Еще утром я проводила родителей на самолет. По идее, должна была сразу ехать в школу, но… не хотелось. Настроение опустилось до абсолютного нуля, да и облачное небо за окошком машины вторило моим чувствам.
Увидев знакомый парк, я попросила водителя такси остановиться и вышла на небольшую и безлюдную аллею, обрамленную зелеными, вкусно пахнущими деревьями.
Вдохнула полной грудью ароматный воздух и преувеличенно бодро зашагала вперед, напевая такую же преувеличенно бодрую песенку. Но бодро не шагалось и не напевалось. В США из-за проблем с законом я могла уехать лишь через пять лет. И я не увижу рождения очаровательных братиков-близнецов. Да и ко мне они не приедут по понятным причинам еще долго.
А родители… вроде и отпихивала их от себя все это недолгое время, но одновременно тянулась к ним. Распускала колючки, и тут же убирала, потому что нет ничего приятнее маминых рук, и нет ничего безопаснее и спокойнее папиного хрипловатого голоса.
Вроде вот мечта любого подростка: быть самостоятельной, жить одной. Но… наверное практически для каждого эта мечта быстро разбивается вдребезги. Просто потому… просто потому, что я скучаю. Уже скучаю. И никакие друзья и парни этого просто не заменят. Это другое. Совершенно другое. Я бы променяла все на то, чтобы снова жить с ними, быть в семье. Вот такая я вот, на самом деле, оторва оказалась. Неплохо дерусь, классно делаю жесткие трюки, и на мототреке та еще лихачка. Да и закошмарить целую банду могу особо не сражаясь, просто используя логику и знания. А на деле все, что я хочу — это к маме на коленки, и чтобы папа рядом что-то рассказывал. Все равно что, хоть о размножении саранчи и курсах биржевых котировок. Но все это… настолько бесконечно далеко, что хочется плакать.
Хочу домой.
Просто хочу домой.
В парке у небольшого пруда я заприметила небольшой ларек с окономияки, выбрала лепешку даже не глядя. И холодный чай, обязательно холодный чай.
Нашла на том же пруду дерево, выгнувшееся стволом к самой земле. Прямо как склоняется в почтении. Дерево-японец. Вечно они кланяются. Я знала об этой культуре вежливости, но в большинстве своем она казалась мне абсурдной. Кланяться дедушкам-бабушкам — это я еще худо-бедно понимала. Но зачем это делать, например, в отношении старших по работе только потому, что они старшие? Наличие опыта далеко не всегда тебя делает лучшим. И ты можешь быть полным гондоном — но тебя будут вот так почитать… Бред. Пять лет пройдет — однозначно отсюда свалю. А может даже раньше в Европу, или батя все-таки займется проблемами в США. И может убегу туда. Стоит только школу закончить.
Я села на ствол у самой земли. Словно на лавочку. Удобно. Дерево прямо за кустами, и никто меня не видит, да даже и вообразить скорее не может, что кто-то посмел пройти так просто по газону и использовать деревце в качестве скамейки. В Японии, как я заметила, креативом «страдают» обычно личности от трех и до шестнадцати лет. С годами он улетучивается благодаря целому вороху правил и ненужных строгостей. Например, в школу запрещено носить НЕ белые лифчики, и на прошлой неделе нас на этот бред проверяли. Естественно, я это дело забойкотировала, устроив самые настоящий скандал. После него извращенческую проверку забойкотировала еще половина девчонок. Мероприятие отменили, но вызвали Аяме. Аяме поржала, а потом сама устроила скандал, наглядно и недвусмысленно демонстрируя пуговичку юриста. И где только ее надыбала? Директор, кажется, в который раз пообещал себе, что больше со мной не свяжется. На всякий случай. Ибо моя семья здесь громкая и не стесняется в выражениях. Да и меня всегда выгораживает, откровенно плюя на этикет. Хоть в этом повезло.
