Кремово

Тэхён смотрит чемпионат мира по покеру, жуя поп-корн, когда на журнальном столике вибрирует телефон и раздаётся звук щёлкнувшего хлыста. — Эй, Чим! Тебе сообщение пришло! — Прочитай! — Это от Юнги-хёна! Тэ вводит пароль и открывает мессенджер. — СТОЙ! Погоди, нет! Шум воды в ванной комнате резко затихает и оттуда выбегает Пак, в мыльной пене и в тапочках. — О, да расслабься, никаких членов, тут фотка из магазина. — Что?.. — вытирая воду с лица, Чимин щурится, наклоняясь к экрану. На фотографии коробка с чупа-чупсами и ценник: «Чч мини». — Это даже романтично, бро. — Напиши ему, чтобы купил штук десять. — А ты куда? — Мыться… Заново. Я сегодня переночую у хёна. — Но он же не приглашал? — Это и есть приглашение. Он думает обо мне, Тэхёни. Виляя бёдрами, дефилируя обратно в ванную, Чимин едва не поскальзывается на луже. — Тебя заебёшься ждать. Привет. Юнги целует в губы, на секунду прикрыв глаза, и отступает от порога, позволяя пройти в квартиру. — Не так уж и долго… — Освой телепорт. — Приобрети камин? — Возня с летучим порохом… Трансгрессия? — Метла?.. — Жопу отсидишь. Серьёзно, как вообще можно летать сидя на древке? — Я бы подушку подкладывал, — Чимин разматывает шарф и расстёгивает молнию на ботинках. — Ты и со стульев сваливаться умудряешься. — Поэтому, хён, ничего быстрее передвижения на метро не могу предложить. А ты вот мог бы предупреждать заранее о встречах. — Не переводи стрелки, ты волен приходить хоть каждый день, — помогая снять пальто, Юнги вешает его в шкаф. — Есть хочешь? — Купил чупа-чупсы? — Собрался весь вечер сосать? — Боже, неужели ради этой шутки ты прислал фото?.. Юнги тихо смеётся, ведя за руку на кухню. На маленьком телевизоре на стене включен канал с чемпионатом по покеру, и у Чимина ощущение, будто он снова дома, только вместо Тэхёна здесь Юнги. — Курица осталась... Выбирай, я сделаю либо сэндвичи, либо сварю рис и поешь нормально. — Давай сэндвичи, и поставь чайник, твой гомеопатический чай пить невозможно, — сделав глоток из чашки, Пак корчит рожицу. — Это обычный чёрный чай. — Сколько раз ты доливал в него кипятка? — Мне... Холодно. Старший обнимает, утыкаясь носом за ухо и вдыхая запах шампуня. Влезая ладонями под толстовку, Чимин скользит по хлопковой футболке, растирая спину от поясницы до лопаток. Юнги довольно мычит, прижимаясь плотнее. Они стоят так, пока не закипает вода. …Чимин залипает на покер, забравшись на стул с ногами. — Интересно, они хороши в игре в мафию? — Кстати, мы давно все вместе не играли. — В прошлый раз Джин-хён предложил угадывать, что у кого хранится в морозилке. Юнги режет помидоры и пекинскую капусту, вспоминая. — Мясо, овощи, картошка фри, сливочное масло… — Круассаны и мороженное у Хоби, — Чимин загибает палец, — Стопки коробок пицц и дамплинги у Куки... — Бананы у Джуна никто не мог назвать. Кто же знал, что он разбивает их молотком, чтобы добавлять в гранолу. — А у Сокджина разные бульоны. Это странно. — Почему странно? Удобно. — Что в твоей морозилке изменилось с тех пор? — Всё та же куча льда в пакетах. Чимин скептически косится, медленно поднимаясь и прокрадываясь к холодильнику… — Хён!!! — Положи на место. Младший держит вафли и ведёрко сливочного мороженного с карамелью. — Но пожалуйста… С протяжным вздохом Юнги сдаётся, отчего Пак радостно пританцовывает и целует в изогнутые в улыбке губы. Просто чтобы подразнить