Кремово

В том, что перед ним кот, нет никаких сомнений — характерный разрез глаз, треугольные ушки, длинный, пушистый хвост, ленивый прищур, и лежит он на целой горе из одеял и подушек, вальяжно раскинувшись, в шёлковой пижаме и халате, босой. Кот, ленивый настолько, что у него есть специальная палочка с зажимом, которой он тянется к столику с чашей, полной мандаринов. Кот. Мандарины. Не сходится. — А как же?.. — Мрр? — с вопросительной ноткой отзывается кот. Чимин садится перед ним на колени и безропотно принимается чистить сунутый в руки мандарин. Коты не любят мандарины, но гибриды котов, очевидно, любят. Это место с гибридами ему посоветовал Чонгук, также как и Пак страдающий от того, что слишком много на себя взваливает забот, пытаясь успеть всё и сразу, стремясь всюду быть лучшим, от чего нервный срыв и бессонница. Судя по карточке, выданной на ресепшене, Мин Юнги был лекарством от всех бед, самый спокойный, самый безмятежный. Чимин не спал уже два дня, и его манили хаотично раскиданные по кровати цветастые подушечки с оборкой из перьев, помпончиков, кисточек, мягких на вид, и — сам Юнги. Забрав очищенный мандарин всё той же палочкой, он сразу половину засунул себе в рот, надув щёки и не мигая разглядывая Чимина в ответ. Доев, он небрежно махнул рукой, приглашая. Подползая к нему, человек осторожно ложится на бок, согнув ноги в коленях и устроив ладони под голову. Юнги вздыхает, потягивается, закидывает свою ногу на бедро Чимина и тычется лбом в грудь. Почти не дыша, зависнув на долгие мгновения, Чимин осторожно опускает ладонь на макушку, легонько потирая между ушек, и вздрагивает от раздавшегося громкого мурчания. Размеренного и усыпляющего. Пододвигаясь ещё ближе, Юнги с тихим мявком бодает лбом в плечо, побуждая откинуться на спину, расслабиться и закрыть глаза. Вибрация от мурлыканья отдаётся в груди, и ритм сердца замедляется... Просыпается Чимин один, сразу же этим фактом обиженный. Ну и что, что закутан в одеяло по самые уши, а на соседней подушке мандарин, что как крошечная тыковка с улыбающейся рожицей, когтями выдавленной по кожуре. — А где кот? — уныло спрашивает он у администратора, выйдя из кабинета-спальни. — У Юнги рабочая смена закончилась... — Ах, да. — Но вы приходите ещё! — А который сейчас час? Чимин проспал почти сутки. Следующую ночь он проводит у себя, напихав сушёной лаванды в наволочку и вертится с боку на бок, потому что цитрусовый запах, резкий и пробуждающий, теперь кажется более подходящим для сна. Урвав всего несколько часов перед рассветом, в оставшийся свой выходной Чимин заходит в кото-кафе, гладя обычных кошек и грустно вздыхая — купить домашнее животное он может, а вот кто будет ухаживать и уделять время питомцу, играть,.. Чимин много работает, домой приходя лишь поспать, и даже это ему теперь не всегда удаётся. Кошка запрыгивает на колени, маленькое, милое существо. Интересно, а люди-коты заводят себе пушистых компаньонов?.. — Чонгуки, а ты спал с Мин Юнги? — за обеденным перерывом, перекатывая фасоль по тарелке, ненавязчиво интересуется Пак. — С кем? — активно жуя, Чонгук запивает еду газировкой. — Ну, который на половину кот? С мандаринками? — Ааа, этот. Странный парень, да? — Да? — Мы с ним смотрели какие-то нудные лекции с телефона, и меня вырубило. Я теперь так и делаю, включаю объяснения термодинамики и вот этого всего, и вуаля! — И никакого мурчания? — Какого мурчания? Чимин загадочно улыбается. — Мне к Мин Юнги. И я бы хотел приобрести абонемент... — Хорошо, мы примем вашу заявку на рассмотрение. — Заявку? — Первый сеанс пробный, единичные по записи, а длительные сеансы должны