***
Ночь, ожидаемо, проходит неспокойно. Утро — тоже. Про день и говорить не стоит: ничего хорошего не сулит, а подойти к окну с намерением увидеть Кенму как-то даже желания нет. И не потому, что Куроо разобиделся или включил режим гордого — вдруг у дома напротив снова «Мерс» стоит, а терпеть Мацудайру у парня уже сил нет. Переживаний, конечно, никаким графином не исчерпаешь. Даже Бокуто со вторым пунктом плана не утешает, а желания ознакамливаться с ним сегодня попросту нет. Друг поэтому приезжает под вечер на пару часиков, не больше — в семь свидание с Акааши. И поскольку тайминг ограничен предельно, а энтузиазма в этом крепком парне неисчисляемое количество, Бокуто сразу переходит к сути проблемы, внимательно выслушивая произошедшее между Кенмой и Куроо. Кивает, мычит, задумчиво трёт подбородок, не упуская ни одной детали из повествования, а в самом конце тяжело вздыхает, конечно же, зная, что сказать: — Бро, ты, несомненно, красавчик, обозначил границы и доказал, что у тебя есть яйца, но, из всего тобой сказанного, оно у тебя, блять, одно. — В смысле? — Куроо напрягается, самостоятельно вырывая себе яму и в своих загонах опускаясь ещё глубже. — В прямом! — восклицает Бокуто с таким видом, будто всё очевидно. — Будь у тебя второе, ты бы обнял Кенму! — Как?.. — Бля, бро, он к тебе повернулся спиной, чтобы ты его обнял! У Куроо диссонанс. Он мысленно возвращается в эту злоебучую ночь, ёжась от испытанного им ощущения, когда так хотел, но не мог, потому что боялся всё испортить. А сейчас Бокуто утверждает, что обнять Кенму всё-таки стоило, и с самим с собой внутри становится ещё хуже. — С чего ты взял? — требуя аргументов, спрашивает Куроо, страшась принять факт проёба. — Просто знаю это, — уверенным тоном произносит Бокуто, но друга это не утешает. — Камон, чувак, я в отношениях уже два года. Соизмеряй, пожалуйста. — В смысле — два? — округляет глаза парень, располагая только одной информацией: полгода, не больше. — Да, у нас были отношения втайне. Поверь, я шарю за многое. И уверенно говорю, что Кенма ждал, что ты его обнимешь. — Но у него же парень… — недопонимает Куроо. — И мы ругались… — Брось, милые бранятся — только тешатся. А парень — не стена, подвинется. Кенма сам его подвинет, когда ты перестанешь мять сиськи и перейдёшь в наступление. Куроо задумывается. Снова вдохновляется так, будто вместе с боевым духом Бокуто поднял и уверенность в себе. Серьёзно, Куроо больше не сомневается ни в чём. Расплывается в улыбке, признаваясь бро в любви, сердечно его благодаря и называя самым лучшим, а после — залезает в телефон, чтобы предложить Кенме встретиться, как вдруг замечает от него сообщение: «Если вечером не занят, приходи. В «хс» поиграем». — Бро… — от неожиданности прикрывает рот рукой, — Кенма позвал меня к себе… — О-о-о! Вот видишь! — В «хс» играть… понимаешь, бро… Домой к себе… играть в «хс»… — Нет, не особо понимаю, если честно. — В неё можно играть по сети! А он меня к себе позвал! Божечки мои… что ж делать-то теперь? В последний раз, когда я у него был, мы целовались, а потом он сказал, что у него парень, и… — Отставить панику, рядовой! Бокуто тоже лезет в телефон. Заходит в заметки, где охуевший километровый текст бросается Куроо в глаза, и от предвкушения очередного разъёба сводит мышцы. Друг вносит несколько правок. Произносит: «Хе-хе. Вторая фаза, ёпта, лови», и, копируя это сумасшествие, отправляет парню в «Телегу». — Чё непонятно — спрашивай, — машет рукой так понтово и растягивается на чужой широкой кровати. А