Только попробовать

И всё становится почти как раньше. Ключевое слово, конечно, "почти". Потому что Луи Томлинсон прекрасно помнит, почему он хотел держаться подальше от Гарри Стайлса. Он так и продолжает злиться. Но сейчас больше из-за того, что совсем перестал из-за Гарри спать. После того минета, Луи, ожидаемо, не смог заставить себя заснуть. Он вспыхивал как свечка, хватался за голову, ходил по комнате, и раз за разом повторял, что это не может быть правдой, это не могло случится. Тоже происходило на следующую ночь. В итоге, на третью Луи втайне протащил в свою комнату бутыль вискаря, выпил треть содержимого и вырубился. На удивление, после этой одиночной попойки в голове как-то прояснилось. И спать стало намного легче. А вот смотреть на Гарри не было никаких сил. К тому же тот стал его избегать. Луи теперь спал урывками, в нервной полудреме, половину ночи перемалывая в голове угрюмые мысли. Он так боялся потерять своего Кудряшку навсегда. И он всё искал в себе силы для того, чтобы смирится с тем, что именно так и будет. Силы же быть безразличным всё никак не находились, так что не было и сна. Но когда Гарри решил, что им пора помириться, счастливый Луи спал как убитый, блаженно обнимая подушку. До тех пор, пока ему не стал сниться Стайлс. Первый раз ему приснился тот самый минет. Луи его рассмотрел в таких деталях, какие может показать только сон. Он видел себя: как он стоит, припечатанный к стенке, с открытым ртом и рвёт на себе волосы. На следующую ночь он уже хватал не свои волосы, а зарылся пальцами в шевелюру Стайлса. А затем ему и вовсе приснилось, как он сам насаживает Гарри на свой прибор, зафиксировав руками кудрявую голову. Каждый раз после таких снов Луи подскакивал разгоряченный и ошалевший. Слонялся по комнате, пил воду, чем больше, тем лучше, отжимался, приседал, пытался читать. Всё, что угодно, лишь бы избавится от стояка. Холодный душ он отмел сразу, рассудив, что, если он обнажится, руки сами потянутся творить непотребства. Но не дрочить же, в самом деле, на Гарри Стайлса! Все продолжается до тех пор, пока грезы не начинают приходить наяву, а сам он ловит себя на том, что пялится на губы Стайлса и нервно сглатывает. И сколько бы он не врал себе, ему так хочется снова почувствовать их вкус. Он стоит на кухне, и Гарри просто протискивается между ним и стойкой за стаканом сока. Как делал сотни раз. Они всегда касались друг друга. Но сейчас Луи резко вспомнил как Гарри был у его ног с его членом во рту. И сознание тут же представило, как отирающийся рядом зеленоглазый парень медленно опускается перед ним на колени. Настоящий Стаилс, падла, не такой похотливый, как в его виденье, словно что-то чувствует и тут же взволнованно склоняется над ним. О, боги, склоняется! Воображение Луи только от этого несётся вскачь, а щёки начинают предательски гореть. - С тобой всё в порядке? Ты чего так съёжился? - интересуется сердобольный Стайлс. Да он, похоже, издевается! Луи заставляет себя дышать и не залипать на его губы. А ещё хорошо бы прикрыть стояк. - У меня всё отлично! - рычит он, отстраняется от нависшего Гарри, и несётся прочь. *** Похоже, Хазза, действительно, что-то понял, потому что в следующий раз он протискивается сзади него в коридоре в столовую, прошаркивая своим пахом по его заднице, словно невзначай, и задевает локтем лопатки. Второе - ничего такого, но это место начинает гореть и там танцует табун мурашек. И Луи непроизвольно закатывает глаза. А Стайлс так многозначительно ему улыбается. И это при полной комнате народа! И Луи кажется, что над ним загорается яркая неоновая вывеска-указатель, на которой мигает надпись "Лжец". Но никто, вроде, не обращает на него внимание. Всего лишь неуклюжий Стаилс прошёлся до стола, попутно чуть не своротив своей огромной