быть одобрены непосредственно исполнителем услуг. Из-за двери в коридоре раздаётся громкое: «МЯ-Я-Я-У!», и администратор усмехается, узнав голос. — О, проходите, не задерживайтесь, вас уже ждут. — Меня?.. — Чуткий нос, Юнги узнал вас по запаху. Он зовёт. Чимин нервничает, медленно проходя внутрь кабинета-спальни, и видит как кот, сидя на низкой кровати, раздражённо машет хвостом. Точно ли ждал? Рад ли? — Привет? Юнги хлопает по матрасу, у него широкие ладони с длинными пальцами, которыми он снимает с пиджака присевшего Чимина тоненький светлый волосок, и подозрительно щурится. — Это не то, что ты думаешь. Я был в кото-кафе. Захожу туда иногда после работы, и сегодня тоже, пока ждал начала нашего сеанса. Кончик длинного хвоста мягко хлещет по подбородку — Чимин ойкает, и ещё раз, когда Юнги начинает тереться щеками о его шею. — Ты... Ты что делаешь? С урчащим ворчанием, Юнги отползает к изголовью кровати, тянет за собой за рукав и продолжает дёргать за ткань, намекая раздеться. Пиджак ему не нравится, Рубашка, по всей видимости, тоже. И штаны. Чимин, в трусах и носках, чувствует себя уязвимо, а Мин укутывает его в свой халат, и даже пояс завязывает. — ...Я тогда пижаму в следующий раз принесу, хорошо? Кот обнимает за плечи, устраивая голову на груди, и умиротворённо мурчит. «Никаких больше кото-кафе, пахнет... Избыточно». Записка могла бы легко затеряться во всех подушках и складках покрывал, но Чимин находит её в своём носке. И, хоть он и знал, что Юнги — разумный, взрослый человек с примесью кошачьих генов, диалога между ними не было. Записку Чимин сохраняет, аккуратно складывает одолженный халат. На ресепшене он подписывает бумаги и оплачивает одобренный абонемент. Ближайшие две недели, каждую ночь он будет проводить здесь. Это терапия. Лечение от бессонницы. Чимин планирует купить и несколько новых пижам именно поэтому, да, для сна. Сон c Юнги и вправду волшебный, исцеляющий. Держа копию договора, Пак покусывает губы. Дороговато, в перечень услуг входит вечерний чай и завтрак на утро, предоставлен в пользование душ и личный шкафчик для одежды с замком. Самое главное, это то, что Мин обязуется проводить всё выделенное время — вместе с ним, а значит, больше никаких пробуждений в одиночестве. — Юнги? — Мяф? — свернувшись в клубочек посреди кровати, тот выглядит невероятно сонным, медленно хлопая ресницами. Чимин принял душ и переоделся, входя спальню в полосатой пижаме и в одноразовых тапочках. На столике, помимо пирамиды из мандаринов, дымится чашка травяного чая. — Котёнок, сколько ты спишь? — посмеивается Чимин, легонько щекоча нежно-розовую пятку. Юнги закапывается под одеяло, подворачивая края внутрь. Чай на вкус отдаёт мёдом и персиками, допив, Чимин трогает неподвижный одеяльным холм. — Ты не злишься на меня? К тебе можно?.. А дальше — как в фильмах ужасов, резкое движение и Чимина накрывает тьма, в которой ему шумно дышат в лицо, оплетая конечностями. Тёплый нос ведёт по нижней челюсти к уху, выдыхая в него, и Чимин покрывается мурашками. — Я так... Я так не засну, это... Жарко. Кот отгибает край и хлопает в ладоши — приглушённый, рассеянный свет выключается. — О. Тишина. — Юнги? — Ммм? — А ты не мог бы помурлыкать?.. — Мрр. — Ещё... Хмыкнув, Мин берёт руку человека и кладёт себе на голову. Почёсывая ушки и гладя их, Чимин слушает мурчание и засыпает. Сон есть, а снов нет. Промежуток между периодами бодрствования не пролетает мгновенно, как по щелчку пальцев, но это просто пребывание в неком нигде до звонка будильника. Пытаясь нашарить свой мобильный телефон, Чимин едва может пошевелиться, не сразу соображая, почему — на