Человеку, не страшащемуся правды, нечего бояться лжи. Томас Джефферсон.
Тёплая вода. Капли стекают по лбу. Детектив силится раскрыть глаза, чтобы осмотреться, но внезапная боль пронзает его виски, и он тихо скулит, зажмуриваясь ещё сильнее. Руки упираются во что-то гладкое, металлическое. Стенки? И тут-то сыщик подскакивает, как ужаленный, наконец осознав, в каком положении оказался. Насилу продранные глаза почти ничего не видят, всё, что Элмонду удаётся разглядеть, — это свет в дверном проёме и знакомую фигуру, спешащую на плеск воды в чугунной ванне. — Ну, тише, тише. Как ты себя чувствуешь?.. В её голосе слышна дрожь. Ну, конечно… Воспоминания о вчерашнем вечере понемногу, будто через трещину, просачиваются в его сознание. Он повёл себя как последняя сволочь и тут же оказался на волосок от смерти — получил по заслугам. Маленькая ладонь касается его лба, и мужчина болезненно прикрывает глаза, всё ещё не в силах что-либо рассмотреть. — Вроде бы, температура спала… Это хорошо. Если бы ты знал… Рей, если бы ты знал, как я испугалась! Ох… Ты просто убежал… А потом пришёл и рухнул на пол. Твоя шинель… Вообще вся твоя одежда… Мне пришлось отдать всё в химчистку. Я не думаю, что ты мог напиться до того, чтобы выпустить содержимое своего желудка прямо на себя. А ещё… Ох. Твои виски… Рей... Рей, что ты видел?.. Часть её слов растворяется в воздухе, не достигая ушей детектива, но он понимает — прекрасно понимает, что наделал. Он-то сам отделался испугом и потерей сознания, а вот Орнелла… Осторожно, словно боясь спугнуть её, Элмонд берёт её ладонь и подносит к своим губам, после чего ввиду отсутствия сил просто прижимается к ней. — Прости меня. Прошу, прости, если можешь. Я столько хлопот тебе доставил… Так напугал… Что я наделал... Его хватка слаба, рука дрожит. Де Латте с горечью вздыхает и присаживается на корточки рядом с ванной. Она не держала зла — попросту не могла. Поначалу ей хотелось высказать ему всё, но сейчас она видела раскаяние. Стоило ли давить на него, когда он и без того был разбит и к тому же осознавал свою вину?.. — Не вздумай выкинуть подобное ещё раз. Слышишь меня? Обещай мне. Поклянись, что никогда не побежишь сломя голову в самое пекло. По крайней мере без меня. Какой же ты идиот… Как ты вообще дожил до своих сорока пяти лет… — Клянусь, Нелли. Клянусь своей паршивой жизнью, что больше не заставлю тебя так волноваться. Сознание полностью возвращается к нему, ровно как и зрение. Теперь перед сыщиком предстаёт полная картина происходящего — он в тёплой ванне в костюме Адама, а рядом сидит Орнелла с припухшими глазами. Горько прищурившись, он не без усилий протягивает руку к щеке волшебницы и легко гладит её. Сухая, тёплая. Тонкая кожа слегка раздражена — судя по всему, от слёз. Тяжесть от осознания заставляет Рея опустить голову, отведя взгляд от своей напарницы. — Если чувствуешь себя лучше, сушись и одевайся. Одежда и полотенце на сушилке, шинель принесут днём. Я буду ждать в гостиной. В её голосе уже нет раздражения и негодования, слышна лишь сильная усталость. Вероятно, она не спала — ждала, пока он придёт в себя. Своё собственное положение вызывало у детектива вопросы — всё же не каждый день приходишь домой и отключаешься, а потом обнаруживаешь себя в ванне без одежды, но мужчина старался не думать об этом. Она делала, что могла, чтобы помочь. Даже в химчистку сходила… И вот снова шаги, неровные, уже не такие торопливые. Дверь закрывается, и детектив остаётся один на один с самим собой. Впервые за последние лет двадцать Элмонд почувствовал такой жгучий стыд, что ему хотелось заплакать. Ему, служившему на войне, проведшему половину жизни на службе в полиции. Но слёзы не лились. Болела голова, ныла грудь, хотелось стиснуть зубы и ударить лбом в пол или стену, но глаза его оставались такими же сухими. Что он утратил за все эти годы? Неужто он действительно настолько зачерствел?.. Наскоро вытеревшись и одевшись — при виде аккуратно сложенного белья детектива окатило очередной волной гнетущего позора, — сыщик выскочил из ванной, едва не встретившись лицом с полом после того, как запнулся о порожек, и спешно протрусил на свой диван, где, клюя носом, уже сидела Орнелла. Возможно, время для обсуждений было не лучшим, но детективу нужно было поделиться информацией, которую он считал довольно важной. Это была ещё одна точка, которую можно было соединить с двумя предыдущими. И ему была нужна помощь профессора, чтобы сделать это. — Я не смог его разглядеть. Там, на кладбище… Но я слышал его. Это человек. Точнее, это точно было человеком. Сейчас оно уже разлагается и, вероятно, сильно страдает от боли. На