Тэхёна, Чимин отправляет ему снимок тарелки с десертом, где шарик мороженного тает на горячем, румяном тесте. — Ты лучше кушай, пока не остыло. Юнги выглядит сонным, отщипывая кусочек вафли. Почти час ночи, по телевизору крутят рекламу. — Как у тебя день прошёл? — Да как обычно, ничего интересного. — Мне интересно, — приваливаясь сбоку, потираясь виском о плечо, Чимин зевает. — Ну… — приобнимая за талию, сдвинув стулья вплотную, старший монотонно рассказывает о работе. На этой кухне не хватает тикающих часов и записок, всунутых под магниты. Фотографий, икеевского кактуса в виде сердечка, одноразовых бумажных салфеток с уродливым цветным дизайном. — А Тэхён орбизы купил, прозрачные. Если их засунуть в стекляную ёмкость, поместив между ними ёлочные украшения и всё это залить водой, то будет казаться что игрушки парят в воздухе. — Прикольно. — Ага… — Пора спать. — Я помою посуду. В кровати прохладные простыни, и Юнги сгребает Чимина как живую подушку, пряча под одеяло и обвивая конечностями. — Тебе хорошо, хён? — В каком смысле? — Что я пришёл. — Конечно. — Я ведь даже не был голодным… — В этом и заключался мой коварный план, Рэнди. Кусая за кончик носа, Мин сдавливает щёки. Несколько секунд до младшего доходит, что тот имеет в виду, и он возмущённо задыхается, пытаясь вырваться из захвата. — Я бы тебя правда съел, — придавив своим телом к матрасу, Юнги с рыком вгрызается в шею, ставя засос. Чимин раздвигает ноги. Ему нравится, как хён всегда старается всюду вписать — зовёт в гости и в клубы на выступления, и даже ссылаясь на фильмы и книги, он находит в них для него место, называя то слизеринцем, то Пятачком, и этим ассоциациям нет конца, потому что Пак мерещится и видится всюду, в том числе и в маленьких чупа-чупсах. Грустно, когда его нет рядом, и вещи вокруг напоминают о нём. Чимин пытается заполнить пустоту, приходит, поддерживает, отдаёт себя. — Я подготовился, Юнги-я. Мы можем... — Да. Помогая снять пижаму и скидывая её на пол, он ложится обратно, закрывая глаза. Аромат выпечки всё ещё витает в воздухе, в кровати становится тепло. Послушно принимая проникающие пальцы в смазке, Чимин расслабленно подаётся навстречу, насаживаясь и наслаждаясь распирающим ощущением не только внизу, но и где-то в груди. Тонкие губы хёна обхватывают сосок, мягко посасывая, пальцы задевают простату, медленно массируя и не слишком сильно надавливая на бугорок. Так нежно, что боли и жжения совсем нет, только нарастающее возбуждение, заставляющее задыхаться. Опускаясь ниже, Юнги ведёт дорожку поцелуев к животу и облизывает набухшую головку, щекочет кончиком языка уздечку, слыша жалобный стон. Склонив голову на бок, он проводит приоткрытыми губами по стволу до основания, задерживаясь там и чувствуя как дёргается член, когда он добавляет к трём пальцам мизинец. — Всё, господин итальянец, давай… — Ты уверен? Чимин разглаживает морщинки на нахмуренном лбу, целует между бровей. — Уверен. Толкаясь вперёд буквально по миллиметру, Юнги подхватывает под коленями, не сдерживая стона, оказавшись полностью внутри. — Хён… — Не хочу, чтобы это заканчивалось слишком быстро... Однако же не успевает он опомниться, как наступает утро и Чимин носится в сборах на работу, чмокает на прощание и захлопывает дверь. В кармане Пак находит кучу конфет, а в телефоне сообщение от Тэхёна: «Мне кажется, однажды ты не вернёшься домой».