С этими невеселыми мыслями я посмотрела на небольшую площадь с фонтаном и наконец откусила кусочек ароматной лепешки. Пресно. Вкуса почти не было. Вкус всегда пропадал, когда я находилась в подавленном состоянии. Но чай освежал и сильно горчил. То, что надо. Горько, прямо, как моя дерьмовая жизнь. Хотя не такая уж она и дерьмовая, если честно. Скорее нормальная, нормальная для меня. Была бы я обычным человеком, то со своим послужным списком давно бы в колонии обреталась, да сижки стреляла. Мне не на что жаловаться, на самом деле. Была бы я адекватным человеком без тяги к экстриму — жила себе спокойно с мамой и папой и ни о чем не думала. Но… я не такой человек. Фррр…
Я кое-как запихала в себя остатки окономияки и наблюдала за людьми, ходившими вокруг пруда. Много совсем мелких детей и их мамаш. Они часто останавливались, чтобы поговорить и откровенно почесать языками, пристально наблюдая за чадами. Этакий мам клуб, тусующийся в это время ежедневно в одном и том же месте. Наверное, мамки всегда вот так кучкуются, чтобы поговорить о семейной жизни и детях. Интересно, делала ли так моя мама? Хотя вряд ли. Сколько себя ни помню — она постоянно работала и ездила по стране. Не до меня особо ей было. Ее поведение я понимала. Всегда понимала. Но горечь обиды есть. Все равно есть, как бы я ни старалась от нее отвертеться. Тем временем настроение все ухудшалось, и я взяла в руки мобильный. Сама не веря в то, что делаю, написала.
— Привет. Как тебе мой папа?
— Он охуительно крутой! Подзатыльник влепил! |･ω･)
Боже, это что, он хвастается этим что ли?
— Хочу увидеть тебя. Ты когда в школе будешь?
— Не сегодня. Настроение поганое.
— Я его улучшу)))) Прям на раз. Вот! И я удивлен, что ты первая написала. Я беспокоился.
— Беспокойся лучше о себе!
— Действительно все плохо|д･) Ты где? Дома? Давай я к тебе приеду. Погавняешься на меня как обычно — и все пройдет┬┴┬┴┤･ω･)ﾉ Разрешаю подзатыльников надавать. Только не так, как твой батяня. У меня до сих пор лоб трещит.
— С чего ты решил, что физические нападки на тебя улучшают мне настроение?
— А разве не так? _))) Диночкааааааа… Не грусти. Я принесу тебе главный негрустин в виде МЕНЯ! МЕНЯ! МЕНЯ! МЕНЯ!
— Ну у тебя и самомнение. Эверест нервно курит в сторонке.
— Вот, уже начала саркастировать на меня. Верной дорогой идем.
— Да ну тебя нафиг. Я тут нашла кустик, — смотрела я в это время на красивый куст жасмина в цвету. Огромный и сладко пахнущий. Не по сезону совсем кстати.
— Зачем тебе кустик?
— Вот в парке засаду устроила и жду кого-нибудь бесящего. Знаешь, чтобы под кустиком прикопать. Живьем.
— То есть меня? Ну попробуй схватить меня, Дина-тян. Возможно, я и позволю тебе это сделать. Так где ты сейчас?
— В парке. У пруда.
— Тогда вылетаю прям сейчас.
— Урок же…
— Да по хуй!
— Хорошо. Но учти, тебя здесь ждет куст. И земелька под ним.
