Кремово

— Мы могли бы просто пройтись по улице, изучить район. Город… Хоби, упахивающийся на работе учителем танцев, выдаёт скептичное «Эм», Намджун трёт мочку уха, а Тэхён горячо поддерживает друга. — Почему бы и нет! Давайте! — Но я голодный… — ноет Чонгук. Первоначальный план был именно такой: встретиться у метро и пойти поесть. Вот только Юнги буркнул на стадии поисков места, где бы засесть компанией, что ему всё равно, какую кухню выберут остальные, а Чимин вдруг решил коллективно нагулять аппетит. Через час они оказываются у рынка, скупая у продавцов с лотков разнообразный фаст-фуд и делясь им друг с другом. — У тебя есть зонтик, хён? Чимин смотрит с тревогой. Вечерний сеанс в кино окончен, пора по домам… — Нет, — Юнги натягивает капюшон кофты поверх кепки. — А как же… Одежда, рюкзак? Дождь не испортит? — Чему там портиться-то? Не расстает. — Можем такси вызвать. На двоих. — Слушай, всё в порядке, правда. Неоновые вывески горят, рассеивая тьму во влажной дымке и отражаясь в лужах. Юнги торопливо семенит в сторону крытой остановки. Чимин привносит разнообразие — ребята теперь постоянно гуляют, отдыхая на лавочках в парках или засиживаются в тайм-кафе, играя в настолки. В рюкзаке он таскает огромную бутылку воды, иногда — чая, заваренного самолично. Угощает конфетами, печеньем. Предлагает запасной дождевик, протягивает упаковку салфеток… — Спасибо, не нужно, — отмахивается Юнги. — Всем пока! Пак огорчённо поджимает пухлые губы. — Я всё понимаю… — начинает Намджун. — Но он нам хён, за ним не нужно приглядывать, Чимини. — Хён много работает, устаёт. Я хочу помочь. — Помоги, когда попросит. От стаканчика кофе Мин не отказывается, прихлёбывая с наслаждением. Глаза Чимина сияют. Младший появился в компании последним, быстро сдружившись. Влюбившись. Его сердце гулко стучит, когда он видит выходящего из магазина Юнги, что в несколько укусов уничтожает сэндвич с лососем, урча словно голодный кот. — А мне? Дай попробовать! — Чонгук подпрыгивает на месте. — Обойдёшься. — Ну-у-у! Отщипнув кусочек мягкой булки размером не больше ногтя, Юнги отправляет его прямиком в раскрытый рот макнэ. — Хочешь ещё? Я куплю, — тихо предлагает Чимини. — Мне достаточно, лучше накорми Гука. В марте к хёну заваливаются всей толпой, втискиваясь в его небольшую квартиру. — С днём рожденья! — вопит Хоби, взрывая хлопушку. Тэхён и Чонгук тянут Юнги за уши с маньячными улыбками, Чимин зажигает свечки на торте. Он принёс и одноразовую посуду, бумажную скатерть, бутылку шампанского и закуски. — Мы его еле отговорили от идеи вынести половину продуктового, — хихикает Хоби. — Установили денежный лимит и скинулись сообща, — бесхитростно сообщает Намджун. — Я вам бомж что ли какой-то… — ворчит именинник. — В целом похож. Одна и та же одежда, телефон не меняешь годами… — Ну охренеть теперь. Бережливость когда успела стать синоним бедности? Чимин замечает дорогое музыкальное оборудование в комнате-студии, почему-то смущаясь и краснея. — Давай-ка поговорим, — Юнги отводит захмелевшего тонсена в спальню. — Ты всё это время думал, что я стеснён в средствах? — Нет! — выпаливает тот с округлившимися глазами. — Пак Чимин. Серьёзно. Даже не знаю, мне радоваться заботе или оскорбляться. Я могу себя обеспечить, и обычно приглашал друзей праздновать в ресторан. — Прости. Я всё испортил? — Зачем ты это делаешь? У нас уже был друг с синдромом мамочки. — Что с ним стало? — В армии он. — Легендарный Сокджин? — Легендарный. Так… Почему? Из жалости? Кажется, что Чимин сейчас заплачет. — Я не… Это… Просто… Ты… Ты такой худой! — И чего? Мне комфортно в своём весе. Юнги задирает футболку, демонстрируя плавную линию талии. Бледная кожа контрастирует с чёрными, узкими джинсами. На боках ничего не висит и не выпирает над поясом, живот подтянутый, плоский. — Раньше у меня щёки были, смахивал на пельменя. Теперь нет и этим доволен. — Я уважаю твой выбор, хён. Твоё тело, твоё дело. Извини меня. — Значит, это не было ухаживанием? — Ты в любом случае не… Не принимал. — Ладно, проехали. Хочешь остаться здесь на ночь? — Что? — Уже