Дитя

      — Высадите меня здесь, — заявил Эдвард, как только они свернули на подъездную дорожку к дому. — Что? У меня дела, — проворчал он на мысленный вопрос Джаспера. — Какая тебе разница? Я не обязан отчитываться.       — Эй, перестаньте! — Лили резко остановила машину, слишком сильно утопив педаль тормоза с непривычки. Она немного испугалась, когда Вольво в миг остановился, заставляя ее тело по инерции дернуться вперед, утыкаясь в преграду в виде ремня безопасности. — Больше двух — говорят в слух, слышали о таком правиле? — она повернулась к ним вполоборота.       — Нет. Я что-то пропустил? — поинтересовался Уитлок.       — Дурацкое правило, — проворчал телепат.       Хейл приподняла бровь, готовая возразить, но Эдвард продолжил:       — Ладно, я пошел. Спасибо, что довезла в целости и сохранности.       Он, не попрощавшись, ушел, больше ничего не сказав.       — Надеюсь он это не из-за черепашьей скорости, с которой мы ехали, — с виноватой ноткой пробормотала она себе под нос.       Сегодня Лилиан впервые села за руль после того, как получила права, и ехала со скоростью сорок километров в час, вызывая у брата недовольные вздохи.       Он комментировал практически каждое ее движение.       Едь быстрее.       Не забывай включать поворотники.       Не пропускай никого, иначе никогда не выйдешь с этой парковки.       Не жмись к обочине.       Не отвлекайся, ты не об этом должна сейчас думать.       Зачем тебе вообще дворники, если ты не умеешь их включать?       Лилиан, красный, стой!       На красный она чуть не поехала случайно после того, как он окончательно выбил ее из колеи, достав своими нравоучениями. Лили просто встала по середине дороги и сказала, что никуда больше не поедет и пусть он сам садится за руль. Тогда Джаспер рявкнул на брата и сказал Эдварду заткнуться и не говорить больше ни слова. Уж у кого, а у него было больше терпения, поэтому он лишь иногда подсказывал Лилиан что-то и помогал переключать скорость дворников, когда дождь становился сильнее или, наоборот, утихал. Из него вышел куда более спокойный инструктор, чем из его брата.       — Не переживай, едь так, как тебе комфортно, — эмпат послал ей волну спокойствия.       — Все в семье думают, что у меня это должно получаться на раз-два, так как вы прирожденные гонщики Формулы-1, — вновь нажимая на педаль газа, запричитала Лили. — Но это ужасно трудно. Я должна смотреть вперед, в зеркало заднего вида, в два боковых зеркала, на дорожные знаки, на линию разметки, на соседние машины, на сигналы светофора, на людей и по сторонам, — на одном дыхании проговорила она и с жадностью сделала глубокий вдох. — У меня всего два глаза, а не десять. Как, черт возьми, люди вообще водят?       — Из твоих уст это звучит и вправду ужасно, — Джаспер одарил ее своей полуулыбкой, но она даже не посмотрела на него, вцепившись в руль обеими руками. — И к тому же Эдвард просто что-то задумал, я это почувствовал. Так что, думаю, нам стоит ждать от него очередного сюрприза.       — Сюрприз в исполнении Эдварда? — она хмыкнула, закусив губу.       — Согласен, звучит устрашающе.       Они оба рассмеялись.       Лили слегка расслабилась, понимая, что на подъездной дороге к дому может смотреть только вперед и не заботиться обо всех остальных вещах.       Наконец они приехали. Лилиан остановилась прямо напротив гаража и попросила Джаспера загнать машину, все еще не особо уверенная, что не поцарапает что-то дорогостоящее и блестящее.       Парковаться на площадке среди конусов было куда проще, наехал на него — и всего лишь мило похлопал глазками, вызывая у инструктора понимающих вздох. Женщины. Здесь же, в полевых условиях, можно было получить за это от родных недовольное бурчание, а может даже что похуже. Роуз, конечно, любую царапину замажет или обменяет машину на новую, но Лили не хотелось чувствовать себя виноватой перед ней или тем, чью машину она нечаянно покарябает.       Дома сегодня было совсем тихо, свет не горел, и к ним спустился из своего кабинета только Карлайл.       — А где Эсми? — поинтересовалась Лили, снимая уличную одежду и обувь и надевая тапки.       Миссис Каллен относилась к чистоте в доме еще щепетильнее, чем Роуз в детстве Лилиан, поэтому никто из их семьи не ходил дома в уличной обуви.       — Уехала по работе в Сиэтл и заодно за продуктами.       — Значит ты один? И как тебе? — поинтересовалась она, видя, что он выглядел довольно отдохнувшим. Доктор Каллен пропадал слишком много времени на работе, хотя чаще всего его присутствие там так часто вовсе и не требовалось.       Карлайл широко улыбнулся.       — Прекрасно, я думаю ты права. Нам стоит почаще разграничивать личное время пользования домом. Такая тишина приносит умиротворение и спокойствие, можно спокойно подумать о чем-то своем.       — Мы можем погулять с Джаспером, пока ты наслаждаешься этим моментом подольше, — предложила она, вновь снимая с крючка свою кожанку.       Вампир тепло ей улыбнулся и сказал, что не стоит. Он был практически с самого утра один и уже успел соскучиться, так что ему бы не помешала компания.       Лили ненадолго отправилась к себе, переоделась в домашнюю одежду, а после спустилась вниз, желая что-нибудь перекусить. Она отыскала питьевой йогурт в холодильнике, перелила его в кружку и вошла в гостиную, где сидели Карлайл и Джаспер. Первый читал местную газету, второй — какую-то книгу.       Взяв в руки пульт, она включила телевизор, тут же подавившись йогуртом. На огромном плазменном экране появилась картинка мужчины и женщины, что сплелись в единое целое своими обнаженными разгоряченными телами.       — Кажется, Эмметт опять забыл переключить канал для взрослых, — отметил Карлайл, слегка улыбаясь.       — Хорошо, что хоть смотрел без звука, — Джаспер усмехнулся на реплику отца и почувствовал исходящее от Лилиан смущение, но та тут же взяла себя в руки, расправляя плечи, и переключила канал.       Сев на диван, она положила ногу на ногу и начала щелкать пультом, пока не нашла какую-то мелодраму, что только что началась, судя по вступительным титрам.       Карлайл продолжал листать газету с человеческой скоростью, а Джаспер отложил книгу и решил посмотреть фильм вместе с ней. Роман, что он читал, был настолько скучным, что ему просто необходимо было отвлечься. Он мог осилить оставшиеся страницы за несколько минут вампирского чтения, а вот фильм ускорить было нельзя. Поэтому это величайшее изобретение человечества было очень кстати, чтобы прожечь пару сотен часов, что у него с запасом завалялись.       Все то время, что завязывался сюжет и знакомились главные герои, он ощущал, как чувства Лилиан сменяются одно за другим слишком быстро и хаотично, в них не было абсолютно никакой логики. Она явно смотрела фильм поверхностно, погрузившись в какой-то мыслительный процесс. Отец был увлечен чтением, хотя оно не вызывало у него должного интереса, и кроме такой же скуки, как у самого эмпата, он ничего не ощущал.       Уитлок задавался вопросом, почему Лили не стала включать сегодня свой дар дома, но спрашивать об этом не стал. Он полагал, что, возможно, рядом с ним она чувствовала себя большей в безопасности, чем с Эдвардом, и ее дар в основном был направлен на скрытие ее мыслей, чем чувств.       Ему было непривычно вновь постоянно чувствовать все, что ощущают другие. Он и забыл, как это сильно давило на него раньше, до того самого момента пока на него не обрушилась взрывная волна из эмоций сотни учеников. В такие моменты все, что он мог ощущать сам, — злость, раздражение и напряжение. Чтобы на самом деле он не чувствовал в этот момент, все остальные эмоции превращались в эти три. Иногда у него получалось отвлечься на какую-нибудь шутку Эмметта или теплое сияние Элис, но этих двоих не было рядом. И теперь школьные будни напоминали ему лишь мучительное испытание, заставляя огородиться от всего и всех. Он надеялся, что Лилиан сможет хоть как-то заменить этих двоих, однако просчитался.       За эти два учебных дня заметил, что она чувствовала себя куда менее уверенной, когда ее дар не работал. Она словно окуналась в какую-то молчаливую скукоженную сферу, которая лишала ее радости и положительных чувств. Он часто ловил исходящий от нее страх, волнение, стеснительность, дискомфорт и с десяток других не особо приятных эмоций. Джаспер наблюдал, не вмешиваясь, но ее явно что-то тяготило, и Эдвард знал что. Потому что каждый раз смотря на нее он испытывал сожаление и жалость.       Все это и самого эмпата утягивало в нерадужные чувства, с которыми он не мог бороться. Никогда не мог. Больше не было подпитки в лице Элис, которая помогала ему чувствовать свет. Но раньше этот свет он ощущал и в Лили, но сейчас внутри нее было совсем пусто.       Он давно не ощущал ее чувства, поэтому был поражен тем, насколько в них стало много серых красок. Она вся состояла из серости, и он не видел в ней ту девчонку, что буквально три-четыре дня назад веселилась с ним на ярмарке. Джаспер не видел ее широкой улыбки, ее смеха, задора и озорного огонька в глазах. Если Форкс или что-то другое делало ее такой несчастной, то он хотел в этом разобраться.       И пока что он решил для себя, что мог бы помочь ей с этой всепоглощающей серостью у нее на душе с помощью своего дара. Ему стоило быть с этим осторожным. У людей эмоциональный диапазон был гораздо меньше, чем у вампиров, и любое его сильное вмешательство она бы сразу заметила, а Уитлок помнил, как она не любила, когда кто-то из них использовал на ней свой дар.       