Дитя

      — Идиот! Кретин! Придурок! Ты больной на всю голову! Чертов засранец, — Лили перебирала все более-менее приличные ругательства, которые знала. — Ты полная задница, Джаспер Уитлок! А-а-а-а, — протянула она, поднимая глаза и руки кверху. — Как же я тебя…       …ненавижу, но люблю, — мысленно произнесла Хейл, смотря на довольного жизнью вампира. Ни одно из этих слов она бы не посмела произнести вслух, но проговорить их мысленно было для нее истинным едким удовольствием.       Розыгрыш. Чертов розыгрыш, который чуть не свел ее с ума.       — Ты же хотела, чтобы тебе было страшно, я подыграл, — он пожал плечами, уворачиваясь от недовольного выпада в свою сторону. Ему-то ничего не будет после ее удара, а Лилиан может еще и руку сломать, не рассчитав силу из-за злости. — Но я польщен твоим словарным запасом.       — Это я еще берегу твои уши, хотя стоило бы сказать более ласковые слова, — грозно сощурив глаза, она внутренне негодовала, как ему вообще пришло такое в голову? Это совсем было не похоже на Джаспера, которого она знала. Вечно строгий и сдержанный сегодня он напоминал ей нашкодившего мальчишку.       — Не сомневаюсь, — вампир снисходительно улыбнулся. Ее ругательства были скорее милы и комичны, ведь в ее словах совсем не было той злости, которую она старалась показать. И как бы она ни пыталась выглядеть грозно, это лишь больше заставляло его улыбаться. Вся эта ситуация и реакция Лили его забавляли.       На самом деле он не особо и планировал ее пугать. Всего лишь хотел позволить ей испытать эмоции во всех их красках, ведь своим присутствием снижал градус ужаса в ее крови, не позволяя ей погрузиться целиком в эту пугающую атмосферу. И, возможно, на середине лабиринта он бы резко выскочил и сгреб бы ее в охапку для пущего эффекта. Но Джаспер вдруг поддался внезапному порыву, почувствовав совершенно несвойственное ему ребячество, и подговорил актера помочь разыграть сестру. Все это родилось спонтанно, навеянное энергией этого вечера и ее чистыми эмоциями, которые он не мог чувствовать, но мог угадывать по словам и интонации, реакции ее тела, биению сердца, мимике и жестам. В отличие от вампиров и многих людей у Лили всегда все было написано на лице, она не скрывала эмоции за маской, позволяя им жить в каждой частичке себя. И даже если он не знал всех оттенков ее чувств, он всегда мог угадать их общее направление по одному лишь брошенному взгляду.       Ему нравилось и то, как она переживала страх, что заставлял ее жаться к нему, словно робкая испуганная лань, которая нашла защиту под пастью хищного волка. Все это позволяло Джасперу ощущать себя настоящим мужчиной, который защищает хрупкую и невинную женщину, что отчаянно нуждалась и искала его помощи. Это приводило его в какой-то трепетный восторг, порождая еще большее желание защитить Лили ото всех и всего в этом мире, в том страшном доме. Он давно уже не ощущал этого чувства в полной мере несмотря на то, что защищал свою семью постоянно. Но это были разительно отличающиеся вещи. С одной стороны, человек, хрупкий как тростинка и подверженный жить бок о бок с миллионами опасностей на всем пути своего существования. А с другой стороны, сильные вампиры, коим защита была нужна скорее ментальная, чем физическая. За последние пятьдесят лет не было ни единого раза, когда кто-то из них был в реальной смертельной опасности. Но тем не менее он всегда стоял на стороже, и лишь сегодня он почувствовал, каково действительно оберегать кого-то от опасностей этого мира, пусть даже и мнимых. Каково это защищать кого-то, кто действительно нуждался в защите, и как это чувство значимости наполняет тебя с головой. Он чувствовал, что идеально подходил для такого момента, словно это и есть его отдушина, делающая его самим собой. Он хотел быть защитником.       — Я, между прочим, думала, что ты умер, у меня чуть сердце от страха за твою жизнь не остановилось! — все еще причитала Лили, недовольно идя рядом. Легкая истерика уже закончилась, зато она вдоволь урвала свое, пока Джаспер бережно обнимал ее и успокаивал, слегка посмеиваясь.       — Но ведь не остановилось же? Ты утрируешь, Лил. Зато какие эмоции! — Джаспер притянул ее к себе, обнимая.       