Его Июнь

Намджун никогда не думал о том, что губы у Чимина такого же цвета, как листья его любимой сакуры. Никогда не задумывался, что уже сотню лет не ел любимое фисташковое мороженое, потому что внутри каждый раз что-то заставляло снова и снова брать ванильное. А Чимин никогда не поверил бы, что, чем старше будет становиться, тем сильнее будет любить Рождество. И в этом нет ничего удивительного: во всем доме пахло елкой, той самой морозной хвоей, от которой у омеги кружилась голова. Чимин посмеялся бы, если бы ему сказали, что каждый раз, когда альфа будет появляться на пороге его комнаты, внутри что-то будет щелкать. Причем так, что практически пополам ломает, но Чимин держался. Пытался. После того случая, несколько лет назад, Чимин неделями сторонился старшего, просто потому что не понимал. Возможно, дело было всего навсего в том, что у него только что прошла первая течка, и рядом был не кто-то случайный, а именно Намджун. Позже, Чимин все-таки решился признаться, хотя бы самому себе, что, буть он посмелее, то все-таки позволил бы себе поцеловать Кима. Но судьба справилась сама, столкнув двух парней в сумраке декабрьского утра. А сейчас в воздухе танцевали не снежинки, а светло-розовые лепестки, Намджун сидел слишком близко, чтобы дыхание оставалось ровным, а сердце не делало кульбит за кульбитом. Омега играл умело, но сейчас Намджун смотрел так, что хотелось заскулить, прижаться носом к щеке, коснуться пальцами шеи и вдохнуть. Оба, смотря друг на друга, уловили, что запахи ванили и хвои усилились. Сочетание необычное, конечно, но такое непохожее на остальные, такое красивое и правильное в своей неповторимости. - Чимин... - Намджуну стоило невыносимых усилий отвернуться. - Будь осторожен с ним. Чуть что - сразу звони. - Мне не придется. Ты будешь рядом. - Омега опустил взгляд на свои сцепленные и побелевшие пальцы. Ким задумчиво нахмурил брови. - Я твой друг. Мы с детства вместе. Если ты об этом. - Нет. - Тогда о чем ты? - Я хочу, чтобы ты всегда был рядом. Намджун только что испытал на себе то состояние, про которое говорят, что время остановилось. - Не так, как обычно, Намджун. - Чимин весь сжался. От прежней уверенности и игривости не осталось и следа. - Я... Хочу не просто зависать с тобой. Мне становится мало тебя, и ты лучше всех знаешь, что если я за что-то зацепился, то не отпущу до последнего. - Чимин... - Я не договорил. - Тяжелый, сдавленный вдох и дрогнувший голос. - Я понимаю, что то, что собираюсь сказать, разрушит нашу дружбу нахер, и я пойму, если ты больше никогда не посмотришь на меня, но я... - Чимин. - ... я слишком сильно боюсь тебя потерять, но собираюсь сделать только хуже, я просто идиот, ведь знаю наверняка, что... - Чимин! Омега вмиг смолк, не поднимая на Кима заплаканных глаз. - Заткнись уже. - Намджун отложил книгу, а потом протянул руку и, взяв пальцами лицо младшего, развернул его к себе. Тот смотрел так, словно вот-вот лишится всего. - А то целовать тебя будет неудобно. Чимин не успел ничего сообразить. Альфа просто слишком быстро оказался рядом, притянув к себе и накрывая так давно желанные губы своими. Ваниль и хвоя тут же наполнили легкие, эта обжигающая сладость растекалась по венам, концентрируясь в кончиках пальцев. На какое-то время пропали звуки, солнечный свет смешался с тенью. Воздуха было достаточно, Намджун позволил себе лишь коснуться пухлых губ, но Чимину казалось, что он вот-вот задохнётся. Альфа отстранился, все еще поглаживая подушечками пальцев горящие щеки, и посмотрел в глаза напротив. Чимин сбито дышал, ресницы колыхались, а потом омега поднял взгляд и замер. - Надеюсь, теперь ты не будешь утверждать, что это было случайностью. - Намджун говорил тихо, но воздух обжигал кожу, а голос пускал мурашки. Чимин сглотнул, облизывая припухшие губы. - Намджун. Так ты согласен? Быть моим июнем? - Я календарь... Переверну... - Намджун лукаво ухмыльнулся. - Да твою мать. Такой момент испортил! - Чимин высвободился из рук старшего, скрестив свои на груди и отворачиваясь. Но не сдержался. Засмеялся, смешно закрывая ладошкой рот. Но альфе это не понравилось. Он коснулся ладони младшего, убирая маленькие пальчики от его лица. Чимин непонимающе посмотрел на Кима, а тот выглядел таким серьезным, что даже страшно становилось. - Кто?.. - В смысле? - Омега растерянно захлопал ресницами. - Кто сделал это с тобой? - Что именно? - Чимин. Ты никогда раньше не прятал улыбку, когда смеялся. Я недавно стал замечать. Кто-то что-то тебе сказал? - Альфа сильнее сжал тонкие пальчики в своей ладони. - Н-нет, Намджун... Такого не было. - Тогда почему? Почему ты прячешь? Это подсознательная реакция, и ты сам это прекрасно знаешь. - Слушай. - Омега развернулся к старшему, садясь в позе лотоса прямо на скамейке и преданно заглядывая глаза. - Ты же знаешь, что я умею за себя постоять. Что ты зацепился за это? И потом, теперь у меня есть ты. Я ведь прав? - Я тебя теперь ни на минуту не отпущу. - Это невозможно. А как же личное пространство? А в душ как я буду ходить? - Омега спрашивал смеясь, а альфа с каждым разом все больше улыбался, многозначно вскидывая бровь. До Чимина, наконец, дошло. - Так! Я оставлю тебя наедине с твой больной фантазией! - Ты вроде взрослый мальчик, Чимин. Прекрасно знаешь, как сильно альфа может хотеть омегу. И наоборот. - Ухмылка. Чимин моментально залился краской по самую макушку, нервно сглотнув. - Ты... Ты что?! - Чимин пискнул, прижимая ноги к груди и превращаясь в маленький светлый комочек. Намджун сейчас откинется. - Маленький мой... - Намджун не понял, что сказал это вслух, когда губы расплылись в улыбке умиления. Чимина правда хотелось. Оберегать. Постоянно быть рядом, касаться пальцами волос и губ, оставлять на бледной коже свои следы. Но делать это нежно, потому что Чимин - хрупкий. Как снежинка. Как лепесток сакуры, который прямо сейчас опустился на его светлую макушку.

