Только попробовать

Утром Луи опять вспоминает, что он дохрена классный актёр. Он решает прикинуться больным. И вполне убедительно то кашляет, то чихает. Парни сразу ведутся. Хлопочут над ним, укладывают на диван в гостиной. И когда Гарри пытается подсесть к нему, Луи громко, страдающим голосом объявляет, чтобы тот не приближался, ведь он не хочет его заразить. Гарри на это только шепчет: «врунишка» и Луи пристыженно опускает глаза. В этом спектакле есть неплохой расчёт – парни его сильно не тормошат, мол чего такой пришибленный? Ну, болеет же человек. Так что хитрый Луи проходит стадии своих душевных метаний на виду у всех. Его то бросает в жар, то пробирает мороз, от чего он весь вздрагивает, а волоски на руках встают дыбом. Он действительно похож на больного. И Гарри боится, как бы этот дурак не довёл себя до реальной болезни. Парни позвонили Коуэллу, сообщили о состоянии Луи и, ко всеобщей радости, все вместе получили на сегодня выходной. Заботливая мамаша Лиам приносит Луи чай с мёдом и лимоном. Гарри приносит успокоительное. Парни рады, что всегда строптивый в этом плане Луи спокойно хлебает лекарство. И не особо интересуются, чем там поит его Стайлс. Для Гарри Томлинсон очень важен и вряд ли он может повести себя безответственно и накормить его какими-то не теми препаратами. Так что Гарри поддерживает его ложь, пичкая «больного» после нейролептика валерианой и пустырником. К обеду Луи, изводивший себя всю ночь, засыпает. Гарри устраивается рядом в кресле, расстроенный и задумчивый, крутя кружку с чаем в руках. Найл с Зейном тоже отираются рядом, намереваясь охранять сон Томмо. Луи хоть и ведёт себя порой как злобное создание, но его все очень любят. Лиам сочувствующе хлопает Гарри по плечу, тоже отходит в соседнее кресло, намереваясь почитать. Гарри хочет возмутиться, что такие переживания – лишнее, ведь они же в самом деле не у постели умирающего собрались. Но потом вспоминает, что он всегда очень болезненно переносит те моменты, когда Луи выходит из строя. Поэтому он благодарно кивает в ответ. И у него появляется возможность подумать. Ведь ему явно есть о чём. Благо, этот театрал провернул всё так, что и самого Гарри не будут трогать какое-то время. То, что происходит сейчас у них с Луи – это какая-то нездоровая херня. Потому что кажется, что Томмо выворачивает себя наизнанку. Он никак не может понять, что ему нужно. А Гарри боится, что как только тот определится - они разойдутся навсегда. Потому что Луи выберет не его. Такой исход для него слишком страшен. Он не бросится в омут с головой. Он уже несколько раз заходил в воду и понял, что течение слишком непредсказуемое, и оно без усилий унесёт неведомо куда. Сам Гарри не хочет быть в этом постоянном напряжении. И не хочет, чтобы Луи мучился… От самых мрачных решений останавливают только мысли о том, что рановато делать такие выводы, ведь у них всё только началось. И ещё вообще нихера не понятно, что происходит. "Грёбаный Ларри! Ненавижу его!" – произносит он у себя в голове слова, недавно брошенные Луи. Парни тем временем переговариваются, ненастойчиво пытаясь втянуть и его в беседу, потому что, похоже заметили навернувшиеся на глазах слезы. - Понятно теперь, почему он вчера был такой на репетиции, – тихо говорит Найл, грустно глядя на завернувшегося в одеяло старшего. - А мы уж подумали, что вы снова поругались, – вставляет Зейн. - С чего бы нам ругаться? – удивляется Гарри. Он тоже хороший актёр. Почти. - Да кто вас знает, чего вы последнее время всё поделить не можете. Гарри поджимает губы и отворачивается. Наивный, он думал, что их бро ничего не замечают. Но он точно сейчас не готов к откровенному разговору. Хотя бы потому, что сам не понимает, что происходит. - Успокойся! Никто тебе допрос не устраивает! – говорит Зейн – Больно нужно из вас всё клешнями вытаскивать. Только обидно, что