Моя девочка-колючка. Инструкция по приручению

      Проснулась я от того, что кто-то упорно стягивал с меня одеяло. Что за злобное деяние? Преступником оказалась Аяме, которая меня буквально одела, собрала, покормила и, под возмущенный писк Мефа, выпнула в школу. В общем правильно, пора. Давно пора. Не надо показывать, что случившееся меня хоть как-то задевает, особенно перед этим чертовым предателем.       Я специально выключила мобильный, лишь бы не слышать звонков от Эмы и всех остальных сочувствующих, а также не смотреть на красноречивое фото от Юи. Нафиг кстати она-то полезла в это дело? В целом, Юи мне нравилась, но уж больно иногда занудная и правильная. Хотя… если бы она такой не была, то ходить мне в незнании и думать, что хоть что-то можно исправить. Нельзя. Уже точно нельзя. Никогда. И я уже даже не злилась. Почти не злилась. Но было больно, и иногда хотелось выть на Луну, проклиная сученыша и его бесконечные заверения в вечной любви. А, по факту, исчезла из горизонта ненадолго — он уже яйца развесил. Интересно, у него одна эта мымра такая, или целый легион? И встречался он с ними, пока мы… Я потрясла голову. Нету смысла о таких вещах думать, а моя психика далека от железной. Итак себя этими вопросами накрутила до сумасшествия.       В школе было относительно тихо, до звонка совсем ничего. Еле волоча ноги я топала в класс надеясь, что мудака номер один там не будет, и я буду лишена сомнительной радости лицезреть сие премерзское создание. Но нет, бог, когда раздавал удачу, жестко выпнул меня от раздачи подальше и мне досталась лишь кроха прекрасного дара. И вот я вижу его: нагло закинул ноги на парту, хмурится, руки сложил в замок. Увидел меня, выпрямился и, как ни в чем ни бывало, помахал культяпками и расплылся в лучезарной улыбке. Сердечко сделало предательский кульбит счастья, но сразу опомнилось и занялось привычной деятельностью по оплакиванию своей горемычной жизни. Сразу захотелось зафенделить в это рыло чем-то тяжелым. Из тяжелого наблюдался только скромный полный мальчик. Но мальчик был добрым и хорошим, он такой участи не заслуживал. Поэтому я ограничилась тем, что показала Манджиро фак с самым мрачным видом «Не подходи — зарежу». Улыбка мгновенно угасла. — Дина! — донеслось до меня, стоило посадить свою попу на табуретку. — А, Юи, — поприветствовала я без какого-либо энтузиазма. Девушка наклонилась к моей парте, заправила за ухо короткий каштановый локон и прошептала. — Ты как? Я беспокоилась, — учитывая, что раньше мы почти не общались, то ее интерес был немного странен, еще эти ужимки-ухмылки сочувствующие… вкипе с большими глазами. А с другой стороны, это же Япония, эти ненормальные с моей точки зрения, ужимки здесь — штука повсеместная и общепринятая. Они еще это «каваии» называют. Так что может действительно беспокоится. — Спасибо, нормально. И… благодарю за ту смс, она помогла расставить все по местам. — Не за что. Мой парень тоже мне изменил недавно, поэтому понимаю, как больно это знать. Но необходимо, — вздохнула девушка, — И знаешь…       Я была безумно рада, когда прозвонил звонок и прервал изливания Юи, которые мне так не хотелось слушать. Хотя бы сейчас.       Вот так и прошло два урока до большой перемены. Я случайно иногда поглядывала на Майки, а он решил внезапно построить из себя примерного ученика и прилежно конспектировал за преподавателем. Это его прилежный Дракен что ли за задницу укусил? Или в лесу что-то неопознанное и большое сдохло? В общем, я его старалась не замечать. И мне кажется, что он меня тоже. И это неожиданно бесило. Где горестные охи-вздохи? Ползания на коленях и потоки извинений? Безобразие. Вопиющее безобразие. Наверное, ему в принципе на меня всегда пофиг было… вот и все. Шмыгнула я носом и, как только зазвенел звонок на перемену, схватила портфель и ринулась вон из класса. На ту часть крыши, куда гопники не ходят. Ибо прямо над учительской.       Аяме всегда умела вкусно готовить. Очень вкусно. Но от той самой смски у меня пропало чувство вкуса, я бы даже сказала, что еда сделалась совершенно пресной. За еду было обидно. За Аяме тоже. Но больше всего было обидно за себя. Та самая фотка была из разряда тех, что я за всю жизнь развидеть не смогу. Снова потрясла головой, отгоняя наваждение подальше. Бесило. Жутко бесило. И… делало больно.       