***

Хосок устало бросил вещи в шкафчик в раздевалке и, закинув на плечо сумку, вышел в коридор корпуса. Туда-сюда сновали студенты: альфы, омеги, беты... Но все одинаковые, безликие, потому что перед глазами стоит только один образ. Пшеничные волосы, кукольные губы и талия, которая Хосока буквально с ума сводила. Сколько раз альфа думал о том, как бы красиво его руки смотрелись на этой самой талии. Блять, если он не перестанет об этом думать, ему придется свернуть в сторону мужского туалета. Грязно, неправильно. Но Чимин возбуждает, просто появляясь в мыслях. Но время поджимает, альфа подходит к поточной аудитории, но его взгляд цепляется за интересную картину: какой-то студент стоит рядом с аппаратом с разными снэками и напитками, в порыве злости стуча по стеклу кулаками. Слишком низкий для альфы, но по-странному крепкий, подтянутый, широкие плечи прячутся под черной кожаной курткой. Слишком сильный для омеги. И запаха нет. - Да твою мать... - Студент обреченно стукнул по стеклу в последний раз и развернулся, тут же подняв на альфу вопросительный взгляд. - Чего уставился? Хосок молча подошел к автомату и, вцепившись двумя руками, немного качнул треклятый аппарат, так что послышался звук падающих продуктов. Альфа выпрямился, молча убирая со лба черную челку. - Спасибо. - Студент забрал потом заработанный перекус и протянул Хосоку один из двух шоколадных батончиков. - Заслужил. - Альфа брезгливо хмыкнул. - Оставь себе, бета. Тебе нужнее. Кошачьи глаза напротив подвернулись каким-то огоньком, от которого Хосоку сначала стало не по себе, а потом накрыл неожиданный интерес, чем этот разговор может закончиться. - Не выебывайся. Ты помог - я благодарю. Ты ничего не будешь должен. Это простое человеческое отношение. Или Чон Хосоку это несвойственно? Вроде бы ты только что показал, что не такой уж и мудак. - Знаешь мое имя? - Мы третий год вместе учимся. Неудобно получилось. - Мин Юнги. - Бета протянул руку. - Если бы не ты, я бы минут через сорок правда откинулся. - Ага... - Альфа пожал протянутую руку. Этот бета странный. Не похож на всех остальных студентов. В том смысле, что он не подходит под критерии той системы, которую Хосок создал в своей голове. Казалось, Юнги не поддавался никакой классификации, ломая барьеры разграничений на те самые классы, на которые делят людей во всех сериалах и фильмах. Стоит напротив, немного ниже ростом, но смотрит, как на равного, кошачьи глаза улыбаются, черные волосы падают на высокий лоб, и запаха нет. Хосок не чувствует. И почему-то от этого факта Хосоку становится легче. С Юнги не будет постоянной терпкости, раздражающей рецепторы. С бетами спокойно. Стоп... Какого хуя Хосок вообще об этом задумался?.. - Бери уже этот гребаный сникерс и пойдем на пару. Ты же знаешь: Чхве не любит опаздывающих. И голос у Юнги хриплый. Как будто кот мурчит. Хосок вдруг протягивает руку, заводя черную прядь за ухо и касается пальцами ушной раковины. И тут от подушечек до самых ребер пробивает. Нет, не током. Это не получается описать. Альфа переводит взгляд с волос на глаза. Бета смотрит странно: нечитаемо, в пальцах батончики крошатся в пыль. - Какого хуя ты творишь? - Думаешь, я знаю? - Хосок сильнее запустил пальцы в волосы. Только и всего. А у Юнги вздох застрял где-то в горле, казалось, что даже в альвеолах воздуха не осталось. - Завязывай. - Что это? - А я, блять, знаю?! - Мин скинул руку альфы, отряхиваясь и поправляя куртку. Он окинул альфу прожигающим взглядом и скрылся за дверью аудитории. Хосок опустил глаза и посмотрел на свои пальцы, а потом поднес их к носу и втянул запах. Пахнет им, Хосоком: медовый, тягучий аромат. Но тут альфа распахнул глаза, убирая от лица руку, потому что только что уловил в своем меде едва уловимый запах зеленых яблок.