Психея — Шлюха (включить после прочтения главы)
Пов. Тео — Ты не можешь молчать вечно, Малфой. — я нараспев произносил каждое слово, пока возился с мерзким галстуком у зеркала, знакомясь с новым шрамом на пол лица. О получении которого я ничего не помнил, но конечно же знал откуда он, ведь тот кто его создал — носил точно такой же. И это чертовски раздражало. А я то сыпал остроумием на тему привлекательности Шрамоголового. Сама Госпожа Ирония отымела меня и не поперхнулась. А еще раздражало все подряд. Голова, которая кружилась. Пальцы, которые не слушались. Малфой, который молчал. О нет. Когда дело касалось приема зелий или сна по режиму — Малфой превращался в готичную наседку с незакрывающимся ртом. Но стоило задать вопросы о насущном — его губы склеивались, а мимика соревновалась в неподвижности с тысячелетними валунами у Хогвартса. И последние определенно проигрывали Малфою. А это бесило вдвойне. И я знал причину этому раздражению. Страх. Выливался из меня нервными смешками и дергаными движениями. Страх, не дающий покоя ни днем, ни ночью, заставляющий принюхиваться к запаху из коридора Мунго, как только я слышал в нем шаги. Адриан. Мой горячо любимый отец. Из всех людей на свете его запах и поступь шагов я способен различить за десятки метров. Но каждый раз, когда дверь в палату отворялась, пропуская назойливых колдомедиков, сердце все равно останавливалось. И, конечно, молчание Малфоя питало эту тревогу. Как и то, что я не знал насколько он осведомлен. И это пугало еще больше. Пальцы окончательно забились в треморе, призывая окончить мучения несчастного галстука. Злоебучая тряпка. Злоебучий я, предложивший переодеться заранее, перед тем как отправиться за остальными вещами в Нотт Холл и трансгрессировать на территорию Хогсмида. Звучно цыкнув, я был готов выместить весь гнев на упертом текстиле, но моя наседка среагировала раньше, наконец то обращая свое внимание и посылая невербальное. Классический Виндзор — идеально ровный узел. С комплиментом от шефа — возможностью дышать не задыхаясь. Забота. — Осторожнее, Нотт, доконаешь меня вопросами и твое сокровище превратится в пепел. Драко приподнял пальцами мою пачку сигарет, зажав ее между указательным и средним, и вернул внимание к кожаному блокноту, в котором он часами читал одно и то же, вызывая у меня приступы бешенства. Идея молнией проникла в сознание, и развернувшись на пятках, я выдал испуганное выражение лица, медленно подходя к другу и поднимая руки перед собой в сдающемся жесте. — Только не сигареты, Драко, не смей. Малфой хмыкнул и отвлекся на мое богоподобное актерское мастерство, продолжая шантаж пачкой табака. И вот левая рука медленно тянется к сигаретам, а глаза обещают кудрявую покорность… Теряешь хватку, блондинка! А правая ловко выхватывает кожаный переплет, позволяя быстро отскочить с добычей на пару шагов назад. — Мм, а вот и твое сокровище! Поделишься секретиками? Губы самодовольно растянулись в нахальную ухмылку, и я принял заинтересованный вид, будто открываю книжонку. И в этот момент Драко подорвался. На лице не осталось и тени веселья, а глаза обещали прожечь дырку промеж моих бровей, если я шелохнусь еще хоть на дюйм. — Верни, Тео. — низкий голос, почти рык, выдавал страх смешанный с…мольбой? Ах. Я снова Тео. Но это все еще не то, что мне нужно, ты же знаешь. — Не, не, не. Пугай этим взглядом блонди — старшего. Твое царство секретности сведет меня в могилу от скуки, так хоть какое — то развлечение. Откровенная провокация. Я тряхнул ежедневником, проверяя реакцию и был вознагражден. Стальные глаза хищно впились в переплет и следили за ним неотрывно. Я победно ухмыльнулся, заводя блокнот за спину. — Посмотри на меня, Драко. Он шумно выдыхает, расправляя плечи и встречаясь со мной взглядом. Оголенным до последнего нерва. И мне больше не до шуток. Жгучая решимость пьянит по венам. И я вскидываю бровь. — Предлагаю обмен. Я не трону книжонку, а ты рассказываешь, то, что спрошу, и перестаешь строить из себя грозного Люци… — Он мертв, Тео. — стальные радужки еще секунду продолжали попытку сделать из меня перфорированную решетку, но Драко опустил голову. Тишина сковывала. Что? Драко стоял неподвижно, и пару мгновений спустя, кивнув скорее самому себе, потянулся за пачкой, доставая две сигареты и протягивая