Послушай тишину, в шумной компании

— Что с тобой случилось? — А что со мной должно было случится? — Микаса говорит, что ты стал другим. — То есть? — Грустным, задумчивым. Она тоже самое говорила и про Армина, — пояснила Лин. — Ничего такого. — Чего это ты отнекиваешься? — Я тут пришёл узнать о твоём сомочуствии, а не на допрос, — усмехнулся Эрен. Сам он внутри весь напрягся. Он не хотел об этом говорить. — Со мной всё нормально, но не переводи тему. — Не бери в голову. — А я возьму. — Ты иногда не выносима. — Знаю. Расказывай. — Ты в курсе, что я могу уйти? Правда. Мне настолько же интересно об этом говорить, как тебе, что случилось у тебя с Армином. После такого заявления Лин сразу изменилась в лице. От улыбки не осталось и следа. Брови нахмурились, а на лице появился оскал. Она сразу же отвернулась, чтобы скрыть свои эмоции. — Туше. Эрен часто вспоминал этот разговор. Смотря мельком на Армина, что был поникший, проходя мимо лазарета или просто так. Хотя его голова должна быть занята совершенно другими мыслыми. Проходили последние деньки бабьего лета. Листья на деревьях во всю желтели предвещая скорое увядание и падение. Проходило пару миссий подряд, так же работала гильотина разработаная Ханджи ещё до возвращения Шиганшины. Работы было по горло, как и титанов, которых приходилось уничтожать одним за другим. Сейчас же, сидя в столовой среди своего отряда, Эрен думал о том, стоило все таки рассказать и открыться или он поступает совершенно правильно. — Ребята! — возмущённо воскликнул Конни, обращая внимание всех остальных на него и Сашу. — Тут такое. — Тихо, — шикнул Жан. — Да мы только что пытались зайти в лазарет, — потише продолжила Саша. — Но нас не впустили. — Почему? — напрягся Армин. — Там карантин теперь. Большинство раненых болеет, — пояснил Конни, упираясь руками в стол. — А Лин? — спросили все в унисон снова обращая на себя внимание. — Не знаем. — А что вы там вообще делали? — спросила Микаса. — Мы хотели ей дать булки, — сказала Саша расскрывая мешок, что был перекинут через плечо. — Нельзя такому добру пропадать. Нужно отдать. — С чего это вы решили ей отдать, а не самим всё съесть? — спросил Эрен. — Мы давно у неё не были, а тут вот повод. И мне кажется, что в лазарет ей булки не носят, — оправдался Конни. — Раз такое благородное дело, то да, надо отнести, — выдохнул Жан, вставая. — Идёмте. И они действительно все пошли туда. Вышагивая по коридорам разветки, Эрен думал насколько это всё бессмысленно теперь. — Вот она, — сказала Саша стуча по стеклу и маша ей рукой. Лин увидив их так же подняла руку, улыбнувшись. — Вы чего это здесь делаете? — воскликнула медсестра. — Заразиться хотите? А вам уже сказала не пущу. — Да хоть передайте! — просил Конни. — Это против правил! — Да вам что сложно? — возмутилась Саша. — Хватит! Раскудахтались. Что у вас тут происходит? — откуда не возьмись возник капитан. — Сэр, тут Конни и Саша передать хотят, — сказал Эрен, отдавая честь. — Еду? Зачем? — Чтобы быстрее поправлялась, — оправдалась Саша. — А вы что? Ведь вещи можно же передавать. — Да, но... — пыталась придумать оправдание медсестра. — Вам лень делать лишную работу? — понял Леви. — Я передам, — смущённо сказала медсестра, выхватывая мешок из рук Саши. — Саша, Конни дежурите в столовой весь оставшийся день, — отчеканил Леви как только женщина скрылась в коридорах. — Почему?! — Нефиг красть. — Капитан, а что там случилось? — спросил Жан. — Пострадавшие заболевают. Непонятно почему. Думали это временно, а нет людей всё больше и больше. — А Лин почему там оставили? — Она тоже входит зону риска. Поэтому там и сидит. Если бы её самого начала переместили в отдельную палату ничего бы не было. — А почему не поместили? — спросила Микаса. Ощущение, что она с самого начала была не в восторге от этой идеи, но упорно шла за Эреном. — У нас тут не бесконечные комнаты и ты знаешь насколько трудно её перевозить. Лин снова помахала им через дверь привлекая внимание. — Идите отсюда, а то тоже на карантин посадят. Приказ есть и ребята удручённо потопали прочь, но Армин остановился: — Капитан, она ведь может заразиться? — Возможно уже, но мы ничего с этим уже сделать не сможем.

