***
Вроде прилегла всего не секунду на портфель, смотрела на облака — и не заметила, как заснула. Когда открыла глаза — под головой было чье-то теплое бедро. Огромная рука гладила голову, нежно перебирая пряди. Неосознанно улыбнулась, утыкаясь носом Манджиро в живот и обвивая его руками. — Вредина, уже не спишь, — в его словах сквозила улыбка. — Я в процессе, отвали, — пробурчала я недовольно. — Я исправил контрольную. Не пройдут твои мерзопакостные шуточки. — Ты сам как одна большая мерзопакостная шуточка, — зевнула я, — Отвали, дай поспать. — Ты и так уже урок проспала. А я тут с тобой был, любовался. — И чем же? Облаками? — Люблю, когда ты спишь, такая спокойная, — промурлыкал он. — Я ща тебя кушу, — открыла рот, целясь в бок. — Маленькая моя ехидна, — наклонился он ко мне, накрывая губы нежным и тягучим поцелуем. Посадил на коленки к себе, прижимая крепче и крепче. Громкий стон. Я обвила его шею руками. — Я люблю тебя, — шепчу, отрываясь от него на секунду. — Я тоже… безумно люблю, — зарывается он носом в мою шею и больно прикусывает. Я вскрикиваю. И ощущаю, как руки парня нагло забираются под блузку и блуждают по спине, — Майки, с ума сошел? — возмущенно фыркаю я. — Нет, наконец ласкаю тебя, все это время так хотел… — А ничего не смущает? — спросила я человека, которого, по моему мнению, не смущает ничего. Вообще ничего. — Это место только для нас. Никто не ходит. Ну мы же не любовью занимаемся, а просто целуемся, малыш, — прогундосил он, — Первый раз не должен быть в таких экстремальных условиях. Хочу… ощущать тебя полностью и нежно, — я покраснела как свекла, и как он может спокойно о таких вещах говорить? — Засранец! — фыркнула я. — Зато твой и можешь делать со мной, что пожелаешь, — жадно впился в мои губы, а последнее предложение выглядело крайне заманчиво. — Прям что пожелаю? — прошептала сквозь поцелуй, — Обещаешь? — я бы на месте Майки после этого предложения напряглась. — Да, и я ради тебя что угодно сделаю, — прикусил кожу на шее оттягивая и даже не понимая, на что нарвался. — Ок, тогда оденься в костюм кактуса с голой жопой и бегай по кампуса крича «Ку-ка-ре-ку!» — Манджиро мигом отстранился, заржал. — Серьезно? — Сам сказал «что угодно»? — Ок, но может есть альтернатива? Мммм? — поцелуй в нос, — Аааа… ну малыш? Есть же вещи и поприятнее, чем издевательства надо мной? — залез носом в вырез блузки и провел языком по линии лифчика. Сжал ягодицу под юбкой, — Черт, как же я хочу тебя, — внезапно искренне признался он, обвивая руками мое тело, — Знаю, что ты постоянно прикалываешься, колючки для вида выпускаешь, бываешь груба и прямолинейна. Но… черт. Просто поверь, мне ничего другого не нужно кроме тебя. — Ты мне сделал больно. Я и так недоверчива… а после всего… — Знаю, поэтому стеби меня сколько влезет. Все равно на меня это особо не действует. Ты вот реально как ежик, выпускаешь колючки, когда боишься или когда тебе некомфортно. Я наблюдаю за тобой все время, поэтому знаю. — Так ты еще и сталкер? — хмуро спросила я. — Нет, я о тебе забочусь и хочу с тобой быть. — Маниакально. — Возможно. — Почему я? — Манджиро с нежностью посмотрел на меня да так, что сердечко сладко сжалось от нахлынувших чувств. — Без понятия, — расплылся он в яркой улыбке и крепче прижал к себе. Мы еще долго сидели в обнимку, пока знакомый мужской голос чуть не рыкнул мне в самое ухо: — Что ты делаешь с моей дочерью, гнида? — и в ту же секунду Майки будто выскользнул из моих объятий и повис в нескольких сантиметрах над землей, удерживаемый за шиворот высоким мужчиной, источающий первородный гнев. Майки выглядел несколько ошарашенным, теребя ногами и стараясь выбраться. У мужчины хватка была всегда сильной, а вкипе со злостью — сила достигала богатырской. Рядом, посмеиваясь в кулачок, стояла маленькая женщина в свободном платье, выдающего контур беременного живота. — Ты вообще кто такой? Ну-ка отпусти, иначе вмажу! — со злостью рычал Майки. — Ты? Мне? Вмажешь? Вмазалка еще не выросла, недомерок, — презрительно отвечал мужчина. — Хихиканье женщины переросло в громогласный хохот до слез. — Ээээ… мама, папа, а вроде вы же завтра прилететь должны были. — Мы так соскучились, я так соскучилась, — подлетела ко мне мамка и обняла, — что решили устроить тебе сюрприз. Я в первый раз в Японии, так хочется все посмотреть, но утром уже улетать. А папа решил… — словесный поток мамки мог не иссякнуть никогда. — А ладно, давай тогда домой. И мужа своего утихомирь. Иногда он забывает, что бить людей плохо. — Это не человек, это пресмыкающиеся! Скорее таракан! — зло