мне одну. Мне казалось, что то, что он произнес мне послышалось. Я ожидал фееричных новостей, но не таких масштабов. В какой то момент я осознал, что сказанное им настолько шокировало меня, что вместо следующего вопроса, я просто опустил челюсть и выдавил лишь один слабый звук. — А? Сарказм пролился мгновенно. — Пизда. Люциус мертв. — Драко всегда взрывался коротко, с желчью и матами, но коротко. Сбавляя уровень агрессии, он раздраженно прикурил, протягивая зажженную палочку мне, — Ты не заметил, что его величество шелковые пряди не посещает сии хоромы в поисках своего драгоценного наследничка? Мандрагору мне в жопу! Сколько же я был в отключке? — О, я определенно был бы более проницательным, если бы принц платиновые локоны соизволил рассказать мне о том, что знает! — возвращая шпильку, я склонил голову и прикурил, глубоко вдыхая терпкий дым. — Что ты знаешь, Драко? Градус моей тупой ярости повышался. И чем дольше Малфой тянул резину, тем ярче этот коктейль разбавлял едкий страх. Страх того, что друг узнал секрет, который я тщательно скрывал всю свою жизнь. И будто слыша мои мысли, он качает головой, смотря куда угодно, но не в мои глаза. — Тео. Это сложно. — Малфой отошел и встал у окна, наблюдая за происходящим во внутреннем дворе госпиталя. — Но я сдаюсь. Спрашивай. О. Видимо, все серьезно, раз ты занял дистанцию. Дерьмо. Прости, но я начну с твоих больных точек. — Почему Люциус мертв? Драко еле заметно дернулся. — Сдох в финальной битве, которая состоялась в Хогвартсе между Змеиной башкой и Орденом. — ОХУЕНИЕ! — моя челюсть отвисла так низко, что я смело мог назвать себя чемпионом магической области по размерам ротовой полости. — Финальная битва?! Кто победил в войне? Сердце бьется звуком двух слов. Война окончена. Война окончена. Война окончена. — Не выпрыгивай из штанов, тебе нельзя волноваться, кретин. — Он хмурился, замечая, как меня начало колотить от новостей волшебного мира, — Реддл превратился в удобрение, Орден победил. Ебаный сыр! Нарекаю этот день одним из лучших в моей жизни. Чертовски лучших. Но радость, торжество — лакомства, что кончаются беспощадно быстро. И я почти успел насладиться, но плесень реальности уже успела пустить споры. Мысль вызывающая тошноту прокатилась по пищеводу, заставляя втянуть живот и сжать пальцы на ногах от абсолютно крохотной надежды… А Адриан? Вопрос для Драко был готов. Но я был не готов его озвучить. И встречая обеспокоенный взгляд напротив, просто кивнул, призывая продолжить рассказ. И он продолжил. — Во время битвы я успел увести Нарциссу в Менор и вернулся в Хогвартс, чтобы принести зелья и прочие принадлежности для мадам Помфри. После меня передали под стражу аврората и судили в полном составе Визенгамота, однако мою платиновую жопу явились защищать «Герои Второй Магической Войны» — Грейнджер и Поттер. — Драко потушил окурок, и выуживая следующую партию сигарет продолжал рассказ, углубившись в воспоминания, — Нынешний министр магии — Кингсли Бруствер, кажется, состоял в сговоре с Святым Гриффиндором и заранее спланировал ход заседания так, чтобы меня оправдали. Нарциссу не трогали в виду отсутствия метки и доказательства ее причастности. А дальше… И он затих. Напряжение пучит нервные окончания. Страх выкорчевывает мысли заживо, натягивая хребет подобно тетиве на первоклассном луке. — Что. Дальше. Малфой? — голос звенел ярче бьющегося вдребезги фарфора. — А потом Нарциссе пришло твое письмо, и я отправился на поиски. — Драко повернулся и посмотрел на меня в упор, выдыхая мой смертельный приговор, — Тео, я все знаю. Нет. Кровь стремительно покидает голову. Нет. Солги мне, Драко. Вместо крови по венам спешит агония. — Что. Ты. Блять. Знаешь? Глаза друга метнулись к кожаному переплету в моих руках и в подтверждение он кивнул в его сторону, срывая последние защитные пломбы с моего самоконтроля. — Все. Окурок выпал из моих рук, а пальцы судорожно открывали книжонку. Это конец. Глаза быстро выхватывали строчки из аккуратного почерка Малфоя, который расплывался с каждым увиденным мною словом: «В каком дерьме варился Тео»«Мне чертовски жаль, что ты не умер»
«Эту грязь»
«Я узнал о своем друге»«Терпел систематическое насилие»
«Нотт старший кормит червей»
«Переплюнул каждого»«Ебучие сюрпризы»
«Одержимым педофилом»
