Дверь с зеркалом

− Ну пойдём! Ну же, − Маша тянет Пятого за руку, пытается вытащить его из комнаты, а затем из дома. Надо прогулять Кико, а Эйдан не хочет идти с ней. − Нет, сладкая, иди одна его гуляй, без меня. − Ну и ладно, Дилана с Даником позову! − девушка с мопсом на поводке бежит вниз по лестнице, пока парень не опомнился. Он бежит за ней и выхватывает поводок, а заодно и останавливает Марию. Та смеётся с его реакции, отбивается от назойливых рук, пока Кико гавкает на Пятого. Её отпускают и чмокают в шею, выделяя запах. − Забудь их имена, а то я их придушу! − Эйдан выходит из дома, Маша за ним, но что-то уже не такая весёлая. Просто эта ревность юноши сильно настораживает, и может он не шутит, а серьёзно настроится и пойдёт к ним. − Ты сейчас серьёзно? Эйдан, ты не единственный тут, я хочу поддерживать общение и с другими. − Если ты думаешь, что я шучу, то подумай лучше, − он говорил это спокойно, не зацикливаясь, что только накаляло мысли Марии. Он действительно способен с ними что-то сделать? Нет, конечно она не сомневалась в этом, ведь ещё вчера вечером он летал по комнате, освещая её яркими вспышками света, что вообще необъяснимо, но чтобы он пошёл и нанёс физический вред тем парням, это уже что-то. Пятый высверливал дыры в каждом прохожем человеке, только бы тот не вздумал посмотреть на его девочку. Правая рука Марии уже покраснела и вспотела от ладони парня, он не выпускал её не на секунду. По его челюсти перебегали жилки, настолько он был напряжён и зол на всех, кто слишком близко к Маше. Девушку же забавляло такое поведение Эйдана, но она бы хотела чтобы он был поспокойнее, ведь это просто ненормально, так реагировать. Ещё немного, и этот собственник будет каждую пылинку прогонять, только бы она не посмела прикоснуться к Марии. − Эйдан, угомонись уже, чего ты так психуешь? − А чего он так пялился на тебя? На пятнадцатилетнюю девушку так смотреть запрещено! − прорычал парнишка сквозь зубы. Надо что-то с ним придумать, пока крыша окончательно не поехала. − Всё, тихо, Пять. Он смотрел в свой телефон, понятно? А многих просто привлекает щенок, так что хватит так паниковать, − Маша поглаживает руку юноши большим пальцем, единственным свободным пальцем, остальные крепко зажала ладонь Пятого. − Может пойдём домой? М? Там я не буду так паниковать, − Эйдан делает щенячьи глазки, словно контролирует размер своего зрачка, который увеличился до огромных размеров, затмевая зелёную радужку. Смотрит на Машу, но та не собирается вестись на это и просто идёт дальше. − Нет, надо погулять Кико, да и тебе не помешает на свежем воздухе. Продолжая пугать прохожих, эта троица прогулялась до парка, провела там немного времени и двинулась обратно. Пятому видимо стало только хуже, особенно когда какой-то прохожий подмигнул Маше. Он просто накинулся на него, но не смог преподать урок, девушка поймала его. − Ещё раз тебе так подмигнуть, я оставлю их без глаз! − махает руками Эйдан, заходя в дом. Теперь ещё и успокаивать этого актёра. Мария насыпала хлопьев в две миски и залила их молоком, под пристальным наблюдением зеленоглазого. Она заметила, что когда он смотрит на неё, зрачки его становятся шире, но стоит отвести взгляд, они сужаются и почти пропадают. Устроившись с завтраком перед телевизором, Маша смотрела как Пятый отодвигает Кико, чтобы самому сесть рядом с любимой, но назойливый мопс хотел вкусить ароматных хлопьев что были в тарелке, поэтому просто так сдаваться не хотел. В итоге Кико запрыгнул на колени Марии, а парень прижался к ней, скуля от удовольствия. − Угомонишься ты когда-нибудь, нет? − шепчет девушка. Эйдан открывает глаза и смотри на неё, желая поцеловать в малиновые губки и покусать их до крови, добавляя своего запаха. − Я же не виноват что на тебя все так смотрят, − Пятый подбирается к губам Маши, придерживая ложку с хлопьями, которую она несла туда же. Горячий язык пропускает этап с облизыванием