Раньше она не замечала за ним этой тактильности. Он чаще избегал касаний, но за сегодня Лилиан была в его объятиях больше раз, чем за всю свою жизнь. И для вампира, непривыкшего обнимать людей, у него получалось делать это настолько осторожно и нежно, что ей хотелось укутаться в него словно в мягкую уютную вуаль. Ради такого она была готова сколько угодно раз вытерпеть весь этот розыгрыш с его стороны, лишь бы этот день не заканчивался, и он продолжал ее обнимать. Поэтому, когда он в очередной раз укутал ее в свои полуобъятия, Лили внутренне довольно улыбнулась, решив еще немного для вида позлиться на него.       — Незабываемые, — с сарказмом буркнула она. — Тебе придется долго извиняться.       Джаспер прекрасно знал, что она позлится на него недолго и через несколько дней все забудет. Не в ее силах было долго обижаться, поэтому он промолчал, соглашаясь.       Обнимать ее было приятно. Раньше он не понимал, почему все в семье так сильно любили ее тискать, словно маленького ребенка или собачонку из фильма. Почему Карлайл так и норовил лишний раз погладить ее по голове и оставить невесомый поцелуй на волосах, а Эсми взять ее личико в свои ладони, нежно поглаживая ее румяные щеки или приобнять за плечи. Почему она часто устраивалась в объятиях Эмметта, а в детстве любила в них засыпать, и почему Роуз с благоговением каждый раз перебирала ее волосы, нежно докасаясь щек и шеи. Даже Элис, уже теперь не его Элис, любила наряжать ее и постоянно невзначай дотрагиваться, словно ей нужно было получить заряд энергии от ее кожи, который бы наполнил ее чем-то особенным.       Но теперь он, кажется, многое понял. Мягкость и нежность ее бархатной кожи, приятное тепло, исходящее от тела, так и манили, заставляя лишний раз докоснуться. Это было даже приятнее, чем ощущать поцелуи искрящегося солнца, ласкающие дуновения ветерка, спокойные и нежные капли, стекающие по телу во время приема душа. Человеческое тело манило своими необычными химическими и физическими реакциями, растопляя холод на поверхности его кожи и проникая теплыми импульсами куда-то вглубь. Они приносили удовольствие…       Но это было совсем другого рода удовольствие, не то, которое он привык ощущать от светлых и чистых эмоций. Это было физическое удовольствие от близости, которое не имело ничего общего с похотью или желанием. Как когда кто-то нежно поглаживает твою кожу, вызывая легкие мурашки, или когда дует на ушко, заставляя чуть вздрогнуть от мягкости ласкающего воздуха…       — Куда все идут? — поинтересовалась Лили, не позволяя Джасперу и дальше купаться в своих ощущениях.       Людей стало намного меньше. Точнее стало меньше семей с детьми, зато молодежи прибавилось в несколько раз. Многие из них шли на запад, где слышалась музыка, а прожекторы лучами окрашивали небо в разные цвета.       — Вроде в десять начала выступать местная рок-группа. Хочешь послушать?       — Почему бы и нет? — она пожала плечами и чуть поежилась от пронизывающего порыва ветра. — Как раз согреюсь.       Утепленная фланелевая рубашка в клетку совсем не грела, а на дворе все-таки была середина осени и температура под двенадцать градусов.       — Тебе не комфортно? — поинтересовался вампир.       — Да, тут довольно прохладно.       — Я не об этом, — он снял свою рубашку и накинул ей на плечи, оставаясь в одной футболке, — ты весь вечер избегаешь моего взгляда.       — Я? Да нет же, тебе показалось, — вампир выгнул бровь, и Лили поняла, что не сможет придумать что-то убедительное, чтобы соврать. — Эм… я… Прости, — она виновато посмотрела себе под ноги, ковыряя острым мыском землю.       Она и вправду старалась не смотреть на него, лишь изредка бросая мимолетные взгляды, хотя в минуты истинного веселья она могла спокойно с благоговением наблюдать за тем, как он смеется.       — Нет, это ты меня прости, — Джаспер снял с ее головы шляпу, что раздражала его из-за невозможности видеть ее глаза в данный момент, и позволил ей упасть на ее предплечье, повиснув на шнурке с фиксатором.       Лилиан непонимающе нахмурилась, поглядывая на свою шляпу. Теперь она чувствовала себя менее комфортно, когда не было защитной ширмы.       Звук музыки становился все громче, но до нее он долетал словно из-за пелены, все ее внимание было приковано к звучанию его голоса.       — Наверное нужно было сразу сказать, что я не сержусь на тебя, — продолжил он, наблюдая.       — Не сердишься? — Хейл остановилась и нахмурилась, переводя на него взгляд. Вот хоть убей она не понимала, о чем он сейчас говорит. Может он знает, понял, что он ей не безразличен? Она так плохо скрывала свои чувства?       — Ну конечно, нет. У тебя ведь не было выбора, да? Я бы тоже на твоем месте испугался признаться. Кто знает, что ожидать от реакции двух неуравновешенных вампиров? — Джаспер улыбнулся, пытаясь подарить ей спокойствие своим видом, но это возымело обратный эффект.       