улице холодно и шумно, поэтому оно прячется в канализации. В Трущобах нет машин. Скорее всего, оно должно и сейчас быть там. Как ты думаешь, что мы можем из этого извлечь?.. Де Латте немного ободряется, слыша, что её коллега настроен на работу, и поворачивается к нему, обеспокоенно глядя перед собой. — Что ещё ты заметил? Судя по тому, что ты сказал, это… вполне могло быть действие каких-то препаратов. Возможно, кто-то пытался смешать Прибой с другими веществами, хотя я на данный момент не уверена, какое действие имела бы подобная смесь. Звучит это, конечно… Как нечто из фильма ужасов, но я верю тебе. Ты вчера не пил. Нужно разобраться и выяснить, что именно вызвало подобные изменения и… Ох. Уничтожить эту штуку. — Да, согласен. Я предлагаю сейчас передохнуть — всё-таки, сегодня у тебя нет занятий, — а потом ещё раз пройтись до Трущоб. Возможно, времени у нас ещё меньше, чем кажется. Если не застанем это существо живым, вряд ли сможем что-либо выяснить. А пока… Нелли, ложись спать. Ты ведь бодрствовала всю ночь, я прав? За окном всё ещё было темно — значит, раннее утро, часов эдак пять. У них было немного времени до того, как рассветет, чтобы восстановить силы, ведь тащиться в текущем состоянии на столь опасное дело равнялось самоубийству. — А вдруг ты снова уйдёшь? — Я… Я ведь пообещал, Нелли. Никуда я не денусь, буду сидеть и думать, как нам лучше поступить. — Ложись со мной. Тебе тоже нужен отдых. Слова женщины застревают у Элмонда в голове, как стрела с зазубренным наконечником. Ни туда, ни сюда. Словно какой-то незнакомый язык — он ловит себя на мысли, что ни черта не понял. — Но я… — Я то, я это. Хватит уже, Рей. Идём. Она подрывается с дивана и крепко хватает детектива за рукав. Сопротивление бесполезно. Ему не остаётся ничего иного, кроме как идти за ней, поджав хвост. Хочет, чтобы он остался здесь, с ней — пожалуйста. Сейчас у него нет права её ослушаться. Перед ним возникает кровать, де Латте грубо откидывает одеяло и толкает мужчину на перину, после чего подходит с другой стороны и спешно залезает сама. Её рука снова впивается в его домашний свитер, как будто он вот-вот сбежит. — Попробуешь сдвинуться — проснусь. Хоть она и говорит это беззлобно, сыщик чувствует обиду, которая сама по себе не пройдёт, а потому смирно ложится рядом и закрывает глаза. Возможно, так будет лучше. Когда они проснутся, они оба будут куда более дееспособны, и это повысит их шансы на успех. К тому же… — Прости. Когда разберёмся со всем этим, сделаю для тебя что попросишь. — Что угодно? — Что угодно. Абсолютно. — Ну тогда держись, Рей. Я и Луну с неба могу загадать. Лёгкий смешок доносится до него с её стороны, и он улыбается. Да хоть Луну. Хоть Марс. Она заслуживает всё небо. Она, терпеливо возившаяся с ним с первого дня их знакомства. Уж не ангел ли эта женщина, лежащая рядом с ним? Элмонд чуть поворачивает голову, чтобы украдкой взглянуть на неё, и натыкается на её любопытный встречный взор. — Пфффт… Ха-ха, спи уже. — Но ты ведь сама на меня смотришь. Волшебница дуется — совсем как раньше — и тихо фыркает, пододвигаясь ближе к детективу и крепко обхватывая его руку. — Мне можно. А тебе — нельзя. Отбой, сержант. День уже близко. — Отбой, мой капитан.***
Пустой сон, как и всегда (если не учитывать редкие сны весьма специфичного содержания, которые донимали детектива своим гнетущим существованием). Место рядом с Элмондом пустует, однако на простыне ещё можно почувствовать тепло недавно ушедшего человека, вставшего пораньше. Не сопротивляясь эфемерной тяге, мужчина кладёт ладонь на смятую ткань и легко улыбается, прикрыв глаза. Всё вокруг пахнет ей, как если бы она всё ещё лежала рядом с ним. Рей уже давно не был мальчишкой, однако эти события приятно отзывались в его голове — было что-то куда более интимное и сокровенное в таких моментах, нежели в дешёвой близости, разрекламированной на каждой жалкой бумажонке от постеров к фильмам до спичечных коробков. Да... Дешёвой. Иной раз она не стоила и бутылки не бог весть какого виски. Во сне Де Латте явно прижималась к нему, о чём свидетельствовали характерно примятый вниз свитер и небольшое чувство неполноценности — будто чего-то, что было здесь, теперь не хватало. — Сэр Элмонд, будьте добры, покиньте кровать. Иначе мне придётся извлекать Вас отсюда тем же образом, каким я перемещала Ваше тело ночью — а именно при помощи магии. Командный голос из кухни призывает детектива поскорее вывалиться из ставшей чужой постели и вернуться в гостиную, и мужчина второпях оставляет простыни до лучших времён и, быстро заправив кровать, выходит в самую большую и самую унылую комнату в