и сразу пробирается внутрь, где его встречает язык девушки. Сухие и помятые губы обтираются об его, шершавые. Он убирает тарелку, падает на любимую, которую насильно валит на диван своим весом, а горячими руками изучает живот и руки. Парень начинает спускаться ниже, сначала на подбородок, а потом не шею, ниже нельзя. Маша промычала, чувствуя острые клыки на коже. Первый укус был лёгкий, но вот следующие... Резкими движениями, не щадя Машу, Эйдан вгрызается в шею, долго держит кожу, а потом отпускает. Перед тем как начать следующий укус, юноша даёт оценку сделанному и словно начинает соревноваться с самим собой. − Ну, Эйдан... Кареглазая не получает ответа, а только стон, настолько Пятому нравится тело любимой. Капелька крови щекочет плечо, стекая вниз, а потом разбивается об диван, пачкает его. Наконец-то юноша поднимается с Марии, любуясь красной шеей. − Иди ко мне, сюда, − он указывает пальцем на диван, намекая чтобы девушки села рядом. − Зачем? − Целовать буду. Неохотно, но поднимается и садиться рядом. Мария взяла тарелку обратно, шипя как змея, потому что укусы не по детски жгло, особенно, когда их касались губы Пятого. Шёл почти второй час после того, как эти двое уселись на диван, а парень до сих пор не отлипал, продолжал целовать Машу. Его язык уже просто должно было свести, а губы кажется превратились в пюре, как и кожа девушки. Пальцы Марии лохматили его причёску и гладили по ушку, которое почему-то немного краснело от касаний. Он смущается? Или это такой показатель, что ему нравится? Эйдан уже тяжело дышал, не успевал глотать слюну и буквально задыхался от запаха, который дурманил его разум, отражался жжением внутри и оставался в лёгких и Пятого, и Маши. Грудь. Этому хитрецу всё-таки удалось коснуться её, не получив по голове от любимой. Она была мягкой для него, по крайней мере мягче, чем он представлял. Хочется ещё немного потрогать, но он терпит, ведь не стоит увлекаться женским телом, пока оно не ответило ему взаимной любовью, а то потом станет хуже. Но она же целовала его сама, правильно? И обнимала. Да даже разрешает целовать себя и спать рядом. Наверняка шанс есть и он не так уж и мал, а в запасе есть ещё больше месяца. − Всё, заканчивай тут свои нежности, − Мария встаёт с дивана. Её ладонь поглаживает уставшего Эйдана, который хотел бы продолжить. Девушка унесла тарелку на кухню, а потом пошла наверх. Всё-таки надо разобрать все вещи до конца, пока она совсем о них не забыла. Пятый пошагал за ней, не желая оставаться одному. − Что это? − юноша вытянул из сумки какие-то книжки и тетради. − Словари и тетради с прошлого учебного года. Для учёбы ещё пригодится. Парнишка с интересом рассматривал содержимое этих многочисленных книжек, а в тетрадях смотрел на красивый почерк любимой. И зачем ей эта учёба? Лучше бы она каждый день напролёт сидела с ним, чем по окончанию лета уходила. Но это ещё и зависело от того, останется ли он вообще с ней. Дрыгая кончиком носа, Эйдан заглянул в коробку с разными предметами, начал рассматривать что там лежит и потихоньку доставал интересующие его вещи, пока Маша делала вид, что не замечает этого. − Ух ты, − тихо прошептал он самому себе, увидев большое худи с надписью на непонятном языке. Оно было белого цвета, с огромным капюшоном и карманом по середине. Номер Пять подошёл сзади к Маше, которая раскладывала остальное по местам. Она поворачивается и сразу же ойкает от того, что на неё натягивают вещь. Юноша накинул капюшончик на голову Марии и погладил её по плечам, чтобы убедиться не мала ли ей вещь. Но в итоге оно ей было даже великовато, а длинные рукава мило прятали ручки любимой. В такой огромной вещице, Маша казалась совсем крохой, умиляя Пятого. Он обнимает свою малютку и целует в макушку, которая накрыта тканью. − Моя маленькая девочка. Кареглазая на такое хихикает, обнимает парня в ответ. Снимать она его не стала, а Эйдан вернулся к просмотрю вещей.