***

В лазарете становилось невыносимо. Хоть заболевших и старались держать как можно дальше от остальных, это не отменяло тот факт, что теперь, даже если бы захотели, никто не смог бы прийти. Лин лишь оставалось смотреть в застеклённую дверь на то, как ей машут её сослуживцы. Вечные кошмары стали для Лин обыденностью. Она с криками просыпалась, заставляя некоторых больных вскакивать среди ночи. Они не жаловались, но по их лицам было видно, что они очень хотели её заткнуть. Если раньше она могла никого не будить просто уйдя из комнаты, то теперь ей только и оставалось, что лежать наедине со своими мыслями. Со своими кошмарами, что мучают с детства. Лин уже не помнит каково без них. В них появляются новые люди. И от этого ещё тяжелее. Она не справилась. Нужно было лучше. Ей нужно было их спасти. От этих мыслей голова идёт кругом. Что хоть на стену лезь. Лин ничего не оставалось, как придаваться воспоминаниям и сожелениям. О своих поступках восновном. Ведь может быть если бы она сделала, что-то по другому сейчас все было бы лучше. Может быть Эрвин и все остальные были бы живы? Может быть Армин тогда не стал бы титаном и не бросил её? Его ей так не хватает. Его голоса, его красивых глаз, его обьятий, его рассказов. Их разговоров, их размышлений. Лин вспоминает как много проводила с ним времени. Как они ещё в детстве думали о море и как вместе его увидят. Как она его защищала от хулиганов, как потом он её подбодрял и поддерживал, как они вместе пытались найти решение задачи на миссии, как смотрели на рассвет. Рядом с ним будто мир преобретал новые краски. Такие же яркие, как и его глаза. Такие же красивае. И никакие титаны не смогут это омрачнить, ни люди, ни обстоятельства, никогда. Главное, чтобы он был рядом. Его рядом больше нет. И никак это не исправить. Он к ней не придёт и не спросит: " как ты?". А она не сможет ответить. Даже просто увидеть его не может. Не может. Она ничего не может. Ни спасти кого-то. Ни помочь кому-то. Даже встать не может. Ничего она не может. Может Армин прав и ему без неё будет лучше? Все менялось вокруг неё кроме её самой. На тумбе появлялась новая еда и стакан воды, хотя там тоже было то, что не менялось. Её кулон с птицей. Цепочка сломалась ещё при зрыве поэтому осталась одна еле уцелевшая птица, и то в ней появилась трещина. Птица это символ свободы, а свободы у неё нету. Поэтому она старалась лишний раз туда не смотреть, чтобы не поддаваться воспоминаниям. Мир меняется. Солдаты выздоравливали, начинали снова жить. Но не она. Лин лежала и смотрела в окно, задыхаясь от своего положения. От себя самой. Девушка даже сначала не заметила, что что-то не так. Скорее всего из-за того что она встать и так не может. Слабость была немного больше, чем обычно. Казалось она же спит мало, просто устала. Но с каждым днём становилось всё хуже и хуже. Когда это заметили врачи оказалось, что она одна из последних кто заболел. Все остальные перебороли болезнь. А Лин со своим и так ослабшим телом только начинала бороться.