вооззрился папа на Майки, — Что он с тобой делал? — Ничего, — фыркнула я, — Отстать от человека. — Это не было похоже на «ничего»! Давай, засранец, признавайся, — тряхнул отец Майки. — Я целовал вашу дочь. И что? — отец начал еще больше звереть. У него был нюх на парней со всякими гопническими замашками. И он часто говорил, что если у меня такой появится, то он его живьем закопает. В буквальном смысле. — Пойдем со мной, гаденыш, — рыкнул мужчина и неожиданно поставил Манджиро на место. Вновь посмотрел на парня как на пресмыкающееся, получив в ответ донельзя уверенный взгляд, — За мной, — и увел за собой в другую часть крыши сразу за входов в здание. Отсюда и не видно. — Интересно, наш папа сбросит его с крыши или потерпит и потащит в лес для самозахоронения? — бодро вопросила бывшая хиппи и пацифистка-маман, невинно закусив губу. — Без понятия, — хмуро ответила я, пока меня изволили жамкать и мякать. Отвыкла я от такого. — Ну что ты как не родная, дочка, может расскажешь? Кто такой? — Неважно, пойдем кофе попьем. — Что, совсем не беспокоишься? — Папа не маньяк, максимум по ушам отхлестает. Мама долго смотрела на меня, прикусив губу. — Ой, нечисто здесь Дина, ой нечисто. Хотя воплей не доносится… — Ну так пойдем уже. Смс отцу напишешь, где мы… И не трогай уже меня, — отстранила я женщину от себя. — Ну я так соскучилась по своему сладкому пирожочку! — щипнула мама меня за щеки, — Ну да ладно, пойдем. Я напоследок глянула в том направлении, куда исчезли папа и Манджиро, покачала головой. Долго они, слишком долго. Впрочем это хорошо. Скорее всего Майки-таки выживет. Наверное. Возможно. А пока я пообщаюсь с мамой, пусть она и прилипала, постоянно хочет обнять да так, что косточки трещат. Но я по ней очень соскучилась. Когда мы после кафе вернулись домой, было уже за полночь. Отца еще не было. Он вернулся около трех ночи очень задумчивый. Внимательно посмотрел на меня и, кивнув головой, выдал: — Так уж и быть, пусть живет. — С чего бы? — Ты чем-то недовольна? — усмехнулся он, — Хотя ты вроде без разборок жить хотела. А сама… — Они сами меня находят… неприятности. — Знаю. Только будь в курсе, у дурного мальчишки возможно та же проблема, что у Каина. Есть признаки, — мерзкий холодок пробежал по всему телу. — Ты с ним дрался? — Нет, я его бесил и злил. — Как всегда целенаправленно и намеренно, — устало выдохнула я. — Не забывай, кто я. Естественно я буду проверять любого, кто хммм… настолько близко подходит к моей дочери. Я же заботливый отец для своей малышки. — Параноик ты, вот ты кто. Оставил бы уже свои старые замашки. — Отчего же ты свои не оставила? — хмыкнул папа. — Майки нажаловался? — Скорее беспокоился. — Как вы успели так сблизится? После твоих допросов-то? — отец только пожал плечами. — Каин… до Нового Года заедет. Ты уже в курсе, что он расхреначил нью-йоркский «филиал фирмы» твоего дяди. — Да, и как награду ему предложили влиться в «веселую» компанию. — Даже не пытайся влезать в его дела. — В дела не буду. Но я остаюсь ему другом. — Каин человек хороший, но имеет дурной тон убивать своих приятелей. — В курсе, — скрестила я руки на груди, — И тем не менее… — И не пытайся их подружить с Майки… — Да все в порядке с Майки. Очередной избалованный придурок с самомнением выше небес, — в запале окрысилась я и почему-то покраснела. А отец внезапно рассмеялся и по доброму взлохматил волосы на моей голове. — Да-да, вижу, какой очередной, — очень нежно произнес он, — Для тебя скорее эксклюзивный, — и уже посерьезнев, — Я не буду тебе говорить с ним не общаться. Но помни, у него, скорее всего, такая же проблема, что у Каина. — Херня, — отмахнулась я, но ужас сжал мое сердечко в холодные лапы. — Не отмахивайся. Если оно есть — ты должна понимать. В конце концов кроме Моник ты была единственной, кто мог успокоить Каина. — Пап… точно можно говорить только во время драки. — Не обязательно. Достаточно вывести на эмоции. В любом случае, будь осторожна. Ну как, наша малышка будет спать с мамой и папой? — закинул он меня на плечо. — Да иди ты! — пихнула его в бок, показала язык и убежала.***
Но ночью мне не спалось. Снился Каин, да и вообще было как-то очень неспокойно. Обняв Мефа, я проникла в комнату к родителям, устроилась на мамином краешке кровати. Ее живот странно ворочался, близняшки снова устроили бои без правил. И как она не просыпается? Удивительно. От близости мамы, храпа папы, обнимающих лапок котика и его мурчания я быстро погрузилась в сон. И на самом пороге почувствовала, как мама приподнимается и целует меня в лоб. Когда я еще теперь их увижу…