Куроо, тем временем, воспринимает слова Бокуто слишком буквально и после первого прочитанного предложения проникается желанием заорать в голос и узнать у друга, всё ли у него в порядке с головой, потому что непонятно. «Положение дел следующее. Мой самый лучший в мире бро Куроо Тецуро подтвердил наличие яиц. Я их тоже подтвердил, когда будучи в непристойном виде лысого, как будто бы из «Бразерс» (Бразерс — это, кстати, мы. Брозерс), залез ему под юбку. Возможно, со стороны казалось, что мы конченные авантюристы, но людям, проходящим мимо, всё-таки не казалось. Ничего плохого в этом нет, это неотъемлемая часть нашей с ним жизни. Куроо Тецуро — самый лучший бро, который показал яйца ещё и Мацудайре, чем нанёс тяжкий ущерб врагу. Его красивое лицо скривилось, а Тога из «Моей геройской академии» больше не будет его вайфу…» — Бля, бро, реально, — отвлекается Куроо на комментарий, — Мацудайра этот — сексолог вообще. — Ну, не знаю. Акааши сексологее, — беззаботно отвечает Бокуто. »…С первой частью моей беспроигрышной стратегии мы справились успешно. Вторая фаза наступления является убийственной по нескольким причинам: 1) совместимость знаков зодиака на основании данных гороскопа безусловно играет важную роль; 2) это гороскоп. В него верят все. Даже те, кто говорит, что не верят. Да, они могут не верить, но всё равно обращаются, если не к Богу, то к гороскопу; 3) каждый, кто вступает в отношения, должен знать, что его ждёт с партнёром. Сюда же — на сто человек девяносто изучают гороскоп; 4) вероятнее всего, Кенма из тех, кто не верит в гороскопы, а потому, на основании добытой мной информации, он 100% начнёт сомневаться в Мацудайре. Главное — правильно это преподнести и доказать, что Скорпионы для Весов — вариант наиболее подходящий. 5) ничего не имею против Раков, но этого мы заставим вариться в котле…» — О факинг щит, бич, блять, гороскопы? — удивляется Куроо. — Серьёзно? — Чё, противник, блять? — выгибает бровь Бокуто. — Ещё скажи, что в тайну имени не веришь. — Не верю. — А зря. Там про тебя вся правда написана. — Это какая же? — Я, конечно, дословно уже не помню, но так тогда, перескажу. Человек с именем Тецуро дохуя выёбывается. — Справедливо. «…Воспользовавшись ресурсами сети Интернет, я набрёл на следующую информацию, которая поставила под вопрос мою веру в гороскоп, но я тут же взял себя в руки, проанализировав некоторые жизненные моменты. «Совместимость Рака и Весов характерна тем, что Весы — очень мягкий и терпимый знак. В случае достижения понимания между партнерами, Весы смогут спокойно относиться к перепадам настроения своей второй половины, а в периоды благостного спокойствия Рака между ними царит идиллия, подкрепляемая отличным чувством юмора обоих партнеров». Обоих партнёров. Судя по вчерашнему, Боженька обделил Кенму чувством юмора, но с тем, что Весы — очень мягкий и терпимый знак, я вынужден согласиться. Вывезти Куроо Тецуро без этих качеств иногда бывает попросту никак…» — Вот спасибо, — произносит Куроо, снова отвлекаясь. — Да не за что, бро. За правду спасибо не говорят, — сцепляя руки за головой, говорит Бокуто. — Акааши, видать, тоже очень терпеливый. Ты вообще не как Дева. Они уравновешенные и сосредоточенные, а у тебя шило в жопе вечно. — Сказал бы я, что в моей жопе по вечерам бывает, но вместо этого спрошу: откуда ты знаешь про Дев? Чё, гороскопы читал всё же, да? Вторую часть вопроса Куроо игнорирует, цепляясь за похабные вбросы Бокуто. Это, конечно, всё понятно. Секс в отношениях зачастую является обязательным, если