квартире, где Орнелла уже разливает кофе по чашкам. Да, может быть, у неё не было таланта к готовке, но даже сам дьявол не сварил бы этот напиток лучше, чем она. — Доброе утро, леди. Уже вся в работе? Прислонившись к косяку, сыщик умилённо наблюдает за суетой у стола. Длинные волосы профессора распущены и стекают по её плечам, как водопад Ниагары, в призрачном мерцании позднего декабрьского рассвета. Она не накрашена, не одета в один из своих деловых нарядов. Заспанное лицо её, сейчас немного походившее на детское, выглядело особенно очаровательно, и Элмонду до боли в груди хотелось подойти и обнять свою напарницу, однако он сдерживает это глупое желание и занимает своё место на диване, мысленно готовясь к предстоящему разговору. — Скоро в работе будем мы оба, причём по уши. Если мы выступим сегодня, то, вероятно, сократим общее время дела, но наши шансы разделаться с ним не особо велики. Трущобы занимают довольно крупную площадь, к тому же, нам совершенно точно будут мешать местные, не привыкшие видеть полицию и молодых красивых женщин. Рей испускает негромкий смешок, и де Латте неодобрительно бросает на него вопросительный взгляд, прервав свою речь, после чего продолжает, пододвинув напарнику его чашку с искушающе ароматным кофе. — Думаю, ты бы и без меня предложил проложить маршрут, охватывавший бы большую часть входов-выходов из канализации, однако я хочу кое-что заметить. В последние два дня у нас не было известий о жертвах, а значит, сегодня эта тварь может выйти на охоту — если, конечно, она питается людьми. Скажи, в каком состоянии были тела погибших? — В кошмарном. Если задуматься, на каждом были вырваны куски плоти, у многих отсутствовали руки-ноги. Но я бы не сказал, что это было похоже на кормёжку. Как будто… Будто оно убивало, чтобы просто убить, а не сожрать, а потом уродовало тела жертв в каком-то импульсе. Как я уже говорил, оно корчится от боли. Может быть, оно нападает только под влиянием раздражителей — яркого света, громкого звука, резких движений... Хотя странно, первые жертвы были на площади, не так далеко от башни с курантами... Ладно, дальше. Там, на кладбище, я расслышал… Мне кажется, оно просило, чтобы его убили. Возможно, мне померещилось — я всё-таки был ни черта не в себе. А ещё оно звало родителей. Если честно, я от слова совсем не хочу снова видеться с этой тварью, но если мы её уложим, лучше будет всем. В том числе ей. Мужчина, морщась и допивая горячий кофе, произносил это чересчур спокойно, учитывая, во что вляпался полдня назад, и по спине волшебницы пробежал неприятный холодок. Смог бы он «уложить» это существо без раздумий? Был ли он человеком, действительно способным на убийство? Ведь это существо, каким бы кошмарным оно ни было, судя по рассказу детектива, когда-то принадлежало к той же расе, что и они. — Тогда как нам лучше поступить? Можем зайти к моим ученикам и спросить их напрямую, происходило ли что-нибудь, о чём на следовало знать, этим утром. Что-то подсказывает мне, что остальные местные не будут особо дружелюбны по отношению к нам. — Правильно подсказывает. Думаю, что так мы и поступим — однако давай всё же отметим на карте, какие районы обойдём. В Трущобах легко заблудиться. Тень сомнения мелькает в глазах де Латте, и она задумчиво щипает себя за подбородок, набираясь смелости что-то сказать. Все эти годы она усердно изучала магию и тренировалась — не пора ли было показать этому городу, на что был способен маг, обладавший способностями высшего ранга? Рей сказал, что это существо звало родителей — возможно, что до «обращения» оно могло быть… Ребёнком. Подростком. Могло учиться так же, как учатся её подопечные. Есть сладости, плакать из-за глупостей и просить на рождество новые яркие игрушки. Эта мысль роилась в её голове, постепенно занимая всё больше места в её раздумьях, понемногу вытесняя оттуда здравый смысл. Наверное, то же самое чувствовал и Элмонд, когда узнал, чем занимался его отец. — Погоди. У меня есть идея. Правда, я не уверена, сработает ли это… Я попробую «прощупать» местность. Поскольку природа дозволила мне управляться с магией, я могу использовать её, чтобы обнаружить носителей «зеты» неподалёку. Не ручаюсь, какую площадь смогу покрыть и сколько сил на это уйдёт, но этот финт ушами сэкономил бы нам порядком времени, если у этого существа есть клетки или её имитаторы. Сказать, что детектив пребывал в крайнем удивлении, — не сказать ничего. Нижняя челюсть сыщика приспустилась, а глаза выражали вполне себе понятное недоумение. В голосе женщины слышалась досада, и он смутно догадывался, почему. — Нелли… Нет. Сначала скажи, как сильно ты теоретически