«В оттенке инцеста»«Адриан прикончил ее»
«Переключился на Тео»
«Теодор, ты так похож на свою маму» — Слышишь, щенок, даже твой лучший друг признал это! — в голове прогремел до тошноты знакомый хрипящий баритон, вызывая животный ужас, облизывающий ребра.«Ебаное омерзение»
— Ты ничто без меня, Теодор.«Окончательно двинулся»
«Принять метку»«Оставить Тео себе»
«Тео непригоден»
— Тео, я рядом! — голос Малфоя уже не мог пробиться в мое сознание. Оно тонуло в толще чернил, что резали мои память и разум, глаза метались по фразам, не осознавая контекста и утопая в голосе отца. «Заточил его в подземелья»«Собственноручно пытал»
«Насиловал»
«Морил голодом» Блятьблятьблятьблятьблятьблятьблятьблятьблятьблятьблятьблятьблятьблять Уши заложило окончательно. Бежать. В глазах стремительно темнело. Наощупь. К горлу подкатывала кислая тошнота от удушающей паники. Бежать! И стыд сомкнул пальцы на шее, хрустя кадыком и наматывая сонную артерию как незначительную побрякушку. Книга выпала из рук. Тело повело в сторону. Онемевшие губы шептали имя. В уже замыленном мире я едва уловил аппарировавшую фигурку и схватив его за руку на выдохе попросил: — В Нотт Холл. И мир окончательно смазался. *** Пов. ДракоDonna Burke (OST Tokyo Ghoul) — Glassy sky (включить до прочтения главы)
— Тео, я рядом! Я медленно подступал к Нотту, боясь издать лишний шорох и спровоцировать его на агрессию. Глаза друга лихорадочно бегали по строчкам моего дневника, а на белом как мел лице выступили испарина и болезненные синяки под глазами. НАХРЕНА Я СКАЗАЛ ЕМУ СЕЙЧАС?! Дневник шлепнулся на кафель, и в ту же секунду возле Тео появился Саэрос. Блять! — Нет, Тео, послуш… — В Нотт Холл. — слабый шепот друга был последним, прежде чем я услышал хлопок аппарации. Дементора за яйца! Кровь стучала в висках, подобно прямому попаданию Бомбарды в голову. Невербально приманив дневник и оставшиеся пожитки, я вошел в петлю трансгрессии, представляя поляну, возле поместья Нотта, где мы играли в детстве. Прошу, не делай глупостей, не делай блядских глупостей! Оказавшись прямиком у фонтана, я огляделся, молясь чреслам Цирцеи, чтобы он не ушел далеко. В этот же момент спину обожгло жалящее проклятье, заставляя инстинктивно обернуться. Черная палочка с платиновой лапкой дракона уперлась в грудь. Синеву глаз полностью перекрыла чернь. Такая же глубокая, как шар из оникса в драконьей лапке палочки Тео. И я понял, что боя не миновать. Клянусь. Когда все кончится. Когда Тео будет в порядке. Я уничтожу тебя, ушастая гнида Саэрос. Оценивая ситуацию, я быстро обдумывал тактику боя. Нотт еще не восстановился, на долгий бой после такого перерыва его просто не хватит. Лучшее что я могу сделать — измотать его и дать выплеснуть все эмоции. — Далеко собрался бежать? Я многое знаю о тебе, Нотт, но то, что ты трус — вижу впервые. Прости меня. Но без провокаций ничего не получится. — Ну же, мы оба знаем, что жалящее это не то, что ты хотел бы выпустить! В чем твоя проблема? Тео зверел. Капилляры щедро окрашивали белки в красный. — Нахрена ты поперся за мной? Хочешь начать высмеивать прямо сейчас? Спешу огорчить — здесь нет ебаных зрителей для твоего триумфа, Малфой! — Я понимаю, что Тео бил с локтя в висок, только когда мир уже пошатнулся, — Или ты прибережешь этот козырь для шантажа, как поступал твой папаша?! Злость закипает от одного упоминания Люциуса, но я не даю себе сорваться. Гнев направляется в быстрый выпад, чтобы сбить палочку Тео в сторону и выставить свою, призывая Протего. Ответная Бомбарда не заставляет себя ждать и врезается в щит, но я почти не замечаю ее напора, оглушенный словами друга. — Высмеивать? Какого драккла ты несешь?! Тео сочится яростью и сарказмом. Он двигается по круговой траектории, как лис, ступая беззвучно. Лишь воздух вокруг накаляется и звенит от скопившейся в нем магии. — О! Не строй из себя Гойла! Всю ебучую жизнь весь Слизерин таскался за тобой заглядывая тебе в рот, боясь открывать свои тайны, потому что каждый четко знал — ты Малфой. И это нихрена не комплимент. Змеиный факультет, принц которого шакал, ударит в спину твоим самым страшным скелетом, так что держи свой шкаф на ебаном замке! И он останавливается, занимая стойку и взрываясь магией. Щит дрожал от серии заклинаний, что Тео выпускал, не щадя сил. Ну же. — Пэнси. Ты знал, что