Моя девочка-колючка. Инструкция по приручению

      Аяме казалась уставшей. Опять младшая сестренка ее куда-то втравила, впрочем, за Диной и ее схемами было всегда интересно наблюдать. Все-таки многовековая смена поколений, занимающаяся одним делом, определенно сказывается на генетике. Слишком уж она была хороша для ее возраста, да и воспитание с окружением в детстве немало вклада вложили в «нужное» развитие. Была бы девчонка в семье изначально — ее бы точно натаскивали по-полной. Но… договор есть договор. И дед Динку не трогал. А Аяме предпочитала молчать о ее делишках. На всякий случай.       Просьбу Дины выполнить было сложно, но девушка всегда отличалась умением убедить людей во всем, что угодно. Или продать… все, что угодно. Получить… несмотря ни на что. И только благодаря красивым глазкам, отшлифованной актерской игре и умению видеть людей буквально насквозь. Люди… они такие, глупые и слишком лживые и лицемерные, не значащие для Аяме практически ничего. На них нельзя полагаться. Слишком слабые и предадут при первой возможности. Кроме семьи. Семья — это святое. Даже если часть этой семьи — ребенок, о существовании которого Аяме шестнадцать лет и не вспоминала. Невероятно красивый ребенок с длинными золотыми волосами и ярко-синими глазами. Словно нежная принцесса из сказки. Так Аяме казалось, когда она встретила кузину в аэропорту. Но нежная принцесса умела показывать ядовитые зубки, в отличие от многих была чересчур прямолинейна и упряма, что так не вязалось с ангельской внешностью. Вместе с братом они втайне окрестили девчонку Люцифером, по имени ангела, низвергнутого с небес в самое пекло ада. Пекло ада, в котором они варились с рождения. Все трое. И каждый по-своему.       Аяме неуклонно приближалась к дому Дины, вертя ключи в руках, не переставая думать о сестре. Все эти схемы, умение «ладить» с преступниками, придумывать невероятные ходы. Это бросало Аяме в дрожь. Она знала, насколько у Дины была сложная жизнь, все ее заигрывания со смертью, из которых девчонка только чудом выходила целехонькой. Невероятная удача вкипе с таким же невероятным талантом. Знать бы, когда удача Дине изменит… но это ей не дано. Все, что Аяме могла — это поддерживать сестру, которая в очередной раз вляпалась в историю. Точнее, нагло влезла туда, куда могла бы и не влезать. И все… из-за ублюдка Сано. А сначала он ей даже нравился. Впрочем, Аяме всегда нравились опасные и рисковые парни, которые по итогу приносили одни лишь проблемы. Ее муж стал счастливым исключением из правил. Хотя она особо и не была в него влюблена, они скорее дружили и неплохо ладили. Прямо как собака с кошкой против повара. Все для дела. Но друг к другу они все же привыкли и свыклись. Аяме в бессильной злости заскрежетала зубами. По себе знала, что говорить Дине с Майки не общаться бесполезно. Надо ждать, пока пройдет словно дурная лихорадка. Эта любовь, которой не бывает. Но ничего, рано или поздно все пройдет. Динка разочаруется, и прекратит ради каких-то гопников, людей третьего сорта, впадать в неприятности. Черт! А она-то думала, что это ненадолго. Важно поддерживать сестру и вовремя кивать.       Подошла к двери и, вставив в замок ключи, открыла ее. Из помещения пахнуло теплом и аппетитным запахом блинчиков. Аяме жадно принюхалась и весело прокричала: — А с чем блинчики? — С мясом, садись за стол. — Да-да, — спешно сбросила девушка туфельки и помчалась в столовую, смежную с кухней. Влетела в помещение, радостно предвкушая вкусняшку наедине с любимой кузиной и замерла. За столом сидело черноволосое чмо. Чмо злобно смотрело на нее из-за книжки и не двигалось. — Че встала? Приглашение надо? — нагло заявило чмо. — Баджи, будешь так разговаривать с моей сестрой — ремнем выпорю! — громко прошипела Дина, повернувшись. — Я бы на твоем месте послушала Диночку, — ехидно проворковала Аяме, — у нее этого добра целая коллекция. — Даже не буду спрашивать откуда, — недовольно буркнул Баджи, вгрызаясь в блинчик, которые только что разложила по тарелкам Дина.       