***
Дотронувшись кончиком пальца к изумрудному камню, я тяжело вздыхаю, почувствовав, как предательски сжалось моё сердце от вспоминай о том дне, когда мы с Сашей вынуждены были на неопределённое время расстаться. И всё ради чего?! Ради моей профессии, будь она не ладна. До появления семьи всё было совершено по-другому! Настоящей семьи... Честно говоря, тот день обещал быть довольно обычным, и даже, если можно так выразиться, скучным. Да и что же я, в самом-то деле, впервые вижу царя? Я один из самых известных дипломатов, общение с одной верхушкой власти и представительное лицо другой стороны, именно то, чему я учился и что умею лучше всего. Только вот эта встреча выдалась довольно... Тяжёлой. И нет, оправдания, что я встал не с той ноги, или мне беззащитное существо дорогу перебежало здесь совершенно не действует и явно не подходит. Перед моими глазами был только он. Всё это время в моей голове крутилось множество вопросов, ответы на которые буквально лежали на поверхности, стоило бы мне только произнести хоть один из них вслух, но... Всегда оставалось то самое "но". Почему я должен оставлять его одного и уезжать в Персию? Да-да, дипломатическая миссия, долг служить родине и бла-бла-бла... Но ведь у меня тоже должна быть своя личная жизнь, не так ли? Я совсем молодой мужчина, мне всего-лишь 33 года! И здесь я задумался. Мне уже 33 года... Время так быстротечно, а у меня, кроме мимолётных увлечений не было настоящей любви. Свидания конечно до одури привлекательная штука, однако это всё не то! Далеко не то... Хочется чего-нибудь нибудь...особенного. Свить своё гнёздышко в конце то концов! Но захочет ли Саша подобных отношений? Он человек свободный... Влечёт ли его провести остаток жизни в одной, вечно повторяющийся изо дня в день рутине? Но с чего я так решил? Кто я такой, чтобы решать за него? Быть может, он тоже задумывается об этом. В конце то концов, кто эти две недели заботился обо мне и сдувал с меня пылинки?! Да и не только последние две недели, а в целом вся наша сознательная дружба... Он ни разу не осудил меня и не обидел, только защищал и поддерживал. Я так сильно люблю его... Но почему наши отношения с Сашей — что-то запрещённое? То, что совершенно не оценят ни в обществе, ни наши родные. А может и вовсе отрекутся от нас. Почему мы должны скрывать всю жизнь нашу любовь? Потому что мы живём в варварские времена. Давно ли перестали сжигать на кострах? Мораторий был введён всего-лишь в 1760 году... Да, и то верно. Нас окружают одни варвары.***
Из раздумий меня вывела громкая, можно даже сказать, отрезвляющая фраза, раздавшаяся в моих воспоминаниям, будто болезненным кнутом ударившая мою и без того изтёрзанную душу. — Да благословит Вас бог, Александр Сергеевич. - чётко произнёс государь, глядя на меня сверху вниз своим слегка прищуренным взглядом. — Благодарю, Николай Павлович. - стараясь не выдавать своей отрешённости, отвечаю я, наклоняясь в почтительном жесте. Это же единственное, что я запомнил из нашего разговора.***
Вернувшись после аудиенции с государем Николаем Павловичем, одного моего взгляда хватило, чтобы Саша всё понял. Я никогда не забуду взгляда его прекрасных голубых глаз, наполненных слезами. И в выборе этого человека я смел хотя бы на секунду сомневаться? — Прости меня... Я... - лишь успеваю произнести я, когда Саша, сорвавшись с места, бросается ко мне на шею, заключая в свои крепкие, полные любви объятия. — Ничего... Всё хорошо... Я рядом... - трепетно говорит Сашенька, утыкаясь носом в мою шею. Мне хочется никогда не отпускать его, убежать с ним вместе на край земли, скрыться ото всех и жить только друг для друга и ради друг друга. Вдвоём. Без посторонних глаз и лишних людей. Растворяться друг в друге, тонуть в трепетных объятиях и нежных поцелуях. Господи, дай мне вернуться живым из этой поездки. Я на всё готов, лишь бы это счастливое мгновение не стало последним. — Мы справимся. Обязательно справимся. По-другому в нашей судьбе и быть не может. Главное верить, mon chéri¹. - на ухо шепчет мне Саша, крепко сжимая мою ладонь. — Но... - только и успеваю сказать я, как Александр, встав на носочки, заглядывает в мои ореховые глаза, аккуратно снимая с носа мои