Красная лента

      — А ты, Агата, не скучай здесь. И не бросайся к хозяйке, я теперь и сам о ней позабочусь. Вон — в окно смотри. Следи. — Эрен поднял кошку, погладил по мягкой шерсти и после ответного мурчания усадил ее на подоконник.       Второпях помыв руки, Йегер, улыбаясь уголком рта, вошел в спальню, убрав руки в карманы брюк. Подойдя сзади как можно тише, он обнял Микасу, устраивая руку на ее животе, чувствуя, как пылала кожа. Он поцеловал ее плечо, оголив его, смахнув волосы вперед.       — Ты такая же сладкая. Как я тебя помню. — Он звучал совсем тихо, вынуждая прислушиваться. Помолчав, Эрен добавил, словно это был тот самый шанс, которым воспользоваться нужно было именно сейчас: — Люблю тебя. Люблю и всегда любил.       Развернувшись к нему лицом, Микаса вжалась в его губы, сразу же углубляя поцелуй и отступая к кровати, подойдя к которой, она заставила Йегера сесть.       Подцепив застежку на спине, она стянула с себя платье вместе с верхом от нижнего белья. Проведя ладонями вверх по своему телу, Аккерман нависла над Эреном.       Он тяжело сглотнул, рассматривая совершенно голодным взглядом, но не трогал ее, а лишь повторил в воздухе, в каких-то миллиметрах изгиб ее тела. Он будто все еще не верил, что перед ним находилась настоящая Микаса. Только вот же она. Горячая, желанная. Пуговица поддалась быстро, и, привстав, Йегер стянул с себя брюки, принимаясь за рубашку, не отводя взгляда от Аккерман. Для него она была ровно такой же, как и восемь лет назад. Ничуть не изменились его чувства. Разве что стали только сильнее.       — Не боишься, что проспишь завтра свою работу? — Он выгнул бровь, касаясь губами ее живота, выцеловывая каждый миллиметр.       — У меня выходной. — Микаса надавила на его плечи, сразу же вжимая в кровать и садясь сверху и ухмыляясь. — Представлял меня, когда спал со своей официальной женой?       Она прикусила кожу на его шее, опуская руку ниже.       — Чего? — Эрен дернулся, а на его лице эмоции сменяли одна другую. — Ты… Как вообще? Откуда? Микаса… Да как вообще узнала?       Не то чтобы он собирался скрыть этот факт, но уж никак не думал, что Микаса будет знать об этом. Да еще и выложит в такой момент.       — Почувствовала. — Конечно же, она умолчала о том, что спасла какую-то достаточно большую шишку, из-за чего он помог ей раздобыть информацию. Она ухмыльнулась, начиная медленно двигать бедрами. — Я же ведьма.       — Микаса. Это было вынужденно. Чтобы достать больше информации. Мы даже спали раздельно, потому что всякий раз тебя видел. Я изучил ее, лишь бы детей не было. Слишком больно вспоминать было. Ты даже не представляешь, насколько я боялся и… — Он опустил руки на ее талию, прошелся выше и с силой сжал грудь. — Я не хочу думать о другой женщине, не хочу обсуждать ее. Ты — моя единственная жена, и так будет. Но… Если знала, почему не дала знак, что жива?       Он остановился, пристально смотря на Микасу, улавливая каждое изменение на ее лице.       — Я не могла. Я дала обещание Богдане, Райнеру… — Она вдруг растерялась. — Что не высунусь, пока война не закончится. Мы и так допустили ошибку, из-за чего у него появились проблемы. После которых он так и не вернулся. Да и если бы победила Германия… Я так и осталась бы мертвой для всех. А потом уже не было смысла.       Она хмыкнула.       — Ну, еще я была зла. Даже очень. Я понимаю, что так было нужно. Но представь себя на моем месте. Что я вышла замуж за того же офицера, что четвертый год настойчиво пытается привлечь мое внимание. Иногда мне кажется, что он специально себя калечил, только чтобы попасть в больницу. И вот, ты возвращаешься, а я живу себе преспокойно с кем-то другим. Он, а не ты обнимает ночью, он отец детей и прочая похожая ересь. Признаюсь, что я специально подпалила свою злость, чтобы не лезть в твою жизнь.       