вы нам не доверяете. - Но, если вы кого-то прибили и закопали, лучше молчите до последнего! Не хочу быть соучастником! – пытается разрядить обстановку Найл, потому что на слове о доверии Стайлс и Малик уставились на друг друга, как птицы на петушиных боях. - Если я кого всё же и прибью – вдруг подает голос разбуженный Луи, - так это Стайлса. И вы об этом непременно узнаете, потому что я один эту тушу хрен дотащу, хрен закопаю. А теперь проявите уважение к больному человеку и пиздуйте на кухню! Дайте, блять, поспать! – заканчивает он злобную тираду и закрутившись в одеяльный кокон, отворачивается лицом к спинке дивана. Парни молча ползут из гостиной, переглядываются и улыбаются. Томмо привычно огрызается, значит не сильно болен, жить будет. *** Репетиция под срывом, и опять из-за Луи. Ещё день отлеживаться он не стал. Прекрасно понимал - если затягивать - ему вызовут врача. И обман раскроется. Но вот нога после встречи со стулом болит поправде. Даже несмотря на то, что весь вчерашний день он провалялся на диване. Так что он прихрамывает, и при каждом движении морщится от боли. Они все тут совсем не важные танцоры, и уже сотню раз между собой возмущались над тем фактом, что певцам, какого-то хрена, нужно уметь не только петь. Сегодня он задаёт себе этот вопрос каждые пять минут. Ребята, наконец, обращают внимание на его потуги. Приходится без подробностей сообщить, что он немного упал. Когда кто-то замечает, что нога вроде как даже кажется распухшей, под общим давлением приходится снять штаны. Конечность действительно выглядит не очень. Он и не заметил, как сильно её стукнул, когда в очередной раз совершал побег от Стайлса. Штатная медсестра приносит аптечку, но Гарри настаивает, что он тоже может обработать рану. Она даёт ему флакончик обеззараживающего и мазь от ушиба. И советует ноге дать отдохнуть один день. - Луи – ходячая катастрофа, – вздыхает их постановщик танцев, махая на того рукой. Похоже, он почти готов смерится, что они никогда не доведут этот танец до конца. Все расходятся, оставляя их одних. - Уверен, что могу сам намазать себе коленку, я не маленький! – бурчит Луи, глядя вниз на Гарри, который уселся у его ног. С некоторых пор такое его расположение Луи дико напрягает. - Мне не сложно. - Отлыниваешь от репетиции с помощью меня? – шипит Луи, когда Гарри промачивает рану перекисью и она щиплет. - Нет, просто мне приятно о тебе заботиться, – и он свободной рукой гладит оголённую икру Луи. - Гарри, пожалуйста! - Что, пожалуйста? Опять будем игнорировать друг друга. На этот раз перед парнями придётся объясниться. И я не хочу, как в прошлый раз. Ты ведь сам просил, чтобы я тебя не избегал. - Я знаю. Я тоже не хочу! Но Гарри, ты же понимаешь, что происходит чёрт пойми что! Это нужно прекратить! – Луи наклоняется ближе и шепчет, чтобы не дай бог кто-нибудь не услышал. – Я не понимаю, как позволил всему этому случится. - Ох, боже, Луи – любитель постановок! – Гарри понимает, что он начинает уставать от этих эмоциональных качелей. – Прекращай так драматизировать! Ничего такого не произошло! Подумаешь, потрогал чужой член! Я, между прочим, твой даже в рот брал. - Совсем охуел! Может тебе ещё рупор дать! – оскаливается Луи. Тон Гарри заставляет шкалу его гнева ползти вверх. - Да никто блять, ничего не слышит! – шипит Гарри, но голос понижает до шепота. – Повторю: ничего такого не происходит, чтоб так реагировать. - Я - не ты! – Луи не замечает, как переходит на открытые упреки. - Это ты у нас эксгибиционист недоделанный. Это тебе всё равно, что о тебе подумают люди. Это тебе посрать, с кем целоваться, чей член сосать. - Чего??? - лицо Гарри вытягивается, он подскакивает, раздражённо отбрасывая кусок мокрой ваты, и нависает над Луи скалой. Тот тоже резко поднимается. Но не так эффектно. И роста не хватает, и он стоит с одной спущенной штаниной. - Я не то хотел сказать,– примирительно выставляет руки вперёд, а потом чуть нагибается и натягивает джинсы, при этом не отрывая взгляда от злого лица Гарри. – Я не имел в виду, то, что ты подумал. Я хотел сказать, что для тебя это было просто – взять в рот. Ты же не видишь в этом ничего такого. - Нет, Луи, это было не просто!