Дина устало села на стул и подцепила вилкой еду. Ожидающе уставилась на сестру: — Ну как? — не выдержала Дина. — Договорилась. Был сложный разговор, но как только речь зашла о деньгах, стали более сговорчивы, — поморщилась Аяме, — Не ожидала, что там настолько все плохо. — Малолетний уголовник-убийца с поехавшими мозгами, по мне, достаточно стандартно и вполне ожидаемо, — пожала Дина плечами. — И проблемы соответствующие. С родителями даже и говорить не хочет. Их во всем обвиняет. — Во всем он обвиняет Майки, — выдохнула Дина, — Ну и за сколько ты его «купила»? — Три ляма, — хихикнула Аяме, — На пять лет. Самое то. — В смысле три ляма? — лицо у Баджи вытянулось, — В смысле «купила»? Зачем? — В качестве сексуального раба… Ну или для опытов, — безразлично ответила Дина, стараясь не заржать, — Аяме пока не решила. — А к-к-как же монах? — Не боись, монах при деле, — с прихреневшей рожи можно было картину писать. — Дин, хватит, а то он сейчас от наплыва нездоровых приливов воображения в обморок грохнется. — Не боись, Баджик-тян, все по плану, — хихикнула Дина и обратила внимание на Аяме, — А как мне с тобой расплачиваться? — Пару раз на заезд поедешь со мной. Мы тебя разукрасим, чтобы никто не узнал — я мигом свое бабло получу, да еще с прибавкой. — Заметано! — Вы как якудзы, — пробурчал Баджи, уминая третий по счету блин, — Нечего сказать? — девушки синхронно развели руками, притворяясь милыми ангелочками. — Разве могут волонтеры в приюте для животных быть плохими людьми? — затрепыхала ресницами Аяме. — Мы с Чифую гопники. Нам не мешает. — Да какая к херам разница. После ужина звони своему придурку, пусть со мной у кладбища встретится. А ты, Аяме, звони братцам-акробатцам. Не одной же мне тигренка вязать… вряд ли ему понравится мое предложение, так далекое от осуществления желаемой мною мести, — Баджи скептически покачал головой. — А ты уверена, что получится? — Неа… но оставлять твоего ошалелого друга мы здесь не можем. Майки его убьет и ты это знаешь. Будет у тебя мертвый друг и друг в тюряге с полным раздрайвом в башке. Огайо-сан сказал, что через полгодика сможешь навестить, обычно часть дури к этому времени выветривается. — Не нравится. Мне это не нравится. — Да ебать мне, что это тебе не нравится! Это единственное, что я сейчас могу придумать, — вызверилась Дина и запустила в Баджи ложкой. Ложка смачно долбанулась в лоб и растеклась красным вареньем по лицу. Аяме хрюкнула от смеха. — Дура! — проорал Баджи и запустил ложку обратно. Дина, увернулась от нее и показала язык. — Зато не нерешительное чмо как некоторые. Сам должен понимать последствия. И это… частенько надо принимать помощь. А тут ты бессилен абсолютно, твой план был никуда не годным высранным вагинальным жуком дерьмом, — Баджи с Аяме округлили глаза. Аяме скрючилась от смеха. — Дело не идет о ТВОИХ друзьях, дура! — Дело напрямую касается моего парня и косвенно моей подруги. Так что завали ебало, будь добр! Нас ждет тяжелая ночь, — устало проговорила Дина. Кейске как-то странно посмотрел на девушку и усмехнулся. — Мне все время казалось, что у вас с Манджиро игра в одни ворота. Ошибался? — усмехнулся парень. — Завали ебало, — густо покраснела девушка, — вот перед тобой точно отчитываться не намерена. — Точно ошибался, — широко улыбнулся парень, показывая клычки. За время небольшой перепалки Аяме успела выйти с кухни и переговорить с Хайтани. — Будут на месте часа через три, — сказала она, входя, — Вам бы тоже перестать сраться и заняться делом, детишки. — Звони, — настойчиво кивнула парню Дина. — Зачем вообще надо? Просто схватить недостаточно? Или чтобы я его заманил? Проще же. — Во-первых, не проще и ты, скотина зубастая, слишком добрый и не умеешь пока быть жестким, когда надо. Ты еще и «пожалеешь» маленького, несчастного, вымокшего в луже тигренка. Во-вторых, перед наказанием и покаянием провинившегося надо ткнуть в нагаженное, иначе не поймет нормально. А в-третьих, ты идиот. И кстати, лучше не у самого кладбища, а рядом с суши-баром недалеко, чтобы подозрений не возникло. А насчет меня соври что-то. Главное ночью, чтобы не было видно, куда он именно идет. — Да-да, какая же ты зануда. — Какой же ты говнюк. — Да ты Кейске-тян, начинаешь мне нравиться гораздо больше Майки. Приглядись внимательнее, сестренка, — Дина и Баджи синхронно закатили глаза.

