Помнить

      — Гребсон, я вас однажды уволю.       — Да, сэр, что случилось?       — Почему информацию о наших детях я получаю не от вас?       — Видимо, до нас эта информация не дошла, сэр, а что случилось?       — Случилось так, что ваши специалисты про… любили у юной Лавгуд то же состояние, что было у Поттера.       — Вы хотите сказать, сэр…       — Да, у нее душа девочки из концлагеря, четырехлетней, между прочим, как это можно было не понять за год?       — Виноват, сэр.       — Были бы виноваты, отправились бы в такой же шар, что русские Королеве подарили.       — Н-н-не надо, сэр.       Русские подарили Ее Величеству шар полуметрового диаметра, в котором на фоне Хогвартса бегала на коротких ножках голова Дамблдора. Если потереть шар, то можно было услышать фразы: «Всеобщее благо», «Аристократов на костер» и тому подобные. Причем, говорили, что голова настоящая. Королеве, по слухам, шар очень нравился.       — В общем, проводите по своей бюрократии, Луна Поттер, дочь Гермионы и Гарри Поттер.       — Когда они успели, сэр? Им же одиннадцать!       — По воле Магии, как здесь указано. Американским бюрократам было весело.       — А как выкрутились, сэр?       — Признали детей совершеннолетними и дальше не их проблемы.       — Так, может, и нам, сэр?       — А Ее Величеству вы это объясните?       — Да, сэр.       — Хорошо, но смотрите, больше таких сюрпризов я не потерплю.       — Да, сэр.       — Что там с Хогвартсом?       — Темного Лорда упокоили, его гвардию пересажали, кто не раскаялся, правда, пришлось и часть правоохранителей…       — Мы это переживем, что дальше?       — Преподавателей набрали с континента, потому что половину наших пришлось уволить. Фанатики, сэр.       — Чего не хватало, когда школа заработает?       — Со следующего года, сэр.       — Хоть что-то хорошо… Пока свободны.       — Да, сэр.

***

      — Любимый, — сказала утром в воскресенье Гермиона. — А ведь у нас проблема.       — Какая, Звездочка моя? — открыл глаза Гарри и сразу же проверил Луну, которая еще спала.       — Вот именно эта, — улыбнулась девушка. — Мы пять дней в школе, а у нас ребенок. И она будет скучать, и мы изведемся.       — А проблема в чем? После уроков делаем домашние задания — и порт-ключом домой, ночуем дома, а утром в школу, — нашел выход Гарри.       — А директор нас за это Махванусу не отдаст? — спросила Гермиона.       — Вряд ли, тот еще троллей не переварил… — задумчиво ответил Гарри.       — Хорошо, тогда действуем так, как ты сказал, — заключила девушка, и в этот момент Луна открыла глаза.       — Мамочка, — потянулась руками девочка, Гермиона нагнулась и обняла это солнечное создание.       Начиналось новое утро в их семье. Гермиона с Луной пошли умываться, Гарри застелил кровати и воспользовался второй ванной комнатой. На завтрак они вышли все вместе — одетая в красивое платье Луна, Гермиона и Гарри.       — Садитесь, дети, уже все готово, — сказала миссис Грейнджер, но была обнята маленькой девочкой. — Садись кушать, малышка.       — А можно меня сегодня папа покормит? — спросила Луна.       — Можно, — ответил Гарри, пересаживая ребенка.       — Ох и будет она скучать, — тихо сказала миссис Грейнджер.       — Днем ты дома, мамочка, — ответила Гермиона, — а вечером мы из школы приходить будем.       — А успеете?       — Придется, — сказала девушка, глядя на то, как Гарри учит дочку капризничать. — У нас ребенок. Гарри! Ну вот что ты делаешь, а?       — Мы шалим, — сказал Гарри и тихо спросил Луну: — Правда?       — Да! — звонко ответила девочка. — Только мы пока не умеем, но обязательно научимся.       — Родные мои, — потянулась к Гарри и Луне Гермиона, обнимая обоих.       — Да, дорогая, понимаю тебя, — вышел к завтраку мистер Грейнджер. — Мне тоже иногда завидно. Так что, днем внучка играет с бабушкой и иногда с дедушкой, а вечером мама с папой дома?       — Да, пап, — кивнул Гарри.       — Очень хорошее решение, — одобрил мистер Грейнджер. — Тогда сегодня едем гулять в зоопарк.       — Ура! — закричали, кажется, все.

***

      По центральной дорожке зоопарка двигалась семья. На первый взгляд это были двое взрослых и трое детей, но стоило прислушаться и можно было услышать что-то совсем необычное. Младший ребенок задавал тысячу и один вопрос, называя мамой и папой почему-то старших ребят, но это никого не удивляло.       — Мама, а это кто?       — Это жираф, моя хорошая, видишь, какая у него шея длинная?       — Да-а-а! Красивый жираф! А это кто?       — Это слон, у него из носа растет хобот, которым он берет то, что нужно, как рукой.       — Папа, папа, смотри… Как страшно…       — Миона, давай уйдем от волков, они пугают Луну.       — Да, любимый. Не бойся, малышка, видишь, они в клетке.       — Да, мамочка, а тогда в клетке были мы…       Старший мальчик садится на корточки перед малышкой, обнимает ее и шепчет на ушко, что это все уже в прошлом, уже никогда так не будет, никогда-никогда. И девочка смаргивает слезы, начиная снова улыбаться. Потому что, если папа сказал, что все хорошо, значит, все хорошо.