Жемчужные врата: современный нуар/ The Pearly Gates: A Modern Noir

«Это самый ходовой новый препарат для изнасилования на свидании на рынке». Я постучала по экрану своего телефона, густой бруклинский акцент Джонни заполнил мое логово, когда он переключился на громкую связь. Я положила устройство на подушку и потянулась за блокнотом и карандашом на кофейном столике. Он продолжил: «Они называют это Жемчужиной. Это похоже на маленький шарик, его бросают внутрь, и он тут же растворяется. Работает как мощный мышечный релаксант. Но в твоем бурбоне было достаточно, чтобы убить кого-нибудь. Она сверхсмертна в таких высоких дозах». «Ты нашел какие-нибудь отпечатки пальцев?» «Только один образец. И его нет ни в одной системе.» Наверное, Миранды. «Это дорого стоит?» -спросила я, делая какие-то пометки: «Какой тип клиентов мы рассматриваем?» Он разразился лающим смехом. «Не так дорого, как напиток, в который он был брошен». Хорошая мысль. Я погуглила бренд. Более 10 000 долларов за бутылку. Должно быть, за это стоило умереть. «Послушай, как я уже сказал, сейчас на чёрном рынке он нарасхват. Он новый, так что мы все еще учимся его отслеживать. Очень похоже на некоторые другие обезболивающие на токсикологических анализах. Но многие Джейн Доу* действительно появляются с этим в своем организме. Так что это типичная наркота с даркнета, никакой особой демографии, — продолжал он разглагольствовать, прежде чем его голос стал мягче, — Ты должна быть очень осторожна в барах». Я вежливо бросила в ответ: «Не волнуйся, никаких напитков с незнакомцами, и я всегда ношу с собой перцовый баллончик». «И все же, если тебе нужно, чтобы кто-то пошел с тобой или куда-нибудь вышел, у тебя есть мой номер». Послушайте, Джонни оказал огромную помощь, один раз для статьи об использовании крысиного яда в рекреационных целях (не спрашивайте), а теперь по делу Миранды. Он никогда не задавал вопросов, даже когда я явно лгала, что бутылка, полная, по-видимому, сверхнезаконных наркотиков, только что была таинственно и анонимно доставлена в «Зеркало» в качестве какой-то сюжетной зацепки. Но, увы, криминалист не украл мое сердце. Я взглянула на Миранду, сидящую рядом со мной на диване. Судя по выражению ее лица, она тоже не казалась слишком впечатленной его тактикой ухаживания. «Спасибо. Я ценю твою помощь. Мне пора бежать, спокойной ночи,» — неловко крикнула я, прежде чем нажать кнопку " отбой’. Я уставилась в свои записи. Жемчужина. Наркотик с достаточным количеством удара, чтобы убить. «Если ты не скажешь этого, я скажу», — протянула Миранда рядом со мной. Я посмотрела на женщину, которая скрестила руки и ноги, острый взгляд и отполированный костюм странно контрастировали с моим бугристым диваном. Дива была невыносима теперь, когда ей удалось успешно сидеть на моей мебели после двух дней практики, а не просто просачиваться сквозь нее. Осязаемость стен и предметов была еще в разработке. «Я была права, — напевала она, — я не пыталась покончить с собой». «Я никогда не сомневалась в этой части», — ответила я, крутя карандаш в руке, — " Но я не могу поверить, что кто-то серьезно пытался убить тебя». «Ты, конечно, строила предположения». «Подтверждение этого похоже на что-то совершенно другое, — вздохнула я, откидываясь на спинку дивана, — Я не знаю, откроют ли копы твое дело снова. Они могли бы просто объяснить, почему ты использовала этот препарат вместо того, чтобы покончить с собой. Я не могу сказать, что призрак сказал мне, что это был дар извне.» Я бросила блокнот и карандаш обратно на стол, не двигаясь с места. У меня был ответ, но никаких реальных доказательств. «Что нам теперь делать?» — беспомощно спросила я, уставившись в желтовато-белую пустоту моего старого потолка. «Нам, действительно, — был