не брать во внимание асексуальность и целибатных людей, и, о чёрт, Кенма же тоже мог им заниматься? — Господи, бро… — паникует парень. — А Кенма с Мацудайрой… ну… чирикались? — Вопрос для спиритической доски, — язвит Бокуто. Куроо на него недовольно косится. — Да откуда я знаю, бро? Спроси у него вечером. — Ага, как? Вбросами из гороскопа? Типа… — пролистывает сообщение друга, доходя до сексуальной совместимости, где: «В сексе они также оба будут испытывать дискомфорт, так как их ожидания не будут соответствовать действительности». — …ты уже испытывал дискомфорт от постели с Мацудайрой или мне лучше предупредить тебя заранее? — Да, примерно так, — одобряет Бокуто, шутя. — Забей, вряд ли они спали. — Тогда какого хера ты вставил пункт про сексуальную совместимость? — Чтобы тебя потешить, — залезает в заметки тоже, читая про Весов и Скорпионов: — «Тут Весам несказанно повезло: Скорпион раскрепощает и учит быть собой. Их секс будет таким, каким должен быть секс: Весы — отличные ученики. Море неожиданностей — запланированных и не очень, океан страсти и нежности — вот что ждёт Весов и Скорпионов». — Всё, дальше можно не читать, — саркастично произносит Куроо. — Всё самое главное узнал. Бокуто хехает, уверяя, что самое интересное впереди, а потому лишать себя удовольствия вкусить плоды стараний и поиска отборной информации как-то жалко. Куроо с интересом читает дальше, активно запоминая факты, которые могут пригодиться в борьбе против Мацудайры, особенное внимание уделяя совместимости Весов и Скорпионов. Ну, чем чёрт не шутит. А вечер, проведённый с Кенмой, обещает быть незабываемым хотя бы потому, что это будет их первая адекватная встреча за последний месяц. Или близкая к адекватной. Куроо постарается.***
Лучи закатного солнца окрашивают небо в нежно-розовый, придавая облакам сиреневые оттенки. В комнате Кенмы так уютно и красиво. Блеск уходящего дня отражается на стенах, прибавляя мечтательности, и хочется думать, что это какой-то портал в неизведанное, волшебное — так сказывается атмосфера. Спокойствие кружит голову. Куроо с Кенмой просто лежат на одной кровати, разговаривая ни о чём, никак не решаясь прерваться на игру. Можно даже подумать, что это — всего лишь предлог, чтобы оказаться здесь вместе. Но Куроо не настолько дальновиден. Однако отчего-то задумывается о том дне, когда они с Кенмой впервые поцеловались, и пытается его осмыслить. Всё-таки разговоров с Бокуто достаточно, чтобы начать что-то понимать в этих сердечных механизмах, которые сейчас на удивление не скрипят, а работают слаженно. Куроо вспоминает эти слова, что пробирают до мурашек: «останься», «не уезжай», «не уезжай никогда больше». И именно сейчас это начинает иметь вес, сказываться бабочками в животе, которые такими активными, как сейчас, кажется, ранее не были. Он отвлекается от тишины, поддаваясь фантому, что такого же, как и небо, цвета. Даже клонит в сон, потому что впервые Куроо не загоняется без повода, не пытается его искать в словах или безучастном взгляде. Да и Кенма слишком этим всем увлечён — моментом, где слишком комфортно. Не по себе даже как-то, и атмосферу рушить не хочется словами, которые могут оказаться лишними. Но Кенма рискует. И Куроо, вроде как, рад, что больше молчать не приходится. — Что с Бокуто делали? — Разговаривали о секторах небесной сферы. Кенма от удивления сводит брови вместе, даже не пытаясь угадать, что это может значит. Типа: «Ладно, чувак, я знаю, что вы странные». И Куроо это в выражении его лица считывает. — И о