нём растянулся кот, и ухом не дёрнув из-за звучащей мелодии. Отключив будильник, Чимин, не зная, куда деть руки, обнимает Юнги. Тот обмякший, растёкшийся, и так сладко посапывает, что невыносимо хочется остаться здесь с ним. Становится ясно, зачем он до этого уходил — это же невозможно, покинуть кровать где так уютно, тепло, и такое хвостатое чудо. Юнги привлекателен, у него тонкие черты лица, бледная, гладкая кожа, и даже будь он без ушек и хвоста, всё равно похож на котёнка. Чимин громко вздыхает, пытаясь стянуть с себя тяжёлое, вообще-то, тело, и улыбается, когда сквозь сон Юнги цепляется за него, не желая отлипать и обвивается хвостом вокруг ноги. — Ну, мандариновый, пожалуйста, мне нужно собираться на работу... — М-м, — отрицательно мычит Мин, раскачиваемый из стороны в сторону. А потом он открывает глаза и потягивается приподняв зад, всё ещё лёжа на Чимине, с мяфкающим зевком, и откатывается под бок. — Доброе утро. Ты будешь и дальше спать? Юнги пихает его ногой, выталкивая из кровати, нахмурившись и отбирая подушку. Во время обеда в кафе, Чимин украдкой разглядывает официантку-гибрида, практически порхающую от столика к столику, с серёжками с длинными перьями. Гибридов не так уж и много,.. Или нет, не так, гибридов не так уж и много — на руководящих, высоких должностях, в прессе и в сми. К ним относятся так, как раньше это было с латиносами, а до них — с темнокожими. Гибриды в меньшинстве, похожие и не похожие на людей, зачастую самостоятельно перешивающие одежду для своих физических особенностей, и до ужаса боящиеся больниц. Чимин ищет в интернете информацию о котах, удивляясь, сколько разновидностей и пород существует, пытается найти нечто общее для всех, и всё получается парадоксально. Коты не стайные, интровертные существа — ласковые, и тактильные. Они действительно спят по пол дня, и предпочитают бодрствовать ночью. Но Юнги... Чимин бы хотел расспросить Юнги. Чимин думает об этом, возвращаясь с работы домой и подготавливая сменную одежду. Он наводит порядок в квартире просто чтобы успокоить мысли и занять чем-нибудь руки. Разглядывает себя в зеркале, заметив что дёргающаяся мышца под глазом наконец перестала давать о себе знать нервным тиком. Наверняка, история Юнги такая же, как и у всех прочих гибридов. Он не выбирал, кем родиться, ненавидит правительство, пытается адаптировать свои навыки, приспосабливаясь к жизни, и он спит с задолбавшимися тругодоликами. Счастлив ли он?.. Мин отрывает от кисти винограда по ягодке, кладя себе в рот, и завидев Чимина, придвигает тарелку в его сторону, улыбнувшись. — Спасибо, я не голоден. Фыркнув, Юнги ждёт, пока Чимин займёт свою половину кровати, и ложится головой ему на живот, всё также подпихивая тарелку. — Мне тебя покормить? — Мяу. — Юнги... Может, поговорим? Раскрыв рот, кот не пережёвывает ягоды, накапливая их, пока Чимин не замечает это, глядя на него с укором. — Будь осторожен, не подавись. — Мхм. — Ты такой очаровательный, с набитыми щёчками. Юнги заинтересованно дёргает ушами, уставившись в потолок нечитаемым взглядом. — Мне нравится смотреть, как ты ешь. Чимин останавливает пальцем тоненькую струйку виноградного сока, потёкшую с уголка рта, и продолжает нахваливать, надеясь расположить к себе кота. Наслушавшись нежностей и слегка покраснев, Юнги обрамляет ладонями лицо Чимина и, меняя положение, прижимает его к своей груди, громко мурча. Ткнувшись носом в шёлковую ткань, Чимин так-то и не против. На следующую ночь они пьют чай из одной кружки и засыпают в обнимку. Утром всё повторяется — ворчание и выпихивание прочь. Чимин меняет пижаму на офисный костюм в