удивительно мягкий ответ, пробормотанный рядом со мной, — Я полагаю, это зависит от тебя». Я застонала: «Я ненавижу признавать то, что мне нужно знать. Вот из-за этого у меня всегда неприятности». «Ну, ты можешь сделать все, что угодно». Я повернула голову, чтобы краем глаза осмотреть Миранду, все еще лениво развалившуюся на нашем общем диване. В прошлый раз, когда она сказала мне это, это было саркастически произнесено в объявлении о дуэли, эпизоде, который я назвала «Рукопись» в моей памяти. Сражение, которое, да будет вам известно, я доблестно выиграла. Теперь она казалась совершенно искренней, ничто на ее лице не выдавало злобы или даже поддразнивания. Поза расслабилась, руки больше не были скрещены, одна рука баюкала ее голову, когда она сидела на подлокотнике. Пряди волос упали ей на глаза. Мы сидели достаточно близко на моем маленьком диване, и мне пришла в голову глупая мысль о том, как легко было бы смахнуть их с ее лица. Я инстинктивно села, почти собираясь протянуть руку вперед, прежде чем остановила себя. Нет, даже если бы она не была эфирной, я бы не смогла. Это было далеко за пределами невозможности физики. Она была здесь не для того, чтобы я копалась в своих глубоко похороненных чувствах. Ей просто нужно было, чтобы я делала свою работу. Я мгновенно отвлеклась на демонстративное потягивание, наклонила голову и повела плечами, прежде чем нагнуться и посмотреть на свои записи. «Хорошо, давай подумаем. Кто бы это мог быть? Муж номер один?» «Прошли годы, мы прекрасно ладим ради девочек». «Муж номер два?» «Развод завершен. Моя смерть больше не принесла бы ему большого наследства, и я не препятствую никаким свиданиям с его любовницей. Как правило, кто-то убивает свою жену, пока они еще женаты, и не может избавиться от него», — надменно заявила она. Стивен, какой же ты придурок. Но она была права, у него не было мотива. «Я думаю, что это просто оставляет остальной мир моды», — пробормотала я, склонив голову к блокноту, — «В каком-то смысле они заставили тебя подавиться жемчужиной. Смерть от моды». «Прибереги драматургию для той маленькой статьи, для которой ты пишешь», — фыркнула Миранда, махнув рукой, все еще развалившись в углу дивана. Я покачала головой и объяснила: «Если ни у кого нет четкого мотива, то это была месть, а это значит, что будет драматизм. Значимость. Символизм. Этот человек сделал это ради собственного катарсиса. Не было никакой гарантии, когда ты выпьешь эту дрянь, так что это было не по расписанию и плану, просто действительно извращенное желание. Должно быть, мы упускаем какую-то тонкую ноту, — я нахмурилась, прежде чем стрельнуть в нее взглядом, — Кто вообще знает, что ты любишь виски? Я эксперт по Миранде, и я не знала». Меня встретил очень театральный вздох. «Во-первых, это был бурбон, который совершенно другой, если его правильно приготовить. Во-вторых, возможно, ты не такой уж эксперт, за которого себя выдавала.» Я прищурила глаза. «Ты никогда не пила ничего, что было бы непонятно при мне. Я накачивала тебя джином с тоником, как водой для ебанного верблюда на всех этих мероприятиях». Она села и выпрямила спину, глядя на свои ногти. «Если хочешь знать, это особое снисхождение, которое я испытываю, уединяясь в своем кабинете после тяжелого дня». «И кто бы мог это знать?» — возразила я. Ответа не последовало. Мы обе знали, что она понятия не имела. Я уставилась на телевизор перед собой; я приглушила громкость, когда увидела, что звонит Джонни. Мелькали вспышки изображений из дрянного реалити-шоу на MTV. Люди смеются, опрокидывают напитки, танцуют в каком-то темном и размытом клубе. Бурбон меня беспокоил. Не из-за очевидного, знаете ли, покушения на убийство. А из-за того, что это была интимная тайна