тушей маленького Луи. Ничего необычного. Только чёртов зеленоглазый искуситель улыбается своей тарелке. Луи с сожалением понял, что пока он отдавался рефлексии и переживаниям, все уже расселись. И место осталось только рядом с Гарри. Впрочем, его место. Он всегда с ним сидел. Наверное, парни бы очень удивились, если бы он, вдруг, устроил возню с пересаживаниями. А ведь они со Стайлсом (хоть Луи и пришлось долго стоять на своём) договорились вести себя как можно естественнее. Так что он с кривым оскалом плюхается рядом с Гарри, тут же начиная что-то жевать, не важно что, главное скорее запихнуть это в рот, проглотить и свалить отсюда нахер. И он чуть не выплёвывает всё, что ещё не успел прожевать, потому что чувствует руку Гарри на своём колене. И она медленно ползёт к его бедру. Да, они делали подобное сотни раз, при посторонних, даже с направленными на них камерами. В основном, чтобы раздраконить менеджеров. А, может, и порадовать Ларри-шипперов. Но сейчас всё по-другому. Потому что это делается исключительно для самого Луи. Видимо, чтоб окончательно выбить почву у него из-под ног. И он чувствует мягкие поглаживания. Раньше от них хотелось только поржать. Но после того, как твой член побывал во рту у владельца этой ползающей по джинсе руке, такие касания воспринимаются иначе. Он поворачивается на Гарри. Тот жует салат с абсолютно бесстрастной миной, словно и не переворачивает сейчас весь его мир. Зейн что-то ему говорит, и он даже отвечает. Ведёт светскую беседу. Скотина! Луи хватает руку, и хочет скинуть её с бедра, но Стайлс выворачивает кисть и переплетает их пальцы. Луи всё-таки давится и закашливается. Стайлс высвобождает свою руку и деловито, по-отечески, похлопывает его по спине, не прекращая при этом пиздеть с ребятами. Луи хочется вопить, что он помнит его ещё сопляком тормознутым, и это вообще никуда не годится, что этот гривастый ушлёпок, в своей этой цветастой кофте нараспах, совсем не напоминающий такого милого пухлощекого мальчишку из Чешира, играет сейчас с ним, как с мышкой. *** - Что ты, блять, творишь опять! - Луи залетает к Гарри в комнату спустя пятнадцать минут, защёлкивает дверь на замок, и укоризненно тычет Гарри пальцем в грудь. Похоже, что в доме ну о-о-очень толстые стены, раз парни не сбегаются каждый раз на очередные вопли Томлинсона. - Ничего! - улыбается Гарри, а в глазах черти беснуются. Стайлс сидит за столом, в наушниках, и смотрит с вежливым непониманием. А ещё с каким-то наигранным радушием, словно принимает почётного гостя на светском приёме. Не обращая внимания на то, что этот гость чуть не выбил сейчас ему дверь с ноги. - Прекращай свои игры! - О чём ты, Луи? Я веду себя как обычно. Как и договаривались, – удивляется Гарри. Он медленно машет головой, не прекращая пережёвывать фруктовую резинку. - Это необычно! - Что, это? - Гарри включает абсолютного дурочка, распахивает свои и без того громадные глаза, и смотрит как Кот из Шрека. - Хватит кривляться! Ты знаешь. Все эти твои касания. Ты всё ходишь рядом! - Лу, - смеётся Стайлс, - я всегда хожу с тобой рядом, сколько мы знакомы. А потом Гарри, медленный и неуклюжий Гарри, подскакивает, успевает скинуть с шеи наушники, заваливает Луиса на кровать и нависает сверху. - Изменилось только твоё восприятие, - шепчет он в ухо, а потом легко, самым кончиком языка почти невесомо проходится по контуру ушной раковины. Луис сглатывает. Гарри проходится языком более настойчиво. - Гарольд! - пищит Луи, голос повысился на октаву. - Луис? - Гарри демонстративно поднимает руки вверх, отстраняется, поднимается, уходит к письменному столу, на который облокачивается задом, и замирает, всё так же с поднятыми руками. Томлинсон ещё какие-то секунды лежит, ничего не понимая. Застывший в углу Стайлс молчит и никаких