Дитя

      На следующее утро Лили проснулась довольно рано. Голова впервые за две недели не гудела, а сонное состояние, позволяющее ей вести аморфный образ жизни, пропало будто его и не было. Она поворочалась в постели, пытаясь снова уснуть, но все было тщетно. Бока болели, и ни одна поза не позволяла лежать на одном месте дольше двух минут.       Громко вздохнув, ей пришлось все же сесть на кровати и свесить ноги вниз, касаясь ледяного пола. Тапочки валялись где-то под кроватью, поэтому она наклонилась вниз, не очень-то успешно рыская рукой по полу. Один все же отыскался, но второй, видимо, затерялся чуть дальше.       Желания ложиться на холодный пол у нее не было, поэтому она недовольно поплелась в ванную в одном тапке.       Горячий душ смывал с нее остатки двухнедельной хандры, которая оставила после себя пустоту. Мыслей было подозрительно мало в голове, а те, что были, напоминали завялые цветы. Сейчас она их польет, и они оклемаются, превращаясь во что-то прекрасное или, как розы, опасное.       Накинув на голое тело махровый халат, Лилиан вышла из ванной. Настроение было хорошим, и она планировала сегодня впервые за эти дни выйти на улицу, посидеть на балконе и, возможно, даже прогуляться.       На пол пути к своей комнате она услышала знакомый голос из кухни. Ее сердце пропустило удар, а затем начало стучать с двойной силой, покрываясь коркой злости. Она подошла к двери и распахнула ее с такой силой, что та проделала вмятину в стене, ударяясь об нее ручкой.       — Какого хрена ты здесь делаешь? — зло крикнула она, выделяя каждое слово и тыча в Эдварда пальцем.       Его виноватая улыбка была бы милой, если бы Лилиан не знала, какой он на самом деле хитрый подлец. Ее взгляд упал на газовую плиту, и она, недолго думая, бросилась к ней, желая взять пьезозажигалку. Эдвард не успел опередить ее, лишь в самом конце понимая, что она задумала. Он подоспел в самый последний момент, обхватывая железный носик с другой стороны, но вырвать вещицу из ее рук не успел. Спусковой крючок щелкнул и на кончике появился язычок пламени, заставляя вампира попятиться назад. Лили обхватила пьезозажигалку сильнее, направляя ее на брата.       — Полегче, ты ведь знаешь, что с этим лучше не шутить, — Эдвард вытянул ладони в примирительном жесте, медленно отходя назад.       Он знал, что эта вещица не принесет ему особого вреда. Вампиры не вспыхивали словно спичка и запросто могли потушить пламя на своем теле. Поэтому единственный способ убить их состоял из двух последовательных шагов: расчленить и только потом сжечь.       Эмметт засмеялся, толкая брата в плечо.       — Лили — поджигательница вампиров, — вся эта ситуация его явно забавляла. — Долго же тебе придется извиняться, но можешь перейти прямо к сути. Прелюдия хороша лишь в сексе, брат. Хотя откуда тебе знать? — его басистый смех заставил остальных мысленно закатить глаза.       Но надо отдать ему должное, если бы здесь была Роуз, она бы уже наверняка подтолкнула дочь ближе к брату и посоветовала бы держать пьезозажигалку покрепче и направить ее на самое уязвимое мужское место.       — Слушай, Лили, — начал опасливо Эдвард. — Мне уже досталось сполна от твоих родителей, можешь не тыкать этой штукой, пожалуйста?       — Да, милая, давай я подержу ее, на всякий случай, — Эмметт медленно подошел к дочери и забрал опасную вещицу из ее рук. Огонек на конце погас, но тут же вновь вспыхнул, когда он зажег конфорку плиты и поставил на нее сковородку.       Кое-кто был явно этому не рад, но поделать Лили ничего не могла. С огнем и вправду лучше не играть. Как там говорят?       Никогда не доставай оружие, если не собираешься его использовать. Никогда не целься в другого человека, если не собираешься в него выстрелить. И никогда не стреляй в другого человека, если не собираешься его убить.       