— И я тебя люблю
Дундук, даже и не спросил, какой именно пруд. Тут их штуки четыре. Но настроение немного улучшилось. Не то, чтобы я Майки сильно доверяла, но у меня хотя бы был он: такой пафосный и сильный, но одновременно неловкий и в чем-то глупышка. Вредная, настойчивая глупышка с самомнением до небес. И на редкость ранимый и чувствительный. Как раз та часть его, о которой так мало кто знает. Даже Дракен до конца не осознает. А вот Эма… да, она понимает лучше кого бы то не было. А еще… Я помотала головой, отгоняя от себя образ Каина. Но если отец не ошибся — то лучше брать этого кадра за шкирку и тащить к психиатру. Без вариантов. Пока дел не натворил. Но как же понять… черт, я ведь не могу ждать, пока он не начнет до смерти людей избивать, лишь бы убедиться? Впрочем, потом пойму. Сначала с собой разобраться. Тем более папа мог и ошибиться.
Я наконец снова подняла голову и взглянула на фонтан и, к своему удивлению, увидела там сверкнувшие окуляры до боли знакомых очков. Черные волосы убраны в аккуратную прилизанную прическу. Такое ощущение, что Кейске сначала выливает на себя пену, а потом ровняет вантузом. Прямо ботаник до мозга костей, если не приглядываться. Очко-Баджи с нетерпением оглядывался вокруг себя, явно кого-то ища. Неужели свидание? Да в таком виде? Вот умора! Наверное девчонка фетишистка. Интересно, какая она…
В то время как я предавалась мечтаниям о возможной пассии Баджи, к нему подошел тоненький паренек. Черно-желтые волосы свисали с плеч, он как-то нервно косил глаза, при этом пытаясь сделать суровый вид. Но не получалось вот совсем никак. Робкая улыбка портила всю малину, да и янтарные глаза казались теплыми, когда он смотрел на Баджи. Я этого мальчика еще не видела. Может позвонить Чифую и рассказать? А лучше показать? И рассказать где? Так и хотелось лицезреть трагическую сцену ревности. Ой… что-то я манги перечитала.
Парниши о чем-то поговорили, после чего Баджи привел себя в формат «Неистового бабуина» с длинными волосами и разгрызенной от переполняющей ярости резинкой для волос, медленно падающего на песочек после смачного куся. Бабуин, как обычно, получился из Баджи славный. Второй мальчишка тоже весь подбоченился… а в глазах промелькнуло что-то, что мне очень не понравилось. Он будто яростно что-то говорил Баджи, глаза сверкали смесью лихорадочной боли и безумия. Кейске мрачнел все больше и больше. Не знаю, что цветастый вещал ему, но Баджи оно явно не нравилось. Но в итоге он кивнул, неожиданно серьезно смотря на парня. Начал топать в сторону одной из дорожек и поманил Баджи за собой. Неприятности? Неужели? Майки здесь не раньше, чем через час будет. Вряд ли он на мотоцикле. Значит, придется помочь. Или хотя бы просто проследить… В конце концов, бабуин Баджи лучший друг Майки. Если что черноголовым случится — совесть замучает. Или все же не замучает? В любом случае, пару секретиков у меня всегда с собой. Не пропаду.
И, не долго думая, я начала преследовать парней, тихонечко скрываясь за кустами и деревьями. Излишне серьезны. Особенно Баджи. Брови скоро пробьют потолок. Да кто же этот тип? Только подумала я и влетела в маленький кустик, нашпигованный крапивой по самое не могу. Блять! Больно и жжет. Сука! Я тебе все припомню, Кейске. А это в особенности. Пока я материла землю и небо, мальчики свернули куда-то прямо, выходя на пустую детскую площадку. Ан нет, не пустую. Прямо посреди нее возвышалось тело со смутно знакомой рожей. Наглой рожей и улыбкой. Уже дважды отпизженный психологически и физически Ханма! Что ему надо от Баджи? Рука скользнула в рюкзак, вытаскивая телескопку и сразу нажимая на срединный режим. И отпуская. Работает.