действий не предпринимает. Поэтому Луи встаёт и быстро уходит, не оглядываясь. И только за дверью до него доходит, что он так и не высказал всё, с чем врывался в чужую спальню. Но возвращаться он не намерен, потому что догадывается, что проиграет. Даже сказать ничего внятно не сможет. *** Похоже, что Луис и воздержание, когда он постоянно возбуждён, - не самый приятный коктейль. Парень огрызается по любому поводу, витает в облаках, и делает вид, что Гарри не существует, при этом пожирает того глазами, с абсолютно маньячным видом, когда думает, что тот на него не смотрит. Ему не нравится еда, не нравится кофе, не нравится, как он поёт, не нравится погода, и не нравится Гарри. Его раздражает каждое его действие, и он не забывает об этом сообщить: мол, то тот слишком долго собирается, то слишком глупо отвечает, то слишком по-идиотски выглядит. Несмотря на отвратительнейшее настроение Луи, который пытается испортить его и всем остальным, Гарри сияет как ясно солнышко. Уставший от постоянных мыслей, Луис уже даже начинает склонятся к тому, что чёртов Стайлс его приворожил. Он уже готов поверить и в существования магии, и в то, что это Лиам поспособствовал тому, что у Луи возникает стояк почти на каждое появление Гарри. Точно, магия! Не может же вот так ни с того, ни с сего переклинить на ком-то. Особенно, если знаешь его уже не первый год. Луи дерганный, не выспавшийся. И Луи хочет целоваться. И он уже подумывает сбежать в клуб в выходной и кого-нибудь подцепить. Но сам же с сожалением отвечает себе, что прекрасно понимает, чьих конкретно поцелуев он хочет. Но вскоре всё становится ещё хуже. Потому что Гарри вламывается в его кабинку, когда он принимает душ после тренировки. - Ты совсем охренел! - взрывается Томлинсон. У Стайлса мокрые волосы. Сейчас они почти прямые. С них по плечам, груди, животу стекают струйки воды. Луи следит за их движением, через татуировки, вниз. Слава всевышнему, к полотенцу на бедрах. Сам же он, понятное дело, стоит, в чем мать родила. – Какого хуя сюда влез? - Ты хочешь минет? - спокойно прерывает Гарри, словно и не слышал злобного шипения. - Да ты реально с катушек слетел! - почти орёт Томмо. - Лу-у-у, - лениво протягивает Гарри, - ты хочешь минет? - повторяет он и придавливает Луи своим обнаженным торсом, словно не замечая его накатывающей истерики. - Ведь хочешь! - настойчиво шепчет он ему в ухо. - Хочу! - выкрикивает Луи, ударяя обоими кулаками в грудь Гарри. Не сильно. Но чтобы показать, как он возмущён. Потому что, во-первых, что за сомнительные предложения средь бела дня! Во-вторых, что за тупой вопрос! Он же голый, по нему сейчас уж точно видно, что ещё как хочет! И Гарри вновь опускается перед ним на колени. Зря ты зарекался, Луи, что это никогда не повторится. А главное сейчас, когда доведён спермотоксикозом до бешенства, он сразу посылает нахер свои моральные принципы. Ему тут только что минет предложили и даже готовы всё исполнить. Угрызениями он будет мучится завтра. Парень отправляет подальше мысли о том, что именно так и будет. Потому что он любит загоняться! Только повод дайте. Гарри справляется где-то за две минуты. В принципе, Луи готов был кончить почти сразу, как только тот положил руки на его бедра. Но удовлетворения он, какого-то хера, не чувствует. Словно чего-то не хватает. Словно что-то не так. - Что же ты делаешь… – вздыхает Луи рвано. Он проныл этот вопрос себе, но Гарри воспринял на свой счёт. - То, что ты хочешь, Лу, – Стайлс поднялся и навис над ним, томно выдыхая тому в ухо. Как же Луи умудрился проморгать момент, когда милый кексик стал дьявольским созданием! Луи внешне никак не реагирует, стоит как отмороженный и Гарри оставляет того варится в своих мыслях в одиночестве. Луис усаживается на полу, подтянув колени к себе, и