Я немного поклевала еду, полюбовалась на облака и потопала в класс, но меня остановило несколько девушек. — Нам надо поговорить, — со слезами на глазах воскликнула одна из них. Да, я ее узнала. Именно с ней Майки мне изменял. Пафосные позы, фальшивые слезы — у Майки развитое дурновкусие, однако. Пусть и симпатичная на мордочку. — Не хочу я с тобой разговаривать. Неинтересно. — Ты сделала мне так больно. Майки… он изменял мне с такой как… ты! — взвизгнула девица громко и заплакала, собирая вокруг себя сочувствующую толпу. Известен прием: «Прав тот, кто орет и плачет громче и первее». — Мне похуй кто и кому изменял. Разбирайся с самим Майки, — флегматично заметила я и попыталась пройти мимо. Как бы не так!       Девица замахнулась рукой в попытке дать пощечину. Я нехорошо ухмыльнулась, это был оооочень плохой план поведения себя со мной. Просто отвратительный. Я искренне ненавидела истеричек и манипуляторов. Пока они не сели тебе на шею — надо вести с такими кадрами себя как можно жестче. Проверено на практике. Пощечина была перехвачена, второй ладонью я схватила Хироси за волосы и нагнула к уровню своих глаз. Она исправно визжала и пыталась вырваться. Толпа так же исправно возмущалась моему поведению. Но подойти боялась. — Послушай внимательно, истеричная шлюха. Мне похер, чем ты там занимаешься с Майки или еще с кем, но подойдешь ко мне со всякой своей блеватней, а особенно с истериками — я тебе стрижку-минутку организую, поняла? — рыкнула я. — Тебя Майки за это убьеееет! — захныкала наглая тварь. Впрочем, подъеб был защитан, к глазам подступили слезы. — Даже если и так — то к этому времени у тебя будет полностью лысая черепушка и куча ожогов в комплекте, — флегматично пояснила я и отпустила девушку.       Хироси прислонилась к стене, сползла вниз и расплакалась, привлекая еще больше сочувствующих зрителей. Зрители возмущались, злобно на меня косились, но сказать что-то по-настоящему обидное не решались. Я же насмотрелась на цирк, повернулась по направлению к классу и сразу лицом к лицу столкнулась с предметом моих мечтаний мучений. — Дина-чан, а вот ты где? Я тебя повсюду ищу… — Привет, Кенчик, — обратилась я другу, напрочь игнорируя Майки и сам факт его существования. Факт существования прыгал вокруг нас, пытаясь привлечь наше внимание. Внимание привлекаться не желалось. — Ты в порядке? Долго тебя в школе не было. — У меня все отлично, — радостно воскликнула я, — Столько дела было, столько дел! И гонки, и друзья, — Дракен улыбнулся. — Какие еще друзья, Дина-чан? — проныл в ухо Майки, но мой игнор был крепок как скала. — Рад за тебя. Ты к Эме зайди, она волнуется. — Давай я тебя к Эме провожу, Дина-чан, — нагло взял мудак мою руку, и тут раздался надрывный стон. — Майки… она меня избила! Эта шлюха меня избила! — я уже и забыла про мелкую истеричку. Но вот она не забыла про меня. А Хироси тем временем сидела со спутанными волосами на полу и показывала на меня, такую злую и нехорошую, пальцем. Манджиро лишь прошелся взглядом по Хироси и холодно сказал. — Не похожа ты на избитую. Ври больше. — Неужели ты мне не веришь, все видели, — «все» согласно закивали. — Да похуй, что вы видели, ни одного синяка нет, — раздраженно кинул Майки, а люди поспешили ретироваться с места событий. — Что произошло? — нахмурился Дракен. Я волей-неволей смотрела на Майки, склонившегося над девушкой. Они о чем-то тихо шептались, а мне резко захотелось швырнуть Дракена в это сладкую парочку. Суки! — Понятия не имею. Тупо наехала на меня и начала изображать потерпевшую, когда я ей ответила. Типичная истеричка и манипуляторша, — пожала я плечами, — Но это даже хорошо, что у Майки такие вкусы. — Почему это? — Это еще одна причина его близко не подпускать. Не хочу чувствовать себя такой же дешевкой, как и эта бабенция, — Кенчик смущенно поморщил нос. — Знаешь, может поговоришь с ним? Там… фото… сложная ситуация. Не знаю, как сказать. — Мне пофиг. Я ушла от него раньше, чем все это случилось. Его право трахать кого он пожелает, — я не сдержалась и буквально рыкнула последнюю фразу, — Ладно, я на уроки. И тебе советую. — Дин, поговори с ним. Серьезно. — Не собираюсь, — кинула я, сбегая. Впорхнула в туалет, заперла дверь и медленно сползла на пол, вытирая злые, обидные слезы. Больно. Мне все равно было больно.

