Lix: Медвежонок, я задержусь в Шанхае, прилечу завтра вечером.
Он получил:JyuinniBear: Клянусь Богом, Феликс, если ты сейчас же не вернёшься домой, я разденусь и выйду на улицу!
Lix: Кажется, кто-то напрашивается на порку.
JyuinniBear: Не могу не согласиться с этим утверждением. 😈
Феликс усмехнулся и прикрыл глаза, представляя себя дома, с Хенджином на его коленях, и эта мысль заставляла член в его штанах напрягаться в предвкушении. Таксист притормозил у двухэтажного домика, расплатившись с водителем «Uber», Ли взглянул на родные стены с легкой улыбкой. Когда они с Хенджином решили съехаться и жить вместе, обязательным условием было отдельное жильё, где они могли бы жить той жизнью, которой хотели, не боясь быть услышанными. Ежемесячные траты на съем тематических отелей можно было сравнить с платежом по ипотеке, и парни, давно определившись со своим выбором, решили, что покупка дома – оптимальное решение для них. Феликс вытащил ключи из кармана форменных брюк и, повернув его в замке, шагнул в маленький холл. «Мей-Дей, Мей-Дей, Мей-Дей, мы терпим бедствие» — красная лампочка тревоги в голове Ликса сигнализировала о надвигающейся катастрофе. Хенджин даже не слышал, как его парень вошёл в дом, погруженный в своё занятие. Он стоял на коленях и, полностью обнаженный, натирал тряпкой и без того идеально чистую, глянцевую поверхность журнального столика в гостиной. Дразнящая чёрная анальная пробка конической формы, с изогнутым основанием распирала стенки прохода Хенджина, не стесняя его движений. Посыл был предельно ясен: я расстроен. Я зол. Я себя не контролирую. Помешанный на чистоте Хван иногда переходил границы разумности: в момент сильного огорчения, натирал до блеска дом, без перчаток, за что потом расплачивался разъеденными руками, с которых кусками слезал верхний слой кожи. Феликс почувствовал легкий укол вины за то, что позволил этому произойти. Его парень держался из последних сил, чтобы снова не схватиться за чистящее средство и вылизать дом, решив, видимо, начать с протирания пыли. Он выложил на столик в прихожей ключи и телефон, снял обувь, осторожно бросил дорожную сумку с перекинутым через ручку пиджаком и шагнул в гостиную. Разместившись в одном из больших кресел в гостиной, он провёл руками по коленям, собираясь с мыслями, и наконец произнес: — Подойди, Хенджин, — его просьба звучала как приказ, а в глубоком голосе отчетливо звякнуло железо. — На мои колени. Хенджин на секунду замер и выдохнул с нескрываемым облегчением. Он поднялся бесшумно и грациозно. Обнаженный, покорный, с мягкими рельефами мышц, он словно плыл по ковру, пока его полувозбужденный орган покачивался в такт его шагам. Когда Хенджин наконец достиг кресла, встретившись со строгим взглядом Феликса, без колебаний взобрался на колени и прижался всем телом к груди блондина, свернувшись калачиком. Сделав пару глубоких вдохов-выдохов, он сложил руки на своих ногах, сказав тихо: — Я скучал. — Я это понял, когда обнаружил тебя, ползающим на коленях с тряпкой в руках. — Феликс все больше чувствовал вину перед ним, раньше он никогда не нарушал обещаний и, увидев снова Хенджина в таком виде, понял, как тот сильно огорчён. — И очень расстроился, когда ты сказал, что задержишься, — с обидой в голосе произнес Хенджин. Феликс теснее прижал к себе гладкое тело брюнета, придерживая за талию одной рукой, пока другая осторожно гладила его колени. — Теперь я дома. Прости, что задержался. — спокойно произнес Ликс, давая Хенджину прийти в себя, стараясь скрыть, как сильно он взволнован его состоянием. Хенджин кивнул и уткнулся в шею Ликса, зарывшись носом, вдохнул аромат белого мускуса, исходящий от воротника рубашки. Его пальцы рассеяно начали ласкать грудь, задевая пуговицы, проскальзывали в отверстия между ними, находя оголенные участки кожи Феликса. Ли тихонько рассмеялся от щекочущих касаний и, не выдержав, поцеловал с чувством в макушку. — Кажется, мой медвежонок