долго следит за струями воды, пытаясь перестать думать о том, что кудрявый опять всё проглотил. *** Он гипнотизирует Гарри, Гарри гипнотизирует его в ответ. Они продолжают разучивать танец для клипа, и Луису уже прилетело по нескольку гневных выкриков, кажется, ото всех. Сегодня он не хочет и не может работать, он не справляется с поставленными задачами, психует, включает звезду и демонстрирует тёмную сторону своего характера. Похоже, что он готов разругаться буквально со всеми. Объявили перерыв, он заглатывает воду, а потом мнёт бутылку в руках, словно она во всём виновата. Он специально ушёл подальше, на ступеньки, злобно зыркает оттуда, пока парни сгруппировались возле зеркал, что-то обсуждая. Похоже, пытаются решить, кого заслать с ним побеседовать. Сейчас это - точно идти в пещеру к дракону. Не очень сильному, но и такое знакомство приятностей не предполагает. Ожидаемо, разбираться с ним отправляют Стайлса. Луи хмыкает. Не самый удачный выбор, ох, не самый удачный. Лучше бы это был Найл. Хотя, чего бы он ему сказал? Точно не правду. Но и Стайлсу он тоже хрен чего скажет. Скорее попытается прибить. - Пойдём, поговорим, – басит Гарри над ухом. Готовый к этому Луи сразу поднимается и выходит в коридор, после чего не оглядываясь, чтобы проверить, топает за ним Стайлс или нет, ищет пустой кабинет. Гарри заходит следом и закрывает дверь на замок. - И? – спрашивает он. - И? – отвечает Луи. - Меня послали выяснить, что с тобой не так. - И? - И я прекрасно знаю, что с тобой не так, мне не нужно это выяснять. - Да ты что! Ох ты, всезнающий Стайлс! – раздражается Луи. – Ну-ка, посвяти меня в свои умозаключения! Гарри смотрит на него, скрестив руки на груди. Он криво улыбается и движется в сторону злого сгустка эмоций, которым является Луи сейчас. Томмо решает стоять до последнего, хотя инстинкты, как только он увидел решимость на лице Гарри, завопили бежать, быстрее бежать! - Лу, заканчивай истерику, для неё нет повода, – проговаривает кудрявый парень, оказавшись уже совсем близко. А потом обнимает Томлинсона, сложив свои руки у него на пояснице. – Тебе стоит только попросить, и ты получишь то, чего ждёшь. - Мне кажется, кто-то слишком самоуверен, – возмущается Луи, но даже не пытается выбраться. Кроме того, сам сцепляет руки у Гарри за спиной. - Ты вообще знаешь, чего хочешь, Лу? - Томмо чувствует горячее дыхание на своих губах, но Гарри не спешит. Дразнит. А Луи уже разогнал себя до точки кипения. Пусть уже либо целует, либо проваливает ко всем чертям! - Конечно, Эдвард! – цедит он сквозь зубы. - Правда, Вильям? – проговаривает Гарри, назвав парня в своих объятьях его вторым именем. Он до сих пор не может понять, идёт оно ему или нет. Просто Луи - такой типичный Луи. Гарри всегда казалось, что первое имя максимально милое. А вот Вильям – что-то из другой оперы. Оно словно делает этого безвозрастного человека старше. Вот Гарри, когда был подростком, был стопроцентным Гарри. Милым и неуклюжим. Почти никто, кроме Луи, наверное, не называет его Гарольдом. Хотя сейчас, когда он подрос и возмужал, и полное первое, и второе, идут ему куда больше. Если, конечно, он не начинает дурковать. Сегодня Луис вдруг вспомнил его второе имя, и это, наверное, должно что-то значить. Луису кажется, что они попросту теряют время. - Так, мы вспомнили наши вторые имена, что дальше? Для этого мы ото всех уходили? - Луис, попроси меня! – невпопад отвечает Гарри, потому что ему тоже уже надоели эти расшаркивания. Они оба прекрасно понимают, зачем здесь закрылись. - Нет! - Мне уйти? - Нет… - Луи, я серьезно спрашиваю, ты действительно понимаешь, чего хочешь? - Нет, – вздыхает Луис и чуть нагибаясь прячет лицо где-то в солнечном сплетении Гарри. - Хочешь, чтобы я решил за тебя? – тихо усмехается Гарри в вихрастую