вымотаешься после такого? Я не могу тобой рисковать. Нельзя даже сказать наверняка, есть у твари «зета» или нет. Она нервно кусает губы. Это довольно опасная магия — ведь ей нужно было подключить все свои чувства для обнаружения аномальных источников магической энергии. Рею пришлось бы внимательно следить за обстановкой рядом и в случае чего «будить» её. В какой-то мере де Латте не хотела признавать, что даже ей после стольких лет обучения и тренировок подобная магия давалась с трудом — она всегда гордилась своими способностями и всеми силами старалась быть если не лучшей, то хотя бы одной из лучших. Конечно, детектив не станет над ней смеяться, не станет её стыдить… Но она хотела это сделать. Должна была это сделать. — Это будет непросто. Мне понадобится твоя помощь. Как только я начну «слушать» местность, я не смогу выйти из этого состояния какое-то время. Если скажу, что оно рядом — действуй сразу же. Я определю, с какой стороны и куда оно движется, но остальное будет за тобой. Теперь нервничать начинает уже мужчина. То, что предлагала его напарница, было вполне себе разумным, учитывая, что им предстояло исследовать обширную территорию в сжатые сроки. Чтобы обеспечить Орнелле безопасность, ему предстояло проявить особую осторожность — не то, чтобы сыщик не был уверен в себе, но у него начинало свербеть под рёбрами, когда он думал, какой опасности подвергал свою подругу. Он не мог её подвести. Не отдел, не Министерство, — а именно её. — Ладно. Обещай мне, что как только ты почувствуешь, что начинаешь слабеть, прекратишь «прослушку» и доложишь мне. Осмотрим остальное так, на ногах. И имей в виду, эта тварь крупная. Больше, чем я, раза так в полтора. Тяжёлая, но достаточно быстрая. Ты сразу поймешь, что это она. И как только поймешь — заканчивай с магией и держи ухо востро. Я сделаю всё, чтобы ты не пострадала, только ты не забывай, что я уже не молод. Пусть Элмонд одобряет её затею неохотно, но разрешение на использование магии Орнелла получает, что ободряет её. Теперь остаётся попросить лишь об одном… — Обещаю. Но мне нужно, чтобы и ты мне кое-что пообещал. Раз оно мучается, и ты… Ты… Ты ведь можешь сделать это быстро, чтобы оно не почувствовало боли?.. Она умеет удивлять. Нет, он ожидал нечто подобное от неё, — но всё же… Всё же она была слишком добра. Тварь без тени жалости загубила столько жизней, таким жестоким, кошмарным образом... Но разве может он отказать волшебнице в этой просьбе? — Я сделаю всё что в моих силах, Нелли. Избавим его от страданий. Сухой, уверенный тон. Закончив фразу, детектив поднимается с дивана и направляется к тумбе рядом с плитой, после чего присаживается на корточки и начинает закатывать ковёр. Он останавливается примерно на середине гостиной и, нащупав не очень хорошо державшуюся половицу, поддевает её, а сняв, шарит рукой в образовавшейся полости. Поиски занимают некоторое время, ибо на поверхности появляются сначала несколько пустых коробок, мешок с хламом разного рода и, наконец, небольшой металлический ящичек с кодовым замком. Элмонд быстро прокручивает комбинацию — Орнелла не успевает даже сосчитать количество цифр в коде — и вынимает из своего сейфа короткоствольный кольт и коробку с патронами. В отличие от Гексенхаммера, эта штучка была меньше, однако начинялась она пулями на поражение, — а не как выданный отделом пистолет с блокаторами. Вид огнестрела заставляет профессора поёжиться, и она отводит взгляд, стараясь не думать об оружии. Один выстрел — и всё будет кончено. Всего-то один выстрел. — Скажи, Рей… Ты когда-нибудь убивал? Этот вопрос заставляет мужчину отвлечься от «заправки» кольта в кобуру на поясе и мрачно нахмуриться. Был ли он действительно готов?.. — Нет. Когда я служил, я просто ранил вражеских солдат, чтобы оставить их как информаторов. Стрелял по рукам-ногам. А сейчас, когда мы живём в мирное время, у меня нет причин убивать. Я же не наёмник. Сегодняшний случай — исключение. По заданию нам нужно его только нейтрализовать, но… Даже если бы мы умудрились схватить это существо — что уже само по себе было бы чудом, учитывая, насколько оно агрессивно, — его не стали бы лечить. Что-то мне подсказывает, что от него либо сразу же избавились бы, либо… Не будем об этом. Мне тоже нелегко, но это единственный разумный выход, который я вижу. Если ты можешь предложить что-то лучше — предлагай. Если нет… Просто доверь это мне. Он прав. Как бы горько и неприятно этот факт ни отдавался у неё в душе, детектив был прав. Тем не менее, было кое-что, что она могла сделать, чтобы эта жертва — а это всё же была самая настоящая жертва — не была впустую. Как мужчина готовил