***

      Казутора с интересом шел по темной улице, чуть улыбаясь. Встреча с неведомой подругой Баджи будоражила и почему-то веселила. И чем он ей приглянулся? Почему красивая, как выразился друг, девушка обратила на него, на Казутору внимание?       А вот и неоновая вывеска. Спиной к парню, облокотившись о мотоцикл, стояла девушка с длинными блондинистыми волосами. Явно иностранка. Дина услышала шаги и обернулась, Казу застыл на месте, когда по его лицу скользнул внимательный взгляд синих глаз. Девушка улыбнулась: — Ты Казутора? Баджи много говорил о тебе, — дружелюбно сказала она, протягивая маленькую ручку. Казу робко улыбнулся и пожал ладошку. Такую маленькую и хрупкую. — Да… а тебя Дина зовут. Мне Баджи рассказывал. А это? — кивнул он на байк. — Оторва. Я сама собрала. Но это неважно. Только не говори, что я выдала Кейске, но он хотел устроить тебе сюрприз. И я в тайне должна была тебя провести в одно место. Но… совершенно не знаю, как заставить тебя это сделать. Подыграешь? — Обожаю прямолинейных девушек. Что мне делать? — парень был настолько милым и наивным, словно ребенок, что Дина начала ощущать настойчивые уколы совести. Но… дело есть дело. Если Казутора на несколько лет не затеряется, не решит свои «проблемы», то беда грозила и ей и Манджиро. Поэтому никаких сомнений. Самые милые люди, по ее опыту, были как раз самыми психованными. Пока их на чем-то не переклинит. И переклинивало Казу как раз на Майки. Она достала из рюкзачка повязку на глаза. Улыбнулась. — Нагнись, я завяжу, — подмигнула девушка, — Ты не должен видеть, куда пойдешь.       Казутора послушно подставил голову, с какой-то приятной дрожью ощущая, как хрупкие пальчики копошатся в его волосах, затягивая узел. Подушечки случайно задевали кожу, оставляя очень теплый след. Ему было приятно и интересно. И немножечко тепла. — У Дины-тян теплые руки. Я слышал, теплые руки — только у добрые людей, — Дина засмеялась, — У меня вот руки холодные, — досадливо протянул парень. — Не думаю, что доброта от температуры тела зависит. Она зависит от того, кого ты из себя вырастишь. Или из тебя вырастят другие. Хотя совмещенный вариант мне кажется более естественным.       Дина отошла от мотоцикла, хватая парня за рукав. Медленно потянула в нужном направлении. — Просто иди за мной. — Как думаешь, а ты себя любым можешь вырастить. — Мммм… сложный вопрос. Я думаю, сначала надо найти, что выращивать, постепенно выкорчевать сорняки, удобрить почву… но да, это возможно. Только вот быстро не получится. Странный вопрос к незнакомой девушке. — Странно, что я позволил надеть на себя повязку и вести непонятно куда. Я… даже Баджи не очень доверяю. — Резонно, — засмеялась Дина, — Но вот кто-кто, но Баджи готов на многое ради тебя и друзей. Он очень предан, и эта преданность и любовь к вам часто его ранят. — Вы близки. — Не думаю, большую часть времени мы друг друга ненавидим, — прошептала Дина.       Они как раз подошли к воротам кладбища. — А теперь… вдохни, выдохни и сосредоточься на тишине, Казутора-кун, — тихо сказала она, — Эта дорога, тихая и безлюдная часть нашего приключения.