раздевалке, умывается, и в зале, где всего пять одиночных столиков, встречает человека — невероятно красивого, молодого мужчину. — Ах! Ты, должно быть, Чимини. Милашка. — Эм... — Я Сокджин, приятно познакомиться! — Здравствуйте. Доброе утро. Взаимно! Сокджин накладывает себе омлет и кружочки варёной кукурузы. — Ты выглядишь выспавшимся, повезло. — А разве вы не?.. — О, моя коала сама периодически страдает от бессонницы и пускается в пространные философские рассуждения. Кроме того, Джун обожает эвкалипт, поэтому... Чимин хихикает, тут же извиняясь. — Правда, тебе повезло, что Юнги засоня. Я бы и сам к нему походил, но он всецело занят милашкой Чимини, — Сокджин подмигивает. — Это он так сказал? — Если верить Джуну... — Как вы думаете... — Чимин понижает голос, — Им достаточно платят здесь? Их не обижают? Я имею в виду, всё это стоит как хороший отель, но ведь услуги гибридов тоже должны быть учтены. Они же не просто живые подушки. — Юнги расцарапает твоё лицо, если узнает, что ты его жалеешь. — Нет, я... Беспокоюсь. Всё ли так безмятежно, каким кажется? — Это не плохое место. Всё строится по принципу взаимности, между работодателями, сотрудниками, и клиентами. На добровольной основе, во всех аспектах. Чонгук обращает внимание, что Чимин становится всё мягче и расслабленнее, уравновешенней, и дело не только в восстанавливающемся графике сна, но и в том, что Чимин-в-спальне, то, как он ведёт себя там, становится и Чимином-во-вне. Он вновь заботлив и внимателен с окружающими, его искренний смех звучит чаще. И, не валящийся больше с ног от усталости, Пак обнаруживает, что его организму не требуется так много часов в кабинете, и волшебство мурчания Юнги не действует сразу. Чимин перебирает его волосы, пока Юнги гладит по спине и выводит узоры между лопаток, рассказывает о событиях дня, не ожидая ответа, и под его плавную речь — засыпает сам кот. Чимину снятся сны, но он не запоминает их. Сон становится чутким, и иногда он ощущает почти невесомые, изучающие касания по телу. Когда первая неделя подходит к концу и начинается следующая, Юнги опаздывает. Чимин сидит на краешке кровати, кажущейся непомерно огромной без кота, и нервничает, теребя кисточку на подушке. Дверь распахивается резко, без звука шагов за ней, и Чимин круглыми глазами смотрит на парня в объёмной чёрной кофте, узких джинсах, в кепке и в маске, с рюкзаком на плече. Это... — Юн... Юнги? Не в пижаме, не сонно мурчащий, а какой-то совсем другой, в кедах и с кольцами на пальцах, которые он растопыривает, показывая все пять. — Привет? Подождать? Пять минут? Юнги выставляет и вторую руку, удваивая. — Десять? Ладно. Я никуда не денусь отсюда, ты же знаешь. Дверь закрывается, и хрипло, самодовольно, глубоким голосом раздаётся: — Какой хороший мальчик. Образ нежного и избалованного котёнка трещит по швам. Юнги возвращается через обещанные десять минут, как обычно босой и чуть лохматый, ложась на живот и помахивая хвостом. — Милашка и хороший мальчик, вот значит, как. Опираясь о согнутую в локте руку, Юнги приподнимает бровь. — Ты тоже прелесть. В договоре чётко прописано, что представителям услуг нельзя дарить подарки, принуждать к чему-либо против их воли, и Чимин уважает выбор Юнги вести себя по-кошачьи, не используя человеческую речь. Он понимает, что для Юнги это работа, и за пределами комнаты у Чимина вряд ли был бы шанс обнимать и гладить гибрида. Подкатил бы он к парню во всём чёрном с сюсюканьем?.. Оставленный без внимания, Юнги тычет пальцем в щёку. — Ох, прости, я задумался. — Мр-мау? — О всяком. Так, ерунда. А хотя, знаешь, давай договоримся? Будем обниматься, если тебе и правда, по-настоящему, действительно этого хочется. Я не обижусь, если ты заснёшь в стороне от меня, и... Юнги прижимает палец к губам — по центру, побуждая замолкнуть, и строго смотрит в глаза. Он недоволен, и Чимин совершенно не ожидает, что тот лизнёт сначала в один уголок губ, а затем в другой, убирая палец и легко, невинно целуя. — Окей, - с трудом выдавливает Пак. — Окей. ...