оружие, так она готовила шприц с ёмкостью для сбора крови. Таким образом она хотя бы могла изучить, что именно сделало человека монстром. — Собрала всё что нужно? Советую одеться теплее, нам придётся долго торчать на улице. Не хочу, чтобы ты замёрзла. — Не переживай, у меня есть зимние вещи. Сам-то так и намерен идти в этих тоненьких брючках? А ведь сам говоришь, что уже немолод… Теперь недовольно фыркает уже сыщик. Впрочем, женщина была права — хоть зимы в Парфедии были не особо холодными, снега выпадало много. Стоило достать из дальнего ящика кальсоны… Ничего постыдного, как бы то ни было, Элмонд в этом не видел. Вот простудиться во время расследования было бы настоящим позором для мужчины его возраста, а тёплое исподнее — просто необходимость. К счастью «дряхлого кавалера», уже долгое время избегавшего осуждающих взглядов многоуважаемой Фрау, что осталась без объекта насмешек, шинель уже принесли — пока он спал. Наконец приготовившись полностью физически и не совсем — морально, парочка покидает квартиру детектива и пешком направляется в самый бедный, самый криминальный район города, где Элмонд успел побывать, когда занимался делом полковника Шварца. Трущобы. Лабиринт из покосившихся домов. Притон, занимавший четверть всего города. Это было по-настоящему паршивое место, но и там, хоть и редко, но всё же встречались достойные люди, по какой-либо причине вынужденные вести такое жалкое существование. Кого-то сюда загнала инфляция, кого-то — мошенники. Кто-то попадал в Трущобы в погоне за парфедийской мечтой, а кто-то падал сюда с высот этой мечты, став ненужным для большой сцены. Это место принимало всех. В городе было на удивление спокойно, что наводило на мысль о вероятной смерти существа, от которого они должны были избавиться, но в жизни ничего не бывает настолько просто. Всегда нужно быть готовым к худшему. — Как только окажемся на месте, я сразу начну проверять местность, пока не доберёмся до дома Греты. После этого таким же образом дойдём до Лу и будем действовать по ситуации. Надеюсь, всё пройдёт… гладко. У де Латте невероятно легко получалось командовать и помыкать. Мужчина не был против, но что-то в этом поведении волшебницы его крайне забавляло, и он с трудом сдерживал неуместную нервную улыбку, глядя по сторонам. Вот уж прирождённый лидер, сокрытый в теле хрупкой женщины. — Не переусердствуй. Если что, сразу зови меня. Ты ведь не недооцениваешь риск, правда? — Полагаю, что нет. Мне не очень-то хочется становиться кебабом из-за своей невнимательности и доставлять тебе неудобства. Постараемся вместе, м? Психологические манипуляции, кажется, действительно были коньком этой горгоны, осознанно она пускала их в ход или нет. Воистину страшная женщина. Будь она политиком, могла бы крутить целым городом, как ей хотелось бы — и там, пожалуй, даже её отец уже не встал бы на её пути. Так почему же она не работает в Министерстве?.. Неприязнь? Желание отделиться от ненавистного родителя? Как бы то ни было, он постарается. На карту поставлено слишком многое. Снова. Переступив невидимый порог, отделявший территорию Трущоб от всего остального города, де Латте останавливается и, закрыв глаза, концентрируется, чтобы дать «зете» волю. Поднять что-либо в воздух и переместить это, сколько тяжёл бы ни был предмет, было куда легче, ведь этот предмет имел чёткую форму и магу не представляло труда визуализировать своё действие. Здесь же волшебница не знала, как выглядел объект, знала лишь как резонировал импульс злополучных клеток в мозгу других магов, так что задача была куда сложнее, чем казалось. — Я начинаю. Команда действует на детектива, как на вытренированного пса, и он кладёт руку на пояс, где в кобуре покоился кольт. Шинель была расстёгнута, что упрощало доступ к оружию и доносило слабый прохладный ветерок до сыщика. Он предусмотрительно надел тёплый свитер, чтобы компенсировать эту брешь в защите от холода, однако погода была не такой уж плохой, как он ожидал. Когда они вышли из дома, ещё шёл снежок, а теперь через пелену серых туч начинали прорываться редкие лучи солнца. Пусть у профессора не было заметно никаких внешних изменений, рядом с ней Рей чувствовал напряжение — как будто простоял полчаса прямо перед включенным телевизором. Такова была сила мистических клеток, позволивших человеку попрать законы природы. И плата за эту силу была соответственной. Через несколько секунд женщина слегка пошатнулась и открыла глаза — всё же применять подобную магию в условиях реального города было тяжко. — Не чувствую присутствия… Пойдём дальше, дом Греты недалеко. Я в норме. В её лице не было чего-то характерно волевого — Орнелла всегда выглядела как легкомысленная, эгоцентричная дамочка, сидевшая под крылышком у какого-нибудь богача, но стоило ей открыть рот, и её речь сразу выдавала в ней сильную женщину, способную горы свернуть ради своей цели. Её мужеству всё-таки могли позавидовать многие представители противоположного пола, в том числе и сопровождавший её детектив. Он видел, что профессор потратила достаточное количество энергии, однако решил довериться ей — не стала же она доводить бы себя до изнеможения. Уважение, которое волшебница и без того успела заслужить в глазах сыщика, только росло. И ему, конечно же, хотелось быть достойным напарником для неё, ответственным и надёжным. Сделав ещё две проверки по пути, парочка наконец-то добирается до относительно прилично выглядевшего домика на одной из множества узких улочек, и де Латте легко стучит в дверь, на которой не было ни колокольчика, ни даже дверного молотка. Рей замечает, как кто-то выглядывает из щели между занавесками и тут же плотно их задёргивает, а после слышится тихий топот и, наконец, щелчок отпираемого замка. — Профессор де Латте?.. Девочка, которой до этого поручили записывать сведения о странных происшествиях, выглядывает из-за двери, всё ещё закрытой на цепочку. В её глазах не было испуга, только небольшое удивление, что могло свидетельствовать о том, что ничего особо странного не происходило, однако расспрос имел место быть. — Здравствуй, Грета. Это мы с детективом. Помнишь о нашей просьбе? Было что-нибудь необычное? — Не было, профессор… У нас не было… А Вы почему здесь? — Да нужно кое-что осмотреть, не переживайте там. Если рядом появится угроза, мы сразу — бах, бах! — и разберёмся. Знаешь, какой детектив сильный? А твоя профессор? Хо-хо, да нам никто не ровня! Очень скоро в городе всё будет спокойно. А пока иди обратно в дом и дверь не забудь закрыть, хорошо? И незнакомцам не открывай! Весь диалог Элмонд молча осматривался, опасаясь увидеть то, с чем он повстречался на кладбище, но речь Орнеллы заставила его перевести взгляд с улицы на неё и тихо крякнуть. Кого она пыталась ободрить — девочку или себя?.. — Теперь идём искать дом Лу. Придётся пройти половину района… Ох. — Устала, Нелли? Мы могли бы… — Нет. Я уже передохнула, пока мы тут стояли. Просто хочется, чтобы это быстрее кончилось. У меня такое чувство, будто я сижу в какой-то сжимающейся клетке — и что хуже всего, в клетке этой монстр. Чем дальше мы идём, тем сложнее дышать. Наверное, я напугана. На самом деле я даже близко не хочу подходить к этой твари, но иначе не выйдет. Пойдём скорее.***
И снова никаких вестей. Круг сужался, существа не было видно. Чем ближе они подходили к оставшимся нескольким частям района, тем напряжённее была де Латте и тем крепче Элмонд держался за кольт. Конечно, присутствовала вероятность того, что тварь всё ещё пряталась в канализации, но открытые люки им не попадались, а Орнелла всё ещё не могла почувствовать импульс. Она становилась всё мрачнее, но продолжала идти вперёд и проверять местность. Смотреть на это самоистязание становилось невыносимо, а потому, когда им оставалось осмотреть только два небольших участка, сыщик не выдержал и предложил ей не использовать магию. — Послушай, я понимаю, но здесь не так много места, мы и так сможем всё здесь исследовать. Прошу, не нужно. Шансы напороться на эту дрянь всё выше, а ты всё слабее. — Нет, Рей. Я должна. Хотя бы ещё раз, но должна. Я дала себе слово, что сделаю всё что могу — и собираюсь его сдержать. Мне не так плохо, как кажется. Просто… Просто дай мне это сделать. Осталось совсем немного. Я смогу. В её глазах всё ещё виднелась яростная решимость довести дело до конца. У детектива сердце обливалось кровью от одного её вида, но он не мог её отговорить. Не мог запретить ей это делать. Оставалось только гневно цыкнуть и умоляющим взглядом посмотреть на напарницу, которая уже закрыла глаза для очередного поиска. Её плечи подрагивали, и Элмонд подошёл к женщине вплотную, чувствуя, что она может вот-вот упасть, но его слух достигла роковая фраза. — Здесь. Она сказала это очень тихо. Так тихо, что на какое-то мгновение мир застыл и стало слышно, как сползает снег с крыш. — Можешь сказать, где именно? Волшебница дрожит, и мужчина крепко прижимает её к себе левой рукой, мгновенно выхватывая правой кольт из кобуры и взводя курок. Они стояли на перекрёстке, и тварь могла явиться с двух направлений. Позиция отвратная. Впереди был тупик, слева был закоулок, где виднелся очередной канализационный люк, только вот детектив не мог разглядеть, был тот открыт или закрыт. — Прости… Я не знаю… Я не поняла… Где-то