Выбрала кустики, из которых меня им вроде бы не видно. Почти не слышно, что говорят, сначала уловила только отдельные слова. «Вальхалла, » — громко прокричал Ханма. Название банды что ли? В Токио банды любят пафос, да и не только. Мне кажется, называя банды такими именами, гаденыши что-то компенсируют. Чувство собственной ущербности, скорее всего. Или вот наивную веру в героев. А вот «Уничтожить Свастонов» звучало куда интереснее. Но в целом понятно, Баджи заманивали в новую банду, а разноцветный только ему подначивал. Интересно, Шуджи один так расстарался, или с Кисаки на пару? Вроде одного поля ягоды. Этакие «подружки не разлей вода», только с поправкой на пенисы. В общем, это все мне не понравилось. И еще больше не понравились сомнения Баджи, отражающееся на его морде. Какого черта? Сам ведь меня отчитывал за отвратительное отношение к Свастонам. А теперь предавать собираешься? Скрипнула зубами от злости. Не ожидала, но было до слез обидно за Свастонов и еще больше… из-за Майки, который считает этого имбецила клыкастого своим другом.
Подслушивала я гавриков минут пятнадцать, мрачнела все больше и больше. Не просто мрачнее, а скорее уже сатанея. Баджи, насколько я поняла, еще не вступил в клуб «Я скоро встречусь со своей валькирией», но явно к этому стремился. Ханма вел себя как повелитель мира, рассказывая, как хочет уничтожить Майки. Ушлепок имени которого я до сих пор не знала, ему активно подпевал, маниакально стреляя глазами. Но из полезного я узнала, сколько народу будет в этой самой Вальхалле, когда планируют сходку и где, а также, что Баджи придется пройти некое испытание. Аа-ха. Прекрасно.
После наслаждения столь прекрасной подслушанной беседой я решила действовать ва-банк и проследила за Баджи вплоть до того момента, когда на одной из дорожек он не расстался с мистером татуировкой тигра на шее и беспечно потопал дальше даже не подозревая, что из кустов наперерез ему выпрыгну я: вся в листьях, растрепанная и с «поцелуями» крапивы по рукам и ногам. Выражение лица вампирчика надо было снимать на фото и показывать всем, кто лечится от депрессии. На пару минут люди бы вспомнили, как смеяться. Мой видок можно было тоже показать для полноты картины с надписью «Нимфа
лесная парковая обыкновенная».
— Ты что здесь забыла, мелкая? — буркнул парень, когда первый шок от встречи прошел.
Я облокотилась о дерево и посмотрела на это чучело гороховое.
— Да так, гуляю. Разговорчики всякие слушаю… случайно конечно, — соврала я.
— И что? Много интересного услышала? — нехорошо сузил он глаза. Будто бы он мне хоть что-то сделал бы, в отличие от остальных двух жертв абортов.
— Предостаточно. А ты знаешь, кто такие Валькирии? — чуть злобно улыбнулась я.
— Без понятия.
— Это, знаешь ли, прекрасные женщины, которые уносили мертвых воинов, погибших в бою, в прекрасное место, где пируют боги и бухают как хрен знает кто. Место вечного пиршества.
Вальхалла называется.
Баджи ощутимо вздрогнул.
— Ты ебнутая?
— То что я ебнутая, мы выяснили еще давно. Но вот то, что ты сучий предатель, я выяснила сейчас! Причем лицемерный. Майки то, а Тосва се! Да сука ты банальная! — рыкнула я, — Вы с Майки лучшие друзья, а в итоге ты и его предаешь и Тосву!
— Отстань, ты ни хуя не знаешь.
— Я услышала достаточно, чтобы сделать выводы.
— Хочешь считать меня предателем — считай. Хочешь Майки рассказывать — вперед. Все равно на следующем сборе объявлю. Тосва меня заебала в край. Заебал Майки со своим самодовольством. Но твоя рожа бесит больше всех, — он сказал это и почему-то… что-то в этом было не так. Баджи… он мне не нравился, в основном. Но он всегда заботился о Тосве, о ребятах из его отряда, да и Майки обожал, хоть и не слушался. Что-то тут не так. Я сама редко дерусь руками, а что если…
— Не верю, — развела я руками.