хочет поиграть? — спросил Феликс, услышав тихий всхлип в ответ у себя на шее, а ладонь, что поглаживала грудь, соскользнула и спряталась между сведённых бёдер парня. Хенджин заерзал на коленях в смущении от вопроса, застигнувшего его врасплох, от движения пробка в его проходе качнулась, и он негромко застонал. Ощущения от трения мягкой кожи на ягодицах о грубую ткань феликсовых брюк и распирающая стенки пробка, давящая на них при малейшем движении, приводили его в состояние возбуждения, вытесняя тревожные мысли в голове. Он плавился под размеренными ласками Феликса, пальцы которого проходились от колена до низа живота, рисуя ровные линии, задерживаясь в образовавшейся складке на бедре, успокаивая расхлястанные эмоции, вводя его в лёгкое состояние транса. Для излишне эмоционального Хенджина такие моменты были важны. Спокойные касания и ровный уверенный голос Ликса внушали ему покой, словно тот передавал свою уверенность ему. — Хенджин? — Да… — выдохнул он, облизывая губы, задел кончиком кожу Феликса, пустив от этого мимолетного касания электрический разряд тока по чувствительной шее. — Ты забыл вопрос, Медвежонок? — с усмешкой спросил Феликс, плавно двигаясь к соскам парня. Он обхватил один, задевая ногтем возбужденную серединку, мягко покружил кончиком пальца вокруг нее, легко сжимая двумя, оттянул, заставляя Хенджина поежится и снова заерзать на коленях, выгибаться и задыхаться от смеси лёгкой боли и трения внизу. — М-м, нет. И да, я хочу поиграть. — Подними голову, Хенджин, хочу поцеловать тебя, — не прекращая играть с соском, приказал Феликс. Он приподнялся, подставляя пухлые губы, чуть приоткрывая их, позволяя невесомому поцелую коснуться себя. Феликс потерся кончиком носа о губы парня и обхватил нижнюю, захватывая в свой плен, посасывал, будто пробуя на вкус, почувствовал едва уловимый запах яблок и корицы, прежде чем настойчиво проникнуть языком в его рот. Он поглаживал кончиком языка чужой, отрывался, снова сминая губы в поцелуе, пока Хенджин подавался вперёд, отвечая на ласки, но не пытаясь перехватить инициативу, а руками сжимал рубашку на Феликсе, позволяя себе расслабиться окончательно в мягком трении их губ. Феликс прервал поцелуй, укладывая голову Хвана обратно на своё плечо, он вновь обхватил его рукой за талию, пока другой скользил по твёрдой груди и прессу на животе, спускаясь ниже к возбужденному органу. — Ты успокоился? — спросил Феликс, поглаживая крупную головку пальцем, размазывая по ней выступившую смазку. Хенджин кивнул и рвано выдохнул, когда пальцем надавили на уретру, и, расслабив немного ноги, позволил Феликсу ласкать себя. Его рука сползла вниз, окольцовывая член у основания, поглаживала, вызывая у него желание толкнуться в руку и получить желаемую разрядку. Но он прекрасно знал, что нетерпение лишь отсрочит его оргазм. — Медвежонок, чего ты хочешь? Хочешь кончить вот так? Сидя на мне? — Нет, — Хенджин всхлипнул, запрокинув голову, когда рука Феликса сильнее сжала кольцо из пальцев на его стволе. — Расскажи мне, о чем ты фантазировал, пока меня не было дома? Судя по фото, что ты мне отправлял, твою голову посещали грязные мысли. Хенджин хихикнул, пряча лицо в плечо, и кивнул. — Хочу… — он не находил нужных слов, явно стыдясь своей мысли. Феликс мягко водил пальцами по длине ствола, держа его возбужденным, но не настолько, чтобы можно было получить желаемое, и, поняв, что его парню тяжело сформулировать мысль, подтолкнул его словами: — Ну же, Хенджин, ты так долго изводил себя мыслями, расскажи мне, чего ты хочешь? — Хочу поменяться, — выпалил он на одном дыхании. — Ты хочешь быть сегодня сверху? — удивленно спросил Феликс. Не то, чтобы он был против быть принимающим, просто Хенджин не изъявлял такого желания, позволяя вытворять со своим телом все, что придет в голову. — Я хочу взять контроль на себя в спальне. — Хорошо, — легко согласился Феликс. — Идём. Мне нужно принять душ для начала.