И лучше бы он и дальше не помнил, что ему снилось, потому что мозг интерпретировал все касания и тепло иначе, чем оно было в действительности. Чимин просыпается посреди ночи с горящим лицом и жаром в области паха. Господи, стыд и позор, надо срочно выйти и остудиться... Мин, недовольный из-за попыток выбраться из кровати, дёргает за верёвочки на пижамных штанах Чимина, притягивая обратно к себе, наматывает их на кулак — талию до боли сдавливает поясом. Костяшками пальцев, сквозь ткань кот касается, задевая возбуждённый член и ухмыляется. Сиреневый шар ночника даёт совсем мало света, но с близкого расстояния Чимин видит и острые клыки, и как демоническим блеском в полутьме светятся глаза. — Юн... Юнги пихает ему в рот краешек одеяла, а сам скользит ладонями по рёбрам вниз, задирает пижамную рубашку, ныряя под неё с головой, и сначала щекотно из-за волос, а потом мокро от языка, что лижет кожу с нажимом и с довольным урчанием. Чимин думает, что его сейчас сожрут. Заживо. Он согласен. Языком хищники сдирают мясо с кости. Язык очень длинный... И температура их тела выше, чем у людей. За панически скачущими мыслями, дышащий через раз Чимин отмечает, что всё ещё целый, а под одеялом его выпутывают из штанов и нижнего белья, мимоходом чмокая в коленку, раздвигают ноги, и, да, длинный и горячий язык, и скользкие губы, и щекотно-больное давление ногтей по бёдрам. Юнги глубоко насаживается на член ртом, втягивает щёки и сжимает пальцы в кольцо, туго обхватывая у основания. Чимин елозит пятками по простыне, вертится и подвывает от избытка эмоций — это не правильно, этого не должно было случиться, и почему гибрид настолько умелый в этом, неужели все им так пользовались, и как же... Восхитительно. Кот удерживает на месте, принимая до конца, и начинает вибрирующе мурлыкать. Чимина выгибает в немом крике, он закрывает лицо ладонями и трясётся, кончая мучительно долго. И плачет. Юнги утешающе похлопывает по ягодице, ложится сзади, переплетая их ноги и влажно целует в шею. Чимин хочет уйти и никогда не возвращаться. Он представляет себе одинокие ночи в своей квартире, и плачет ещё сильнее, пока усталость не отключает его разум. Утро начинается с хлопка — держа поднос с завтраком, Юнги ногой закрывает дверь. На тарелках всё то, что обычно брал себе Чимин, но удвоенное. Кот осторожно садится на кровать и кормит, ловко орудуя палочками. Трусы и штаны где-то под одеялом. Сидя, утопая спиной в подушках, Пак отпускает ситуацию, ест, пьёт, смотрит в спокойное лицо Юнги, не видя и тени неприязни, но и какой-то великой любви тоже нет. Забота. Мин разглаживает пальцем морщинки на лбу, целует между бровей на прощание. Мимо администратора Чимин проходит, вжав голову в плечи. На работе он читает отзывы клиентов на сайте, и все они примерно одинаковые, с благодарностями за крепкий сон и покой, вот только Чимину ну совсем не спокойно. — Юнги... — кот лениво приоткрывает глаза. — Насчёт того, что случилось ночью... Это было... Лишнее. Фантастически, и лишнее. Пак весь день готовил речь, метался, покрывался румянцем, возбуждался вновь и скрипел зубами, сдерживаясь. — Мне было очень приятно, очень. Только давай всё оставим, как раньше? Я понимаю, что у нас тут довольно интимная атмосфера, но ты