Страх отразился в глазах Лили, и вампир тут же нахмурился, не понимая, что он сказал не так. Неужели друг Элис успел так сильно ее напугать?       — Лили, да что с тобой? — он обхватил ее руками за плечи и пристально всмотрелся в глаза. — Он тебя обидел? Угрожал, поэтому ты так боишься?       — О ком ты сейчас говоришь? — ее мозг абсолютно не хотел соображать, а завуалированные фразы Джаспера, совсем ей были не понятны.       — О том вампире и Элис, — теперь он уже и вправду начал беспокоиться, может он действительно слишком сильно напугал ее? — Она сказала мне перед уходом, что ты все узнала, но молчала, боялась рассказать мне, сказала, что попросила тебя подождать, пока она сама не разберется в своих чувствах. Но Эдвард, как всегда, вмешался.       Вот оно что, — облегчение было горьким. Элис даже сейчас была к ней добрее, чем Лили того заслуживала. От этого ей стало не по себе. Она вообще не знала, какую ложь сестра и Эдвард скормили всем в семье, чтобы разрулить ту ситуацию. Знала только, что они не сказали правды.       — Нет, он не угрожал. Просто донимал, это мелочи, — это тоже была мелочь, которую Лили могла сделать в ответ на жест Элис. В конечном счете она не была уверена, что вообще знала того вампира. Может он был намного добрее, но из-за всех этих событий вынужден был сливать всю свою боль на нее в виде агрессии.       — Хорошо, — Джаспер ей не особо поверил, но докапываться не стал. Он не знал всей ситуации, а касаться этой темы ему было больно. — Но ты всегда можешь мне обо всем рассказать, — с серьезностью во взгляде добавил он.       — Конечно.       Она кивнула, и поспешила двинуться дальше, чтобы не продолжать этот разговор.       Каждый из них притих, ощущая какую-то неловкость после этой беседы.

***

      Через десять минут они оказались в толпе разодетой молодежи, орущей так громко, что было непонятно, кого слышно лучше: их или музыкальную группу.       Колонки были не самого лучшего качества и явно не вытягивали жесткую металлическую музыку, что играла слишком громко, и хриплый крик солиста. Но это не мешало сотням парней и девушек кивать в такт музыке головой, дурачиться и подпевать.       — Город засыпает и просыпается мафия, — пробормотала Лили себе под нос.       Джаспер рассмеялся точному описанию происходящего. Какой же Хэллоуин без смертельно жесткой музыки и кучки сатанистов под боком?       Рядом стояла как раз такая группка парней, одетая во все черное. Панки или готы, подумала про них Лили, до этого она никогда не встречала таких людей в живую. Тату по всему телу и даже на лице, проколотые носы и брови, тоннели в ушах, шипованная одежда, куча массивных колец на пальцах и подчеркнутые черной дымкой глаза.       — Дичь полная, — заговорил один из них, довольно кивая в такт музыке.       — Долбит не по-детски, — согласился второй.       — И кликуха у них зачётная. Дьявольские выродки.       — Да, только это не их песни, — проорала рядом стоящая девушка, и ребята тут же переключили на нее свое внимание.       Еще один парень чуть поодаль закричал, высунув язык, и завертел головой из стороны в сторону.       Лили бесшумно засмеялась, этот день она точно запомнит на долго.       — Вот тебе и современный английский, и нынешняя американская молодежь, — Джаспер уже ничему не удивлялся за столько лет жизни среди людей и бессчетное количество раз заканчивая школу.       Хейл согласно закивала, такой контингент людей она видела только в кино, от этого было все это еще интереснее. Новый опыт всегда увлекал ее, и хотелось наблюдать за этими людьми как за маленьким экспериментом.       — О чем они поют? Звук такой, что ничего не разберешь.       — Ты точно хочешь это узнать? — он недоверчиво посмотрел на нее и под утвердительный кивок начал повторять за солистом:       Я тебя уделаю, задам тебе, схвачу тебя,       Я буду тем, ктo сломает тебя.       Лили обескураженно посмотрела на него, выпучив глаза.       Закручу тебе болты, дa, вот так,       Эй, давай, давай, подойди и порадуй меня,       Сделай одолжение!       Ее хохот утонул в общем гомоне.       Стошестидесятилетний вампир с военным прошлым читает строчки песни в стиле жесткого рока, покачиваясь из стороны в сторону. А пошлый подтекст песни еще сильнее заставлял ее умиляться этим зрелищем. Ковбойская форма раньше придавала ему какой-то суровости и галантности, но теперь с этой песней смотрелась комично, от чего она захохотала еще громче.       