*******
Феликс всегда знал, что влюбляться и привязываться к сабам плохая затея. Очень плохая затея. Каждый раз он собирал себя, как Шалтая-Болтая, свалившегося со стены, после очередного болезненного разрыва. Его внутренний, помешанный на контроле фрик загонял себя в депрессию, начинал заниматься самокопанием и искал причины расставания в себе. Это мешало повседневной жизни, мешало работе и общению с людьми, и Феликс каждый раз замыкался в себе. Пока один из организаторов банкетов для тех, кто «в теме», не познакомил его с Хенджином. Не влюбиться в невероятно красивого, с огромными карими глазами и манипуляторскими замашками парня было невозможно. Феликс понял сразу, что влип, хотя обещал себе больше не вставать на шаткий мостик романтических отношений с сабами. Но Хенджин с большими темно-карими глазами, чуть смущённо поглядывающий на Феликса при первой встрече, до безобразия напоминал ему плюшевого мишку. Очень сексуального мишку, которого хотелось отшлепать, когда он включал «Королеву Драмы» и «Мистера Если сейчас же», и проделывать с ним очень развратные штуки в спальне. Обычно он не стремился контролировать каждый шаг своего партнера, но порой неопределенность Хенджина и муки выбора, терзающие его голову и явственно отражающиеся на лице, доходили до нелепого. Хенджин терялся при выборе двух одинаковых худи, с отличием лишь в цвете, или, сидя вместе в ресторане, не мог выбрать что ему съесть на обед. И понимал, что, возможно, находясь постоянно рядом с тем, кто руководит процессами в постели, так или иначе хочется переложить каплю контроля в повседневной жизни и не думать о таких мелочах, как что тебе надеть и какой фильм посмотреть. Поэтому в такие моменты Феликс старался как можно мягче подтолкнуть своего парня, не делая при этом выбор за него. Получая в ответ благодарный взгляд за то, что Ликс не пытался ограничивать его самостоятельность. Выйдя из душа, Феликс терялся в догадках, что же нашло на его возлюбленного, но мысль определённо была интересной. Ему ещё не приходилось отпускать вожжи контроля, и едва фантазия сорвалась с уст Хенджина, он захотел попробовать, хотя и не уверен был, что все пройдёт как по маслу, но пообещал себе, что приложит максимум усилий. Он насухо вытерся, высушил волосы полотенцем и, отправив полотенце в бак с бельём, вышел за дверь. Хенджин уже ждал. Сидя на своих пятках, теребил кусочек простыни, а на кровати были разложены мягкие кожаные наручники и такая же повязка на глаза, подбитая изнутри тканью. Феликс с интересом посмотрел на предметы, и его рот скривился в поджатой улыбке. — Медвежонок, решил начать с наказания? — склонил он голову на бок, глядя на кожаную повязку. Хенджин метнул в него гневный взгляд, и Ликс поспешил прикусить язык, дав себе мысленно затрещину. Феликс вздохнул, улыбаясь. Что ж, он сам принял решение, отступать поздно. Он подошёл к парню и спокойно сел рядом, легко касаясь его щеки, погладил, успокаивая, видя, как тот нервничает. — Все хорошо, Хенджин. Ты знаешь правила, и тебе не нужно так волноваться, — сказал он успокаивающе. Хенджин благодарно посмотрел на него и кивнул. — Вытяни руки, — приказывать кому-то было для него в новинку, поэтому звучало довольно тихо, и голос дрожал от смущения. Феликс спокойно вытянул перед ним руки ладонями вверх, а Хенджин зафиксировал их широкими кожаными браслетами. Каждое следующее действие Хенджин подолгу продумывал, что отражалось на его лице в виде нахмуренных бровей и сосредоточенности. — Смелее, Хенджин, — подбадривает Феликс, видя замешательство, — Нет ничего правильного или неправильного, малыш. Сегодня я предоставлен тебе, для твоего удовольствия,— говорит он с большим нажимом, — И ты решаешь, что мне дать. Я приму все. Хенджин спокойно кивает, нервно облизывая губу. — Встань на колени, Феликс. На середину кровати. И подними руки. Феликс скользит по простыням, принимая позу, легко улыбаясь, кажется, до Хенджина дошёл смысл слов, и он просто хотел убедиться, что тот в ладах со своими желаниями. Хенджин цепляет две тонкие цепочки к кольцам, что специально вмонтированы в конструкцию кровати сверху и пристегивает их за металлические крепления на кожаных наручниках. В полуподвешенном состоянии