***

— Эй, Диночка, — скромно постучался придурок номер один в дверь туалета, — Я хочу с тобой поговорить, - даже тут умудряется доставать! — Отвали, не хочу я с тобой разговаривать. — Печально, значит я буду сидеть тут, пока ты не разрешишь мне войти, — печально выдохнул он, — Я знаю, что окон там нет… и никого кроме тебя нет. — Решил меня в осаду в ТУАЛЕТЕ взять, мать твою? Вообще больной? — возмутилась я, — Свали оттуда нахер и оставь меня в покое. — Может и больной… — на удивление покорно прошелестел голос, — Ты злишься?       Ответом ему стала тишина. — Я бы тоже злился. Но… я бы хотя бы тебя выслушал. Позлился бы — но выслушал. Потому что ты мне дорога и я тебя люблю, — от этих слов я вздрогнула всем телом, — Я не должен был тебя подставлять перед Свастонами, когда ты этого не хотела. Прости, я предал твое доверие. Я понимаю. И ты убежала, скрылась от меня. Ты всегда так делаешь. Я много об этом думал. Ты всегда такая смелая, сильная... кажешься такой. Но по факту, ты трусиха и не доверяешь никому. Даже мне. Ты постоянно убегаешь от меня, избегаешь… словно маленький запуганный зверек. Черт! Я ведь помириться хотел. С тобой всегда все вкривь и вкось получается. Чувствую себя маленьким ребенком иногда, как последний идиот мямлю и вечно говорю что-то не то… я не хотел, чтобы ты меня отталкивала. И сейчас не хочу. — Но я тебя отталкиваю. После того фото… — потрясла я головой. Я не понимала, что Майки вообще от меня хочешь, — да как ты вообще смеешь говорить, что любишь меня, а? Ты вообще придурок? Для тебя нормально любить с спать с левыми девками? И заметь, я сейчас не убегаю и не избегаю. — Если не убегаешь и не избегаешь, то почему мы оказались в ситуации, в которой нас разделяет дверь от туалета? — засмеялся придурочным смехом настоящий придурок. — Ты сам сюда приперся и расселся тут. — Ну тогда я войду и поговорим внутри? — Войдешь — и этот туалет станет местом упокоения твоей башки в сливе! — Дин, я с Хироси не спал. — Ага, а ты со спущенными штанами, да рядом с ее задницей — это так, иллюзии света и магия, — издевалась я. — Дина… я не знаю, как доказать тебе хоть что-то. Я… хотел выкинуть тебя из своих мыслей. С тех пор как ты исчезла — приходил к тебе каждый день, но тебя не было. Стоял под окнами, даже Аяме старался подкараулить, но все без толку. Я тогда выпил в караоке и …да, я её целовал, но я в итоге не сделал ничего. Я думал только о тебе и мне это показалось чем-то настолько грязным. Мы с Хироси пару раз занимались сексом еще до тебя. Но как только я тебя увидел — больше ничего не хотелось ни с кем другим. Может поверишь мне?       Меня раздирал и плач и слезы. Верить и хотелось и нет. А лучше избить гада до полусмерти, исколошматить и забыть как о страшном сне. — Пошел ты на хер. Не верю ни единому твоему слову, — резко открыла я дверь и встала вплотную к парню, смотря тому в глаза, — И знаешь, я тебя ненавижу. Ты мне неприятен. И видеть я тебя не хо-чу! — я и сама не замечала как плачу. Слезы скатывались по щекам и падали капельками на его руки. — Прости, — попытался он обнять меня и успокоить, — Прости, — я вырвалась и залепила парню пощечину. — Срать мне на твои извинения. Фото говорит само за себя. А то, что ты сделал ранее, — говорит, что тебе нельзя верить. Ты делаешь исключительно то, что пожелает твоя задница, не спрашивая мнения других. Да тебе просто пофиг, пофиг на остальных. Эгоистичный подонок. Вали к своей Хироси, вы блять, идеальная пара. Подонок и манипуляторша — И-Д-Е-А-Л-Ь-Н-О! — Дина, тсссс, пойдем поговорим. Поехали ко мне, хорошо? — тихо проговорил он. — В свою жопу езжай, придурок! — Разве что в твою! — ляпнул и охуел от того, что ляпнул. Покраснел, глазки забегали, однозначно вещая «это был не я!» — Мудак, — развернулась я на каблучках, и вдруг Майки крепко притянул меня к себе. Я старалась вырваться — но куда денешься от его медвежьей хватки, — Пусти меня, устрица! — рыкнула я. — Нет, не отпущу, — развернул меня к себе лицом и крепче прижал к себе, — Не хочу. Ты выслушаешь меня. — Не трогай, отпусти! — чуть не плакала я, ибо тело само по себе начинало растворяться в сладкой неге его объятий. — Не, не отпущу, — прошептал он мне в губы, надавил на подбородок и поцеловал. От поцелуя кружилась голова. Я ненавидела его и любила. И не могла оттолкнуть. Просто не хотелось разрывать контакт. И все-таки… как же я ненавидела в этот момент Майки за то, с какой легкостью он подчиняет меня себе, заставляя в нем растворится полностью и без остатка.       Я громко рыкнула и оттолкнула Майки от себя. Он выглядел растерянным и непонимающим. Ехидно улыбнулась и со всей дури зафенделила по яйцам.       Отборный мат распространился по школьным коридорам. Я показала мудаку язык и убежала в сторону раздевалок, оставляя идиота наедине с собственной болью. Но я вру, все не было настолько просто. Я мечтала оказаться дома, чтобы обнять Мефа, расплакаться, незаметно уснуть и больше не вспоминать теплоту и мягкость губ Майки. Никогда не вспоминать.