Прощупывая глубину ее чувств, он пытался уцепиться за что-то положительное, чтобы органично вывести это чувство на передний план, и заметил ее внутреннюю борьбу. Что-то тревожило ее и заставляло взвешивать в уме все «за» и «против». Джаспер послал ей небольшую волну уверенности, а затем начал питать ее, усиливая, чтобы это чувство казалось ей более естественным. Такое тонкое вмешательство всегда требовало от него большей собранности, поэтому он напрягся.       Наконец, когда концентрация уверенности в ней заметно подросла, он расслабился. Поддерживать это состояние ему было куда легче, чем так осторожно его в ней взращивать.       Он перевел взгляд на фильм, ожидая, что она предпримет дальше.       Лили же в этот момент решила окончательно поддаться совету Эмметта и поставила себе цель — обходится неделю без своего дара, посмотрев, что из этого получится. Это решение далось ей нелегко, но оно было правильным. Сразу после этого она почувствовала какое-то приятное опустошение и умиротворение. Так и вправду должно стать легче. Пряча свои мысли и чувства, она делала только хуже. Пора было выбираться из этой скорлупы.       Довольная своим мужеством, она перевела взгляд на экран. Там дело наконец дошло до безумно ванильного, на взгляд Джаспера, первого поцелуя, и слишком восторженных слов главных героев. Он хмыкнул, а Лилиан в первые за это время сосредоточила свое внимание на фильме. Она уже пропустила половину, но втянуться в простенький сюжет у нее не составило особого труда.       Вторую часть фильма она смотрела более внимательно. И когда дело дошло до следующего, на этот раз страстного поцелуя, один из ее старых вопросов всплыл в ее голове.       Она нахмурилась, катая его в голове и рассматривая со всех сторон. Куча идеи и теорий сменялись одна за другой, но ни одна из них не помогла найти ответ на мучавший ее вопрос. И в конечном счете она поняла, что сама ответить на него не сможет. Ей нужен был тот, кто знает многим больше, чем она.       — Карлайл, — тихо позвала Лили, переводя на него взгляд, — если у вампиров вместо слюней яд, то и поцеловав человека, тот должен стать вампиром, но почему не становится? Ну, по крайней мере, у Денали не становится.       Она прекрасно знала, чем любили заниматься кузины с Аляски, и их близость с людьми ее довольно сильно интересовала. Если когда-нибудь она бы осмелилась рассказать о своих чувствах и они невероятным образом смогли бы оказаться взаимными, то Лилиан хотелось бы знать, смогла бы она поцеловать Джаспера без радикальных последствий в виде обращения. Не то чтобы она уже думала об этом моменте, просто... Если Элис будет счастлива с тем вампиром и у них все сложится, то, возможно, у нее с Джаспером однажды могло бы что-то и получится. Если, конечно, она смогла бы ему хоть каплю понравиться.       Ей не приходилось питать иллюзий на этот счет. Он наверняка относится к ней как к ребенку или сестре. Но они бы могли проводить больше времени вместе, и однажды Лили могла бы попытаться познакомить его с собой настоящей. Вот только где заканчивалась ее маска и начиналось это «настоящее я»? Сейчас она ощущала себя одной сплошной фальшивкой. И это была еще одна причина перестать вечно использовать свой дар.       — Хороший вопрос, милая, — Карлайл отложил газету, удивленно смотря на нее, — но ты не совсем права. Вместо слюней у нас не яд, а особая жидкость на его основе. Разбавленный яд с различными примесями. Поэтому, наверное, они и не обращаются.       — Ты уверен?       Он кивнул, и тогда Лили уточнила:       — Но ведь ты сам говорил, что при ощущении жажды, при виде крови или притягательной жертвы у вас начинает собираться во рту яд. Наверняка у кого-то из них такое происходило в момент, эм… — она на секунду зависла, подбирая «безопасное» слово, — близости. А это уже чистый яд. Даже в этом случае не обратится?       — Хм, — Карлайл явно задумался, понимая, что в ее словах был смысл, — как насчет позвонить Тане?       — Только если ты сам об этом спросишь, — смутилась она, но, к ее удивлению, он согласился.       Джаспер молча наблюдал за их разговором, удивившись мыслям, которые посещали голову Лили. Он знал, что ей много что интересно, но порой она докапывалась до таких моментов, которые многим вообще не приходили в голову. Это его обескураживало, ведь ей было всего шестнадцать.       Он не умел читать мысли, но ему было бы безумно интересно узнать, как она каждый раз доходила до каждого своего вопроса. Как рождалась в ней эта искра знания?       