Миранды, о которой я никогда не знала. Что было просто глупо, честно говоря. Должно было быть что-то, чего я не знала, но все же… Я немного ревновала. К убийце. Потому что он знал. «Чего еще я о тебе не знаю?» — спросила я вслух, прежде чем смогла остановиться. Она внимательно посмотрела на меня, прежде чем упрекнуть: «Я не настолько предсказуема». «О, да? Спроси меня о чем-нибудь, что ты считаешь суперсекретом о себе». «Когда у меня день рождения?» Миранда Пристли, леди и джентльмены. Я игриво усмехнулась: «Не оскорбляй меня. Как ты думаешь, кто назначал тебе прием у врача и забирал твои рецепты? Ты знаменитость, спроси меня о чем-нибудь, чего нет в Википедии, пожалуйста». Она закатила глаза и отвернулась к стене. «Это ребячество». «Тогда признай, что я права», — практически пропела я, скрестив руки на груди и откинувшись на спинку дивана. Ее голова тут же откинулась назад. «Мой любимый чай?» «Ты ненавидишь чай, ты просто пьешь его перед некоторыми иностранными клиентами, которых тебе нужно впечатлить. Но терпишь ты очень мягкий, черный чай». Ее глаза сузились. «Любимый фильм?» «Моя Прекрасная Леди». Ее глаза слегка расширились. Для протокола, я очень гордилась этим. Я подслушала, как Миранда напевала в офисе поздно вечером, когда она, должно быть, подумала, что я ушла. Мне потребовалось несколько недель, чтобы увидеть фотосессию, вдохновленную Одри Хемпберн, чтобы соединить точки. «Факультет Гарри Поттера?» Я ухмыльнулась. «Твой факультет в Хогвартсе-Слизерин. Ты не знаешь, что это значит, но девочки рассказали тебе об этом, и ты знаешь, как сильно они любят эти книги, так что ты соглашаешься с этим». Ее плечи почти незаметно опустились. Она отвела взгляд с глухим смехом. «Кэролайн сказала, что они злые». «Они…часто бывают злыми. Но в основном просто амбициозны, » — ответила я с легкой, ободряющей улыбкой. Должно быть, она скучает по близнецам. Ее глаза снова встретились с моими, в уголках образовалась легкая морщинка. Не морщась, не сверкая глазами, просто наблюдая и размышляя. Было странно интимно находиться так близко и видеть, как она осматривает меня, как когда-то, всегда глядя на мое тело и оценивая мой наряд. Я сглотнула. Ее грудь поднялась, когда она вдохнула, как будто она собиралась что-то сказать, но не произнесла ни слова. Вместо этого уголки ее губ приподнялись в чарующей улыбке. Я сразу же узнала её. Все хотят быть на нашем месте. Она действительно преследовала меня. Она ничего не ела. Она не спала. Ее шаги не производили шума, и я никогда не чувствовала запаха духов или тепла тела. Но, тем не менее, ее присутствие в последние два дня снова начало поглощать меня. Она была постоянной, в моем доме, рядом со мной. Команда. Партнеры. Мы. Нет. Даже в мире, где призраки были реальны, это было невозможно. Ей просто нужен был помощник, соответствующий ее амбициям. Моей любви не было места ни тогда, ни сейчас. Я быстро улыбнулась ей, прежде чем снова повернуться к телевизору, отчаянно желая хоть как-то отвлечься. Я кипела от неловкости в тишине, пока безмолвные рты двигались по экрану. Через мгновение она ехидно спросила: «Тебе действительно нравится эта чушь?» Я пожала плечами, благодарная за смену темы. «Иногда приятно знать, что, как бы плохо ни складывалась моя жизнь, по крайней мере, у кого-то день явно хуже. Например, посмотри на этот испорченный искусственный загар распылителем? Моя бледная задница уже не кажется мне такой уж ужасной.» Когда я оглянулась, я ожидала, что она нахмурится или осуждающе приподнимет бровь. Вместо этого она кивнула один раз, снова сосредоточившись на телевизоре. Интересно. Я взяла пульт и выключила звук. Мы понаблюдали еще час или два, прежде чем легли спать. Миранда Пристли даже фыркнула от смеха. Дважды.