Кремово

Чимини практически Мэрилин Монро корейского происхождения — сладкий голос, светлые, окрашенные волосы, томный взгляд и фигура песочные часы, 90-60-90. Смотрелось бы ещё эффектнее, будь Чимин повыше, но тут уж как получилось. Она носит каблуки и платья, обожает чулки на подвязках и мягкие корсеты, что не затрудняют дыхание, а приятно облегают тело, приподнимая грудь. И Чимини предпочитает женскую компанию, потому что мужчины считают, что вся эта красота, все старания — исключительно ради привлечения их внимания. Намджун, глядя в глаза, выдал теорию по этому поводу: — Девушки, которые говорят, что они «не такие как все» и им комфортнее дружить с противоположным полом, на деле испытывают проблемы с собственным гендером, не уверены в себе и нарциссичны, предпочитая френдзонить кучу угождающих им парней. — А я тут причём? — Пак изумлённо приподнимает брови, слизывая сливки с длинной ложки, что взбитой шапкой подтаивают в стакане с моккачино. — А у тебя… Наоборот. — Джуни, ты вроде бы и умный, но иногда тебя несёт вообще не в ту степь, — разочарованно цокает языком Сокджинни. И она же зажимает Намджуну ладонью рот, когда спустя неделю на общей встрече Чимини вручает Юнджи пакетик из Интимиссими. — Это что? Та искренне недоумевает, подцепляя пальцами треугольный бюстгальтер из тоненького, белого кружева, с вышитыми летящими ласточками. — Мне он так понравился! Но на мою грудь подходящего размера не было, а очень хотелось купить! Я подумала, что тебе как раз подойдёт, онни. — Юнджи может просто повязывать носовые платки, — усмехается Тэ, и получает по жопе от Джинни. У Мин самая маленькая грудь среди них всех, которую и не видно под безразмерными футболками и кофтами. Запоздало Чимини задумывается, что вещица может оказаться не во вкусе старшей, судя по её обычным, обтягивающим чёрным леггинсам и длинной толстовке, доходящей до середины бедра. — Сколько я тебе за него должна? — всё же тихо спрашивает она. — Нисколько, онни. Это подарок. — В честь чего? — В честь твоих сисечек. Юнджи мгновенно кривится, её взгляд холодеет. Чимини — взбалмошная и капризная принцесска, что пропагандирует любовь и щедро делится ею с окружающими, даже когда не просят. Пак дарит Сокджинни милые заколки и резинки для волос, Тэхёни — дурацкие носки, а Юнджи вот достался внезапно бюстгальтер. Мин не комплексует из-за своей скромной единички, относясь к ней также, как и к любой другой части своего худого, угловатого тела. У неё есть три спортивных топика из хлопка, чёрный, серый, телесный. Иногда, она обходится и вовсе без них. Красивое нижнее бельё стоит дорого, и по идее оно вроде как для того, чтобы кому-то показывать?.. В голове также прочно засело, что всенепременно должен быть комплект, и она, примерив бюстгальтер, идёт в магазин за парными трусиками. Пусть будет, мало ли, когда-нибудь и понадобится. — Ты пялишься, — подпирая щёку кулаком, Юнджи замечает пристальный взгляд от младшей пониже шеи. — Я, может, завидую, — надувает губы Чимини. — Ты сейчас собираешься жаловаться? — Да! Это же так утомительно! Чёртовы дыни. В жару всё потеет, на лестнице и при беге трясётся, спина болит, на животе не полежать... — Говорят, на животе спят грешники. — А на пляже, чтобы загорела спина, мне ямки в песке выкапывать? — Господи, вот это проблемы, конечно. У Юнджи не поцелованная солнцем молочная кожа и бегать она не любит. Намджун вносит свою лепту, доверительно сообщая, что у него тоже всё трясётся. — И вываливается! Подпрыгнешь, и всё сбивается! — Чимини машет руками. — Да-да-да! — Слишком много информации! — стонет Тэхёни. Джини и Джун — встречаются, и женские разговоры при нём о нижнем белье приводят к тому, что перед первой их годовщиной Намджун советуется с Чимини, выбирая «бронелифчик» с цепочками и заклёпками. — Она довольно грубая, это в её стиле. Чимини хихикает, и не может удержаться от того, чтобы не взять заодно для себя дымчатую, воздушную сорочку, полупрозрачную и на бретельках. Без рюшек и прочих украшений, лаконичная, соблазнительная ночнушка… Дома она влезает в неё и чувствует, как натягивается ткань на всех округлостях. — Юнджи, помоги! Мне в ней тесно. — Так верни в магазин? — Это нельзя вернуть, потому что относится категории нижнего белья. Мы с тобой ведь одного роста, ну онни, пожалуйста? Юнджи спит в футболках или в одних лишь пижамных шортах. Летом и вовсе нагишом, поэтому в сорочке она чувствует себя странно. Гладкая ткань приятно холодит кожу, и пока Юнджи ворочается, поправляя задирающийся подол, лёгкое