Отец семейства тем временем набрал номер Тани, и через несколько секунд послышался ее приятный радостный голос. Дежурные приветствия и обмен новостями вскоре закончились, и он включил телефон на громкую связь, задавая вопрос, который мучил Лили.       — Извини, если мой вопрос показался тебе немного бестактным, Таня, я не хотел обидеть тебя, — спустя несколько секунд ее молчания взволнованно проговорил Карлайл.       — Ну что ты, меня таким не смутить, — она засмеялась в трубку, заставляя Лили выдохнуть с облегчением, она не хотела ставить своего «деда» в неловкое положение. — Я просто не знаю ответа, и мне нужно было собраться с мыслями, — она снова затихла, но на этот раз совсем не надолго. — Сейчас у меня такого не бывает, но в первое время мне хотелось испить из человека кровь во время секса. Я всегда сдерживалась, яд безусловно скапливался во рту, но никогда не обращал никого.       — Хм... Может ты замечала что-то необычное? — попытался отыскать хоть какую-то зацепку доктор Каллен.       — Это все, что я могу сказать, извини, — послышался ее растерянный голос. — Я, если честно, даже о таком не задумывалась.       Карлайл поблагодарил ее за ответ, и они перебросились еще парочкой фраз, прежде чем попрощались.       — И как такое может быть? — Лили тут же от нетерпения подпрыгнула на диване, вызывая у Джаспера усмешку. Ему и самому стало жутко любопытно, как такое вообще возможно. — Яд же жутко опасен, хватает одного укуса, даже царапины, чтобы обратиться.       Это определенно было открытие, которое что-то да значило. Такого быть не должно, но случалось. Яд не мог не действовать, и Лилиан хотела добраться до сути этого явления, совсем забывая про то, что побудило ее задать вопрос. Теперь на первом месте стоял лишь необузданный интерес исследователя.       — Ты всегда умела ставить в тупик меня своими вопросами, милая, — доктор Каллен снисходительно улыбнулся, задумавшись о природе этого недоразумения.       — Ты бы мог провести исследования, отец, — предложил Джаспер, вызывая у сестры взрыв положительных эмоций. Вот теперь он ощущал ту Лили, которую знал.       — Было бы на ком исследовать, и к тому же это огромный риск для человека.       Лилиан хотела было возразить, сказать, что она не против быть испытуемой. Даже хотела предложить проверить это все прямо сейчас, но затем ее запал поугас. И что она скажет? Проверь на мне? Она и так прекрасно знала, что Карлайл не поставит ее жизнь под угрозу, даже зная, что она не обратится.       И даже если бы он и допустил такую мысль, то должен быть кто-то, кто стал бы второй частью эксперимента. Вампир. Джаспер бы ни за что не согласился, так по крайней мере думала Лилиан. Был еще Эдвард, но она бы не стала делать это с ним даже ради интереса и науки. Хотя… Нет, определенно нет... Или все же стоило его попросить?       Все же это того не стоит, — она поникла, чувствуя разочарование.       — Похоже кто-то расстроился, — эмпат констатировал этот факт вслух.       — Нет, ничего, — вяло возразила она. Прятать свои чувства не имело смысла, он и так все знал. — Я привыкла, что сотни моих вопросов остаются без ответа, потому что их просто нет. Так что все в порядке.       Лили переплела свои пальцы и уставилась на них, думая о своем.       Карлайл взглянул на Джаспера, но тот лишь пожал плечами.       Ответа на этот вопрос у доктора Каллена правда не было, но, возможно, ее бы заинтересовало кое-что другое. Он знал много всего, о чем она вряд ли догадывалась, поэтому смог бы заинтересовать ее чем-то другим. Ему не хотелось оставлять ее любопытство без ответов и внимания, поэтому он предложил альтернативу.       — Раз ты думала, что у нас яд вместо слюны, то, видимо, я обязан провести тебе лекцию о вампирской физиологии, как считаешь? — по-деловому начал он, смотря на Лили. — Если ты, конечно, чувствуешь, что ты готова. Если нет, то я могу отложить этот момент до твоего обращения.       — А есть что-то, чего я не знаю? — с сомнением спросила она.       Розали ей еще в семь купила книжку с картинками о строении человека, разобрав с ней все аспекты, включая общие моменты о зачатии ребенка, беременности и родах. Тогда ей было все жутко интересно.       От людей вампиры мало чем отличались внешне, а внутренне имели все в упрощенном виде. Никаких органов, костей, тканей, одна лишь твердая плоть. Ответы на вопросы «почему вампиры становятся супер сильными, быстрыми, имеют невероятное зрение, слух и память» — не знал никто. Поэтому вряд ли Карлайл ей мог рассказать что-то дельное. Ну разве что, как у вампиров все еще работают те органы, которые в принципе работать не должны, но об этом она спрашивать точно не собиралась сама. И если он решил затронуть эту тему, то может ей стоило его выслушать?       — Я думаю, что смогу удивить тебя, — он говорил вполне серьезно, словно намекая, что разговор тоже будет не из легких.       Если она готова…       Джаспер почувствовал, как Лилиан начала тушеваться больше из неловкости, чем из нежелания, поэтому усилил свое воздействие, на этот раз забирая чувство легкого стыда.       — Ладно, — неуверенно произнесла она. Карлайл кивнул и поудобнее устроился в своем кресле. Ему нужна была лишняя секунда, чтобы собраться с мыслями.       — Я уже сказал, что вместо слюны у нас жидкость на основе нашего яда, но эта жидкость вырабатывается не только во рту. На самом деле в нашем организме есть целый поток этой жидкости. Он не циркулирует также, как у людей, а находится в стагнации, то есть в состоянии покоя. Эта жидкость смазывает наши глаза, позволяет им вращаться, а также защищает их. Поэтому, когда мы надеваем линзы, они выжигаются остаточным ядом примерно за два-три часа. Любая соринка, пыль — все это тоже подвергается воздействию.       Взгляд Лили загорелся, и она перебила его:       — Выжигает? То есть действует как серная кислота? А если капнуть яд на кожу, то он разъест ее? Или на мебель, ткань, еду? — посыпался целый шквал вопросов с ее стороны.       — Яд выжигает каждый внутренний орган в организме человека, но мебель и ткань — неживые предметы. Ему нужно время, чтобы прийти с ними во взаимодействие, — он оторвал от своей рубашки край и поднес ее к зубам, оставляя на ней серебристую на цвет жидкость. — Видишь? Ничего. Пройдет довольно много времени, прежде чем здесь образуется небольшая дырка. Чем тверже предмет, тем дольше это будет происходить.       Он поднялся и подошел ближе, кладя перед ней лоскут ткани.       — Ты прав, ничего, — она с интересом рассматривала каплю яда, которая была абсолютно неподвижна. Ничто не говорило о том, что в этот самый момент она маленькими шажками прорывает себе путь к дивану.       Карлайл вернулся на свое место, вновь устраиваясь в кресле.       — Что будет, если капнуть на кожу — то, наверное, ничего, — ответил он на вторую часть ее вопроса. — Если нет ран, то думаю яд не попадет внутрь. А может так же понадобится время, чтобы впитаться через кожу.       А вот это уже было интересно.       Лили как загипнотизированная смотрела на ткань, борясь с жутким желанием коснуться небольшой капельки яда пальцем. Но это чувство было сильнее нее. Решимость, которая отодвинула все остальные чувства на второй план, сработала против нее, подавая сигнал Джасперу.       Уитлок поймал ее за руку прежде, чем она успела ее дернуть в сторону клочка ткани. Вторую он перехватил чуть позднее, не сразу предугадав ее действия.       — Лилиан, не делай глупостей, — грозно зарычал он. Вампир прижал ее к себе спиной, перехватывая ее запястья одной рукой, а второй забирая клочок рубашки Карлайла и кидая его обратно отцу. — Ты ведь знаешь, ей только дай волю проверить все на себе.       — Я уж и позабыл, — Карлайл улыбнулся, поймав ткань в воздухе и смотря на них двоих с любопытством.       Разочарованный вздох сорвался с ее губ. Джаспер ожидал от нее недовольство и злость, но ничего такого он не почувствовал, поэтому наконец ее отпустил. Но Лилиан не стала отстраняться, а облокотилась на его плечо устраиваясь поудобнее. Она соскучилась за три дня по его объятиям, а странная решимость придавала смелости. Ей уже пришла в голову мысль, что кое-кто поколдовал с ее чувствами, и если это было так, то ей же лучше. Кто знает, сколько еще таких счастливых моментов близости она сможет урвать в будущем? Она ценила каждое из них слишком сильно.       — Кхм… Продолжить лекцию? — поинтересовался Карлайл, заставляя ее тут же покраснеть. Она очень надеялась, что он ничего такого не заметил.       Все же у ненастоящей решимости были и свои минусы, она могла раскрыть себя в любой момент. Но это чувство наоборот шептало ей на ухо, что ничего не случится ужасного в таком случае...       Лилиан кивнула, отмахиваясь от странных мыслей.       — Так же эта жидкость, — снова заговорил он, — как ты уже поняла, у нас вместо слюны, но по сравнению с человеческой, она более вязкая. И она играет роль больше эстетическую, позволяя нам целоваться с большим комфортом.       Очередная порция крови прилила к ее щекам, заставляя слегка стушеваться под внимательным взглядом Карлайла.       — Наш яд обладает для нас самих целебными свойствами и поэтому, когда кто-то разрушает целостность нашего тела, именно он помогает оторванной плоти или конечности приклеиться обратно без каких-либо видимых дефектов. Вот это я могу тебе продемонстрировать, — предложил он с энтузиазмом.       