— Насрать, — фыркнул он.
— Знаешь, я ведь всегда добиваюсь того, что мне надо… А ты любишь Тосву. И хуйню не неси, тебе не идет врать. Да ты даже не умеешь этого делать.
— Ты к чему?
— Либо ты скажешь, в чем дело, и я помогу тебе. Либо я за тобой буду следовать и подкарауливать, пока сам не расскажешь. Есть еще один неплохой вариант. Я тебе начищаю рожу — и ты ложишься в больничку до самого конца всей этой заварушки. Чтобы делов не наделал и подумал, кто тебе враг, а кто друг. Тот каланча, с которым ты общался, та еще скотина. Людей избивал, резал. Под его руководством Мебиус девчонок насиловал. Ты ведь не такой же. Ты конечно любишь народ избивать, но страдания «невинных» тебя не интересуют. Особенно слабых. В общем, осталось полтора месяца, ну думаю, что пробитое легкое и несколько сложных переломов подойдут как раз. У меня и спец по переломам имеется, — промурлыкала я, обнажая зубки и радуясь вытянувшейся роже вампирчика, — Ну так что, Баджи? Как поступим?
— Ты точно ебанашка. Тебе это с чего? Гопников ты ненавидишь, Тосву тоже…
— Зато… — покраснела я, чуть не выдав гаду самое сокровенное, и замялась, — не скажу. Просто это мое «хочу», — развела я руками.
— Майки расскажешь?
— Зависит от тебя.
— Не лезь не в свое дело, — вот, блять, герой-задрот выискался!
— Это мое дело.
— Говоришь, поможешь?
— Да, конечно, — беспечно бросила я. Но сначала… колись, а то заебал из себя «Один в поле воин строить». В какое дерьмо ты вляпался?
— А сама отказалась от моей помощи… ну тогда…
— Эт сто лет назад было, но я запомнила твои слова.
— Помогли? — с «нажимом» глянул он на меня. Ну если Баджи так легче…
— Конечно… рассказывай уже, к чему эта твоя псевдо предательская акция?
— Долгий разговор.
— Да заебал уже как девка на сеновале отбрыкиваться. Прямой вроде парень, — рыкнула я.
— Не могу поверить, что Майки выбрал тебя, — покачал Кейске головой
— Радуйся, что в этом плане он не выбрал тебя. Ты б точно убежать от него не смог.
— Радуюсь, — совсем нерадостно сказал он, — В общем, это началось когда нам было две…
— А вот и Дина-тян! А я тебя по всему парку ищу! — на крыльях радости материализовался рядом вихрь из Майки, — О, Баджи, и ты здесь! — Кейске кивнул.
— Случайно встретились, — мрачно проговорил Баджи, — Я, пожалуй, пойду.
— Баджи! Чуть позже расскажешь, я с тебя не слезу!
— Даже не сомневаюсь, — фыркнул парень, обнажив клыки, — Идите на хер, оба. Я пошел, — встал он и потяпал вниз по тропинке.
— Ну так о чем болтали?
— Знаешь, женские секретики, — подмигнула я.
— Ну Диииинаааа, — чмокнул он меня в губы, — Что за секретики то?
— Самые секретные из секретиков. Баджи маманя за просмотром гейского порно застала и выгнала из дома. Вот он и ходит неприкаянный по парку в поисках того, кто мог бы с ним наиболее запоминающиеся моменты реализовать, — соврала я.
— Странно, что не убила… — почесал парень репу. Взял за руку, и мы направились к ближайшей скамеечке.
— То есть ты удивляешься тому, что не убила. А вот просмотру гейского порно нет.
— Ну… это ж нормально. Сам смотрел. Минут пять, но потом мне скучно стало, я и заснул. Проснулся от того, что Эма визжала и била меня подушкой.
