Возвращённые, чтобы исправить

Как только Гермиона закрыла книгу, прозвучал сигнал, предупреждающий, что через пятнадцать минут начнётся комендантский час. Так как директор Дамблдор находился в отрешённости и глубокой задумчивости (складывалось такое впечатление, что он просто спит), то Макгонагалл, как его заместитель, взяла руководство на себя и велела старостам отправить студентов в гостиные, проследив, чтобы никто не шатался ночью по замку. Гарри сидел на диване, прижав колени к груди и обняв их. Внутри юноши всё никак не желала утихать целая буря эмоций, его голову переполняли сотни, тысячи разных мыслей и вопросов. — Гарри, ты идёшь? — неслышно подошедшая к другу Гермиона тронула его за плечо. Гарри поднял голову, и, взглянув на старосту, тихо, как-то растерянно сказал: — Да. Вы идите… Я сейчас приду. — У тебя всё нормально? Может, мы тебя подождём? — в голосе Грейнджер звучали неподдельные нотки обеспокоенности. — Да, Гермиона, у меня всё нормально. Не надо меня ждать, идите, — нетерпеливо ответил Гарри. — Вы же старосты, — на этом моменте брюнет едва заметно и горько ухмыльнулся, — Вам нужно проводить младшекурсников до гостиной. — Да, конечно, — облегчённо вздохнула девушка. Не замечая или просто не обращая внимания на усмешку друга, Гермиона перевела взгляд на толпу, пытаясь взглядом отыскать среди прочих студентов Рона; заметив знакомую рыжую макушку среди столпившихся вокруг Макгонагалл и Снейпа квиддичистов Слизерина и Гриффиндора, девушка двинулась к своему напарнику. Гарри тоже посмотрел в ту сторону. Завтра должна была состояться игра Гриффиндора со слизеринцами и, по всей видимости, команды факультетов обсуждали с деканами этот вопрос. Окинув взглядом опустевший зал, Гарри увидел Лили и Джеймса… То есть маму и папу… Которые о чём-то беседовали с Невиллом Лонгботтомом. Лили держала Невилла за руки и что-то ему говорила с печальной улыбкой на лице, а Джеймс стоял рядом и смотрел на гриффиндорца; Лица Невилла было не видно из-за низко опущенной головы и упавшей на глаза чёлки, но мальчика буквально окутывала атмосфера безнадёжности и печали. Гарри не знал, что произошло с родителями Лонгботтома и почему он живёт с бабушкой. Ему не было безразлично — чуть неуклюжий Невилл, с ума сходящий по травологии, не мог не вызывать симпатии и приязни — но Поттер по себе знал, как это неприятно, когда кто-то лезет в душу со своим любопытством. Встав с кресла и выпрямившись во весь рост, Гарри побрёл в сторону своей команды. — Мистер Поттер, — тут же обратилась к своему студенту Макгонагалл, едва заметив его. — Гарри, ты сможешь завтра играть? — Конечно, — горячо возмутился Гарри вопросу декана. — А почему нет? Я же не болен. Макгонагалл окинула недоверчивым взглядом его опухшие от слёз, покрасневшие глаза, а затем кивнула и строго, но со смешинками в глазах произнесла: — Ну хорошо. Тогда завтра игра состоится, как и намечалось, ну а теперь… Теперь живо ступайте по своим гостиным, пока не наступил отбой и никто не лишился баллов. Квиддичисты, взбудоражено переговариваясь и обсуждая всё, что сегодня произошло, дружной толпой направились прочь из Большого Зала. — Дружище, с тобой всё в порядке? — спросил Рон, хлопая Гарри по плечу и заглядывая тому в глаза, как до этого сделала Макгонагалл. — Со мной всё нормально, Рон, — нервно хмыкнул Гарри, борясь со странным желанием сбросить с себя руку друга и послать рыжеволосого парня куда подальше. — У меня всё просто заебись как нормально. — произнёс он членораздельно. — Ну ладно. Это же хорошо? — неуверенно промолвил Рон, переводя непонимающий взгляд с Гарри на Гермиону. Девушка выразительно подняла брови и нервно дёрнула плечом, явно намекая не отличающемуся эмпатией Уизли оставить Поттера в покое. — Тогда идём в гостиную? — Идите, я приду попозже. Мне надо поговорить с родителями. Гермиона кинула на него нечитаемый взгляд, но вслух ничего не сказала, только взяла под руку Рона и потащила его у дверям, что-то тихо шипя рыжему на ухо. Гарри заметил, что вслед за ними ушёл и Невилл. В зале остались лишь старшие Поттеры, деканы факультетов и директор Дамблдор, продолжавший сидеть в глубокой задумчивости. — Гарри, что случилось? Почему ты плакал? — встревоженно спросила бесшумно подошедшая к сыну Лили, нежно гладя юношу по плечу. — Плакал? — Гарри поднял очки на лоб и потёр ладонями глаза. — Нет, мам, я не плакал. Просто. Просто… — он замялся, чувствуя, как к лицу приливает