Микаса закатила глаза, вырисовывая круги на его груди пальцем.       — Не понял. Какой офицер? — Из всего услышанного Эрен выцепил ровно то, что хотел. Скорбеть по друзьям и близким он уже не находил в себе сил, да и не во время же такое расспрашивать подобное. А вот от допущений Микасы о ее возможной жизни, о том, что кто-то другой касался ее, вскипала забытая уже давно ярость. Он даже непроизвольно опустил свою руку, будто потянулся за пистолетом, и был готов уже сейчас сорваться с места, чтобы разобраться с наглецом. Калечить себя? Она не врала? Это и правда было? Как низко и подло. — Я доведу тебя до работы в следующий раз.       Резким движением он подмял Микасу под себя, моментально оставляя на ее нежной коже грубые поцелуи, прикусывая кожу. Он сплел их пальцы, и держал ее руки своими, по обе стороны от ее головы.       — Никто не смеет трогать тебя. И даже вслух не смей произносить подобное. Офицер… — Он презрительно хмыкнул. — Пусть калечит себя и дальше, кусая локти, что ты не его.       — Как скажешь. — Она закинула ногу на его талию, прижимая к себе сильнее. — Не стану. Все равно все знали, что я никого к себе не подпущу никогда.       — Даже когда узнала, что я умер? — Поцелуи стали нежнее, а руки с большей властью принялись исследовать ее тело, пробираясь к животу, размеренно спускаясь еще ниже. — За все это время никого не подпускала к себе?       От пробравшейся в глубины сознания мысли о такой верности Йегер думал, что разлетится на куски его сердце. Не выдержит проклятое. Он вновь посмотрел на кольцо на пальце Микасы.       — Теперь я навсегда весь твой, Микаса, красивая, любимая, — он шептал ей, начиная входить медленно, вслушиваясь в ее дыхание.       — Никого. У меня был только ты. — Она судорожно выдохнула, с силой сжимая его плечо, выгибаясь. Знакомая боль заставила Микасу чуть отстраниться, утягивая его в поцелуй.       Он улыбнулся ей в губы, все же отстраняясь на время, задумавшись. Достаточно было ему внимательности, чтобы заметить все и принять решение. Сев удобнее, он вставил сперва один палец, двигаясь плавно, добиваясь, чтобы Микаса расслабилась, привыкла, только после этого добавил еще один. Навалившись на нее, он повторил поцелуй, сминая сперва нижнюю губу, затем мягко обхватывая верхнюю, и только после этого добавил язык, чтобы, ощутив, наконец, что тело ее позволяло двинуться дальше, убрал пальцы, и вошел почти сразу, не встречая уже сопротивления. Он так и не разорвал поцелуй, продолжая методичные толчки, постепенно наращивая темп, не имея желания хоть как-то ограничивать себя.       — Невозможно же быть настолько прекрасной… — Он тяжело дышал в такт своим движениям, покрывая лицо Аккерман поцелуями.       Она вздрагивала от каждого его движения, тяжело дыша и шепча его имя сквозь стоны. Аккерман притянула его в достаточно жадный поцелуй, от которого ее голова только сильнее закружилась.       — Сознание больше не теряй, — ухмыльнулся Эрен, целуя ее грудь. На ее ребрах уже точно остались следы крепких поцелуев.       Йегеру было мало ее сейчас. Мало всегда. Поняв, что Микаса уже успела привыкнуть к нему, он встал на пол и довольно резким движением притянул ее к себе, высота кровати позволяла, чтобы обоим было комфортно, поэтому, вновь закинув ноги Аккерман себе за спину, Эрен продолжил в том же темпе, не сбившись ничуть. Перед глазами все плыло, а в ушах шумело, смешиваясь со сладкими стонами Микасы, которые хотелось выжимать из нее снова и снова. Он держал ее за бедра, не позволяя отстраниться, двигал так, как нужно было ему.       — Будешь продолжать так — потеряю, — прошептала она сквозь стоны, прижимая тыльную сторону ладони к лицу, покрытому густым румянцем.       Аккерман пыталась быть тише, вспоминая о том, что стены были недостаточно плотными. Но разве это было возможно, когда стоны буквально когтями вырывали из нее? Сжимая с силой грудь, продолжая вжимать ее в кровать, словно за эти восемь лет он настолько изголодался, что она сомневалась в том, сможет ли встать к утру.       Она снова прошлась ладонями по телу вниз, начиная медленно водить пальцем по клитору, и закрыла глаза, сразу же сильнее сжимая Эрена.       — Не торопись, — прохрипел Йегер, понимая, что если она продолжит, то все закончится быстрее, чем нужно.       Перевернуть и вжать Микасу грудью в кровать — секундное дело. Эрен провел ладонями от ее плеч вдоль ребер и, дойдя до ягодиц, оставил на одной звонкий шлепок, ровно в этот момент он вошел в нее снова, то ускоряясь, то издевательски медленно входя наполовину, чтобы совершить еще несколько быстрых толчков и повторить все заново.       Было похоже, что он в прямом смысле пытался нагнать все упущенное время, вернуть все вспять, когда они могли до утра нежиться в кровати в объятиях друг друга. Эрен помнил каждый их раз. Он помнил все до такой точности, что, разбуди его посреди ночи, повторил бы детально. Йегер наслаждался своим контролем, наслаждался тем, какая покорная была Микаса. Он склонился, двигаясь в ней томительно осторожно, беря ее руку и, накрывая своей, прикладывая к животу, ведя ниже, ровно до клитора, двигая ее пальцы своими.       — Вот теперь можешь. — Властно, словно, как и раньше, отдавал приказ, но с такой пошлой хрипотой, что могло взорвать сознание.       Отпустив ее руку, он вновь сжал ее талию, крепко держа, поддавая бедрами все быстрее и быстрее.       Уперевшись лбом в простынь, она выгнулась, чувствуя, как ее тело пробила дрожь, заставляющая свести бедра. Только вот он не остановился, продолжая двигаться так, как ему было удобно.       Резко выйдя из нее, тем самым срывая томный стон, он лег на кровать, сажая ее сверху. Подцепив ленту от ее тонкого халата, он крепко связал ей руки, не позволяя брать контроль над ситуацией.       — Я не могу больше, — спустя некоторое время взмолилась Аккерман, всматриваясь помутневшим, почти диким взглядом в его глаза. Припухшие губы были приоткрыты, жадно вбирая воздух в легкие, а на теле уже проступили синяки от его пальцев и алые засосы. — Решил совсем добить меня?       Он только сипло усмехнулся, уже бережно укладывая ее на живот, прикрывая глаза, чтобы лучше сконцентрироваться. Он чуть приподнял ее бедра, сжав их. Ее влажное и разгоряченное тело сводило с ума, но голова начала кружиться, и Эрен позволил себе расслабиться, протяжно выдыхая. Несколько плавных движений до упора, и Йегер рухнул рядом, бесцельно смотря в потолок. Полнейшая пустота в голове, которую он так долго желал, заполнила его разум, оставив лишь что-то наподобие улыбки на его губах. Он гулко сглотнул, но во рту жутко пересохло, поэтому вырвался небольшой кашель. Его рука упала на ягодицу Микасы, методично поглаживая ее, пока сознание возвращалось в норму.       — Нормально все? — силясь, сквозь все еще неравномерное дыхание произнес Эрен, вернув руку, когда ремешок с запястий Аккерман был отброшен в сторону.       — Да. — Ее голос дрогнул, из-за чего Микаса усмехнулась, подтягивая подушку к себе, чтобы положить на нее голову. — С годами энергии тебе добавилось…       — Надо ж соответствовать. — Уголок его рта дернулся вверх, когда он повернулся к Аккерман, подкладывая руку себе под голову. — Просто раньше нас могли же прервать в любой момент. Приходилось как-то выкручиваться. Да и… Если честно, то такое вообще впервые. Из чего был твой чай? — Эрен не сдержался, устало рассмеявшись. По всему телу расползалась тяжелая усталость, но такого удовольствия от секса Йегер не помнил.       — Обычный черный чай. — Микаса усмехнулась, серьезно вглядываясь в его лицо. — Давай поваляемся в ванной вместе? Она у меня достаточно большая. Раньше мы так не могли.       — Можешь отдыхать пока, я налажу все, и приду. — Эрен нежно поцеловал Аккерман в губы. Уже поднявшись, он едва не начал молиться, чтобы добраться до ванной без приключений, не встретившись с дверным косяком. Смотав пояс, он выгнул бровь, ухмыляясь. — Мне кажется, она что-то подозревает.       Эрен кивнул на сидящую возле двери кошку и все же взял свою рубашку, прикрывшись. Выходя из комнаты, он проследил взглядом за мяукнувшей Агатой.       — Точно говорю, — подтвердил он.       — Ей просто интересно. — Микаса села, накидывая сверху халат. Агата прыгнула на кровать рядом, внимательно обнюхивая матрас, после чего села рядом, громко мурлыча.       — Еще бы. Хозяйка издавала такие красивые звуки. — Эрен подмигнул Микасе, удаляясь.       Набрав воду, он отметил, насколько все аккуратно было расставлено в ванной комнате. Все на своих местах. Ничего лишнего. Вернувшись, Йегер, недолго думая, отставил кошку в сторону, извинившись, и, скинув с Аккерман халат, подхватил ее на руки, забирая с собой. Погрузив ее в теплую воду, он залез следом, размещая ее таким образом, чтобы она прижималась к его груди, а он мог обхватить ее ногами. Набирая в ладони воду, он лил ее на плечи Микасы.       — Ты заметила, что у нас все всегда связано с водой? Мне кажется, что это не просто так. Я впервые увидел тебя в воде. Потом хотел поцеловать, когда скинул в воду… Впервые настолько сильно хотел. И тот раз в озере… — Он говорил тихо, словно рассказывал старинную сказку.       — Не замечала раньше. — Она приподнялась, упираясь в его грудь и оставляя мягкие поцелуи на его лице. — А ведь действительно.       Микаса улыбнулась, ложась спиной на его грудь и кладя свои руки поверх его.       — Мне так тебя не хватало. Я повторяюсь, знаю, но мне хочется тебе говорить все это. Привычка появилась — говорить все сразу. Например, что люблю. Или о том, какая красивая у тебя грудь. — Он провел пальцами по ее животу и поднялся выше, но сразу же вернул руку на место, сжимая ладонь Микасы. — А еще, думаю, я бы мог жить в Цюрихе. Здесь даже мило. Придется, правда, нам с тобой уехать на пару дней, чтобы я закрыл все вопросы полностью, и смог организовать работу отсюда… Ты же не думаешь, что я смог бы уехать без тебя? Не в этот раз. Куда я без жены своей?       — Люди здесь странные, но жить можно. — Микаса улыбнулась. — Тогда придется подождать выходных. Так просто меня не отпустят.       Аккерман проследила за тем, как Агата осторожно вошла в комнату. Прыгнув на край ванны, она хотела было пройтись, но Микаса аккуратно столкнула ее в воду. Кошка мяукнула, тут же неловко выпрыгивая на полку для шампуней и начиная вылизывать себя.       — Хочу, чтобы ты тоже носил кольцо.       — Значит завтра и куплю. Хочешь выбрать? — Эрен взглянул на свою руку. — Я никогда в жизни не носил кольца. Даже в том глупом браке. И не издевайся над кошкой. — Он аккуратно дернул Микасу за прядь волос, усмехаясь.       — Эта кошка живет лучше всех жителей этого города вместе взятых. От того, что она окунется, ничего не случится. Смотри, она уже все забыла да мурчать начала. — Микаса погладила кошку по голове. — Ты не понял. Хочу, чтобы все официально: с документами и все дела. Да и кольцо любое, какое хочешь.       — В ближайший день куплю тебе платье, пойдем и подадим заявление. Жаль, костюма у меня толкового сейчас нет. — Целуя ее в шею, Эрен прикрыл глаза, обхватывая Микасу под грудью. — Все, как пожелает моя панночка.       — Нет! Не называй так! — Она тут же взвизгнула и заткнула уши, пытаясь подавить моментально всплывшие отрывки памяти о том самом дне. Удар, волосы, выстрел, допрос. Окровавленные ноги и яма, в которой она лежала, захлебываясь кровью.       Микаса сжалась, едва касаясь лицом воды, и крепко зажмурилась. Кошка тут же взволнованно начала мельтешить, собираясь броситься в воду, но никак не решаясь.       — Тихо, тихо, моя хорошая. — Йегер на мгновение растерялся, но быстро сгреб ее в свои крепкие объятия, и медленно начал поглаживать ее по голове, расправлял ее волосы, после чего накрыл ее ладони своими. Он методично двигался из стороны в сторону. Зная, что она сейчас вряд ли его слышала, Эрен все равно начал рассказывать: — У тебя такая красивая та баночка с шампунем. И кошка умная. А еще мы завтра с тобой сходим прогуляться обязательно. Ты же покажешь мне город? Не очень люблю Швейцарию, признаюсь, люди и впрямь здесь странные. Коверкают немецкий, как могут. Я еще видел неподалеку кафе, где продавали мороженое. В таких длинных бокалах на тонкой ножке. Вроде бы бокалы, я не особо разбираюсь во всем этом.       Постепенно он отнимал руки от ее ушей, продолжая говорить все, что только приходило в голову. Она медленно расслаблялась, откинувшись на его плечо и тяжело дыша.       — Бокалы, — тихо повторила Микаса, медленно выходя из прострации и начиная так же говорить все, что придет ей на ум. — Звучит интересно. В квартале отсюда пекарня, там вкусные булочки. Когда только приехала сюда, всегда туда ходила. А еще парк. Мне так нравится город, что я не могу насмотреться. А еще я терялась в улицах, абсолютно не ориентируясь. Только сейчас стало лучше.       — Я люблю города. Мне спокойнее, когда шумно, когда есть такие вот милые места. Если сейчас оденемся, дойдем до булочной? Или, если хочешь, я могу попытаться что-нибудь тебе приготовить. Правда, единственное, что я умею делать на отлично — горелки от бисквита. Это просто мое лучшее блюдо. — Йегер, осторожно вздохнув, выводил на ее руке линии, прижавшись щекой к ее щеке.       — Нет. Я не хочу сейчас. — Она сжала его в объятьях, утыкаясь носом в шею, прикрывая глаза. — Прости. За то, что так отреагировала. Я просто не могу слышать это слово. Сразу вспоминаю ту ночь. В первые годы совсем тяжело было. Громкие звуки, крики, выхлопы машин. Все приводило к истерике. Бедная Богдана так нервничала… Заставляла меня пить отвары, от которых я была как зомби. Но они помогали.       — Не за что извиняться. Только не тебе. — Его руки крепко держали Микасу, давая понять, что он никуда не денется больше. — В нашем прошлом достаточно дерьма, чтобы отказаться копаться в нем. Хоть я и не забуду никогда все, что произошло из-за меня. Мы можем больше не вспоминать то, что было, а будем наконец жить тем, что сейчас имеем. Но если захочешь поговорить или спросить, я против не буду. А вообще, завтра утром встанем раньше и подадим заявление, согласна?       — Да. Хорошо. — Она не сдержала улыбку, коротко целуя его в губы. — Давай просто жить дальше. Я не хочу вспоминать. Никогда. И не хочу знать, что ты делал. Тот человек умер, остался лишь Эрен, по которому я так тосковала.