не обязан. Юнги растягивает губы в линию, щёлкает Чимина по носу, и заворачивает его в одеяло, как в рулет, навалившись сбоку. Затем он включает в телефоне «Танец феи Драже». Не спится. Композиция заканчивается, Юнги перекатывает лицом к себе, и в полутьме беззвучно шевелит губами. — Ты? Кивок. — Всё... Чимин пытается прочесть верно, пристально следя за медленной артикуляцией. — Усложняешь? Два кивка. — В каком смысле? «Сон — после — оргазма — слаще». Юнги раздевается догола, кладёт руку Пака на свой полувставший член, и закрыв глаза, медленными движениями направляя, доводит себя до первого томного вздоха. Наблюдая, и чувствуя, Чимину становится невыносимо жарко в одеяльном коконе. — Вот и что ты творишь? Складывается впечатление, что Юнги чертовски раздражён. Он с остервенением пробирается сквозь слои, сдирает пижаму и покрывает тело поцелуями, жадно всасывая набухшие соски. На каждую попытку отстраниться он отвлекает, потираясь членом о бедро, щипая за бока и покусывая. Его хватка не настолько сильная, чтобы нельзя было вырваться, и спустя какое-то время Чимин перестаёт сопротивляться самому себе, упоённо целуя в ответ и гладит, трогает, прижимается ближе, вслушиваясь в человеческие стоны. Низкая, огромная кровать — идеальное место для того, чтобы меняться местами, менять позиции, ложась и вдоль, и поперёк. Чимин не находит никаких различий в анатомии, кроме хвоста, потирая его над ложбинкой, пока сам пытается вспомнить, как делать минет, расслабляя нижнюю челюсть. Они укладываются в шестьдесят девятую, и затем Юнги сидит на коленях, подтаскивая задницу уползающего Чимина повыше, чтобы вжаться в неё лицом. Чимин забывает, что это гибрид. Чимин забывает, что между ними нет отношений, кроме как клиент — поставщик услуг. Единственное, что остаётся — это попытки соблюдения тишины и не оставлять меток. Последующие сны и правда слаще всех. Официантка-птичка весело подмигивает, принимая заказ. Чонгук спрашивает, не появился ли кто у Чимина, что витает в облаках и вместо мозга у него сахарная вата. Чимин ходит в центр помощи как на ночные свидания, наплевав на отдых и сон, до рассвета забавляясь с котом, что невероятно игривый, и предугадывает его намерения и желания по жестам, ушкам, мурчаниям и стонам. В одну из ночей Юнги особенно ласков и нетороплив, растягивая себя пальцами и подставляясь, прогибаясь в пояснице, подаваясь назад, насаживаясь. Под подушками у Юнги склад необходимых вещей — смазка, презервативы, влажные салфетки, упаковка печенья... Чимин размеренно трахает, сходя с ума от узости сдавливающих, пульсирующих стеночек, длинный хвост беспорядочно касается груди и шеи, и это всё также прекрасно, как и протяжный вопль, с которым кончает Юнги с разъезжающимися коленями. Позже, они лежат друг на против друга, и судя по тому, как нежные прикосновения пальцев то и дело превращаются в лёгкие царапания, Юнги хочет что-то сказать, набирая воздух в грудь и резко выдыхая. — Что такое? — сонно бормочет Чимин. — Тебя что-то беспокоит?.. Юнги долго целует взасос, накрывает одеялом, обнимает, мурчит. Утром его нет. Администратор сообщает об окончании терапевтического курса, забирает ключ от шкафчика в раздевалке, дарит в подарок маску для сна с логотипом компании, и шутливо прощается с фразой: «Надеемся, наша помощь вам больше не понадобится!». Чимин в ступоре смотрит в окно такси. Он набирает «Мин Юнги» в поисковике и во всех социальных сетях, но кота нигде нет. Согласно договору, записаться он сможет через месяц, и только к другому «специалисту». Например, есть Намджун, что по совместительству психотерапевт. У многих там смежные