лишь бы помочь Тео выбраться. Моя память услужливо подкидывала мне обрывки воспоминаний из его клетки, позволяя сравнивать, чтобы я точно не смог забыть урок на всю жизнь. Никогда не оставлять своих близких. Никогда. Возвращайся, Тео.