рядом, но… — Чш-ш. Я помогу тебе идти. Давай осмотрим участок слева. Не беспокойся, всё будет хорошо. Я со всем разберусь. Нельзя сказать, слышит она его или уже не воспринимает поступающую извне информацию. Нужно торопиться, а потому, крепко держа напарницу, Элмонд шагает вперёд, держа оружие наготове. Давящая тишина режет уши, и сыщик внимательно осматривает каждый угол, каждую маленькую деталь, однако ничего подозрительного найти не может. За исключением открытого люка, из которого шёл пар. И который нужно было осмотреть. Что, если зверь там?.. Рядом нет следов, а значит, оттуда никто не выходил, но… сыщик не может тащить и без того обессиленную Орнеллу туда. Будет ли лучше оставить её чуть позади, чтобы в случае чего принять удар на себя?.. Голова начинает кружиться от напряжения, но ему нельзя терять бдительность. — Нелли, слышишь?.. Нелли, стой здесь, держись за меня. Я загляну, есть ли что внизу, быстро. Спускаться не буду. Держись, хорошо?.. — Да, я слышу… Хорошо. Я всё ещё могу стоять. Он стискивает зубы от беспомощности и злобы на самого себя. Зачем он вообще позволил ей так поступить?.. Тряхнув головой, мужчина осторожно, не издавая ни звука, достаёт из внутреннего кармана фонарь и, тихо включив его, светит вниз. Пусто. На дне ничего нет. Только грязь и сточные воды. Можно возвращаться. Облегчённый вздох вырывается из груди детектива, но когда он оборачивается, сердце камнем падает вниз, в пятки. Оно здесь. Оно стоит посередине улицы, прямо напротив них. Вероятно, выскреблось из тупика, который Элмонд проигнорировал. Тварь держится на четвереньках и качается из стороны в сторону, медленно шагая вперёд и тихо стеная. Сейчас, при дневном свете, она казалась немного меньше, чем ему представлялось во тьме, но размеры монстра — а иначе назвать это было нельзя — всё же были внушающими. Как небольшой медведь, по которому проехался грузовик. Только вот голова была человеческой. Волос на его теле не было — была только голая облезлая кожа лилового оттенка, местами почерневшая от гнили. Чем дольше детектив смотрел на это, тем сильнее ему казалось, что он свихнулся. Разум начинал таять, будто вытекая через прорубленную только что дыру в границе между реальностью и выдумкой. Да разве могло что-то подобное в принципе существовать?! Однако нечто реагирует куда быстрее оторопевшего сыщика. Де Латте поворачивается. Её трясёт. Всё происходит так быстро, что Элмонд еле успевает среагировать. — Аа… АааааААААААА! Крик моментально привлекает внимание чудовища. Тварь срывается с места с чудовищной скоростью, и мужчина, выскочив перед напарницей и закрыв её собой, наскоро прицеливается и без колебаний стреляет в уже разинувшего свою смрадную червивую пасть монстра. Раз-два. Оно замедляется и спустя пару мгновений падает наземь, по инерции кубарем прокатываясь по снегу еще несколько метров. Деформированные конечности под демонический вой существа бьют по земле, поднимая в воздух белую пыль, и детектив, действуя словно на автопилоте, подбегает к барахтающейся твари, уклоняясь от увесистых когтей на лапах, и моментально простреливает ей висок. Он не видит всего существа, как если бы его сознание отказывалось обрабатывать изображение, поступавшее в мозг. Всё что он видит — достигший цели выстрел и отсутствие каких-либо движений. Всё ещё в состоянии аффекта, он возвращается к Де Латте, в панике севшей на снег, и приземляется рядом с ней. Что это было? Что он только что сделал?.. Голова кружилась, сильно кружилась, и он только и мог, что сидеть и смотреть перед собой. Тем временем женщина, до этого с ужасом наблюдавшая развернувшуюся перед ней казнь, наткнулась пальцами на шприц, всё ещё лежавший в кармане её полушубка, и вспомнила, что ей следовало сделать. Животный ужас не давал ей подняться и встать на ноги, однако возвращение Рея придало ей немного сил, и она осторожно подползла к уже не подававшему признаков жизни монстру. Тошнотворное зрелище едва не заставляет её потерять сознание, но она храбро вынимает шприц и втыкает в одну из конечностей, чтобы набрать немного крови. Тёмная, отливавшая синевой жидкость скоро заполняет ёмкость, и женщина прочно закрывает шприц с иглой, после чего быстро прячет его и пятится назад, к детективу, словно опасаясь, что монстр перед ней оживёт и растерзает их обоих. Но он не шевелится. Всё кончено. — Рей… Рей, что нам делать?.. Мы же не можем оставить… Так… — Нужно вызвать подкрепление… Они займутся… Тихое шипение заставляет мужчину замолчать и боязливо перевести взгляд на труп чудовища от которого теперь поднимался пар. Оно… Разлагалось?.. Часть плоти, уже разрушенная до смерти, теперь попросту оседала и превращалась в жидкость, обнажая крупные кости и белых, извивающихся на холоде личинок, лишившихся укрытия.***
