Помнить

Джен
NC-17
Завершён
3662
автор
Размер:
95 страниц, 24 части
Описание:
Посвящение:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Разрешено только в виде ссылки
Награды от читателей:
3662 Нравится 546 Отзывы 1269 В сборник Скачать

Часть 9

Настройки текста
      Этот день стал переломным в жизни мальчика, только начинался он очень страшно. Когда мирно читавший Гермионе книгу по истории Гарри увидел, кто входит в комнату, его глаза расширились и дом потряс крик, да такой силы, что миссис Грейнджер подпрыгнула и побежала в комнату дочери. А там… Там мальчик закрывал собой девочку, раскинув руки и кричал:       — Нет! Нельзя! Она выздоровеет! Она будет жить! Не трогайте Звездочку! Вам же все равно, кого! Возьмите меня! Она должны жить! Не-е-ет!       Ошарашенная девочка пыталась что-то объяснить мальчику, который всеми силами закрывал ее от папы и страшно, очень страшно кричал. Полный отчаяния крик сотрясал дом, а мистер Грейнджер, подняв руки, отступал к двери. Только когда он полностью вышел из комнаты, Гарри замолчал, тяжело дыша. И только тут Гермиона смогла достучаться до мальчика.       — Гарри! Гарри! Это мой папа! Он не из этих! Ну послушай же ты меня!       Увидев слезы на ее глазах, Гарри кинулся к ней, страшно боясь, что ее ранили. Только тут до него дошло, что она ему говорит. Мальчик замер на несколько секунд.       — Не из этих? Папа? Он тебя не убьет?       — Нет, глупый! Он хороший, он наш, понимаешь? — девочка подсознательно нашла правильное слово.       Что значит простое слово «наш» для этих детей? Оно означает весь мир, папу, маму, небо и солнце. Наш. Свой. Обняв Гермиону, мальчик внезапно заплакал. Ничего больше важного не было, главное, что она, его Звездочка, будет жить. Только это имело смысл. Миссис Грейнджер подошла, глотая слезы, и обняла детей. Она сама, своими глазами, увидела, как малыш шел, как он думал, на смерть за ее дочь. Лишь бы она жила. Для матери это было очень много. Очень много это было и для Гермионы, которая плакала, обнимая мальчика.       Именно эту картину увидел мистер Грейнджер, снова войдя в комнату. Сердце закололо от этой картины. Именно этот день стал переломным. Убедившись, что эти люди «свои», которые, самое главное, не дадут в обиду Гермиону, мальчик позволил себе чуть-чуть расслабиться.       — Папа, а почему он кричал, «не трогайте Звездочку», кто это? — спросила мистера Грейнджера Гермиона потом.       — Это ты, доченька, — серьезно ответил мистер Грейнджер.       — Как красиво, — протянула Гермиона. — Значит, он думал, что ты идешь меня убивать?       — Ох, доченька… — вздохнул папа. — Спроси его сама.       Если он думал, что дочка не отважится, то ошибся — Гермиона спросила. Потом детей не могли расцепить всю ночь, так девочка вцепилась в мальчика. Шесть лет ребенку всего, а она уже умела чувствовать чужую боль, как свою. Настоящая Звездочка, пацан не ошибся.       А утро было совсем другим. Утром Гермиона поняла, что что-то изменилось в них двоих: мальчик стал спокойнее, а Гермиона выздоровела. А вот потом девочка «хочу все знать» начала задавать вопросы мальчику и горько плакала от его ответов, решив, что никому его теперь не отдаст. Ни этим, ни тем, никому… «Только мой».       Потом мистер Грейнджер привел Петунью и начал рассказывать мальчику, что Петунья — не из этих. Она хорошая, своя. Петунья во время этого объяснения плакала. Гарри понял, что тетя Петунья и дядя Вернон забрали его у этих, чтобы он жил. Так же, как Гермиону не дали этим, поэтому она такая солнечная и яркая, как бескрайнее небо. Значит, нужно защитить тетю, дядю и родителей Гермионы, чтобы к ним не пришли эти.       И чтобы не пришли черные. Так у мальчика появился якорь в жизни. Он понял, что для тех, у кого он живет, это не игра, а тяжелая борьба, поэтому им нужно помочь. А еще в его жизни теперь была Звездочка — Гермиона. Самая светлая, самая чистая. Мальчику объяснили, что эти в школе не могут его убить, когда он заступается за Гермиону, потому что им это здесь и сейчас нельзя. И мальчик поверил.       Дело пошло на лад. Мальчик старался защитить «своих», не делая разницы между Дурслями и Грейнджерами, что немного задевало Дурслей, но тут уже ничего поделать нельзя было, все сразу не получится. Важно, что ребенок мог хоть кому-то доверять. В школе, конечно, попытка обидеть Гермиону встречала на своем пути насупившегося мальчика, готового на все ради нее. Дети это чувствовали и больше не пытались обидеть девочку, которая вдруг перестала выпрыгивать из-за парты, полностью сосредоточившись на Гарри. У нее тоже появился смысл. Не показать всем, какая она умная, а помочь тому, кто ради нее… Девочке было важно, чтобы ее любили, и вот она стала центром вселенной для одного мальчика.       Дети учились истово, помогая друг другу, становясь лучшими, но дразнить Гарри и Гермиону не решались. Слишком страшен был взгляд этого мальчика даже для взрослых. Помочь кому-то, кто просил о помощи, они никогда не отказывали. Пусть это дети господ, но все-таки…       — Звездочка, — улыбался мальчик девочке, которая и командовала, и, бывало, отчитывала его.       Но от того тепла, нерастраченного тепла бывшего узника, девочке становилось светлее на душе. Мальчик будто бы обертывал ее этим теплом. Как ни странно, это девочку не пугало, ведь она же знала…