Она уже нарушила все три правила. Но оружие придавало ей сил и могло хоть как-то позволить другим считаться с ней и воспринимать ее всерьез. Что она, обычный человек, могла сделать против вампира? Любая ее инициатива заранее была обречена на провал.       — Если тебе станет легче, — небрежно бросил Каллен, — то могу перечислить тебе все, что они со мной сделали, пока ты спала. Но это будет длинная история, а я пришел сюда не за этим.       Лили выгнула бровь, поражаясь его наглости.       — Знаешь что? Проваливай-ка ты из моего дома, и слушать тебя не желаю.       — Лил, да дай ты парню объясниться, — Эмметт подошел к холодильнику и как ни в чем не бывало открыл его, принимаясь заниматься своими делами. — Яичница или омлет?       — Ты должен быть на моей стороне. Зачем ты вообще пустил его в дом?       — Значит будет яичница, — он взял два яйца и большой помидор, закрывая дверцу холодильника. — И впустила его Роуз, чтобы наконец закончить его столетние страдания. Но в итоге гонцу с хорошей вестью не рубят голову с плеч.       Он подошел к раковине и принялся намывать помидоры и яйца. Одно треснуло в его пальцах и растеклось по ладони. Лили не успела моргнуть, как он уже намывал новое, взятое из холодильника.       — Если этот гонец — трус и предатель, то рубят, — она решила воспользоваться другой тактикой и просто не замечать Эдварда, стараясь делать вид, что его вообще нет в этой комнате.       — В общем Роуз только что ушла на работу и позволила мне курировать весь процесс вашего общения, — порезанный помидор уже скворчал на подогретой сковородке, а вампир посыпал его солью. — Я обещал ей, что не оставлю вас наедине, и если ты заплачешь, то врежу ему за твои слезы.       Ах так, — Лили улыбнулась, смотря отцу прямо в глаза. Слезам долго не пришлось ждать, и они собрались в уголках ее глаз. Еще две секунды, и одна капля упала на ее правую щеку.       — Ну это ведь нечестно, — Эмметт усмехнулся, его маленькая язвочка и здесь смогла вывернуть все так, как этого хотела. — Ты так хочешь, чтобы я снова сломал ему что-то?       В ответ он получил согласный кивок.       К помидорам на сковородке присоединились два яйца. Эмметт вымыл руки, избавляясь от противного запаха скорлупы на пальцах, и, повернулся к ним обоим, потирая ладони.       — Утолишь её желание, братец?       Эдвард пожал плечами и сжал челюсть. Элис предупреждала его, что так просто он из всей этой ситуации не выпутается. Лили не простит его и не станет снова доверять ему так просто.       Да и к тому же ему это особо ничего не стоило: боль всегда у вампиров ощущалась немного иначе, была не такой яркой и даже блеклой по сравнению с людьми. Но все это касалось укусов, оторванных конечностей и ударов при драке. Однако был и другой вид боли, которая разрывала на части, — боль от нестерпимой жажды, которая заставляла горло гореть раскаленным пламенем. Поэтому вытерпеть небольшой дискомфорт от рук брата казалось для него не такой большой проблемой. Если от этого Лили станет лучше, то почему бы и нет?       Но он не знал, что сделает Эмметт, поэтому был совсем не готов к тому, что брат ударит его с силой по плечу, отрывая конечность и бросая ее под ноги Лили. Эдварду пришлось сдержать крик боли за жутким рыком.       — Все ради тебя, — довольно улыбнулся Эмметт.       Лили с ужасом смотрела на подергивающуюся руку, и ее желудок подступил к горлу. Она перевела взгляд на Эдварда и то место, где раньше была рука. Там был лишь страшный обрубок, никакой крови, лишь искореженная мраморная плоть. У нее все тут же закружилось перед глазами.       — Меня сейчас стошнит, — прошептала Лилиан, отворачиваясь от вампиров.       Она присела на корточки, прикрывая лицо ладонями и желая убрать эту картину, что, казалось, отпечаталась перед глазами.       Это было ужасное зрелище, и всякие ужасы и боевики по телевизору не могли бы вызвать в ней такой бурной реакции. Все хуже, когда видишь это в живую.       — Я переборщил? Прости, малыш, — Эмметт присел рядом и виновато уставился на нее. — Черт, не говори Роуз, ладно? Она меня прибьет.       Лили кивнула.       — Больше так никогда не делай, — прошептала она, все еще боясь, что ее может стошнить, и тут же почувствовала, как его холодные руки обнимают ее.       Возможно, при других обстоятельствах она бы даже потрогала его оторванную руку или бы наблюдала за тем, как она срастается обратно, чтобы утолить свой интерес, но точно не сегодня. От одного воспоминания об этом по ее телу проходила дрожь отвращения.       — Элис и Джаспер расстались, — проговорил он спустя две минуты.       — Ужасная новость, — вяло отозвалась Лили. Она не хотела, чтобы они из-за нее расставались.       Эмметт почувствовал, что яичница начинала слегка подгорать и нужно было убавить огонь.       — Ну этого стоило ожидать. Эдвард расскажет тебе остальное. Поднимайся, а то будешь есть угли на завтрак, — он поставил ее на пол.       — Он уже там вернул руку обратно?       — Ага.       Лили обернулась и увидела целого и невредимого брата, что сидел на стуле и безэмоционально пялился в окно. После разыгранной ранее сцены, агрессивности в ней поубавилось, и она просто села на стол напротив него.       — Ну и что ты хотел сказать в свое оправдание? — устало спросила она.       Злость и обида, что душили ее все это время, забирали слишком много сил, поэтому простить его было для нее приоритетным действием. Хотя она не собиралась так быстро показывать ему свои намерения, он ведь еще даже ничего не сделал, чтобы это прощение заслужить.       Прожив в этом неприятном чувстве две недели, она не понимала, как могут некоторые люди или вампиры жить в постоянной, каждодневной злобе, гневе и ненависти. Неужели эти чувства не сжигали их изнутри?       — Элис развязала мне руки, — он развел ладони в стороны, словно желая показать, что там и вправду нет оков или веревок, — и теперь я могу рассказать тебе все. Тем более, что ты проболталась родителям про ее красноглазого друга. Глупо теперь молчать.       Лили ничего не ответила, лишь смотрела на него выжидающе. Эмметт был прав, прелюдию была здесь не нужна, она лишь вызывала раздражение. Хотелось уже узнать все без подводящих к этому пустых речей.       — Начну с самого начала, чтобы было понятнее, — начал наконец он, вызывая очередное недовольство Лили. — Помнишь тот день, когда Элис спасла Эмметта и Роуз от Вольтури, ну от Кармен и Элеазара? А ты потерялась в Риме, и тебя нашел Джаспер?       На этот раз Лили цокнула, пиная его под столом ногой. Неужели он и вправду думал, что она что-то из этого не помнила? Она помнила все и даже больше. Особенно то, что все это было подставой, и об этом ей рассказал ее знакомый вампир в прошлом году.       Как хорошо было бы сейчас и это рассказать родителям, вот тогда бы они точно Эдварда по головке не погладили. Лили была уверена, что Роуз бы точно убила его, а потом решила бы найти Элис, где бы та не находилась. А этого Лилиан совсем не хотела, поэтому прикусила язык. Она никогда не отвечала болью на боль и сейчас не будет.       — Вижу, что помнишь, — он кивнул головой, сканируя ее эмоции взглядом. — Так вот, Элис увидела, что тебе грозит опасность. Тот вампир, что нашёл тебя в Риме, появился в ее видениях, но она была далеко, чтобы помочь тебе. Повезло, что Джаспер нашел тебя раньше и спугнул его, но он подслушал весь ваш разговор и захотел выслужиться перед Вольтури. Ты ведь знаешь, что они недолюбливают наш клан. Элис пришлось действовать быстро, и она перехватила его на пол пути к Вольтере. Но ей пришлось дорого заплатить за его молчание. И предложить ему она могла две вещи: себя или свой дар.       — Себя? — Лилиан нахмурилась, совсем не понимая, к чему он ведет.       — Вампиры истинную любовь встречают лишь однажды, — подсказал ей Эдвард.       Лили раскрыла рот и тут же закрыла.       