членистоногих, — намекает на скорпионов и раков. — Угорали по слову «член»? Как с многочленом? — Ну, типа. Куроо улыбается. В какой-то степени злорадно, потому что оказался лучше Мацудайры по всем фронтам. И сейчас ничего такого в том, чтобы косвенно намекнуть на своё над ним превосходство, он не видит. Начинает с простого. — А ты чем занимался? — спрашивает с каким-то вызовом, чтобы в следующий момент заставить оправдываться. Кенма так это расценивает. — Тебя ждал, — отвечает на полном серьёзе, вдруг применяя заклинание «Картинное охуевание». А ведь они даже не начали игру в «хс». — С-серьёзно? — теряется Куроо, дёргаясь. — Нет. С Имой смотрели «Хантера» по «Дискорду». — М-м, романтика… — протягивает Куроо. — И как, понравилось? Кенма недопонимает ещё больше, но быстро ориентируется, отвечая, что да, они часто смотрят аниме по «Дискорду». Куроо задаёт новый вопрос, интересуясь, как вообще они проводят время вместе, пытаясь зацепиться за ответ. И цепляется. — Гуляем, катаемся по Токио, в клубе его пропадаем. У меня безлимитный доступ к любым играм. — Всё ясно, он покорил твоё сердце играми, — заключает Куроо, говоря, как профессионал: — Раки все такие. — Какие? — ожидает ответа Кенма, даже как-то проникаясь интересом. — Неромантичные манипуляторы. Он просто дёргает за ниточки, управляя тобой. — Ха-ха, чего? — Да, это слишком просто. Вот ты говорил, что он тебя спасает от одиночества. Он хоть раз тебя поддержал? Кенма задумывается, уже жалея, что вообще начал задавать встречные вопросы. И то, что делает Куроо, утомляет. Парень любит конкретику, а не эти подкопы, которые больше походят на рытьё могилы. Куроо роет себе могилу, обманываясь в том, что показывает своё превосходство. Но Кенма не против. — А в чём дело-то? — даже идёт навстречу, чтобы быстрее с этим закончить. — Ты удовлетворён вашими романтическими отношениями? — кого-то строит из себя Куроо. — Ну, да. — Это пока. С Раком ты радости не сыщешь. — А чё это ты переобулся, м? Ты же был не против, что я с кем-то встречаюсь. Куроо стискивает зубы. Дальновидности ему не хватает точно. Благо, находчивость присутствует. Не в полной мере, конечно, потому что смелости опровергнуть всё в эту секунду не обнаруживается. — Вот именно! Я не против, чтобы ты с кем-то встречался. Но не с ним. — Потому что он Рак? — язвит Кенма. — Да. — Всё ясно, кто-то начитался о членистоногих в секторах небесной сферы. Ладно, давай уже играть. Кенма снимает с блокировки телефон, нажимая на иконку «Хартсоуна». Куроо, чувствуя себя побеждённым, поджимает губы, продумывая новые варианты наступления. Тоже заходит в игру, обращая взгляд к окнам, в которых небо обретает оранжево-фиолетовые оттенки. Засматривается, смакуя момент, а потом предлагает сыграть на правду, даже не рассчитывая на то, что Кенма согласится. Но он соглашается. Только при условии, что если первая или какая-то там ещё партия окажется за ним, ни в какую правду они играть не будут. Куроо ухмыляется. И не то чтобы недооценивает мастерство Кенмы в «хс», просто знает, что против чернокнижника парень в девяносто процентах случаев бессилен. Особенно, если играет за охотника на демонов, которого, по счастью, выбирает именно в первом матче, рассчитывая победить. Забавно, ведь Куроо кажется, что он делает это специально, чтобы проиграть. А когда Кенма начинает поддаваться, парень становится в этом уверенным. И демонстративно тяжёлый вдох, будто бы расстроен из-за поражения, выглядит очень мило. — Ладно, задавай свой вопрос, — с предвкушением