она любила тебя, Малфой?! Искры от Диффиндо, выпущенного последним, угасали. Угасали так же быстро, как мои надежды не причинить ему еще больше боли. — Знал. И мне было плевать, поэтому я позволил ей сражаться против ее родителей. И это все секреты? Ты разочаровываешь, Тео. Воздух взрывается от его рыка, а по щиту идут трещины от сильнейшего Редукто. — Блейз, что трахал Лавгуд! Дафна, что сходила с ума от навязанной помолвки! Гойл, что принимал маггловскую дурь! И где же был мой так называемый лучший друг? Мои брови поднимались в немом изумлении от сыпавшихся секретов, о которых я знать не знал, потому что все что меня волновало на последнем курсе — задание Плешивого лорда и бесконечный страх за мать. Но я держался, потому что помнил ради чего позволял Тео эту истерику. — Но все это конечно же меркло, Драко! Масштаб этих секретов ничто, в сравнении с тем, что наследника чистокровной семьи Ноттов оприходовал и не раз его же отец! Круцио! Щит треснул, пропуская проклятие, что просвистело в паре дюймов от моего плеча. Я не верил собственным глазам, наблюдая за тем, как всепоглощающая ярость затопила моего друга, заставляя того идти на самые темные заклинания. — Где блять был мой лучший друг, Малфой?! Мы должны были явиться на церемонию вместе! Почему ты не стал искать меня?! Вопросы резали мое сердце. Он подошел вплотную. Сделай глубокий вдох и втянешь легкими его гнев. Каштановые кудри разметались по макушке Тео. Воздух трещал красными всполохами, отражаясь в его темных глазах. — Я с тобой. Слышишь? Я с тобой. Бей на поражение, если это способно убедить тебя в том, что я рядом. Я разжал пальцы, отпуская палочку в пучок травы под ногами, раскидывая руки стороны. В глубине души я надеялся, что силы Тео иссякнут после первого непростительного. И ненавидел себя за эти мысли. За холодный расчет. За то, что даже сейчас, я не честен с ним. За провокацию, за каждое слово, которым причинил ему боль. Я ужасный друг, Тео. Черное древко уперлось под линию челюсти. И силы Тео не иссякли. Он всегда умел меня удивлять. Губы друга разрезала косая улыбка, а взгляд выражал полную одержимость к желанию причинить боль, в один миг делая его таким похожим на его отца. И эта омерзительная мысль была последней, перед тем как все мое тело пронзила нестерпимая агония. — Круцио. Я сгорал. Кажется, что-то хрустнуло в районе ребер. Меня повалило с ног, но я упорно цеплялся за сознание, взывая к разуму, чтобы попытаться донести до друга правду. Правду, что однажды написал ему на почтовой открытке, в день, когда его мамы не стало. — Тео…мой дорогой человек. Я безумно благодарен вселенной, за нашу дружбу. — глаза закатывались, и я предпочел закрыть их, концентрируясь на словах, — Какие бы не были преграды на твоем пути, знай, где бы я не был, я всегда с тобой. Руки сжимались, оставляя на ладонях кровавые полумесяцы от впившихся ногтей, а голос срывался на крик. — Ты замечательный человек. Нет. Ты лучший в мире. Я с тобой. — кровь пенилась в уголках губ, вырываясь с хрипами, — Всегда за тебя. В любых обстоятельствах… — Твой Хорек. — прошептал Тео, выпуская древко из ладони. Лапка дракона блеснула, перед тем как ее накрыло изможденное тело Нотта. Позвонки с хрустом позволили повернуть голову, находя взглядом его лицо. Тео подобен морю. В шторме чувств способен разрываться тяжелыми волнами ярости, оставляя солёную пену сарказма. Потеряешь бдительность и он утянет тебя на глубину боли, а минутой позже одним ударом размажет о камни. Но рано или поздно шторм сменяется штилем. И если ты смог выстоять в этом бедствии, кудрявое море наградит тебя за решительность и преданность его водам. И море наградило. — Я ведь ждал тебя, Драко. — Синева глаз вернулась слишком поздно, ему не хватало сил посмотреть на меня. Голос сошел до шепота, — Там, в темнице… Я мечтал, чтобы ты спас меня… от него. Тихо наградило оглушительным признанием. Длинные ресницы сомкнулись, пропуская по бледным скулам слезы. Я видел их впервые в жизни. И впервые в жизни я почувствовал как во мне поселилось чувство оглушительной вины. Я так сильно виноват перед тобой. — Прости, что я бросил тебя. Слышишь? Но Тео уже не слышал. Грудь мерно поднималась, сигнализируя о том, что он выдохся до предела и отключился. Этого больше не повторится, Тео. Я клянусь.