Феликс принял удобную позу, сев на свои пятки со вздернутыми вверх руками, вытянул спину в струну, задумавшись, сколько времени он сможет провести в таком положении, надеясь на понимание Хенджина, что для него это впервые. Он не хотел сворачиваться из-за такой мелочи, как затёкшие руки, и ломать всю игру раньше времени. Справившись с первыми признаками легкой паники, Хенджин, беря кожаную маску, не пропускающую свет, в руки, подползает к нему со спины и, накрыв ею глаза Феликса, застегивает ремешок на затылке. Ох…а вот и наказание, — для Феликса, любящего подолгу смотреть на томящегося Хенджина, который балансировал каждый раз на краю, как канатоходец, управляемый лишь его прихотью, лишиться такого важного чувства, как зрение, сравнимо с потерей контроля. Желудок моментально скрутило от чувства неизвестности, словно мокрую тряпку. Первая мысль была о попытке сопротивления, ему ещё никогда не приходилось быть в таком состоянии, но легкие поцелуи Хенджина, расставленные по его спине, заставили Ликса отпустить первую тревогу. Почувствовав присутствие своего партнера рядом, он выдохнул и расслабился. Полностью вверяя себя ему. — Ты понимаешь, за что ты наказан, Феликс? — голос Хенджина, звучал ровнее, но он, кажется, все ещё сомневался в себе. — Да, — кивнул он с улыбкой. — Я не сдержал своего обещания и заставил тебя ждать слишком долго. Хенджин убирает пальцами волосы с ушей Ликса, склоняет его голову на бок, прикасается легко кончиками губ, ведёт их от шеи к затылку, прижимаясь грудью к спине, трется о кожу на ягодицах с россыпью маленьких веснушек твёрдым членом. Пробегаясь мягкими ладонями от запястий Феликса по чувствительной стороне рук, едва касаясь пальцами подмышечных впадин, отчего блондин поджимает губы и издаёт что-то, похожее на сдерживаемый смешок, чтобы не сбить Хенджина с настроя, которому и так тяжело сконцентрироваться, глубоко дышит через нос, шумно выпуская воздух, когда руки настигают ареолы его сосков. — Ах..— Ликс не сдерживаясь стонет, чем даёт одобрительный сигнал Хенджину продолжать. Хенджин садится на кровать, обхватывая Феликса длинными ногами, продолжая сминать пальцами напрягшиеся соски, покручивает между кончиков, оттягивает и выпускает пока языком рисует узор на его позвонках, и снова повторяет игры с ареолами, а Ликс, ерзая, сидя на пятках, пытается руками ухватиться за воздух. Цепи позвякивают, бьются о металл креплений, пальцы Феликса обхватывают их, натягивают. Он выгибает спину, упираясь в колом стоящий орган Хенджина, что как расшалившийся щенок, которому хозяин разрешил лизать его лицо. Он суматошно целовал, выглаживал кожу, сжимая ее ладонями, прикусывал плечи, лаская каждый миллиметр тела Феликса, который ощутил себя карамельной конфетой. Он рвано выдыхал с хрипло рвущимся стоном из груди, маска мешала сконцентрироваться на чем-то одном, изнывая от желания, и неистовых касаний, что снежной лавиной обрушил на него Хенджин, вываливая со всей присущей ему эмоциональностью и тактильностью. — Открой рот, Ликс, — просит Хенджин. Феликс послушно приоткрывает губы, и в полость проникают два длинных пальца, давят на язык, проталкиваются глубже. Хенджин осторожно запрокидывает его голову на своё плечо, впиваясь в тонкую кожу на шее губами, расставляя на ней алые отпечатки, прекрасно зная, что, возможно, будет наказан за это позже. — Соси, — хрипло приказывает Хенджин и протяжно стонет, когда губы Феликса смыкаются на его пальцах и вбирают в свой рот глубже. Свободная рука Хенджина раздвигает сложенные колени Феликса, ласкает внутреннюю часть бедра, пробегается по гладкому лобку, накрывает ладонью его возбужденный член, сжимает, ведя по стволу, задевая пальцем кончик с собравшейся на нем вязкой жидкостью, и прижимается к спине Феликса всем телом настолько близко, что, кажется, хочет его вжать в себя. Ну точно как ребёнок, которому вручили банку с печеньем и сказали съесть столько, сколько он хочет, — мелькает в голове Феликса, но в слух он эту мысль не озвучивает, занятый полностью облизыванием пальцев Хенджина. Кончики щекочат его чувствительное нёбо, он постанывает, старается не толкаться в его руку, хотя это становится все сложнее. Возбуждение скручивает внизу живота