произносит Кенма. Куроо поражается тому, насколько просто он побеждает в игре. Не в той, которая на телефоне. И задаёт поистине животрепещущий вопрос: — А у тебя с ним что-то было? Ну… — Немножко, — понимает суть Кенма, тут же отвечая. — Сколько? — опешивает Куроо. — Так, ну… — мычит, загибая пальцы, а когда их перестаёт хватать, просто невинно смотрит на друга. — Чё?! Ты серьёзно? — пугается, вмиг приподнимаясь на локтях. — Конечно, нет! Если бы у нас с ним что-то было, ты бы ни за что не узнал. Куроо облегчённо выдыхает. Падает на спину обратно, выбирая колоду для следующего матча, и с довольной ухмылкой произносит: — Значит, не было. — Пока нет, но скоро, может, будет. В любом случае, ты об этом не узнаешь. — Ага. На этот раз Кенма выбирает Мага, демонстрируя всю серьёзность своих намерений. Дал Куроо фору и сейчас планирует отыграться. Но получается плохо. А Куроо так невовремя вспоминает слова Бокуто о том, чего хотел Кенма ночью. И следующий вопрос, который он задаст, когда выиграет, вертится в мыслях хуже строчки надоедливой песни. Усугубляет и то, что они снова близко, напротив друг друга, только на разных подушках. Куроо не может отвести от Кенмы взгляд, когда появляется перерыв между ходом, и встречается с его, когда одним заклинаем парень убивает всех существ на поле. Подсветка телефона румянец не прячет, а попытка оправдаться красными оттенками графики не кажется успешной. Но необходимость в этом теряется, когда ни один из них не старается скрыть эти многозначительные взгляды, делая зрительный контакт продолжительным. На игре концентрироваться не получается, ведь всё внимание привлекает тот, кто кусает губы из-за того, что боится проиграть снова. И не потому, что Куроо снова начнёт задавать вопросы, а в принципе. Кенма проигрывать не любит. Но сдаётся, когда здоровья остаётся пара единиц. Принимает поражение с достоинством, просто не позволяя Куроо разрушить иконку своего персонажа на несколько осколков. Он убирает от лица телефон, ожидая следующего вопроса. Смотрит с интересом в глазах, но от такой счастливой улыбки смущается, снова приковывая взгляд к экрану. — Ну? — нетерпеливо спрашивает Кенма, сжимаясь: неловко. — Ты ночью повернулся ко мне спиной, потому что хотел, чтобы я тебя обнял? — посылает отсылки к гороскопу куда подальше, решая наступать своим способом. — Не-ет, — отстраняется только лишь для того, чтобы, повернувшись к Куроо спиной, сесть на край кровати. — Пф, нет, что ты. А вот эта заявочка уже выглядит серьёзной. И если сейчас Кенма снова пытается издеваться над Куроо, то пусть. Упускать возможность второй раз он не станет. — За кого будешь играть на этот раз? — приподнимаясь на локтях, интересуется Куроо исключительно из стратегических соображений. — А что? — выжидает. Но в следующий момент резко выпрямляется, когда оказывается между чужими бёдрами, а крепкие руки обвивают его талию. — Поиграем в открытую? — прижимаясь грудью к спине Кенмы, шёпотом произносит Куроо, умещая подбородок у него на плече. — Может, так тебе удастся меня победить? Мгновение. Лишь мгновение требуется Кенме, чтобы в объятиях Куроо расслабиться, и, снова выбрав мага, произнести: — Давай поиграем в открытую. Только учти: больше я поддаваться не буду. Куроо улыбается. Даже не думает о сердце, что бешено стучит — одерживает победу в выборе, который, когда рискнул, оказался правильным. — Посмотрим, — произносит, заканчивая ход и давая возможность отыграться Кенме. — Но знай: если выиграешь ты, то это значит, что теперь уже поддался я.