Дитя

      В доме было слишком жарко, а огонь в камине делал духоту в комнате невыносимее. Двое вампиров не обращали на это никакого внимания, но человеческому доктору стало дурно.       — Думаю, все дело в духоте. У вас здесь слишком жарко, вот поэтому она так плохо спит. Тем более вы говорите, что на улице она засыпает без проблем, — он озвучил свои выводы, с любопытством оглядывая все и всех вокруг. — Вам не мешало бы снизить температуру в доме, открывать окна, проветривать помещение.       — Мы боимся, что ей будет холодно. Вдруг ее продует, и она заболеет, — высказал опасения жены Эмметт.       Роуз стояла рядом с ним и недоверчиво следила за доктором, отмечая каждый его шаг и бегающий взгляд.       — Это конечно хорошо, что вы так о ней заботитесь. Но знаете, у родителей с гиперопекой часто вырастают дети склонные к болезням. Просто проветривайте осторожно, и все будет в порядке.       Доктор слегка улыбается, а Роуз сверлит его недовольным взглядом.       Эмметт приобнял свою супругу, внушая ей чувство поддержки. Он боялся, что она может наделать глупостей. Приглашать человека в дом было довольно опасно для них всех, но другого выбора у них не было.       Последние дни стали для них морально тяжелыми. Малышка без конца плакала и практически не спала. Они не знали, что делать, ведь ничего не помогало ей успокоиться, разве что прогулка на свежем воздухе. В добавок ко всему ее маленькое тело покрылось сыпью. Это стало последней каплей, после чего у них не осталось выбора, кроме как обратиться к человеческому доктору.       Мужчина приблизился к малышке и начал осматривать ее, довольно грубовато, по мнению Роуз, касаясь до ребенка. Она готова была вырвать ему руки и сжечь их в камине, если он хотя бы еще раз дотронется до ее дочери.       — А эта сыпь называется потница, — показывая на маленькие пятнышки пояснил врач. — Возникает из-за чрезмерного потоотделения, которому как раз предшествует повышение температуры. Не кутайте ее слишком сильно, и все будет в порядке.       Мужчина достал из своего чемоданчика стетоскоп и принялся слушать. Роуз почувствовала, как вздрогнула малышка, когда холодный конец медицинского аппарата коснулся ее розоватой кожи. Она и так прекрасно слышала, что с ее дыханием и маленьким сердечком все в порядке. Но все же позволила доктору закончить свои манипуляции.       — Мы просто только недавно стали родителями. Все это для нас в новинку. Подгузники, забота и воспитание… Оказывается не так уж это и просто, — почесывая затылок, вымучено произнес Эмметт.       — Я вас прекрасно понимаю. К сожалению, нас не учат быть родителями. Но это не так уж и трудно, просто следуйте своему материнскому инстинкту, — он перевел свой взгляд на Розали, а затем продолжил. — Он подскажет вам, когда ребенок хочет есть, а когда спать. У матери и ребенка есть особая связь, просто ее нужно почувствовать.       Единственное, что чувствовал Эмметт в этот момент, как Роуз в его руках напряглась словно рысь, готовящаяся к прыжку. Он знал, что ее терпение на пределе и она готова оторвать голову этому несчастному мужчине, который каждым своим словом задевал ее за больное.       — Конечно, у взрослых, скажем так, порог терпимости больше, об этом тоже забывать не стоит, но общее все равно есть. Вот скажите мне, легко ли вам засыпать в такую духоту? Сомневаюсь, что вы спите хорошо с мужем, вот и вашей дочери тоже не комфортно.       Тишина в ответ на вопрос заставила доктора нервно поправить очки на носу и покоситься в сторону выхода. Не трудно было догадаться, что он мечтает поскорее смыться из этого странного дома.       — Что ж, я напишу вам адрес одной женщины, ее зовут миссис Томпсон. Она живет неподалеку, — он принялся искать ручку в своем чемоданчике, а затем продолжил. — У нее трое детей, а в свободное время она подрабатывает няней. Думаю, она согласится помочь вам и ответит на все ваши вопросы.       Он написал адрес на бланке для выписки рецепта и протянул его Эммету.       Роуз забрала малышку из колыбельки и прижала ее к себе, отворачиваясь от мужчины. Ей до боли в клыках хотелось, чтобы он поскорее собрал свои вещи и забыл дорогу к их дому, что в прочем доктор и начал делать.       — Спасибо вам за помощь, — Эмметт положил конверт с деньгами в чемоданчик за секунду до того, как доктор успел закрыть его.       Мужчина дернулся от неожиданности, с опаской косясь на молодого вампира. Он поблагодарил его себе под нос и нетерпеливо направился к выходу.       — Удачи вам, — бросил доктор на прощание и закрыл входную дверь со стороны улицы.       Розали и Эмметт шумно выдохнули и немного расслабились. На удивление все остались живы, в том числе и мебель в гостиной.       — Это была ужасная идея, — наконец подает голос Роуз, шипя в направлении, где скрылся доктор.       — Ты сама отказалась от идеи звонить Карлайлу и … — он замолк, почувствовав на себе предупреждающий взгляд жены. — Но главное, что мы справились и не оторвали ему голову, — обнажая свои острые клыки, произнес Эмметт.       Он посмотрел на малышку в руках жены и подумал о том, что, видимо, ее способность окончательно сломалась. Стоило им покинуть дом Калленов, как жажда вернулась в своем привычном обличии и больше ни на миг не утихала. А волшебные касания маленьких ручек больше не имели никакого эффекта.       Но даже этот факт не ослабил желание Роуз стать матерью. Она волновалась сильнее, когда оставалась наедине с малышкой, но прекрасно знала, что может себя контролировать практически наравне с Эсми.       А вот Эмметту вся эта ситуация нравилась все меньше с каждым днем. Он волновался за Роуз и не был уверен, что все это не кончится плохо для них всех.       Они не помнили и десятой части того, какого это быть людьми. Не знали, какая температура воздуха должна быть в доме, какая оптимальная температура воды для купания. Во сколько месяцев дети начинают сидеть, что делать, когда они плачут или болеют. Сколько раз в день им нужно есть и пьют ли они воду или только молоко.       Он понимал желание Розали стать матерью, но еще больше он понимал, что они оба не готовы к этой роли. Но помощь миссис Томпсон оказалась для них тем, что позволило поверить в их совместное семейное будущее.       Роуз даже прониклась теплотой и уважением к этой сильной женщине, которая воспитывала троих детей одна без мужа.       Она научила их многому, и эти знания и опыт, вкупе со всей этой ситуацией были чем-то вроде глотка свежего воздуха. За годы жизни вампирами они, казалось, перепробовали уже все на свете, изъездили весь мир. Тяга к жизни и новому с годами сошла на нет, и оба больше не смотрели на жизнь с энтузиазмом и жгучим желанием.       Но малышка смогла зажечь искру там, где все давно погасло, научила ценить их каждое мгновение. Они утонули в приятных заботах и новом опыте, охотно позволяя войти в их жизнь обычным людям. Да они и сами стали жить словно люди, пытаясь как можно сильнее понять свою дочь. Они реже пользовались своими способностями, научились готовить еду и улавливать любые желания своей дочери. Единственное, что оставалось неизменным, была охота. Все остальное время они наслаждались каждой секундой своей новой, человеческой жизни.       Эмметт до последнего старался не привязываться к малышке, но чем больше проводил с ней время, тем слабее становились его волнения и тем больше она покоряла его сердце. Через полгода он уже не мог представить себе жизни без этого маленького чуда, а роль отца пришлась ему очень даже по душе.       Время шло, малышка росла, и любовь ее родителей тоже. Они опекали ее, но позволяли делать свои первые шаги и набивать шишки. Позволяли исследовать мир, пусть иногда он и был для нее опасным. И вместе с тем исследовали этот мир заново вместе с той, у которой в глазах был лишь восторг.       Человеческая медлительность перестала быть им чуждой, а общество людей они воспринимали легче. Это были на удивление приятные ощущения: делать обычные вещи медленно, словно люди. Вернулось то украденное вечностью ощущение жизни, ведь приходилось ценить и замечать каждый момент развития их малышки.       Первый месяц, первый зубик, первое слово… Как она наконец поползла, как встала на ножки. Было невероятно замечать и запоминать каждую мелочь: как мило она морщит свой маленький, вздернутый носик, как веснушки проявляются с лучами солнца, как завиваются кончики волос после купания…       Они узнавали для себя ранее неизведанные стороны жизни, учились быть родителями, заботится о маленьком человечке, который каждый день заставлял их чувствовать себя как никогда живыми.