нестерпимым горячим желанием разрядиться. Оно жжением разливается внутри, наполняет каждую клетку его тела. Он мог бы сдерживаться, но сейчас, находясь под контролем его партнера, это становилось все сложнее. — Хочу трахнуть твой рот, Ликс, — хнычет ему в ухо Хенджин, прикусывая мочку, и вытаскивает влажные пальцы из его рта, ластится, тычась носом в плечи, и ерзает сзади от нетерпения. — Тебе придется снять с меня маску, Хенджин. Я должен получить свою награду за то, что позволил тебе хозяйничать, — тяжело выдыхает Феликс, а Хенджин фыркает и расстёгивает ремешок на затылке. От резкой смены освещения глаза Феликса слезятся, холодная подсветка по периметру потолка режет глаза. Хенджин также отстегивает его руки и хлопает по подушке, приглашая пересесть к изголовью. Убрав одну из цепей, другую он перекидывает через перекладину у изголовья и сцепляет ее с кольцом на втором наруче. Хенджин седлает его бедра, перемещаясь ближе к лицу со смущением и раскрасневшимся щеками от возбуждения. Феликс приоткрывает рот, глядя на Хенджина, в глазах которого неподдельный восторг, и чуть улыбается. Едва головка возбужденного члена касается губ блондина, а язык проходится по ней словно пробуя на вкус, Хенджин хрипло стонет, рукой пытаясь найти опору. Толкаясь глубже, скользит головкой по небу, дрожит всем телом, упираясь в заднюю стенку горла Феликса, пока он обволакивает его ствол губами и вбирает в себя. Рука Хенджина ложится на затылок Ликса, он погружает пальцы зарываясь в светлые волосы, входя медленно в раскрытую гортань до основания. Сжимая стенками прохода, давящую на них пробку, всхлипывает, выходит и снова повторяет свои фрикции наращивая темп под стонущие хрипы Феликса, что звучат как одобрение с его стороны. Кончик носа Феликса упирается в лобок, когда Хенджин задерживается на пару секунд, войдя до основания, прижимая его голову, удерживая за волосы на затылке рукой, отпускает, загнанно дышит, ускоряясь, не сводя глаз с Феликса, активно сосущего его член и так же смотрящего на него с нескрываемой заботой. Громко вскрикнув, дрожа всем телом, Хенджин позволил себе излиться в рот блондина, что не дал ему выйти из него в момент кульминации. Его колени дрожали от обрушившегося на него оргазма, и он едва нашел в себе силы, чтобы сползти и лечь сверху на грудь Феликса. Феликс сглотнул. Подцепил пальцем ремни, а зубами помог себе освободиться от широких наручей, потянув за хвостики и обнял лежащего на нем парня, что тихо поскуливал в послеоргазменных подрагиваниях. — Все хорошо, медвежонок, ты отлично справился, — бормотал он, мягко целуя во влажный висок. — Поможешь теперь мне? Хенджин активно закивал головой, не в состоянии найти в себе силы для речи. Феликс с усмешкой выдохнул, потянулся за презервативом, что лежали в вазе из прозрачного стекла на столике возле кровати. Быстро раскатал латекс по возбужденному органу и, освободив Хенджина от пробки, вошёл в него, сжимая ягодицы в ладонях, подталкивая насадиться глубже. Хенджин подался бёдрами назад, и Феликс блаженно застонал, прикрыв глаза и откинув голову на подушку, от ощущения, как стенки прохода сжимают его член. Он прижал к себе парня, обхватив его шею, медленно задвигался, едва сдерживаясь, чтобы не сорваться и не начать вдалбливаться в разморенного Хенджина. Притягивая к себе, целует мокро, обхватывая его губы, что подставлял почти отключающийся от реальности Хван, лениво качая бёдрами в такт движениям Феликса. Слабо постанывая в рот, когда Ли задевал чувствительную точку, и Феликс сцеловывал каждый из стонов. Почувствовав скорую разрядку, он ускорился, настойчиво впиваясь в покрасневшие губы Хенджина и сжав его ягодицу другой рукой, толкнулся резко несколько раз. Излившись с хриплым рыком, он прикусил легко его губу, расслабляясь всем телом, позволяя мягким подушкам принять его мгновенно потяжелевшую и в то же время опустошённую голову в свои объятия. Грудь Феликса тяжело вздымалась, он кончиками пальцев гладил широкую спину Хенджина, рисуя вдоль позвоночника витиеватые линии, а в голове отчетливо засела мысль, что не готов пока терять управление настолько, хотя кое-какие забавные мысли его все же посетили, решив, что оставит их на скорое будущее.