— Итак, мне хотелось бы услышать Вашу версию происшедшего, Элмонд. Ваша напарница дала нам довольно занимательные ответы, а теперь нам нужно знать, что по этому поводу думаете Вы. Что Вы видели в Трущобах? — Преступника. — Вы уверены? Может, это было чудовище? Монстр? — Неужели я похож на пьяницу или наркомана? Это был человек. Преступник. Нам удалось найти его убежище и припасённые там орудия убийства в виде заточенных серпа и ножа. Позже тело было опознано, подозреваемого звали Виктор Хэм, тридцать семь лет, родился и вырос в Парфедии, округ Доу. Я могу идти? — Ну, что ж, если Вы так уверены… Мужчина напротив приподнимается на своём кресле и протягивает допрашиваемому руку. Золотые перстни вульгарно поблёскивают в тусклом свете ламп, чем-то напоминая сыщику о днях его молодости и группировках, в которые таскался его приятель, Юджин. — Добро пожаловать в шестой отдел, Рей Лесли Элмонд. Надеемся на продуктивное сотрудничество.***
На одном из стульев у двери сидит она. Её глаза выказывают великое беспокойство, но детектив лишь коротко мотает головой и, взяв её за руку, выводит из отдела. Спустя день после инцидента в Трущобах явилась ОСКБ — Особая Служба Комитета Безопасности. Эта контора занималась всем, что простым людям знать не следовало, в том числе подчищала огрехи Министерства. Ввиду стараний начальника отдела Рею и Орнелле удалось избежать допросов с пристрастием, однако осознание того, по какому острию они сейчас ходили, заставляло волосы встать дыбом. Этим утром начальник поставил их перед выбором — перейти в новый отдел, значительно расширявший их полномочия (а также ответственность) или же покинуть место службы. Уход с должности означал лишь одно — постоянную слежку помимо подписки о неразглашении. А вот своеобразное повышение открывало новые возможности в их собственном расследовании, хоть и ставило в довольно опасное положение. Конечно же, оба выбрали первый вариант. Пока они работают на Министерство и не оступаются, они в безопасности. А вот гражданским лишние знания не положены. Покинув здание участка и отведя напарницу в тихий переулок, скрытый от любопытных глаз, сыщик наконец-то задаёт самый важный вопрос, вертевшийся у него на языке с той самой секунды, когда он увидел её в коридоре. — Ты всё запомнила? Сказала, как нужно? — Конечно. Надеюсь, мы в безопасности, Рей… Хотя бы на какое-то время. — Не хотелось бы это говорить, но начальство всё уладит — и будет покрывать нас, пока мы молчим. Придётся играть по правилам, если не хотим сыграть кое во что иное. Чёрт возьми, кто бы мог подумать… Но так, наверное, лучше. Мужчина раздражённо достаёт портсигар и вылавливает оттуда самокрутку. Ему не удавалось покурить с тех самых пор, как он застрелил «преступника», ведь и его, и волшебницу задержали. Дело замяли, списав всё на якобы бушевавшего серийного убийцу, ведь очевидцев, что удивительно, не было. Когда де Латте закричала, никто не выглянул на улицу. Когда Элмонд выстрелил, никто не побежал на шум. Менталитет людей, живших в Трущобах, спас их. Спасло и то, что большинство населения этого района днём всё же находилось на работе в других частях города. Если бы кто-то увидел, что произошло, нельзя было бы предсказать, что вытворила бы ОСКБ. — Это уже не так важно. Я рада, что всё наконец-то кончилось. Если честно, меня всё ещё мучают кошмары, но они, я думаю, пройдут, как только мы вернёмся домой. Её слова породили в сыщике новую волну раздражения — в его квартире наверняка всё было вверх дном. Если дело брала под контроль Служба, то не было бы ничего удивительного, если бы они разобрали весь чёртов дом по кирпичику, чтобы найти хоть что-нибудь, что могло бы заинтересовать Министерство. Рей предполагал такой исход, а потому все свои записи по «Лотосу» заблаговременно похоронил в фундаменте одного из домов в Трущобах, как только взялся за это дело. Довольно рискованная затея, однако это было лучше, чем оставить всё лежать, как есть. Документы по старым делам он решил не трогать — эти бумаги сами по себе угрозы не представляли, а без его записей и вовсе не имели особого значения. Больше всего мужчина переживал за де Латте и её небольшой «трофей», однако не знал, как бы спросить её о нём. — Нелли… Помнится, ты недавно покупала колбу для исследований. Случаем не разбила? Его старательный намёк без труда доходит до профессора, и она лишь спокойно улыбается, скрестив руки на груди. — Всё в порядке, Рей. Я умею хранить вещи. А теперь… Давай уже пойдём домой. — Конечно… Конечно, идём.