Помнить

      — Вот теперь все правильно, — сказал Гарри, глядя на то, как Гермиона возится с буквально на глазах оживающим ребенком.       — Интересно, что скажет папа, — пробормотала миссис Грейнджер, в одночасье ставшая бабушкой.       — Какой папа, мой или который дедушка? — спросила непосредственная малышка, игравшаяся сейчас с волосами… мамы.       — Который дедушка, — улыбнулась миссис Грейнджер.       — А давай его удивим? — предложила девочка.       — Как? — спросила Гермиона.       — Вот придет он, — таинственным шепотом начала Луна. — А тут я: «Здравствуй, дедушка!»       — У него сердце от такого не схватит? — поинтересовался Гарри.       — Не должно, — задумчиво сказала миссис Грейнджер. — Он, по-моему, к этому готов…       — Вот и проверим! — воскликнула переодетая в домашнее платье девочка.       — Сейчас придет… ммм… дедушка, — запнулась непривычная к такому именованию Гермиона. — И будем ужинать, да?       — А ты мне потом песенку споешь? Ну, когда надо будет спать? Только я боюсь спать… — прошептала Луна.       — Спою, доченька, — Гермиона приняла малышку всем сердцем, хотя сама не могла себе объяснить, почему.       В замке повернулся ключ, Луна приготовилась, дверь открылась и вошел мистер Грейнджер. Он не успел сказать еще ни слова, когда на него налетел маленький вихрь с криком:       — Ура, дедушка пришел!       — Так, — сказал мистер Грейнджер, беря на руки и обнимая налетевшего на него ребенка. — Когда успели?       — Это Луна, папа, — проговорил Гарри, обнимая Гермиону и с улыбкой наблюдая за ребенком.       — То, что это наша любимая Луна, я вижу, — ответил мистер Грейнджер. — Но вопрос остается — когда успели-то?       — Точно любимая? — очень серьезно спросила малышка.       — Конечно, — улыбнулся ей мистер Грейнджер. — Самая-самая.       — Ура! — закричала Луна, обнимая дедушку за шею.       — Доченька, перестань душить дедушку и пошли мыть руки, — улыбаясь, сказала Гермиона.       — Да, мамочка, — слезла с дедушки Луна и подошла к девушке.       — Послушная она у нас, — с нежностью сказал Гарри.       — Вы ее оба как-то очень быстро приняли, это тоже магия? — спросил мистер Грейнджер.       — Возможно, но я просто не понимаю, как можно не любить такое чудо. Она и там была настоящим чудом… — задумчиво проговорил подросток. — Давайте кушать садиться, ребенка кормить пора.       Вернулась Гермиона с Луной, которая что-то ей рассказывала. Усевшись за стол, девушка посадила Луну к себе на колени и положила ей сразу на тарелку большой ломоть свежего хлеба. Девочка пискнула и прижалась к маме, зажмурившись от счастья.       — Это для нас символ счастья, — тихо сказал Гарри. — Когда много хлеба и он свежий.       — Я понимаю, — всхлипнула миссис Грейнджер, которая помнила реакцию Гарри на целую тарелку хлеба.       — Но только один хлебушек мы кушать не будем, правда? — спросила малышку Гермиона. — Сейчас мы с хлебушком поедим салатик, смотри, какой он красивый.       — Ой, а разве это едят? — удивился ребенок, заставив мистера Грейнджера сжать зубы, справляясь с собой.       — Все Миона правильно делает, — проговорила миссис Грейнджер. — С малышами, особенно в таких условиях, только так и можно.       — Мамочка, я больше не могу, — Луна со слезами на глазах смотрела на недоеденный кусочек хлеба, готовясь заплакать. — Не лезет совсем…       — Не надо плакать, — обернулся к ребенку Гарри в ответ на растерянный взгляд Гермионы. — Хлеб никуда не денется, не пропадет. Помнишь, я тебе рассказывал?       — Да, папочка, — прошептала малышка. — Волшебная страна, где много молочка, хлебушка и нет этих.       — Вот теперь мы в этой волшебной стране, здесь у нас всегда будет много молока и хлеба. И больше никогда не будет этих, веришь мне?       — Я тебе всегда верила, папочка. А почему мамочка плачет?       — Это она от радости, что ты наелась, — улыбнулся мальчик, обнимая своих девочек.       А взрослые, которые смотрели на эту сцену и слушали этот разговор, едва держали слезы, прятали их за напряженными улыбками, давили в себе силой воли. Потому что даже представлять, что много хлеба и молока может быть волшебной сказкой, взрослым было страшно. До слез страшно.

***

      — Ну что, доченька, пора баиньки? — ласково обратилась Гермиона к Луне.       — Хорошо, мамочка, — сразу же согласился ребенок.       — Тогда пойдем мыться, переодеваться, да?       — Да! — обрадовалась девочка.       Оказалось, что Луна очень любит плескаться в ванне. Просто обожает воду. Гермиона с удовольствием помыла ребенка, дав вволю поплескаться, убрала лишнюю воду заклинанием и, закутав в полотенце, понесла в кровать, которую нашли в вещах. Это была детская кровать Гермионы.       Одев Луну в тонкую пижаму и уложив ребенка, Гермиона села рядом с ней и принялась рассказывать сказку. Девушка рассказывала волшебную сказку про единорогов, высокие холмы, про древних эльфов и красивых драконов. Одного только не было в сказке — зла. В сказке было много добра, тепла и красоты.       — Мамочка, а можно мне папа споет песенку? — спросила Луна, когда сказка закончилась. — Он пел мне… Там. Я после этого сладко спала и было почти не больно.       — Можно, малышка, — ответила Гермиона. — Сейчас позовем папу, подождешь?       — Да, — важно кивнула девочка.       Спустившись вниз, Гермиона поймала Гарри, резко вставшего ей навстречу.       — Иди, — сказала она, широко улыбаясь, — дочка требует колыбельную от папочки.       — Хорошо, — кивнул мальчик, устремляясь наверх, а Гермиона прокралась вслед за ним, ей было любопытно.       Девушка не подозревала, что любопытно не только ей, поэтому за ней прокрались и родители. А в комнате детей Гарри гладил малышку, которая схватила его руку и улеглась на нее щекой. Свет потускнел, и в тиши комнаты раздался голос подростка, наполненный теплотой и нежностью.       Спит листочек, спит трава,       Глазки спят и голова,       Спит и солнце, и вода,       Ветер дремлет иногда.       Спит в лесу под веткой еж,       Что ты, дочка, глазки трешь,       Спать пора тебе и мне,       Спать пора всей ребятне.       Звездочка с небес поет,       Скоро доченька уснет,       Глазки спят уже давно,       Ночь задернула окно.       Спи, малышка, засыпай,       Шепчет папа: «баю-бай»,       Сказку ночь тебе несет,       Где волшебница живет.       Спят уж в море корабли,       Спит мышоночек в щели,       Фея снов тебя хранит,       «Доброй ночи» говорит.