***
Традиционные волшебные семьи по большей части очень серьезно относились к воспитанию подрастающего поколения. Юных аристократов воспитывали в полном соответствии с кодексом джентльмена, то есть очень строго, без поблажек и баловства. Дети были вынуждены соблюдать удивительно жёсткий режим, питаться по определенной диете и буквально не иметь свободного времени из-за огромной загруженности занятиями. Семья Малфоев, впрочем, от большинства отличалась: так уж сложилось, что процесс воспитания наследника до такой степени, как в других родах, контролировать было некому. Их было всего трое — не имелось большой патриархальной семьи, не было бездетных тётушек и холостых дядюшек, чадолюбивых бабушек, а отцу и матери по разным причинам было не до наследника. Так и вышло, что порученный наёмным наставникам и домовым эльфам Драко по факту оказался предоставлен сам себе. Будучи весьма неглупым и при этом достаточно своевольным, мальчик очень быстро подкорректировал учебный процесс, подстроив обучение под удобную именно ему модель. Где шантажом, где подкупом он сумел создать видимость полной занятости себя любимого, а на самом деле… Он, конечно, учился, но только тому, что действительно его интересовало. Наставники получали жалование, Драко жил в своё удовольствие, родители искренне радовались «успехам» своего отпрыска, и все были довольны. Главный жизненный урок юный Малфой усвоил только в одиннадцать лет — он не являлся центром вселенной, пусть до этого искренне полагал себя главным действующим лицом, а остальных принимал за неких статистов. Драко и сам бы себе ни за что не признался, что ему очень понравился этот очкастый Поттер и ему хотелось по-настоящему подружиться с ним. Ещё тогда, при первой их встрече Малфой решил, что нахождение национального героя в его свите — это то, чего ему не хватает… Вот только это странное лохматое убожество, несмотря на все ухищрения Драко, не приняло его предложения дружбы, да и в принципе не проявило никакой заинтересованности в слизеринском принце, и подобный расклад ужасно бесил юного мага.***
— Так о чём ты хотел поговорить, Малфой? — не отводя удивлённого взгляда от лица блондина, поинтересовался Гарри. — Удивительно умная у тебя собака, Поттер, — Малфой бесстрашно присел на корточки перед появившимся в коридоре псом, который устроился совсем рядом на задних лапах, вывалив язык и настороженно шевеля «бровями». — Действительно напоминает гримма. Я никогда не видел, чтобы у собак были такие синие глаза. — А ты много видел собак, Малфой? — скептически спросил Гарри, резко напрягаясь и осторожно доставая из кармана мантии волшебную палочку. — Мало. Люциус животных, кроме павлинов и лошадей, не признаёт. Помню, когда мне было лет семь… Я нашёл котёнка и принёс его в дом. Он был маленький, очень пушистый, знаешь, с такой угольно-чёрной шёрсткой и огромными зелёными глазами, вокруг которых окрас менялся, будто на малыше были белые очки. Люциус… Он на моих глазах убил котёнка смертельным заклятием, а меня потом воспитывал ещё одним непростительным, потому что я разревелся, а Малфои не плачут из-за котят. Малфои вообще не плачут… — с горечью в голосе проговорил Драко, всё ещё сидя на корточках перед мордой пса и невесомо касаясь его ушастой головы. — Понятное дело, что с тех пор никаких животных я в дом не носил. — Хм… Поэтому ты и стал таким жестоким? Малфой поднял голову и вопросительно посмотрел на гриффиндорца. — Я жестокий? — недоумённо спросил он. — С чего ты это взял? — Клювокрыл. Помнишь? — Я не думал, что Люциус потребует убить это животное, — неопределенно пожал плечами Драко. — Я хотел просто досадить тебе… Как зовут твоего пса? — резко перевёл он тему, но Гарри, запнувшись, ответил: — Б…Бродяга. — Хм… А мне кажется, что ему подходит другое имя, например… Блэк? Слизеринец поднялся на ноги и окинул насмешливым взглядом озадаченного гриффиндорца, который от подобного поворота событий замер с палочкой в руках. Гарри моргнул… Моргнул ещё несколько раз… И внезапно расхохотался, чем заставил усомниться в его психическом состоянии. Пёс жалобно заскулил, подходя к крёстнику и готовясь в случае чего защищать мальчика. — Не переживайте, я никому об этом не скажу, — поднимая обе руки вверх, миролюбиво произнёс заметивший это Малфой. — Мы всё же как-никак с ним родственники. Поттер, а ты ведь тоже анимаг?.. — скорее утвердительно, чем вопросительно произнёс Драко, наклоняясь очень близко к лицу собеседника. Гарри же продолжал смотреть на него в ступоре и молча хлопать глазами, но пару секунд спустя наконец выдавил в ответ: — С чего ты это взял? — Видел недавно, когда летал над Запретным лесом, чёрную пантеру. Такие животные не водятся в Шотландии. — И почему ты решил, что это был я? — Сказал же, — с досадой вздохнул Малфой, не желающий объяснять всё по второму кругу. — Видел, как пантера и чёрный пёс, похожий на этого, — юноша кивнул в сторону Бродяги, который не сводил с него настороженного взгляда. — Резвились