– Гарри склоняется над парнем и упирает палец ему в грудь. – Не просто, потому что это было важно для меня. Я хотел сделать тебе приятно! Я хотел тебя. Это был охуеть какой решительный шаг в моей жизни. - Что ты несёшь?! Ты сам сказал, что у тебя башню сорвало и это получилось случайно. - Да! – рычит Гарри. – Это так. Но неужели ты думаешь, что случись мне поцеловать другого парня, я тут же начну хвататься за его член? - Да откуда мне это знать! – выкрикивает Луи, пытаясь отпихнуть взбешённого Гарри от себя. - Что??? – Гарри не может поверить в услышанное. В глазах Луи он - какая-то шалава, дающая зелёный свет любому разврату. Он уже готов врезать Томлинсону в челюсть за все его слова. - Парни, что случилось? – к ним несётся Найл, Зейн с Лиамом немного отстают. - О, мне кажется, что быть медсестрой – не моё. У меня не получается спокойно терпеть взбалмошных пациентов, которые слишком много на себя берут. – Гарри чеканит каждое слово, незаметно для себя сжимая и разжимая кулаки. - Слишком много, да? Спасибо, что понимаешь меня, приятель! – орёт Луи, со всей силы толкая Гарри в грудь. Тот слегка отшатывается, а потом начинает надвигаться на Луиса, но между ними влезает Найл. - Брейк! – кричит и он. – Это что за пиздец? Прекращайте! Тут же до драки недалеко! Вы пожалеете потом! - О, я уже жалею. Обо всём! - шипит Гарри, так вытянув шею и сощурив глаза, что стал напоминать злобного ящера из фильма. Найл сдерживает его, чтоб он не кинулся на своего обидчика. Хоран - так себе преграда для огромного Гарри, но Луи не особо, похоже, беспокоит возможность в любое время схлопотать по роже. Тяжело дышащий Томлинсон только показывает Стаилсу фак и нашаривает в заднем кармане сигареты. Закуривает, несмотря на то, что ему запретили это делать в помещении. Гарри смотрит на нервно выдыхающего дым Луиса, стряхивает с себя Найла, разворачивается и гигантскими прыгучими шагами несётся к выходу, и там, громко хлопнув дверью, пропадает за ней. Лиам идёт следом. Все молчат. Таращатся на Луиса. Он достает следующую сигарету. Тут уж ему сообщают, что уже и совесть нужно иметь, и отправляют на улицу. Прихрамывая, Луис тащится очень медленно к двери, скрипя сердцем, ведь там Гарри. А его он сейчас точно не хочет видеть. Но снаружи Стайлса нет. Луи бродит вокруг здания, вдыхает прохладный воздух, убивает лёгкие третьей сигаретой подряд. Только бы успокоиться. Вскоре он понимает, что трясёт его уже не только от нервов, но и от холода. Он совсем не удивится, если после этой прогулки заболеет по-настоящему. Когда он возвращается в зал, Гарри всё ещё нет. Он тихо сидит в сторонке, пока парни звонят ему по очереди, но тот не отвечает. Появляется Гарри где-то через час. Лицо у него опухшее. Стайлс хоть и повзрослел, но реветь не разучился. Луи опять начинает подташнивать. Теперь оттого, что довёл того до слёз. И он рад, что Гарри вернулся и с ним всё впорядке. *** За закрытой дверью парни вдвоём слушают воспитательную отповедь от Саймона о том, что они избалованные дети, а не популярные музыканты. Он предлагает им вспомнить, что они всё же – второе, настоятельно советует не забывать о контракте, держать себя в руках. Заодно добавляет, что рад, что поблизости не оказалось журналистов или кого угодно с камерами наготове, и то, что придушит их своими руками, если они вздумают поругаться при посторонних. Конечно, прилетело Луи и за сигарету. И за то, что вовремя не рассказал о больной ноге. Заодно Саймон напомнил, что они продали свои тела дьяволу ради участия в