специальности, кроме Юнги. Какое-то неприятное чувство ворочается в груди. Намджун оказывается той самой коалой, и от него действительно пахнет эвкалиптом. Чимин, похудевший и с тёмными кругами под глазами, вслушивался в звуки в коридоре, еле заставив себя пройти мимо знакомой двери, проходя в ту, что дальше, на пробный сеанс. Высокий мужчина, в очках и с книгой в кровати смотрелся чужеродно. У него маленькие серенькие ушки, и он говорил. Уважительно, вежливо, и было странно, как если бы во взрослом возрасте Чимин прилёг к отцу за утешением. Намджун знал о его проблеме и сочувственно вздыхал, держа за запястье и вытирая лицо и сопли салфетками. — Я не должен был влюбляться, и приходить был не должен, я... Наверное, это уже отработанный маршрут его бывших клиентов? Сколько у него было таких Чиминов, что потом ныли на вашем плече, Намджун-ши? Джун что-то пел. Не громко, усыпляюще, укачивая. И не то чтобы стало легче. На утро, без прежних привилегий, Чимин пошёл завтракать в ближайшее кафе, мечтая утопиться в стакане кофе, делая заказ у стойки. — И ещё один американо со льдом добавьте, будьте добры. Стоя за спиной непозволительно близко, хрипло просит кто-то... Пак узнаёт его по запаху мандаринов, застывая на месте. — О, и пару сэндвичей с ветчиной. Я оплачу. Кассир с удивлением наблюдает, как гибрид просовывает руку подмышкой человека, прикладывая карту к терминалу, и утыкается носом ему в шею. — Чимини, отомри. Теперь ты будешь молчать, что ли? На Юнги драные джинсы и тёмно-зелёная куртка с оранжевой подкладкой. Он садится напротив, грызя ноготь на мизинце и тряся ногой под столом. — Наму подтвердил, что ты действительно всё усложняешь. И меня бесит, какой ты миротворец, пекущийся о нашей безопасности, считая всех гибридов заочно бедными и несчастными. Мне нравится моя работа, у меня остаётся время на хобби и дополнительный заработок, к тому же я высыпаюсь, сплю столько, сколько этого требует моя природа, и... — Зачем ты мне всё это говоришь? — Потому что у тебя опять несчастные глазки и вселенская скорбь. Меня не надо спасать, я в порядке. — Круто. Я рад. — Твою бессонницу можно вылечить медикаментозно. Ты же человек, тебе не будет сложно подобрать правильное снотворное, или в отпуск съезди, твой случай не такой уж и запущенный, ты быстро восстановишь режим. — Ага. — Это всё потому, что ты слишком много думаешь обо всём подряд, а не о себе самом. Ешь, милашка. Не устраивать сцен, не устраивать сцен, не устраивать сцен, не устраивать сцен, не... — Спасибо. Я так и сделаю. Юнги... — Хён, вообще-то. — Юнги-хён, правда, спасибо, за еду и... Вообще. Приятно было пообщаться. Мне пора. Стараясь, чтобы стаканчик с кофе не дрожал в руке, Чимин криво улыбается. — Пока, — раздражённо махнув хвостом, Юнги утыкается взглядом в стену. Чимин берёт коротенький отпуск, запираясь дома и до отупения смотрит Нетфликс. Он ест мороженное из ведёрка, занавесив шторы и понятия не имея, какое сейчас время суток. День? Ночь? Без разницы. Голова кружится, иногда он отрубается прямо на диване, затем плетётся в душ, размазывая по щекам соль. Ему нужно время, чтобы боль прошла, и стало возможным дышать полной грудью. Звонок домофона он принимает за прибытие курьера с доставкой еды, но не помнит, что и когда заказывал. Проверяя приложение в телефоне, он ждёт у раскрытой двери, озадаченно хмурясь, и не верит своим глазам, когда видит Юнги. — Приветики. Я так рад, что ты не наглотался снотворных колёс. — На них рецепт нужен... — Ну да. — Что ты здесь делаешь? — Я не могу заснуть. — Это буквально твоя работа, хён. — Я не могу заснуть без тебя. Пойдём спать, Чимини?