узкие очки и кладя их на письменный стол. — Никаких но. Верь мне, пожалуйста... Я так чувствую. - его ладонь ложится на мою щёку, а губы нежно касаются моих. Я легонько вздыхаю, и прикрыв глаза, со всем трепетом и любовью отвечаю на поцелуй, растворяясь в нём, словно в сладком тумане. Медленно сплетая наши языки, я опускаю руки на талию Саши, прижимая его тело к своему. Отстраняться не хочет, а выпускать Сашу из своих объятий тем более. Поддаваясь мне навстречу, Александр обхватывает мою шею руками, начав самыми кончиками пальцев поглаживать мой короткостриженный затылок. В этом поцелуе не было пошлости. Не было в нём и желания в один миг сорвать с Саши всю одежду, чуть ли не разрывая её в лохмотья, и швырнув его на кровать, делать с ним настолько невообразимые вещи, переходящие все грани приличия, что от так называемой страсти мы бы не смогли нормально ходить. А из-за сорванного голоса не смогли бы нормально разговаривать. В этом поцелуе была вся нежность и весь трепет, который мы могли почувствовать сами и дать ощутить друг другу. В этом поцелуе было то, что мы не смогли бы описать словами, будучи даже одними из самых известных литераторов нашей современности. В нём была истинная любовь. Не та, ради которой человек готов разбрасываться громкими словами, или говорить о так называемом самопожертвовании, мол "ради тебя я умру!", а в реальности, даже не способный отказаться от какого-либо собственного убеждения, ведь "если я с тобой соглашусь, я потеряю часть себя!". В реальности, ты потеряешь не себя, а того близкого человека, который бы в лепёшку ради тебя разбился. Но ведь твои убеждения куда лучше, чем истинные чувства, не так ли? Ты можешь встречаться с человеком год, два, десять, но в конечном итоге осознаешь, что чувства, если они конечно были - угасли, а единственное, о чём ты мечтаешь - забыть время проведённое вместе, как страшный сон. А можешь за несколько часов осознать то, что человек, находящийся рядом с тобой - единственный смысл твоей жизни; твоя истинная судьба; то, ради чего ты будешь жить; ради чего будешь каждое утро просыпаться, с улыбкой на лице, а самое главное с кем, и повернув свою голову в его сторону, трепетно целовать красивый нос, мягкие кудрявые волосы, щёки и конечно же сладкие губы. — Саша... Пообещай мне только одно, прошу. - слегка хриплый голос Александра после длительного, наполненного всеми возможными чувствами поцелуя, отрывает меня от реальности. Я ощущаю его дыхание у своего рта, а на губах всё ещё чувствуется вкус его губ. — Конечно... Ради тебя я готов на что угодно, только скажи. - таким же шёпотом, стараясь перевести дыхание, от чего голос казался дрожащим, отвечаю я. Слыша эти слова, Саша отрицательно качает головой. — Не ради меня. Ради нас обоих. Но в первую очередь ради себя самого. - голос Саши становится ещё тише, а одна из рук, опустившись с моей шеи вниз, обхватывает мою ладонь. Машинально сжимая руку возлюбленного, я переплетаю наши пальцы, крепко, но с предельной осторожностью сжимая его ладонь. — Пожалуйста, береги себя. Думай о том, что где-то здесь, далеко-далеко от Персии находится одно любящее сердце, которое отныне бьётся лишь ради тебя одного. Которое готово выпрыгнуть из моей груди, но примчаться к тебе на помощь, и плевать, если я буду наказан за это. Мне совершенно на всё плевать, уж поверь, о себе я подумаю в самую последнюю очередь. Кроме тебя в моей жизни не было и никогда не будет такого... особенного человека. Ты для меня всё. И я хочу, чтобы ты всегда помнил об этом. Главное, не забывай о нас. - последние слова Саши, сказанные дрожащим от слёз голосом, вызвали в моём сердце настолько сильный отпечаток, что я до сих пор, вспоминая их, чувствую, как в сердце начинает болезненно колоть. — Я никогда не забуду. Ничего не исчезнет из моей памяти, а навеки останется глубоко в сердце. То, что я действительно чувствую к тебе не описать никакими словами, никакими стихами или поэмами. Наша любовь, это не то, что можно объяснить, но что можно ощутить настолько явно, что у меня перехватывает дыхание. Знаешь... До твоего появления, моя жизнь была совершенно иной. В ней будто не было красок... Я не хочу делать громких заявлений о