трение вызывает мурашки. Мин понимает, что возбуждается от ощущений, и винит в этом Чимини. Это из-за неё пришлось мучительно размышлять, подо что надевать чёрно-белый бюстгальтер, стирать его отдельно и вручную... А теперь её как будто бы нежно обнимают, и сползшая бретелька с плеча выглядит эротично. Дыхание становится медленнее и тяжелее… В общем, во всём виновата Чимини, да. Намджун улыбается так, как будто бы знает какой-то секрет. Он проводит много времени со своей девушкой и её подружками, ему весело с ними, и всё же, бывает неловко в цветнике. Намджун знакомит с другом, с модником Хосоком, пришедшего в безрукавке, широких шортах, неоново-зелёных кедах и длинных, разных носках, сразу же привлекая внимание Тэхёни. — Эй, мистер высокий айкью, прекрати косплеить Чеширского кота, — Джинни щёлкает пальцами перед самым носом. — О, ошибаешься, родная, это не моя роль. — Не поняла. А чья? Юнджи смотрит на Чимини затуманенным взглядом, не слыша и половины из того, о чём тараторит младшая. Они склонились близко друг к другу, и весь остальной мир вокруг них словно перестал существовать. Хосок развлекает Тэ. Намджун крепко обнимает Сокджинни. Он давно уже хотел намекнуть Чимини, что та, вероятно, би, но, похоже что ей помогут в этом разобраться. Противоположности притягиваются, и вся такая девочка-девочка Пак, увлекающаяся пин-апом, обожающая косметику TheBalm и Benefit в винтажных упаковках, восторгающаяся танцем Сальмы Хайек со змеёй в фильме «От заката до рассвета». И Юнджи, у которой самая нарядная вещь в гардеробе это косуха, из украшений — тяжёлые цепи на поясе джинсов, на шее и на запястьях. Сдержанная на эмоции, Мин неосознанно начинает подтаивать и, Господи, течь в присутствии младшей, от которой всегда вкусно пахнет пудрой и карамельными конфетами. Чимини уговаривает всех пойти на бурлеск-шоу, уточняя, что это не стриптиз, а искусство. Сидя в клубе перед самой сценой за круглым столиком, Чимини в экстазе от того, что по окончанию основного выступления одна из артисток, гуляя полуобнажённой по залу, игриво накидывает ей на шею персикового цвета боа, щекоча. — Смотри, онни! — поймав старшую у раковины в туалете, Пак задирает платье, демонстрируя леопардовые трусики с оборкой, что между поясом и чулками. — Красиво? — Очень, малышка, очень. Шоу вдохновляет Юнджи на ответный подарок, хоть и запоздалый. Он кажется самым идеальным. Чимини открывает вечером дверь и поражённо ахает — лицо гостьи скрыто за большим веером из белоснежных страусинных перьев. — Привет? — с щелчком складывая веер, Мин довольна произведённым эффектом. — Может, пригласишь меня? — Ой, проходи! Онни, где ты взяла эту красотууу? Можно потрогать? — Держи, это для тебя. Чимини обмахивается им, сидя на пуфике и не знает, что на неё производит большее впечатление — веер или Юнджи. На четырнадцатое мая Чимини решается на рискованный шаг — в этот день влюблённые пары одеваются в жёлтое и вручают жёлтые розы своим половинкам. Пак дарит трусики с высокой талией в мелкую сеточку, с изображением жёлтых роз, надеясь, что её поймут правильно. Теперь она пришла в гости, и нервно прикусывает губы. — Даже не лифчик? — усмехается Мин. — Примеришь?.. — Ммм… Угу. Сейчас… Короткие, чёрные волосы Юнджи собраны в узел на затылке, и вскоре она выходит из спальни со слегка растрепавшейся причёской. На ней нет ничего, кроме нового белья. — Нормально смотрится?.. — оглаживая ладонями изгиб талии, смущённо поджимает пальцы босых ног. — А тебе самой нравится? Потому что мне да. Ты такая тоненькая, хрупкая… — Чимин-а… Младшая подходит и завороженно касается кончиком пальца тёмного, напряжённого соска. — У тебя аккуратная грудь. Эстетичная. И может быть, и нет ничего странного в том, что одна девушка — трогает грудь другой, поглаживая. Юнджи думает, что раз уж у них всё идёт по принципу взаимности, то несмело сжимает грудь Чимини в ответ, что едва помещается в её руках. — Она тяжёлая. — А без поддерживающего белья ещё тяжелее. — Сними? С блаженным вдохом расстегнув застёжку и избавившись от стягивающего бюстгальтера, с косточками и без поролона в чашечках, Чимини кидает на кровать и его, и блузку. — У тебя соски крупнее моих, — легонько щипая их, Мин прислоняется к ним своими, потираясь. Медленно, плавно покачиваясь, и светлая кожа контрастирует с загорелой. Чимини запускает руку в подаренные трусики одновременно с тем, как Юнджи начинает её целовать. На следующей встрече, глядя на их переплетённые в замок пальцы, Намджун хлопает рукой по столу. — Я так и знал!