Империя Экин Султан

      За месяц проведенный в гареме Бажана окончательно успокоилась — пришло принятие и смирение. Теперь девушка просто плыла по течению и сама старалась не влезать в конфликты, или устраивать шумные разборки, хотя понимала, что держится пока лишь потому, что никто первым не лезет.       Она вела типичный для наложницы день: сразу после пробуждения застелала постель; завтракала; шла на занятия — уроки турецкого языка, танцы, этикет, музыка; после учёбы приходилось убираться, и делала Бажана это даже с энтузиазмом, вспоминая свою Матушку и её наставления.       В своих сожительницах девушка быстро разочаровалась. Всё, что они хотели это попасть на ложе к Султану, а всё, что они обсуждали это — три Султанши и их уже довольно взрослые сыновья.       Гарем Бажана прозвала «эпицентр сплетен», и они переодически перешептывались с Ионой, думая, как можно назвать рабынь, чтобы подобало «эпицентру сплетен». С Ионой Бажана только и общалась, считая её уже своей если не лучшей, то, почти лучшей подругой. У неё, по край не менее, так считала Бажала, был дар чувствовать человека, как самого себя, одним своим взглядом успокаивать и ободрять, и всегда быть готовой прийти на помощь.       » — Просто, Бажана, я радуюсь, когда вижу свет и ясность в глазах окружающих — Так сказала на днях Иона, когда подруга завела разговор об этом — И не какой это не дар. Самая обычная человеческая доброта»       Бажана долго думала над этими словами, понимая, что она такой никогда не была, да и будет ли? Она всегда думала в первую очередь за свою шкуру, а дальше по очереди шли близкие, и список этот частенько менялся.       «Возможно, я плохой человек? Или даже… значит, я плохой человек?» — спрашивала себя Бажана, ощущая неприятную тяжесть в душе.       Девушка отдыхая вечером на тахте, снова обдумывала это, и даже не заметила, что какая-то рабыня откликала её:       — Ей, глухая!       Бажана подняла голову и увидела Настю, наложницу, которая за два дня своего здесь нахождения, успела повыедать нервы доброй половине гарема. Видать, теперь и за неё взялась.       — Наконец-то! С реакцией проблемы? Как тебя там зовут… — Издевательски протянула Настя, разглядывая безразличное выражение на лице Бажаны.       — Не важно. Лучше скажи, зачем я тебе, Хатун?       Настя натянуто улыбнулась, словно услышав нечто очень смешное:       — Фидан Калфа наказала мне принести белье со стирки, но знаешь, я ведь будущая Госпожа, зачем мне это? Ты, будь добра, сделай за меня, служанка.       Бажана распахнула глаза, почувствовав обиду.       «Это всего-навсего провокация… Не нужно вестись, не нужно опять давать волю емоциям " — сказал внутри ее голос — «Нельзя каждый раз повторять одну и ту же ошибку…»       — Ты к тому же и немая, что-ли? — Возмутилась Настя, вздохнув — И как такую бестолочь купили… Небось продавец за бесплатно отдал, лишь бы избавиться.       Бажана шумно выдыхает носом. Задело. Её лицо наливается свекольным цветом.       Настя звонко смеется:       — Ты такая смешная, до ужаса!       Бажана окончательно вышла из себя, и рывком поднялась с тахты, хватаясь за волосы Насти. Та вывернулась, отпрыгнула в сторону и закричала:       — Помогите! Избивают!       Наложницы тут же зашептались о происходящем, а к уже напуганой Бажане подбежал один из Евнухов. Он зло взял девушку за запястье, сжал его и так дернул за руку, что Бажана чуть не упала.       — Я… Я… — беспомощно залепетала она.       — Перед Сайжи Султан объясняться будешь, чёртовка! — прошипел он и потащил ее к выходу.       «Что же я наделала? Боже, что?» — в ужасе думала Бажана.       Ей за секунду вспомнились все слова наложниц о Сайжи Султан. Вечно недовольная, властолюбивая мать Главного Наследника, которая будучи управляющей гарема позволяет себе жестоко наказывать провинившехся рабынь.       «Раньше она была хорошей — Говорили о Султанше — Но после смерти своих двух дочерей, Сайжи Султан, будто, подменили»       Всю дорогу к Султанше, Бажана лишь и молилась о том, чтобы избежать наказания. Но как, не ясно… Проклиная свою строптивость, она молчала, лишь изредка слабо вскрикивала, да морщилась от боли, когда евнух слишком сильно сжимал ее запястье.       Вскоре они вошли в покои, увидя богатство которых, у Бажаны перехватило дыхание. Сайжи Султан сидела на мягкой тахте, увлеченно вышивая, и изредка поглядывала на стоящую перед ней вазу с фруктами. Увидев их, она подняла глаза, но на лице ее не отразилось никаких эмоций. В этом и была вся Сайжи — излучать строгость и безразличие, нисколько не реагируя на происходящее вокруг.       — Моя Госпожа, эта Хатун посмела начать драку с другой! — загремел евнух, и Бажана содрогнулась, уловив в его голосе лед и ярость.       — Ее следует наказать, чтобы навсегда отбить охоту вредить, Эмре Ага. Займись этим — сказала Султанша, все также не выказывая никаких чувств.       — Да, моя Госпожа…       Девушка упала на колени перед Сайжи Султан, дрожащими руками хватаясь за подол её платья:       — Умоляю, вас! Я всего лишь защищалась! Настя оскорбила меня! — Взвыла она — Прошу, вас, умоляю! Только не наказывайте меня! Я буду вам служить. верно служить, только не нужно наказывать меня! Я буду слушаться и повиноваться! Что хотите, всё для вас сделаю!       Сайжи Султан подняла вверх ладонь, и Эмре Ага резко постави рыдающею Бажану обратно на ноги       — Довольно! Эмре, пусть просидит в темнице эту ночь — приказала Сайжи. — И пусть подумает, что ее ждет завтра.       Эмре Ага склонился в глубоком поклоне. Бажана вся затрусилась, опустив голову в отчаянии.       «Почему опять я не смогла сдержаться? Почему я так глупо себя веду? Неужели так сложно не нарушать правила? Сложно, раз уж я не могу…»       Девушка сидела на каменом полу, сжимая голову руками. Ее била дрожь. В темнице было холодно, воняло мышами и плесенью. Бажана боялась даже шевельнуться в этом месте.       — А впереди целая ночь… — еле слышно прошептала она.