поздно, можешь тут переночевать. — Эээ, нет, спасибо. Спасибо. Нет. — Не нервничай. Спасибо за торт, кстати. Намджун организовывает поход в музей, куда все одеваются прилично. Юнги появляется в новых кроссовках и даже не в дранных джинсах, с заправленной в них рубашкой. Тэхён, оценив, присвистывает. — Лукист, — презрительно фырчит Мин. В сувенирном магазине Чонгуку не хватает денег на набор красивых тряпочек для протирания очков с изображениями картин, и он восхищён небрежным: «Хён заплатит». Хоби регулярно разводит Юнги на спрайт. Намджуну достаётся книга и виски. Тэхён вонзает штопор в винную пробку, а Чимину, болтающему во время домашнего кино-марафона, Юнги вручает пакет в половину его роста, полный оранжевых хрустящих сырных шариков. Юнги минималист, никогда не берёт сверх того, сколько ему действительно требуется. Не переедает, не злоупотребляет и удивляется, что другие с лёгкостью позволяют себе излишества. Он приноравливается баловать младших, поначалу скрупулёзно и выверенно, прислушиваясь к желаниям, а затем соглашается на ночь караоке, и перевозбуждённые разрешением делать, что хотят и заказывать всё из меню без ограничений, тонсены беснуются, отрываясь. — Вот что значит быть хёном, оказывается. Надо бы отправить Сокджину открытку… Чимина раздражает, что Юнги не просит ничего для себя, поэтому достаёт бесконечным: «Чего хочешь?», обижаясь на честное: «Поспать». Впрочем, в парке, когда Пак невероятно унылый, съедающий себя мыслями о том, что не нужен хёну, тот берёт его за руку. И в последующие встречи делает это опять. — Юнги-хён стал таким внимательным, — довольно резюмирует Хоби. — Только почему-то Чимини больше всех достаётся от него ништяков. На очередное предложение остаться на ночь Чимин отвечает согласием, чтобы понять, скрывается ли что-то за хождением за руки и есть ли у него шанс. Хён выделяет ему свою кровать, ложась на расстеленном на полу футоне. Свет выключен, в тишине не слышно даже дыхания, нервное напряжение растёт… Решившись, Пак свешивается вниз. — Здравствуйте! — Эм, привет? — Я могу вам чем-то помочь? — Что происходит? — Это ролевая, — шепчет младший, и вновь повышает голос. — У нас широкий спектр услуг… Любые потребности, всё, что прикажете, будет исполнено. — О… Я был бы не против массажа шеи, — Юнги переворачивается на живот, стягивает одеяло и снимает футболку. Пальцы Чимина немножко дрожат, когда он седлает бёдра и прикасается к хёну, принимаясь разминать твёрдые мышцы. Массаж это банально, примерно так обычно и начинаются прелюдии, что в целом неплохо, помогает расслабиться и привыкнуть к физической близости. Однако же не всегда это подразумевает секс, иногда массаж это просто массаж, и по молчащему Юнги сложно считывать намёки. Наклоняясь, Чимин задевает краешек уха губами. — Хорошо, хён? — Да. Ниже… Ниже можно тоже. — Только трогать? — Чимин целует покрытую мурашками кожу у линии роста волос и замирает. — А если вот так? — Продолжай. Втягиваясь в процесс, Пак увлекается, сочетая ласки руками и ртом по разогретому телу. Юнги ёрзает под ним, и либо спина это его эрогенная зона, либо у Чимина талант. Вдавливая костяшки пальцев в поясницу, он слышит ожидаемый хруст позвонков и стон. Поглаживая успокаивающе, оттягивает резинку нижнего белья… Юнги приподнимается, опираясь на локти, помогая снять. — Пожалуйста, говори со мной, хён. — Всё же очевидно? — Мне нужно слышать подтверждение, быть уверенным, что я делаю всё правильно. — Ну… Не останавливайся, Чимин. Положив ладони на ягодицы, он задумчиво проводит по ним круговыми движениями, моргает, приходя в себя, и замахнувшись, с силой шлёпает по левой. — АЙ! — Ещё? — Твою мать… — Да или нет? — Нет. — Ты предпочитаешь быть снизу? — ...Нет. — Испытываешь сейчас дискомфорт? — Слегка. — Я тебе нравлюсь? — Да. — Занялся бы со мной сексом? — Да. — На один раз? — Нет. — На постоянной основе? — Да. — Любишь пошлые разговоры? — Нет. Да. — Тебе придётся научиться, хён. Я хочу, чтобы ты нуждался во мне настолько сильно, чтобы умолял, и тогда я сделаю всё для тебя. — Хорошо… Да.