***

Армин сидел в библиотеке. Он упорно пытался читать, но мысли его уводили куда-то прочь и совсем не в смысл книги. — Армин, ты что тут делаешь? — спосил Эрен. — А ну.. читаю, — ответил вроде на очевидный вопрос Арлерт. — А ты что? — Я тебя искал. Ханджи, просила позвать для опытов, — но Эрен вопреки словам присел рядом. — Мы же только вчера их проводили. Тебе уже лучше? — Да ничего со мной не будет. Зря беспокоитесь. Микаса особенно. — Микаса переживает и это нормально. — Нормально, но идти жаловаться на это Лин... мне кажется это крайне странно. Она тоже меня допытывать начала. — Зачем? — не понимал Армин. Он отложил книгу, явно заинтересовшись в разговоре. — Вот я тоже не понял. Сказала, что мы оба очень странно себя ведём. — Стоп. Вы с ней обсуждали что между нами? — Нет. Хотя мне очень было бы интересно узнать, что между вами опять произошло. — Что между ними произошло? — спросила Микаса. Это не библиотека, а проходной двор. — Ты давно пришла?— щёки Эрена стали активно приобретать оттенок помидора. — Нет только, что. Вас ищут по всюду. Ей было как-то странно их видеть. Вместе сидят разговаривают. Как раньше. Казалось это было так давно. — Так что произошло? — снова спросила Микаса. Явно этих троих интересовали взаимоотношения друг с другом, чем какой-то эксперимент Ханджи. — Это моё и Лин дело. Если ни она, ни я не хотим вас в это посвещать, значит на то есть причины, — отрезал Армин, вставая. — Армин, ты чего завёлся? — Потому что и так много навалилось, а тут вы ещё. — Не понимаю.. — А тут и понимать не надо. Это мои дела. Смирись. Это моё право как и Эрена рассказать или не рассказать. — Но мы же как семья. И должны.. — Микаса осеклась думая, что сказать. Но мысли в голову не приходили. Ей было больно видеть друзей в таком состоянии. Хотелось помочь. Хоть как-то. — Не знаю. Я и сам в сметениях. Сила титана оказалась намного тяжелее, чем я думал, ношой. — Но ты же не должен из-за этого лишать себя, чего-то. Жизнь стала меньше, да. Но так ты тот же Армин, — сказал Эрен. — Я ведь сам долгое время не знал, что титан. — Ребята! — воскликнула Саша. — Там нас капитан вызывает. И это вас вроде Ханджи ждёт. — Сина, — протянул Армин. — По какому поводу? — спросил Эрен. — Лин, все же заболела. У всей троицы стало лицо мрачне тучи. — Куда идём? — В кабинет комндующего! — они быстрым шагом пошли, пролетая коридоры словно на УПМ. Войдя в кабинет они застали всю команду: — А вот и вы. Вы где были, — споросила командущая. — Одного послала пропал, вторую тоже. Хоть Саша справилась. — Простите, — пискнули трое. — Входите, — сказал Леви. Он облокотился об стол. Рядом с ним стояла Ханджи. Бывший кабинет Эрвина, перешёл к Ханджи. И в нём совсем ничего не изменилось. Разве что стало меньше чище. Бумаги книги валялись тут и там даже на ливане, что сиделе солдаты была стопка книг. Когда наконец все расселись Зое начала говорить: — Большинство уже поправилось и поэтому карантин сняли, но Лин стало только хуже. Её наконец-то перевели в отдельную палату. Просят чтобы кто-то сидел с ней в карантине. Просто врачам нужно обслуживать раненых, а не с ней сидеть. Работа не пыльная. Давать воду лекарства и менять бинты. — Я бы сам это сделал, но не могу из-за своих обязанностей, — сказал Леви. — Я это сделаю, — сразу же вызвался Армин. — Почему именно ты? То и делал, что избегал лазарета последний месяц, — сказал Жан. — У меня есть сила титана и это не навредит мне так же как вам. А у Эрена есть ещё и эксперименты, — аргументировал Арлерт. И теперь Армин ближайшие две недели проведёт один. Потому что его единственный собеседник теперь лежит в лихорадке с температурой. И явно ответить не сможет, если спросят. А ему это было только в плюс. Он не хотел с ней говорить. Потому что знал, что ничего не выйдет. Она явно зла на него и у неё на это есть все основания. Он и не ожидал, что она будет радоваться. Но он не думал, что будет так тяжело без неё.