Лили виновато улыбнулась и осадила его.       — Не стоит. Кое-кто уже опередил тебя с этой демонстрацией.       Карлайл нахмурился, посмотрев на сына.       — Нет, Джаспер мне ничего такого не показывал, — тут же заверила она его. — Просто папа как-то оторвал руку Эдварду, когда тот заявился к нам после… ну после того случая на свадьбе родителей.       — Всего лишь руку? Это он еще легко отделался, — Уитлок закатил глаза и хмыкнул.       Он слегка наклонил голову и прядь волос Лили попала ему в рот. Вампир слегка подул на нее, и осторожно пригладил ее волосы рукой, чтобы они не мешались. В этот момент его накрыла волна нежности, исходящая от Лилиан, и Джаспер улыбнулся. Каждое его прикосновение она воспринимала с легким трепетом, ей это определенно нравилось. А ему нравилось купаться в ее безмятежности и знать, что он смог своими нехитрыми манипуляциями разрушить ту серость, что поселилась в ней. Пусть и на время.       Карлайл проигнорировал их слова, не желая заострять на этом моменте свое внимание. Они все только отошли от последствий того вечера и продолжали жить дальше, поэтому стоило перешагнуть через старые обиды.       — Ну раз с этим ты знакома, то есть то, что ты вряд ли знала. Есть еще одна функция у нашей особой жидкости. Она состоит в возбуждении.       Он сделал паузу, внимательно смотря на ее реакцию. Лилиан, по его мнению, была уже достаточно взрослой, чтобы он мог разговаривать с ней на такие темы, но прекрасно знал, что этот вопрос мог ее довольно сильно смутить, поэтому он кинул едва заметный взгляд на Джаспера.       Тот кивнул, сканируя ее чувства, и немного притупил ее стыд, вытягивая на первый план интерес и решимость.       — Если для тебя это слишком, — начал Карлайл, вновь переводя взгляд на Лили, но встретил лишь уверенность в ее глазах.       — Продолжай, — слегка хриплым голосом отозвалась она.       — У вампиров нет притока крови к половым органам. Но есть приток этой самой жидкости, которая позволяет мужскому половому органу эрегировать и даже эякулировать. А у женщин она выделяется через секреции в виде смазки, чтобы половой акт был приятен. И именно с половыми органами разбавленный яд позволяет им увеличиваться в размерах, или растягиваться в случае с вульвой.       Лили определенно не была готова услышать это вот так, поэтому все же напряглась в объятиях Джаспера, отстраняясь от него.       — Побереги ее чувства, отец. Похоже с Лил на сегодня хватит, — засмеялся Джаспер, окутанный спектром ее эмоций. Они ощущались как нарастающая буря, которая была пропитана десятками разных оттенков.       — Нет! Пусть рассказывает дальше.       Лили была не против дослушать это все до конца, чтобы больше не поднимать эту тему. Вряд ли она бы вообще смогла еще раз решиться на такой разговор. С Роуз это скорее всего прошло бы легче, но она не знала и половины из того, что знал Карлайл, и не стала бы рассказывать все в таких подробностях.       — Ну, мне особо больше нечего добавить. Это самые основы. Но я готов ответить на твои вопросы.       Вопросы? У Лилиан их было с сотню. Но озвучить их вслух…       — Ты сказал, что вампиры-мужчины эякулируют? — говорить медицинские термины ей было куда легче, чем сказать слово «оргазм», «секс», «семяизвержение» и прочее. Создавалось впечатление, что это медицинская беседа, где можно держать отстраненную маску на лице.       — Да. Чаще всего оргазм происходит без выделения семени, опять же у нас это жидкость на основе яда, я так полагаю. Но иногда у некоторых мужчин, чаще всего после охоты, когда тело напитано кровью, происходит семяизвержение, то есть эякуляция.       — А ты исследовал вашу спе… семенную жидкость?       Джаспер удивленно за ними наблюдал, подпитывая в них уверенность к продолжению беседы, теперь она требовалась не только Лили, но и Карлайлу. Хоть он знал, что отца было тяжело смутить вопросами такого характера, но тот был уже не так спокоен, когда разрешил ей задать вопросы. Он знал, что самое интересное и трудное еще впереди — у Лилиан был слишком изворотливый ум.       — Нет, — расстроенный тон выдал доктора Каллена с головой.       — Но почему?       — Видишь ли, — огорченно начал он, — не у всех мужчин это, как я сказал, бывает. Я полагаю, что это происходит только тогда, когда пьешь человеческую кровь, но я не пробовал ее ни разу, так что… Предмета для исследования у меня нет.       Лили на несколько секунд притихла, понимая, что дальше нужно быть очень осторожной при выборе слов.       — А откуда тогда ты знаешь, что это вообще происходит?       — Джаспер рассказал.       