этом бойз-бэнде, так что, пока не закончится контракт, не имеют права калечиться или ещё хоть как-то портить свой товарный вид. Всё это время парни старались не смотреть друг на друга. Смотреть на Коуэлла - тоже мало удовольствия. Так что гипнотизировали свою обувь. Хоть они и кивали на занудные вопли продюсера, каждый думал о своём. И Гарри пришёл к тому, что нужно бы и вправду держатся от Луи подальше, если он уже совсем свои эмоции перестаёт контролировать рядом с этим донкастровским придурком. А Луи решил, что на этот раз его очередь мириться. И затягивать он не намерен. *** Домой они едут на разных машинах, что очень удивляет и водителей, и телохранителей, которые не видели их сегодняшней ссоры. Мальчишки чуть ли ни с первого дня знакомства не отлипают друг от друга, даже за ручку держась ходят. А тут напряженные дирекшины насильно рассовывают их по разным автомобилям, и вид у всех такой, словно произошло что-то, что никак не вписывается в их понимание. К тому же Томлинсон ощутимо хромает, и потому, как злобно на него зыркает Стайлс, сжимая челюсть и кулаки, напрашиваются выводы, что именно он попытался переломать тому ноги. Все, кто хоть как-то связан с этим творческим пацаньем, давно ждали, что островатый на язык Луис когда-нибудь допрыгается и получит от кого-нибудь из группы. Но все были уверенны, что Гарри будет из тех, кто бросится телом прикрывать своего обожаемого Луи. И уж точно не предполагали, что именно от Стайлса, ожидаемого защитника, он и отхватит пиздюлей. Надо же, этот язва умудрился выбесить даже мягкого вселюбящего пацифиста. Парни того же мнения. Они озадаченно переглядываются. Найл, который сел с Луи, застыл в позе «фейс палм». Малик и Пейн, окружившие Гарри, как под конвоем, смотрят на него, казалось бы, не моргая, словно ждут, что он начнёт вырываться из машины, в надежде стукнуть Томмо головой о капот. Расстроенный Луи решает, что мирится нужно начинать уже сейчас, потому что взбешенный Гарри – это какой-то нонсенс. Он дышит на стекло, и выводит на нем слово «Прости». Пока машина стартует, парни прекрасно видят это послание. Гарри издаёт какой-то вопросительный стон, а Лиам и Зейн, копируя Найла, хватаются руками за лица. Ну ей богу, эти двое – тупые дети! *** Дома их раскидывают по разным креслам. Луи сгорбившись, забирается на своё с ногами и обхватывает колени руками. Ну прям как побитый щенок. Стайлс же являет собой скульптуру оскорбленного титана, который выбрал честь и месть. - Я пойду издалека! – начинает Лиам. – Во-первых, всё же интересно, где ты так умудрился расфигачить ногу? О каких твоих приключениях мы не знаем? И во-вторых, что, чёрт возьми, происходит? – машет он рукой в сторону Стайлса, вид которого вызывает у всех миллион вопросов. Парни, понятно, молчат. - Луи, что вы не поделили? – снова настаивает Лиам. Он намеренно не стал спрашивать, что именно натворил Луи. Ведь если этот вредный взрослый ребёнок признал свою вину и даже попытался извинится, что за ним не часто замечается, то косяк был явно с него. Но Лиам боится, что это только по-новой разожжёт скандал. Так что он тактично выстраивает предложения так, чтобы Луи не взбеленился. Луи пугает воинственный вид Гарри больше остальных. Поэтому он собирается с силами и решается хоть что-то сказать, пока ему дают слово на их этом странном семейном консилиуме. - Хазза, послушай, – мямлит он себе в коленки. – Я, правда, не это хотел сказать! Я не так выразился! Стайлс на его лепет никак не реагирует. Он смотрит в никуда и между его бровей залегает уж слишком глубокая складка. - Что ты ему сказал? – почему-то шепчет Найл. Ага, так Луи им всё и выдал! Он может сколько угодно сыпать самыми бранными словами и его ничего не смутит, но повторить сказанное – да никогда. Он упрямо машет головой. Парней это слишком настораживает. Чего же такое мог брякнуть Луи, что