— Странно, что это не было что потяжелей… фу… извращенец, — протянула я, показывая язык.
— Мне кажется, у вас девчонок какой-то страх перед членом, — я немного охренела от таких слов и с удивлением посмотрела на парня, придумывающую новую гипотезу из воздуха, — Я имею в виду, лесбиянок вы не боитесь, а вот когда появляется мужик в видео, у которого стоит — чуть не убить хотите, — почесал парень шею.
— Что, в тот раз Эма что-то тяжелое взяла?
— Черенок от метлы.
— А дверь закрывать не пробовал?
— Да я не так часто это смотрю.
— В реальности интереснее? — Майки внимательно посмотрел на меня.
— В реальности в последнее время ничего и нет, хотя даже смотреть не хочется ничего. Но… я тут даже рад, — развернулся он ко мне лицом и крепко обнял. Я уткнулась носом в его шею, жадно вдыхая запах, от которого кружилась голова. Его запах, — Так о чем вы говорили? Баджи был слишком серьезен? Ругались? — какие нехорошие вопросы, с Баджи-тян я сама разберусь.
— Я люблю тебя, — обняла я парня покрепче, поцеловала в подбородок.
— Уходишь от темы, — неожиданно проговорил он.
— Да нет, просто ничего важного и не было. Беспокоишься?
— Да… Баджи какой-то не такой. И повод есть, надо признать, — быстро взял он меня на руки и сел на скамейку, посадив на коленки.
— И как ты умудряешься это так быстро проделывать?
— Мммм… потому что я супер гопник? — рассмеялся Майки, я скептически посмотрела на него.
— Супер гавешка подходит тебе куда лучше.
— Вредина, — обнял меня, прижимая к себе крепко, — Твой папа, — тихо начал он.
— Дал тебе подзатыльник.
— И это тоже. Мы с ним немного поцапались, но он очень хороший человек. Наказал заботиться о тебе.
— Не ожидала от него. Обычно он не доверяет незнакомцам… все-таки полноценно подрались, да?
— Не думаю. Перепалка, в основном, словами была. Тем не менее… у меня есть официальное разрешение от твоего папы, прямо как в древности…
— Не понимаю.
— Ну знаешь, молодой человек приходил к отцу девушки и получал разрешение встречаться.
— Жениться он разрешение получал, идиот! Такого разрешения мой папка тебе точно не давал. Не дорос!
— Зануда, ничего ты не понимаешь в романтике… — горестно вздохнул Майки, — И никогда не поймешь наверное.
— Просто хочешь похвастаться, что подружился с отцом?
— Ну это тоооожеееее, но еще ты теперь в моей власти!
— Че? — охренела я.
— Отец поручил за тобой приглядывать, — гордо выпятил грудь Майки, — Сам твой папа! Неужели не понимаешь?
— Я не в курсе этих японских штучек. Со старшинством в семье как-то связано?
— Доперло. Теперь я буду о тебе еще больше заботится, а твой папа это разрешил, — довольный чеширский кот улыбнулся так, как будто получая невероятное удовольствие и от своих слов и от осознания их значения. Ну и ладно, главное человеку приятно. Да и папка у меня японец, понимал, о чем говорил. Стало отчего-то тепло и хорошо.
— Знаешь, я ведь люблю тебя.
— И я тоже. Пойдем домой?
— А ты понесешь меня на спинке? — Майки нежно улыбнулся, и уже через пару секунд я смотрела на мир с высоты Майки.
— Люблю тебя, — прошептал он.
Мы не разговаривали, звуки казались какими-то очень далекими и совсем неважными. От мерного шага Майки меня сморило, а проснулась я уже ночью дома. Не одна. В ногах аппетитной и мохнатой рагулинкой свернулся Меф, а моя мордочка утыкалась в обнаженный торс Майки. Тепло. Хорошо. Все-таки в Японии у меня есть уже своя маленькая, но любимая псевдосемья.