***

      Министерство Магии Великобритании походило на дом терпимости при пожаре во время наводнения. Акция по свержению министра успеха не имела, и Грюма решили арестовать. Арестовывали его с задором, более присущим индийским пляскам. Заклинания всех цветов так и летали по кабинету Министра Магии, падали сраженные своими же, в общем, проходила традиционная аврорская операция по принципу: «закрыть глаза — и на кого Мерлин пошлет». Вакханалию прекратила Амелия Боунс, приложив всех присутствующих Сомнусом. Хмыкнув, Амелия вызвала своих людей, которые и занялись сортировкой. В результате сортировки министр вернулся из Мунго, заметно успокоившийся, а Аластор Грюм переехал в антимагические наручники и теперь украшал собой внутреннюю тюрьму.       Министерство Магии Великобритании по-прежнему походило на дом терпимости, когда пожар уже, правда, погашен, но далеко не все об этом извещены. Амелия объяснила министру последние события и ушла к себе наводить порядок.       Министр был в шоке, чем и объяснялось его спокойствие. Ну и галлоном умиротворяющего бальзама, конечно. Посмотрев вслед Амелии, министр задумался, как обеспечить голову Дамблдора, если тем занимается МКМ. Так ничего и не придумав, министр поднял хвостовой отдел позвоночника и пошел к Амелии.       — Амелия, Королева желает голову Дамблдора на своем столе, что делать?       — Королева? Это серьезно. Запросите МКМ и попросите голову Дамблдора, когда они его казнят, чего проще, кстати, а почему Ее Величество так возбудилось?       — У вас есть Омут?       — Конечно.       — Тогда смотрите, — министр поместил воспоминания в Омут.       Когда Амелия вынырнула из Омута, она представляла собой картину «Ведьма в последней стадии бешенства, спасайся, кто может». Ее волосы торчали в разные стороны, глаза налились серебряным светом, из-под губ показались клыки, непрозрачно намекая о предках мадам. Министру стало страшно.       — Да я этого… Этого… Этого… Да я его своими руками! — зарычала Амелия.       — МКМ успели первыми… — робко напомнил министр.       — Да я их вс-с-с-сех! — зашипела Амелия, и министр позорно бежал, ну а что делать, жить-то хочется.

***

      Пока дети были в школе, Грейнджеры и Дурсли уселись за одним столом, чтобы поговорить и выпить кофе с пирожными. Петунья и Вернон выглядели более спокойными, ведь для них все было хорошо, Грейнджеры были несколько напряжены.       — Вы заметили, что мальчик стремится вас защитить? — спросил мистер Грейнджер.       — От кого? — удивился Вернон, этого как раз не заметивший.       — От эсэсовцев, — любезно объяснила миссис Грейнджер.       — Так нет же… — начал Вернон.       — Ничего, он найдет, — спокойно сказала миссис Грейнджер и пригубила кофе.       — Что вы предлагаете?       — Давайте на осенних каникулах вывезем детей куда-нибудь, где море, солнце и минимум людей?       — Мы с Пети не сможем, работа, сами понимаете…       — Если доверите нам Гарри, мы вывезем детей. Побегают, поплавают, может, и еще что-нибудь сдвинется…       — Не возражаю, — сказал Вернон, переглянувшись с Петуньей.       Договор скрепили бокалом коллекционного бренди. Так началась самая счастливая неделя в жизни Гарри, которую он не раз вспоминал, когда становилось тяжело.
По желанию автора, комментировать могут только зарегистрированные пользователи.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.