даже сам этого стыдится. - Гарри, чем он тебя допёк? Стайлс, наконец, отмирает, глубоко вздыхает, потирает глаза, и виски, и кажется на что-то решается. Луис направляет на него испуганный взгляд. «Нет, нет, нет! Гарри, пожалуйста, ничего им не говори!» – читается в его глазах. И Луи уже на старте, чтобы нестись к нему, и закрывать рот. - Вот скажите, - начинает кудрявый что-то странное и неожиданное, – как бы вы отреагировали, если бы я сообщил вам, что мне одинаково нравятся как девушки, так и парни? Луи с шумом выдыхает воздух, но благо, на него не обращают внимание. Ох, Гарри, ловкач, придумал, как выкрутится из этой ситуации, заодно и попутно решить для себя некоторые важные вопросы. Ребята недоуменно на него косятся. Да никак бы не отреагировали. Уж точно бы не удивились. Это же Гарри Стайлс - человек, который их всех давно перелапал по очереди. Конечно, в шутку. Но то, что он при этом не чувствовал совершенно никаких эмоциональных преград, приводило к определённым выводам. В частности, к тем, что Гарри нравились худенькие, стройные тела, и не важно, какому полу они принадлежали и на сколько лет были старше. Луи, который хоть и делал уже несколько лет вид, что его хата с краю, и он ничего не знает, тоже должен был это понимать. Хотя, это же Луи. А он - идиот! - О, боги всемогущие! – вдруг восклицает Найл – Луи! Неужели ты додумался назвать Гарри педиком? Луи хлопает глазами и ртом, когда на него поворачиваются четыре возмущенных лица. Что сказать-то? Что сказать? Технически это слово он никогда не произносил, а только обычно орал, что то, что делает с ним Гарри – недопустимо, неприемлемо. То есть, можно сказать, что он не поддерживает такие взаимоотношения. Но чтобы так назвать своего Хазза – уж точно никогда! Слишком слово какое-то грязное. Какое-то вообще не определяющее Гарри, даже если тот решит совсем перейти на парней. Но чем лучше то слово, которое подразумевалось в реальной фразе Луиса? Что Гарри может спокойно пойти в разнос и заглотить любой член. - Прости меня! Прости, пожалуйста! – шепчет Луи, безотчётно растягивая рукава на свитере. Ему, правда, очень стыдно за то, что он мог так подумать. Гарри уже не выглядит таким воинственным. Он подавленный. А Луис – жалкий. Они оба не могут больше выдерживать препарирование их чувств у всех на виду. - Проехали, Луис. Не имеет значения. Забей, – Гарри поднимается, сообщает парням, что всё хорошо, и он хочет побыть один. А Луи сидит, вжавшись в кресло, и крутит в голове слова о том, что не имеет значение. Он не может понять, какой смысл вкладывал в эту фразу Стайлс в контексте их реальной ссоры. Он уже почти готов бежать и выяснять, что, а главное, для кого, не имеет значение, но остаётся на месте. Потому, что ответ, в принципе, ясен. Для него самого не имеет значения то, что сейчас между ними происходит. И Гарри это прекрасно понимает. И, похоже, даже принимает. Луи облегченно вздыхает. Одной проблемой меньше. Так всем будет лучше. - Ну ты даёшь, друг! – укоризненно всплескивает руками Зейн, когда шагов Гарри уже не слышно. - Ты что, видел его с парнем каким-то? – интересуется Найл. Все в комнате, кроме Томлинсона, многозначительно переглядываются и хмыкают про себя. Да, чёрт возьми, все видели Гарри с парнем! Все! Миллион раз! Ага, Луисом зовут. Но чтобы ещё хоть кто-то нарисовался на горизонте – просто невозможно. Луи спокойно переживает романы Гарри с девушками. Но стоит кому-то из парней приблизится – готов отгрызть руку. Так что чего это его накрыло, и он решил бросаться такими оскорблениями – непонятно. Оказывается, Луи знает о личной жизни Гарри больше, чем они. Похоже, на этот раз Гарри завёл нетрадиционные отношения. И Томмо от этого не по себе. Луис только пожимает плечами. - Не ваше дело, – бурчит он, и ползёт в свою комнату, намереваясь там с горя снова приложится к бутылке виски.