***

      Каждый раз, когда Эмметт возвращался с работы, его встречало маленькое светловолосое чудо, которое обвивало своими маленькими ручками его ногу и смотрело на него таким любящим взглядом, что его сердце замирало.       — Па-па-па, — вот маленький ангел тянет к нему свои ручки, сжатые в кулачки.       Он медленно садится на корточки и позволяет ей уткнуться в его шею и усердно засопеть.       — Иди ко мне, малышка, — он осторожно подхватывает дочь и целует ее в щеку. — Полетаем?       — Дя-дя-дя!       Восторг и смех заполняют собой комнату.       Роуз появляется в дверном проеме и, улыбаясь, смотрит на свою семью. В этот самый момент и каждый день она чувствует себя самым счастливым человеком на свете. Она знает, что ей всегда будет мало времени, проведенного рядом с ней и поэтому наслаждается каждым мгновением.       Прошел год, и, кажется, что впереди еще так много времени. Сейчас они пойдут на кухню и вставят свечку в кекс. Они задарят ее подарками и любовью, устроят лучший первый день рождения в ее жизни.       Это будет через несколько минут, а пока она смотрит на двух самых важных и дорогих людей в ее жизни. Они заканчивают свое излюбленное приветствие, и молодой вампир опускает малышку на пол.       Ее ноги слегка заплетаются, и она хмурится. Эмметт тут же подхватывает ее снова на руки.       — Все в порядке, малышка?       Именинница хмурится и качает головой. Она медленно откидывает голову на плечо Эмметта. Ее лицо побелело, а маленькая ладошка прикоснулась ко лбу.       — А я говорила тебе, чтобы ты был осторожнее с этими вертолетами, — Роуз подходит к ним и целует малышку в маленький лобик, поглаживая по голове.       Она не чувствует страха и волнения, знает, что с дочкой все будет в порядке. Они уже давно научились не волноваться по каждому поводу и перестали огораживать ее от негативного опыта. Такие моменты случались, они были неизбежны.       — Я всегда кручу ее ровно пятнадцать секунд в одну сторону и потом столько же в другую, — Эмметт слегка оправдывается и обнимает второй рукой Роуз.       — Тогда уменьши норму, дорогой, — она целует его в губы, растягивая свои в улыбку.       — Есть, мэм, — он усмехается и отвечает на поцелуй.