макушку. - Определенно… - слышит он сдавленный голос. И Гарри делает вывод, что это почти просьба. Ему очень не хочется, чтобы Луи опять сделал его крайним и возмущался, что был против и его принудили. Сейчас Гарри почти уверен, что Луи желает этого так же, как и он сам. И, вроде, даже получил от него не прямое, но всё же, разрешение действовать. Поэтому он поднимает лицо Луи, обхватывает его щёки ладонями, наклоняется, насколько это возможно, и, наконец, целует это строптивое существо. Луи отвечает мгновенно. Он тянется к нему, похоже, даже встаёт на носочки. Руки тут же взлетают вверх, зарываясь в кудрях Гарри. Поцелуй такой, словно он хочет разорвать парня на куски. Он не даёт вздохнуть ни себе, ни Стайлсу. И Гарри отчетливо слышит, как тот начинает рычать, когда вдруг мелодией из их песни разрывается телефон. Похоже, именно Гарри сегодня играет за тех, кто в адеквате. Потому что Луи, очевидно, унесло чердак. Он удивленно пялится на своего друга, не понимая, что вообще происходит, пока Гарри принимает входящий вызов. Звонил Лиам. Он поинтересовался, всё ли у них хорошо и сообщил, что перерыв заканчивается. Гарри пообещал явиться через десять минут. Кто бы знал, чего ему это стоило. Особенно сейчас, когда намерения Луи ясны как день и он даже не планирует убегать сломя голову от Стайлса-совратителя. - Лу, репетиция продолжается, – шепчет Гарри, обнимая парня. – Постой тут немного, попей воды и постарайся успокоиться. – На удивление, Луи утвердительно кивает, хотя секунду назад казалось, что он вообще не на этой планете. – Я знаю, что ты большой молодец, и всегда всё делаешь хорошо. Поэтому соберись, и покажи им всем, что ты настоящий профессионал! Луи глубоко вздыхает. Похоже сейчас он согласится с чем угодно, без его привычных возмущений. - У тебя тут... – хрипит он, проводя тыльной стороной ладони по щеке Гарри. - Что там? – не понимает Стайлс. - Моя щетина… - невнятно лепечет Луи и облизывает верхнюю губу. Гарри потирает указанное место. Похоже на коже остался красный след. Он отдалено вспомнил, как, не сдерживая свои порывы, Томмо черканул его своим колючим подбородком. Только чудо, наверное, поможет им не спалиться перед парнями. Какова вероятность, что друзья могут решить, что они подрались? Он оглядывает Луи, пытается привести его причёску в порядок. Хотя, как это сделать, если у него там всегда творческий беспорядок, не считая тех раз, когда ему навивают локоны для разных мероприятий. Гарри отпускает руки и медленно топает к двери спиной, не находя силы отвернуться от своего наваждения. Тот стоит с абсолютно непонятным видом. Гарри вслепую нащупывает замок, открывает, надавливает на ручку, всё также не отрывая взгляда от шатена. А потом, повинуясь непонятному порыву, зачем-то машет тому рукой, словно они не увидятся через несколько минут в зале. И Томмо не был бы Томмо, если бы привычно не показал в ответ средний палец. Несясь по коридору, Гарри улыбается – с ним всё отлично! *** Они закончили репетицию с горем пополам. Теперь Луи был хотя бы не злой, но максимально замороженный. В итоге на него махнули рукой и отпустили всех восвояси раньше почти на полчаса. Они едут в машине, соприкасаясь голенями. Луи кажется, что ничего интимнее он, пока, не испытывал. А ведь они даже не касаются голой кожи. Он старается дышать через нос и как-то пережить эту внезапную пытку. Которой, в принципе, можно наслаждаться. *** Луи отсиживается в своей комнате до тех пор, пока дом не затихает. Он ждёт, надеясь, что Гарри придёт к нему. Но с чего бы ему приходить? Они, ведь, ни о чём не договаривались. Томлинсону не удаётся себя хоть чем-то занять. О том, чтобы попытаться лечь спать вообще и речи нет. В итоге, он делает вылазку на кухню, оправдывая себя тем, что ему очень нужно попить