А между тем Джаспер продолжал:       Трение, слияние, воздаяние.       Я не слышу тебя, говори co мной,       Я не слышу тебя, ну так говори co мной,       Отрывисто четко и грубо выговаривая каждое слово, он подошел к ней ближе и похоже уже вовсю начал придуриваться:       Я не слышу тебя, это ты мнe?       Я не слышу тебя, этo ты мнe?       Я не слышу тебя, пopa встретить моего Владыку,       Я не слышу тебя, поговори c 2×4!       — Нет-нет, давай дальше, — возразила она, когда вампир умолк, а песня все еще продолжалась. Из ее глаз текли слезы, а скулы свело от смеха, но прерывать его мини-концерт она не хотела.       — Тебе весело, да? — он подошел к ней ближе и резко схватил ее, перекидывая через плечо.       — Джаспер, отпусти меня, — взвизгнула Лили, все еще смеясь и болтая своими ковбойскими сапожками. Вампир и вправду отпустил ее вниз, вот только в другую сторону, и услышал испуганный вскрик, — Не туда, обратно, — она хотела слегка ударить его кулачком в районе поясницы, но в этот момент он еще сильнее опустил ее вниз, и рука приземлилась в районе его идеальной вампирской пятой точки. — Ну ты и задница, Джаспер Уитлок!       — Леди не пристало так выражаться, — он усмехнулся, все же чуть поднимая ее вверх. — Ты заразилась от них словоблудством, и я обязан унести тебя отсюда, чтобы спасти твои бедные ушки.       — Меня спасать поздно, я выросла на руках у Эмметта, и знаю больше плохих слов, чем ты или кто-либо из Калленов вместе взятых.       — А вот с этим бы я поспорил, — он остановился и, в последний раз слегка подбросив, поставил ее на землю.       Спорить Лили с ним не хотела, потому что тогда бы пришлось говорить все те непристойности вслух, а единственным человеком в семье, у кого уши бы не отсохли, а наоборот расцвели от услышанного, был вышеупомянутый Эмметт. Поэтому она перевела тему чуть в другое русло.       — А у тебя не плохо получается петь, — склонив голову чуть вбок, она подарила ему озорную улыбку. Хорошее настроение так и накрывало ее с головой. — Жаль я не засняла это на камеру.       — Определенно, — он хмыкает и ведет ее обратно к ярмарке, — Ты голодна?       — О да, я бы съела что-нибудь.       Они подошли к трейлеру с хот-догами, где очередь состояла человек из ста. Многочисленные голодные группы подростков оккупировали все места вокруг и даже обычную сладкую вату или попкорн в соседних ларьках приходилось отстаивать кровные минут двадцать, а то и тридцать.       — Сколько стоит подкупить толпу и пройти без очереди? — поинтересовался вампир, доставая бумажник, ломящийся от стодолларовых купюр.       Лили забрала у него из рук портмоне и засунула ему обратно в задний карман его джинс.       — Нисколько, мы подождем, — она похлопала его по животу, — Ты же не настолько голоден?       — Ну разве что самую малость, — улыбнулся вампир.       Со всех сторон их окружали люди, и он отчетливо чувствовал запах едва запекшейся крови, словно кто-то недавно ушибся. Испытывать судьбу ему не хотелось, поэтому он задержал дыхание и принялся ждать их очереди.       — Так ты вернешься в Форкс? — поинтересовался он спустя минут десять. Лили заметно заскучала, но разговорами его не донимала, поэтому он решил сам ее развлечь.       — Хммм…       Задумчивое выражение не окрасило ее лоб складочками, от чего он сделал вывод, что у нее уже был на уме какой-то ответ. Ее кулачки слегка сжались, словно она внутренне сама себе придавала мыслями сил. И лишь спустя минуту ответила, твердо посмотрев в его глаза и не отводя взгляд:       — Только если ты тоже вернешься.       — Вот как? — он удивился.       — Ага.       Вампир не долго изучал ее лицо, обдумывая ее слова. Идти ему было особо некуда, да и не хотелось. С тех пор, как Лилиан попала в их семью, все они достаточно сильно сблизились между собой, и теперь Джаспер ощущал себя частью этой семьи больше, чем когда-либо. Теперь его с Калленами держала не только Элис, теперь у него были и другие привязанности к каждому вампиру и человеку в этой семье.       — Хорошо, — наконец ответил он, соглашаясь, и в дополнение закивал головой, когда глаза Лили вылупились на него в недоверии.       — Хорошо? — переспросила она, не веря, что он и вправду согласился.       — Почему ты так удивляешься?       — Да так, ничего, — легкая улыбка тронула уголки ее губ, а на душе тут же стало теплее. Джаспер вернется с ней в Форкс. О чем еще можно было мечтать?