***
Где-то в седьмом часу вечера наша семья (родители, я и младший брат Курт) уселась за ужином. Мне хотелось начать говорить отцу о своём желании вступить в партию, но я всё равно чего-то боялся. Потом всё же я успокоил себя: "Да че париться? Он поддержит моё решение. Он вроде уважает партию...и фюрера, за реванш". Я откашлялся и произнёс: — Мам, пап, вы давно у меня всё спрашивали, кем же я хочу стать. И, похоже, я принял решение. — И что ты решил? — спросила мама. — Да... Я принял решение вступить в партию. Мне нужно срочно подать заявление. Там как раз вот-вот может появиться свободная должность. Отец медленно поднял голову и посмотрел на меня в упор. Курт спросил у меня: — Братик, ты серьёзно? Ты решил стать чиновником? Я пожал плечами и одновременно с этим утвердительно кивнул головой. Со стороны это выглядело, я так понимаю, немного странно. — М-да... — сказал отец, — внезапно ты это, сынок. Но я возражать не буду. Попробуй вступить. По жизни, в целом, партийная книжка пригодится. С документами по родословной, которые там всегда требуют, я тебе помогу. Но вступление в партию вовсе не означает, что тебе следует делать чиновничью карьеру, и у тебя есть много времени, чтобы поменять своё мнение на этот счёт. "Пронесло" — подумал я, и утвердительно закивал. — Конечно, пап.***
На следующее утро мы с отцом пошли в церковь Графенберга, где находился наиболее древний архив с данными о рождении и смерти жителей деревни. На всякий случай, мы попросили у священника копию всех записей о наших предках не до 1800-ого года, а аж до середины 18-ого века — чтоб у партийных функционеров отпали любые вопросы о моей арийской крови. В итоге, все необходимые документы были собраны, и я направился в Ройтлинген — центр округа, в котором и происходил приём в партию. Около двух часов дня (в самое жаркое время суток) я прибыл к впечатляющему двухэтажному зданию в классическом стиле с охапкой документов. Это был местный штаб НСДАП. Я уж и не вспомню, с какими там чиновниками мне пришлось говорить, и сколько раз они меня водили кругами. Помню лишь, что один из них после моего заявления о желании вступить в партию забрал у меня охапку листов с родословной, и куда-то исчез. Через 5-7 минут он вернулся и лишь отрывисто сказал мне: "Пойдёмте." Я оказался в немаленькой комнате с круглым столом. Все сидящие за ним были в официальной форме НСДАП. Я предпочту воздержаться от описания моего одеяния в тот день, лишь скажу, что на фоне этих чиновников я выглядел...как минимум, одетым не совсем по дресс-коду. Старичок, сидящий за столом, сказал мне сесть на свободное место. Я сел, максимально выпрямляя спину. Он сидел прямо напротив меня, и я узнал в нём крейсляйтера Ройтлингена — он был главным человеком во всем округе. Он с полминуты смотрел на меня, после чего сиплым голосом сказал: — Мы рассмотрели Вашу родословную, герр...Киршнер. Что ж, очень впечатляет. Вы чистокровный немец — такое редко увидишь в наши дни. С такой кровью, хоть в СС вступать! — Благодарю Вас. Я очень горжусь своей немецкой родословной. — коротко ответил я. — Это очень похвально, юноша, похвально. Он завис на несколько секунд, после чего продолжил: — Кх-кхм, скажите, для чего Вы желаете вступить в НСДАП? Я стал произносить заранее приготовленную речь о том, как я люблю немецкий народ, фюрера и нашу страну. При этом я пытался крутиться из стороны в сторону, чтобы долго не поворачиваться к кому-нибудь из присутствующих спиной. Я вдруг заметил, что все вокруг меня слушают, заинтересованы в том, что я говорю, не позволяя себе даже пошептаться. Это продолжалось несколько минут, но затем один пухлый чиновник, прервав меня на полуслове, воскликнул: — Господа, посмотрите, какой к нам интеллигентный человек пришёл! Он даже боится повернуться к нам задом — так даже городские не делали! Короче, есть предложение: принять Вильгельма Киршнера в партию без экзамена. Ну серьёзно, тут всё и так понятно. Видно же, что юноша бойкий, деятельный, хорошо владеет речью, и предан делу национал-социализма. Прочитав лишь его личное дело стоило бы его принять в партию без разговоров! После этого отовсюду послышались одобрительные возгласы "Да!", "Конечно, естественно!", "Правда, нечего тут резину тянуть!" "Хм, не зря я всё-таки ячейку ГЮ возглавил..." — подумалось мне тогда. Затем крейсляйтер приподнял руку, после чего все затихли. Он тихим голосом сказал: — Думаю, можно приводить юношу к присяге фюреру. Это означало принятие в партию. В душе я ликовал, и внешне позволил себе лишь чуть-чуть улыбнуться. Я не буду углубляться в текст присяги, так как ныне он мне ненавистен, поэтому сразу перейду к рассказу о том, как я совершенно случайно нашёл себе работу.***
ОТДЕЛ КАДРОВ ОТДЕЛЕНИЯ НСДАП ОКРУГА РОЙТЛИНГЕН
— Я решил туда назначить Мерца. — Кого?! Этого оппортуниста и ворюгу? — Ну, а кого ты ещё предлагаешь? Может быть у тебя есть иные "честные партийцы"? — Нет. — Ну вот и всё. — Нет, не всё! Умоляю, кто угодно, но только не Мерц! Он вообще не из Нойгройта! А там люди сейчас недовольны партией! Он не справится, он сделает только хуже! — Но он уже так долго ждёт назначения куда-нибудь... — Он некомпетентный идиот — потому и ждёт! — Повторю ещё раз. Карл, у тебя есть кандидаты? Кто, если не он? — Да что ж ты заладил с этим "а кто если не он?", а? Да кто угодно! — Ну, покажи мне этого "кого угодно"! — Да пожалуйста! Любой первый встречный будет в сто раз лучше, чем Мерц! — Ну-ну! На этом Карл Бенц, заместитель крейсляйтера, решительно отошёл от стола главы отдела кадров и направился к двери. В этот момент мимо отдела кадров как раз проходил я. Карл Бенц резко открыл деревянную дверь, и через секунду она ударила меня прямо по лбу. Он увидел меня, извинился, и сразу спросил: — Молодой человек, Вы — член НСДАП? — Только что с присяги, а что такое? — ответил я, потирая ушибленное место. Он гордо ухмыльнулся, после чего произнёс: — Заходите. — сказал он мне и сделал несколько шагов внутрь кабинета. Я же завис на месте от удивления и непонимания. Он обернулся, и увидев, что я стою на месте, повторил: — Ну же, заходите, смелее! Здесь Вам не Гестапо! Я зашёл в кабинет, встал справа от Бенца и увидел начальника отдела кадров. Бенц спросил у меня, где я живу, и после моего ответа закинул мне руку на правое плечо. Он улыбнулся и сказал начальнику отдела: — Вольф, поздравляю! У нас теперь есть блокляйтер Нойгройта! Вольф сначала посмотрел с лицом, полным отчаяния, на меня, потом на Бенца, а затем ударил себя ладонью по лицу.