Вот теперь пришла очередь эмпата ловить на себе взгляды.       Лили обернулась в его сторону, покраснев еще больше. Он почувствовал странное теплое копошение внутри нее и легкие отголоски ревности, но те быстро улетучились.       — После того, как он пересел на животную диету, — тем временем продолжил Карлайл, — Джаспер заметил, что этот аспект жизни исчез.       — Вообще-то это все еще случается, но довольно редко.       Уитлок расставил все точки над «и» и чувствовал себя абсолютно спокойным и расслабленным в отличие от этих двоих.       — Все еще? — глава клана нахмурил брови.       — Да.       — Ты не говорил.       Джаспер развел руки и усмехнулся.       — Уж как-то не пришлось к слову. Но если хочешь, то постараюсь собрать для тебя материал для исследований в следующий раз.       — Ну что ты, не стоит, — в этот раз уже стушевался Карлайл.       Все замолчали, не зная, что сказать дальше.       Лили потирала ладони о домашние штаны, Карлайл взял в руки газету, но все еще не вернулся к чтению, а Джаспер уставился в экран телевизора. Запал в этих двоих угасал, и он решил, что больше его вмешательство не требуется.       — У тебя есть еще вопросы или мы можем закончить? — наконец поинтересовался доктор Каллен.       — Да, есть еще один, но можно я напишу его на бумажке?       Джаспер посмотрел на нее скептически, не понимая, зачем нужно все так сильно усложнять.       — Давай я лучше помогу тебе своим даром и разговор пойдет как по маслу? — предложил он.       — Ты и так воздействовал на меня весь разговор, — она сложила руки на груди, глядя на него в упор. — Это не поможет.       — Да я и четверть силы на тебе не применил, считай и не воздействовал.       Лилиан знала, что потом об этом точно пожалеет, но раз Джаспер сам предложил, то она согласно кивнула.       Он усмехнулся, слегка напрягся, сузив брови, и послал настолько мощную волну уверенности, что она вмиг засияла. В добавок он забрал полностью ее стеснение и почувствовал, как Лилиан полностью расслабилась.       — Вау, а мне так больше нравится, — она откинулась на спинку дивана и широко улыбнулась. — Я могу покорить весь мир.       — О, да, — Уитлок засмеялся. Кажется, он немного переборщил.       Лили в это мгновение словно увидела мир в новых красках. Все ее страхи теперь казались ей пустяками, которые не стоили того, чтобы вообще о них беспокоится. Она все еще их ощущала, но знала, что нет никаких преград к тому, чтобы щелкнуть пальцем и они тут же растворятся, ничего после себя не оставляя. Ей было абсолютно не понятно, почему она вообще так переживала и краснела весь разговор, стыд вообще ей казался чем-то эфемерным. Голосок внутри подсказывал, что это все не настоящее, но кому была какая разница, если она поняла в этот момент, что сотни вещей в этой жизни ей теперь под силу воплотить в реальность?       Она четко ощущала, что могла позвонить красноглазому знакомому и попросить его дать трубку Элис, чтобы поговорить с ней. Она бы извинилась как следует за свои чувства, спросила бы, как та поживает и сказала бы, что рада за них обоих. Лилиан знала, что теперь смеялась бы над каждой шуткой Эмметта или хотя бы улыбалась, а еще чувствовала бы себя увереннее за рулем, чтобы порадовать Роуз. Она бы могла сама давать отпор Эдварду, когда он слишком сильно душил ее своим авторитетом, как было сегодня с машиной. Лили бы чаще говорила всем в семье, что любит их, но также она бы осмелилась спросить про ее биологических родителей, попросила бы рассказать все, что они знают, без утайки. И наконец однажды она бы рассказала Джасперу, что любит его...       Карлайл не особо был рад такому сильному вмешательству сына, волнуясь о том, чтобы это не привело потом к обратному эффекту. Как бы после этого разговора Лили от них ото всех снова не закрылась и не стала ходить, опустив голову в пол.       — Так что за вопрос, дорогая? — мягко напомнил он.       Лили перевела на него взгляд, совсем забыв про то, что собиралась хоть что-то спросить. Но этот вопрос все еще оставался для нее актуальным, поэтому она произнесла:       — Про девственность.       — Что именно тебя интересует? — осторожно поинтересовался он.       — Вампиры же не меняются и если это случится, когда девушка все еще является девственницей, то как в этом случае пройдет ее первый раз? Девственная плева же никуда не денется при обращении или...?       Карлайл поджал губы.       — Боюсь, что у меня нет ответа на этот вопрос. Как ты знаешь, в женской половине нашего клана каждая была обращена уже после того, как случился их первый раз. Твои опасения вполне естественны, Лили, — мягко добавил он, — но тебе не стоит волноваться на этот счет, ты сама говорила, что не хочешь становится вампиром лет до двадцати шести или до того момента, как не станешь выглядеть старше. Я уверен, что к тому времени ты смогла бы найти свою любовь. Ты знаешь, мы против близкого общения с людьми, но никто не будет осуждать тебя, если ты обретешь свое счастье еще в облике человека, — ему захотелось подсесть рядом и утешить ее, но он понимал, что это будет лишним.       — А что, если обращение произойдет раньше? — не унималась она. — Все может быть. Это может случиться в любой момент по неосторожности, по болезни, по ошибке, из-за Вольтури.       Как бы то ни было, Лилиан уже все для себя решила. Первый поцелуй у нее нагло украли на вечеринке, первые отношения она начала из-за желания сделать что-то в своей жизни правильно — забыть Джаспера. Но больше ошибок с первым опытом она допускать не хотела. Может хоть ее первый раз произойдет так, как и должен произойти. С любимым человеком. Если ей суждено быть с Джаспером, то до этого волнующего момента ей точно придется стать сначала вампиром, если не суждено — то лучше быть готовой к тому, что свою истинную пару можно ждать и искать веками. И если у мужчин-вампиров никаких преград со стороны тела не было, то у нее, возможно, была.       — Милая, я сомневаюсь, что вампиризм оставил бы для женщин такую неприятную лазейку, — вновь попытался утешить ее Карлайл.       — Но ты не можешь гарантировать, — Лили разочарованно поджала губы. Такой ответ ее совершенно не устраивал.       — Ты права, не могу. Но может знает Таня и остальные?       Лилиан закачала головой. Они не знали. На прямую она об этом не спрашивала, но их красноречивые рассказы, собранные по крупицам из множества бесед, говорили о том, что у всех этот опыт был еще при жизни человеком.       Уверенность потихоньку начала утекать из нее, оставляя место лишь разочарованию и сожалению.       Джаспер молча наблюдал, как падают выстроенные им стены в ее сознании и как слабеет его воздействие. Этот вопрос заставил его почувствовать серьезность всего момента, проникнуться тем, что ее беспокоило.       В шестнадцать его совсем не волновали женщины, в семнадцать он ушел на войну, преисполненный решимостью оставить свой след в истории, он знал, что скорее всего погибнет, но он мужественно шел воевать, желая умереть с честью. В девятнадцать его обратили в вампира, заставляя пересмотреть многие моменты из жизни, в том числе и к сексу, что становился неотъемлемой частью вечного существования.       Но Джаспер понимал, почему эти вопросы возникали у Лилиан уже сейчас — современные подростки росли слишком быстро, чтобы начинать задумываться о таких вещах еще лет в четырнадцать или пятнадцать, а кто-то и еще раньше. И та серьезность, с которой она подходила к этому вопросу, вызывала у него легкое недоумение. Она и вправду уже выросла. Через год она сравняется по человеческому возрасту и развитию с Эдвардом, еще через год с Роуз, затем с ним и после с Эмметтом. Грань, что была между ними, окончательно стиралась, превращая ее в молодую девушку...       Но тут Уитлок в мгновение нахмурился и напрягся, окончательно убирая всеобщую ауру уверенности и проецируя сильное беспокойство и напряжение. Он всегда так делал, чтобы предупредить клан об опасности.       — Что случилось, сын? — Карлайл отбросил газету и прислушался.       — У нас, кажется, незваные гости, — Джаспер сузил глаза, прислушиваясь к автомобилю, что свернул на дорожку к их дому.       Лили сглотнула, почувствовав, как ей стало не хорошо после такого сильного воздействия эмпата. Она ощущала себя хуже выжатого лимона, от страха сердце забилось внутри нее с такой силой, что потемнело в глазах и запульсировало в ушах.       — Вампир? — единственное слово, на которое ее хватило.       — Нет, люди, — успокоил ее Карлайл, а затем перевел на нее взгляд. — Джаспер, перестань проецировать.       — Прости, Лили, — он виновато послал ей волну спокойствия и прилив сил, чтобы убрать свое негативное воздействие, — в экстренных ситуациях я действую на автомате и забываю, что ты человек и с тобой нужно обходиться помягче.       Она слабо ему улыбнулась кончиками губ.       — Все в порядке.       Вампиры оба прислушались, пытаясь понять, кто свернул на их дорожку, но ехавшие молчали, пока одна из них не поинтересовалась, а в верном ли направлении они едут. Из их разговора Уитлок наконец понял, кто это был.       — Лили, ты пригласила Джессику Стенли, Лорен Мэллори и Анджелу Вербер к нам?       — Что? — она вскочила, тут же почувствовав легкое головокружение. — Нет, конечно, нет.       — Тогда почему они едут сюда с испеченным пирогом? — недовольно спросил он, складывая руки на груди.