жар. — Отец, ты сказал, что Петтигрю мой второй крёстный. Это правда? — Ох, Гарри, — выдохнула Лили, укоризненно глядя на вновь нахмурившегося мужа. — Твой отец неправильно выразился. Питер не был твоим магическим крёстным, как Сириус. Я… Я жила с людьми, не обладающими магическими способностями. Мои мама и папа были не особо верующими, но, тем не менее, они настояли, чтобы тебя крестили в католической церкви. Я хотела, чтобы твоим крёстным был другой человек, но его на тот момент не было в Англии, так что получилось, как получилось. Прости, солнышко, — женщина вновь прикоснулась к сыну, успокаивающе поглаживая юношу по предплечью. — То есть… То есть, получается, что мы с Петтигрю не связаны ничем магическим? — с облегчением выдавил из себя Гарри, чувствуя, как исчезают тиски напряжения, сжимающие до этого момента его сердце. — Нет, не связаны. И ты, сын, правильно поступил, что объявил его своим кровным врагом, — Джеймс одобрительно улыбнулся, обнимая сына за плечи. Глядя на старшего Поттера, Гарри чувствовал себя так, словно смотрится в зеркало — разве что лицо и шею папы украшала лёгкая щетина, а на лбу у мужчины не было этого чёртового шрама. — За предательство надо мстить, думаю, Бродяга тоже присоединится к твоей клятве. — А он завтра тоже будет? Это не опасно? А как же распоряжение Фаджа о применении к нему поцелуя дементора? Сири же ещё не оправдан? — взволнованно затараторил Гарри, переводя взгляд с отца на мать и чувствуя, как внутри вновь поднимается волна тревоги. — Конечно же, он будет тут, и никто не посмеет тронуть его. Завтра и оправдаем нашего узника Азкабана, — Джеймс предвкушающе усмехнулся. — Но всё будет завтра, а сейчас тебе надо поспать. — Но я не хочу спать, — упрямо надул губы Гарри. — Мам, я хочу провести с вами больше времени, ну хотя бы ещё часок или два. Я вообще не уверен, что смогу уснуть сегодня. — Мы тоже хотим провести с тобой как можно больше времени, сынок, — проговорила Лили, прижимая сына к себе и невесомо целуя его в щёки. — Но тебе надо поспать. Слишком уж был насыщенный на эмоции вечер. — И ты ведь не хочешь завтра заснуть прямо во время игры и свалиться с метлы, верно? — звонко хохотнул Джеймс, растрёпывая тёмные волосы сына и превращая его причёску в ещё больший беспорядок, чем обычно. — А у нас есть некоторые вопросы к директору. — Какие это? — полюбопытствовал Гарри, не находя в себе сил оторваться от родителей. Родители… Сколько лет он хранил в сердце мечту однажды увидеть своих маму и папу? — Ну, например, когда это я успел отдать ему мантию невидимости, семейную реликвию Поттеров, если я её даже лучшим друзьям не доверял? Почему у Лили не сработал экстренный портключ, который должен был эвакуировать вас в Хогвартс и который в своё время зачаровывал лично Альбус? Какого чёрта срок в Азкабане отбывал Бродяга, если Дамблдор знал, кого именно мы назначили хранителем Фиделиуса? Вопросов к нему много, очень много — боюсь, разборки затянутся на всю ночь как минимум… — Не уверен, что он правдиво ответит на твои вопросы, пап, — с сомнением покачал головой Гарри, кидая быстрый взгляд в сторону директора. Тот был занят разговором со своим заместителем, профессором Макгонагалл, и одного взгляда на эту парочку хватало, чтобы понять: происходящее Дамблдору определённо не по душе. — У него на всё два ответа: «так было надо, мой мальчик» и «это всё ради общего блага». Он никогда не отвечал на мои вопросы прямо. — Мне ответит, — уверено произнёс Джеймс, глядя на директора, как на врага народа. — Магия заставит его говорить правду. — Ну тогда я тоже хочу знать ответы на эти вопросы, — настойчиво возразил Гарри, упрямо складывая руки на груди и готовясь к первой семейной ссоре. — Мы тебе обязательно всё расскажем, Гарри. Ведь ради ответов на эти и ещё некоторые вопросы мы и затеяли чтение книг о тебе, — ласково произнесла Лили, как-то мягко и очень понимающе улыбаясь. — Иди сейчас спать, мой хороший. Тебе нужно отдохнуть, а завтра мы снова будем вместе. Поттеры проводили сына до выхода из зала и долго смотрели ему вслед, а Гарри шёл вперёд спиной, глядя на стоящих в обнимку своих родителей, пока не скрылся за поворотом коридора. Как ни странно, но гриффиндорец уснул сразу же, как только его голова коснулась подушки, и эта ночь прошла абсолютно спокойно — ни разу юноша не проснулся от кошмаров, которые уже стали привычными. Приближался второй день пребывания в этом мире Лили и Джеймса Поттеров.