том, что моя жизнь без тебя была серой и унылой, но... Она действительно приобрела особенные краски. Совсем иные оттенки. Если бы наша любовь была с запахом, я бы всё время ощущал... Запах мёда, мяты, апельсина... Но самое главное, ощущение спокойствия и уюта. Где бы я ни был, как бы далеко меня не занесло, в конечном итоге я буду лишь в одном месте: рядом с тобой... - слегка отстранившись от Сашиных губ, дабы взглянуть в его прекрасные голубые глаза, я заметил в них слёзы, от чего возлюбленные очи ещё сильнее напоминают разлившиеся глубокие озёра. Этот взгляд... Этот особенный взгляд, наполненный нежностью, невинностью и полной уверенностью в своём выборе настолько мне согрели душу, что по всему организму разлилось тепло. В комнате повисла не гнетущая тишина. Мы смотрели друг другу в глаза, и не говоря ни слова, глупо, но до чего же счастливо улыбались. В одно мгновение я почувствовал, как Саша провёл кончиком пальца по моему мизинцу, заставляя устремить взгляд вниз. — Я хочу всегда быть рядом с тобой, не отпуская ни на минуту из своих объятий. Но даже при самом большом желании, каким бы огромным оно не было, я не смогу это воплотить. Однако... Нет ничего невозможного, так ведь? - блеснув голубыми глазами, Саша, осторожно высвободив руку из моей ладони, вновь поднял взгляд на меня, и сняв со своего пальца кольцо с зелёным, переливающимся на свету изумрудом, улыбнулся. — Пообещай, что оно всегда будет с тобой. - с теплотой в голосе произнёс Саша, глядя в мои ореховые глаза, — Если тебе будет плохо, либо ты будешь стоять перед серьёзным выбором; а может...просто соскучишься по мне... Взгляни на него. Оно укажет тебе верный путь. Главное, верь в его силу и оно обязательно поможет тебе. Считай, что это моя любовная защита! - трепетно произнёс Александр, вкладывая в эти слова действительно большое для нас обоих значение. Сердце кольнуло... Неужели после этого я буду вынужден просто уйти за эту дверь и неизвестно когда вернуться обратно? — Обещаю, что буду беречь его, как зеницу ока. - прошептав, от чего на Сашином лице вновь просияла счастливая улыбка, я расслабляю руку, и протянув её вперёд, смущаюсь, что предательски выдаёт мой розовый румянец на щеках. — Лучше себя береги. Ты для меня один единственный такой...особенный. - со всей искренностью в небесных глазах произносит мой Саша, ни на секунду не отводя от меня взгляда. — Наденешь его на меня? - ещё тише произношу я, заметив, как румянец добрался и до щёк моего возлюбленного. — С радостью... - так же тихо отвечает Саша, и нежно взяв меня за руку одной рукой, другой, не спеша и с предельной осторожностью надел мне своё изумрудное кольцо за безымянный палец, засияв невинной улыбкой. Всё ещё не до конца осознавая произошедшее, я, покрывшись мурашками, от чего низ живота приятно потянуло, машинально прикрываю рот ладонью. Господи, почему это так сильно напоминает предложение руки и сердца? Саша же, вероятно, думая о том же, слегка наклоняется, и всё ещё не отпуская моей руки, оставляет на пальцах нежный, полный изящества и нежности поцелуй. — Сашенька... Я так сильно люблю тебя... - тихо произношу я, и не выдержав, заключаю его в крепкие объятия, чувствуя, как слёз с каждой секундой становится только больше. — Я тебя тоже, родной... Я тоже... - в самое ухо шепчет Саша, и обхватив руками мою спину, заключает наши губы в сладкий плен, глубоко и чувственно углубляя поцелуй. В этот момент у меня перехватывает дыхание, а низ живота так приятно тянет, что я, не сдержившись, перекладываю руки на бёдра Александра, желая взять его на руки. Он полностью понимает меня, и поддаваясь моим действиям, с лёгкостью оказывается на мне, крепко прижимаясь ногами к моим бёдрам. — Какой же Вы негодник, Александр Сергеевич. - с хрипотцой голосом шепчет Саша, и обдав дыханием моё ухо, легонько прикусывает его, заставляя меня, томно вздохнув, и только сильнее покраснев, закатить глаза. В то мгновение мы были самыми счастливыми людьми на этой планете. Два любящих сердца, способных выстоять, несмотря на любые преграды, действительно горы способны свернуть, но бороться за своё счастье до конца. Меня пугало лишь одно... Сможем ли мы ещё хотя бы раз обнять друг друга?