Все детали пазла тут же встали на свои места в ее голове. Почему этот вампир писал ей, почему часто спрашивал про Элис, почему делал ее жизнь невыносимой. Элис отказалась от него, а он был разбит и вымещал всю свою обиду на ней. Как это было не прискорбно, но Лили второй раз за недолгое время стало жаль того вампира. Наверняка это было тяжело — знать, что твоя истинная пара отказывается от тебя.       — Так вот кто разбил ему сердце…       — Ну, я бы так не сказал, — Каллен скривился, качая головой. В его тоне было лишь презрение. — Он и сам-то не особо хотел быть с ней. Можно сказать, они обоюдно решили держаться друг от друга подальше. У Элис уже был Джаспер, а он просто не горел желанием вступать в отношения с ней. И в первые годы они держались друг от друга на расстоянии, у них это даже отлично получалось. Но затем Элис как-то пересеклась с ним, и он слетел с катушек. Предложил ей встречаться в достаточно грубой форме, но Элис отказала.       Тарелка с едой появилась прямо перед ней, но Лили даже не обратила на нее внимание.       Эмметт с интересом прислушивался к разговору, но не мешал и не задавал вопросов. Эдвард им рассказал все не в таких подробностях, а лишь в общих чертах, потому что боялся, что Роуз выйдет из себя раньше времени и он не успеет сказать самого главного.       — Почему? Разве этим чувствам можно противиться? — Лили всегда было интересно, предрешено ли за тебя все вампирской природой или нет?       — Можно, мы же не оборотни, — его лицо исказилось от упоминания волков. — Эти чувства в зародыше легко подавить, точнее не развивать. Но мало кто так делает, прожить сотни лет одному не каждому по нраву, — а затем он обескураживающе засмеялся. — Тем более, ты же не думаешь, что Элис в восторге от него и прямо сочится желанием с ним встречаться? Как бы не так, — он замычал, явно довольный отказом сестры. — Ты сама знаешь, какой он мерзкий тип. Элис была на все сто процентов уверена, что при любых обстоятельствах останется с Джаспером, она всегда любила его всей душой. И сестренка бы и дальше с ним встречалась, если бы я не встрял и не рассказал все.       Лили сникла, понимая, насколько действительно крепки были чувства Элис. От осознания этого хотелось лезть на стенку или биться об нее головой.       Но вместе с тем в ее голове все больше разрасталась мысль, что у нее это простая влюбленность. Если бы они были бы предназначены друг другу, то Джаспер должен был бы тогда что-то почувствовать к ней. Элис и ее вампир ведь с самого начала знали, кого повстречали.       Она опустила глаза на стол, взгрустнув от всего этого. Тарелка с яичницей, стоявшая прямо под носом, улыбалась ей двумя желтками и дугой из базилика. Лилиан грустно улыбнулась. Эмметт всегда знал, как поднять ей настроение.       — Но почему ты рассказал не ей, а ему?       — Элис уже сделала выбор. А я дал шанс на счастье всем, — он пожал плечами и затем подпер рукой подбородок, наблюдая за тем, как Лили ломает яичное месиво ребром вилки, — тебе и даже тому уроду.       — А теперь Элис разгребает за тобой все дерьмо, брат, — Эмметту вся эта история не особо понравилась, но, как и Роуз, он был рад, что, возможно, у их дочери появится шанс. Элис он всегда любил, но все же считал не правильным тот факт, что она делала несчастными стольких людей своим выбором.       Противная человеческая еда отправилась в рот Лили, заставляя Эдварда поморщиться. Он перестал дышать, лишь бы не ощущать этот отвратительный запах. Больше всего из совместной жизни с человеком под одной крышей его бесил постоянный запах еды в доме. Остальным вампирам было все равно, но Эдвард обладал более чутким нюхом и это выводило его порой из себя. Сыр, яйца и вяленное мясо — самое отвратительно пахнущее, по его мнению, дерьмо на свете.       — Ты снова решил играть в бога, Эдвард? Что-то с трудом верится, что ты дал ему шанс, — Лилиан с удовольствием смотрела на его перекошенное лицо и театрально замычала, уплетая новый кусок яичницы. — Тут есть что-то ещё, определённо.       — Да, ты права. Есть и еще кое-что, — он перевел свой взгляд на ее лицо, отрываясь от жующего рта. — Лучше не иметь такого вампира как он во врагах.       — И ты разрушил её отношения с Джаспером, чтобы угодить ему? — она разочарованно покачала головой. Лучше бы он промолчал, потому что ее улучшившееся отношение к нему тут же снова упало до критической отметки.       Эмметт подошел к Эдварду и подмигнул Лили, явно намекая на то, что готов еще ему врезать, пусть она только скажет. Но она закачала головой.       — Пусть и так, — телепат пожал плечами. — Но я устал видеть, как ты страдаешь, а тот вампир отравляет тебе жизнь. Я выложил Элис все карты, а дальше она сама решит, что делать.       — А Джаспер? Разве он не должен что-то решать? Он был с ней счастлив! — ее глаза сузились, а вилка сжалась в руке.       Вздох отчаяния сорвался с губ Эдварда. Он не понимал, почему все его поступок воспринимают так тяжело, словно он рассказал папе римскому о существовании вампиров. Он ведь специально содрал пластырь так быстро, чтобы это оказалось менее болезненным для них в перспективе, но все оказалось, наоборот.       — Они поговорили вчера. Элис ему все объяснила, но не волнуйся, про тебя и твою влюблённость она ничего ему не сказала. Никто не знает, ну кроме Эмметта и Роуз. Тут уж ты сама виновата.       — Эй, — Эмметт дает ему ощутимый подзатыльник.       — Так я же просто сказал правду.       — Ты на испытательном сроке, не забывай. Мы не выкинули твоё расчлененное тело в море только потому, что ты оказался не таким подонком, но это не значит, что тебе разрешено общаться с Лили, тем более в таком тоне, — он сложил руки на груди, отчего мышцы стали видны еще сильнее.       — Спасибо за поддержку, пап, но я могу сама разобраться с Эдвардом, — Лили откинулась на спинку стула, повторяя позу Эмметта — складывая руки на груди.

***

      Двенадцатью часами позже…       — Куда теперь направишься? — интересуется Эдвард, наблюдая за сгорбившейся спиной сестры.       Элис сильно сдала за две недели, походя лишь на тень себя прежней. Больше не было того задорного блеска в глазах, морально она была истощена, и впервые в жизни ей не хотелось смотреть в будущее. Она даже не знала, как пройдет этот ее разговор с братом, хотя всегда жила с опережением на двадцать секунд, подсматривая, что произойдет дальше.       — Еще не решила, — она поджимает губы и постукивает ладонью на место рядом с собой.       Вампир садится рядом, свешивая свои ноги вниз. Ткань штанов и обувь тут же намокает от морской воды. Впереди море Селиш, а за ним вампирское зрение четко видит огни канадского городка Виктория.       — Море поднялось, раньше я не дотягивалась до воды, — без особого интереса замечает она. Ее оголенные ноги мутили воду, в попытках расслабиться и избавится от мыслей. — Я поставила ему условие насчет нашего общения. Если захочет, то приедет на нейтральную территорию.       — Он ведь все уже решил, не так ли?       Она кивнула, показывая брату мысленно картинки того, что ожидает ее в ближайшем будущем. Все было не так плохо, но пройти им предстояло долгий и нелегкий путь.       — Не хочу отношений. После Джаспера я не готова кинуться к нему в объятия, пусть даже не надеется, — зашипела она, нечаянно показываю ту сцену, которую видеть Эдварду не стоило.       Вампир издал смешок, видя их разгоряченные тела, слившиеся воедино. Значит у этих двоих все будет хорошо. Осталось только Элис перестать противиться и позволить этому случится.       — Прости, что разрушил ваши отношения с Джаспером. Я извинился перед всеми кроме тебя. А ты самый важный и близкий человек в семье, Элис. Я думал, что ты не станешь хандрить, уцепишься за картинки из будущего, но, видимо, это ударило по тебе сильнее чем я мог представить.       — Теперь уже ничего не изменить, — ее грустный взгляд устремляется вдаль. — Но не переживай, по моим видениям через неделю я уже буду в полном порядке. Он сможет меня растормошить, за что мне безумно стыдно. Джаспер будет еще долгое время потерянным, а Лили будет винить себя до тех пор, пока мы с ней не поговорим лично. Но я не вижу, когда это произойдет, точно не скоро. Может поэтому я все откладываю свой отъезд, — задумчиво произносит она. — Должна же я как нормальный человек после этого страдать, а не кидаться в новые отношения. Черт бы побрал эти видения, которые воодушевляют двигаться дальше.       Элис берет свои туфли, что стояли рядом и кидает их так далеко, как позволяют ей ее вампирские силы. В сотнях метрах они падают в воду, идя ко дну.       — Никогда они мне не нравились.       Эдвард улыбнулся кончиками губ, желая возразить и сказать, что она одевала их один раз в жизни, но прикусил язык. Сейчас это было явно не то, что он должен был сказать. Поэтому он просто обнял ее, притягивая к себе.       — Что насчет Лили?       — А что с ней? — Элис вновь нахмурилась, она не хотела заглядывать в будущее сестры и бывшего парня. Если у них что-то и получится, то она предпочла бы об этом не знать, по крайней мере пока что.       — Ладно, не бери в голову, — телепат прочитал ее мысли и решил не затрагивать эту тему. — Джаспер хотя бы вернется? После вашего разговора он ушел, и Карлайл волнуется, что он наделает глупостей.       Громко вздохнув, Элис все же нехотя сосредоточилась на будущем бывшего парня.       — Они встретятся, скоро, — видение вспыхнуло в голове туманным бликом, говоря о том, что окончательное решение еще не принято. — Скорее всего он дождется дня рождения Лили, что будет через полтора месяца. Его он не сможет пропустить.       — Почему?       — Он испытывает к ней странную привязанность.       — Только не говори, что…       — Нет, не в том плане. Никакой романтики, — Элис улыбнулась, показывая Эдварду новое видение, что появилось в ее голове несколько дней назад.       Телепат уже давно научился читать по губам, чтобы понимать безмолвные картинки сестры, поэтому сосредоточился на шевелении губ Джаспера в видении.       — А, ты об этом, — он был не особо доволен увиденным. — Лили это вряд ли понравится. Как, думаю, не особо нравилось и тебе.       Элис подергивает плечами, прекращая показ.       — Наоборот. Сначала я ощущала себя из-за этого особенной, это было потрясающее чувство. Лишь со временем я поняла, что ошибалась, но и с этим осознанием можно жить.       Повисшее после ее слов молчание давило на них обоих. Но ей не хотелось заканчивать их встречу на такой грустной ноте, тем более что они долго не увидятся в ближайшее время.       Искорка веселья смогла пробраться сквозь ее туманные серые чувства. Предвкушающе улыбнувшись, Элис толкнула Эдварда в море так неожиданно, что он даже не успел прочитать это намерение в ее мыслях.       Уйдя под воду, он резко вынырнул и заслушался ее заливистым смехом. Теперь он узнавал свою сестру, и был рад ее лучистой улыбке.       — Тебе определенно нужно было охладиться, а то ты слишком был напряжен все это время.       — Ну спасибо, — губы Эдварда растянулись в широкой улыбке, — Тогда ты наверняка догадываешься, что я планирую и тебя сюда окунуть.       Ее писк распугал ворон, сидящих на соседних деревьях. Вода в середине сентября была холодной, но им было все равно. Легкость, которую ей всегда дарил Эдвард, была приятна и желанна. Только он мог понять ее так, как понимала она сама себя, от чего иногда вампирша задавалась вопросом, а почему не Эдвард являлся ее истинной парой?       Уже окончательно обсохнув, они сидели и наблюдали за рассветом. Каждый думал о своем, пока Элис с сожалением не произнесла:       — Так иронично, что мы теперь с Лили в одной лодке. Даже если каким-то образом у них что-то и получится, она никогда не сможет быть уверена, что он ее по-настоящему любит…