воды, хотя в комнате стоит ещё неоткрытая бутылка. Гарри сидит там, медленно помешивая ложкой в кружке с чаем. И Луи готов спорить, что напиток уже давно остыл. Он молча подходит к парню, садится напротив, кладёт ладонь на кружку, и она, действительно, холодная. Он сдвигает пальцы всего на полсантиметра и слегка касается кончика пальца Гарри. Кудрявый в ответ тоже слегка двигает кисть, и их пальцы соприкасаются. Они медленно потирают их друг о друга, уставившись на это действо, боясь взглянуть друг другу в глаза. -Что, опять нужно просить? – тихо спрашивает Луи. Он устал злиться. Ему грустно, и Гарри тоже становится от этого не по себе. - Обойдёмся и на этот раз, – отвечает он и притягивает Луи к себе на колени. В таком положении Луи чуть выше. И он этим пользуется. Перехватывает инициативу, ведёт. Его руки гуляют с плеч по лицу, губам, скулам. Зарываются в волосы. Боже, как же он обожает эти волосы! Каждый из этих шоколадных локонов! Он, наконец, наклоняется, целует Гарри в бровь, потом в висок, потом спускается множеством коротких невесомых поцелуев по скуле. И это заводит его, как никогда. Он гладит Гарри за основание шеи и сходит с ума от блуждающих по его спине рук. И почему-то сейчас решится на глубокий поцелуй волнительно страшно. Он ведь будет даже не первый. Но самый осознанный. Гарри смотрит на своего прекрасного Лу и плавится. У Томлинсона глаза томно полуприкрыты, он смотрит на его губы и глубоко дышит. Гарри не торопит. Пусть сейчас Луи делает всё сам. Ему нужны доказательства того, что это не односторонняя игра. Он не хочет плыть в заблуждениях. Луи водит костяшками пальцев по щекам Гарри, задевая губы, оттягивая нижнюю, мнет её пальцами, переходит на верхнюю, задевая нос, зубы. Он не моргает и его брови опущены, он выглядит так, словно готов разреветься. Его трясёт. Гарри ловит один из блуждающих пальцев ртом, чуть зажимая его между зубами. Луи рвано вздыхает. Гарри проходится языком по подушечке, и Луи стонет. А после решительно накидывается на Гарри с таким долгожданным и жарким поцелуем, и даже оставленный во рту палец не мешает. Эта прелюдия довела обоих. А этот поцелуй - потрясающий. Но Луи останавливается и пораженно замирает. Потому, что вторая рука, неожиданно, подвела его. Он понимает, что даже не заметил, что начал поглаживать вставшее достоинство Гарри через брюки. Луи смотрит на свою руку и внушительный бугорок под ней. И кажется, даже через толстую ткань чувствует пульсацию крови. И он, похоже, только сейчас понимает, что сидит на коленях у Гарри. К своему смущению Луи отмечает лёгкий приступ подкатывающей тошноты. У него никак не получается вдохнуть. Гарри уже понял, что не так. Он расцепляет руки на спине парня, и тот сразу резко вскакивает, почти сваливается с его колен. И тут же несётся прочь, не успев даже как следует встать, попутно сворачивая коленом стул, но даже не пытаясь его поднять. А за ним и второй. Так он весь дом перебудит. Луи влетает в свою комнату, закрывает её на замок, и зачем-то в порыве эмоций ещё и подпирает её тумбочкой. Кросс по лестнице и нервное строительство баррикады немного притормаживают мандраж и парень припадает лбом к двери. Он слышит барабанную дробь своего сердца. Всё его лицо горит, как и грудь, и плечи. Ноет разбитое колено. Он пытается научится снова дышать. - Блять, блять, блять! – говорит он раз за разом про себя, но вслух не произносит ни слова. Потому что слышит, что Стайлс стоит с той стороны двери. И, возможно, также вжимается в неё лбом. Луи сам в шоке от своей истерики. Вот сейчас ему ещё страшнее, чем в первый раз. И слёзы, не касаясь лица, большими каплями падаю на пальцы ног. Гарри, впрочем, даже не надеясь на то, что его пустят, все же скребётся в дверь. Внутри, ожидаемо, глухи к его тихим мольбам.