возле лесного озера. А потом, перекинувшись обратно в людей, сидели на берегу, разговаривали и что-то ели. Не очень-то ты осторожен, Поттер. — И ты об этом никому не сказал? Почему? — поразился подобному проявлению нежелания лезть в чужие дела Гарри. — Просто не сказал. Зачем это мне? — Да, действительно, зачем тебе сдавать меня, если намного выгоднее полученной информацией меня же шантажировать? — Не собираюсь я тебя шантажировать, Поттер, — устало вздохнул Малфой и первым отвёл взгляд в сторону, а затем сделал пару шагов в сторону, разрывая расстояние между ними. — Да? А чего тогда ты собираешься делать? — недоверчиво поинтересовался Гарри, не отводя внимательного взгляда от слизеринца и всё ещё готовясь в случае необходимости защищаться. — Поттер, ятожехочустатьанимагом, — на одном дыхании выдал тот в ответ и замолк, упорно глядя куда угодно, но не на гриффиндорца. — Вот оно как, — через несколько секунд усмехнулся Гарри, осознав сказанное собеседником. — А не боишься, что твоей анимагической формой окажется хорёк? — Не боюсь. Хорьки не хуже пантеры, а может, даже лучше — я прочёл всё про этих животных после того-сам-знаешь-чего, — Малфой слегка покраснел, вспомнив не самые приятные события четвёртого курса. — Хорьки на фоне других хищников отличаются особым умом и сообразительностью. Они проворны, юрки и изворотливы, прекрасно адаптируются к любым условиям, обладают милой мордашкой и бойким характером, способны влюбить в себя с первого взгляда. — О. Всё прямо про тебя, да, Драко? — засмеялся Гарри, и румянец на лице Малфоя внезапно стал чуть ярче. Окинув слизеринца взглядом с ног до головы, брюнет продолжил: — Хорошо, если ты будешь слушать меня во всём, то можно будет попробовать. Думаю, что после того, что сделал Грюм, у тебя есть потенциал анимага… Тело и мозг помнят первую трансфигурацию. Вот закончится этот театр абсурда, и, если так сильно этого хочешь… Мы не против помочь тебе. Да, Бродяга? — Пёс согласно гавкнул и завилял хвостом, шумно дыша. — Но, естественно, не за просто так и не за твои красивые глазки. — Чего хочешь взамен? — деловито поинтересовался Малфой, гордо вздёрнув голову. — Зельеделие, — коротко ответил Гарри. — Поможешь мне с зельеделием. — Да без проблем, — тут же согласился слизеринец, пожав плечами. — Тогда по рукам? — По рукам. Парни какое-то время с ужасом смотрели на сомкнутые в рукопожатии руки. Первым пришёл в себя Малфой, он отдёрнул руку и, сжав ладонь в кулак, быстро засунул её в карман мантии. Гарри же шевелил пальцами и в ступоре смотрел на них, не понимая, почему его конечность осталась целой и не обуглилась от этого прикосновения. Не обращая внимания на душевные терзания гриффиндорца, Малфой присел возле пса, который с опаской в синих глазах наблюдал за парнями. — Мама хочет с вами встретиться, — тихо произнёс Драко. — Во время квиддичного матча, там-где-вы-знаете-сами. Пёс отреагировал мгновенно — он активно закивал лохматой головой, с затем попытался лизнуть слизеринца в нос, но блондин резко отстранился, чуть не сев на задницу, и недовольно пробурчал: — Ну, ну… Оставьте эти свои щенячьи нежности для Поттера.***
В Большой зал парни вернулись порознь. Гарри, едва зайдя в помещение, сразу же обратил внимание на Уизли, собравшихся вокруг Гермионы, чьи глаза были красными и опухшими от слёз. По обе стороны от девушки сидели Лили и миссис Уизли; женщины, обнимая гриффиндорку, что-то тихо говорили ей. Та всхлипывала и качала головой. Заметив возвращение Поттера, все с недоумением глянули на него. Бродяга, тихо гавкнув на крёстника, потрусил к Уизли и положил голову на колени Гермионе, тем самым выражая своё сочувствие и поддержку. Гарри фыркнул и, пожав плечами, уселся на диван рядом с Джеймсом. — Сын, — строгим голосом обратился к нему Поттер-старший. — Мы с твоей мамой недовольны твоим поведением. Зачем ты так жестоко поступил со своей подругой? — Так надо, — откинувшись спиной на спинку дивана, равнодушно произнёс в ответ Гарри. — Чем дальше она будет держаться от меня, тем дольше проживёт, и, скорее всего, останется невредимой. Война — не женское дело, папа, — с явным намёком добавил он. — Так ты всё это сказал, чтобы защитить девочку от Волан-Де-Морта? — с пониманием в голосе проговорил Джеймс. — Но не слишком ли грубо получилось? Можно же было как-то подобрее… Она всё же твоя подруга, она хочет тебе помочь и желает лишь добра. — Да, я грубый и невоспитанный! — внезапно прорычал Гарри, вновь за мгновение впадая в близкое к ярости состояние. — Меня не учили, как вежливо сказать кому-то, чтобы он отвалил и оставил в покое, я вырос в чулане под лестницей, если ты не забыл! Вот не втянул бы ты свою жену во всё это, — Гарри обвиняюще посмотрел на ошарашенного подобным поведением сына Джеймса. — Тогда бы у меня была настоящая семья, а ты бы мог научить меня, как правильно разговаривать с девушками, ты же это наверняка хорошо умеешь. Я вообще не понимаю, зачем вы устроили весь этот цирк? — юноша обвёл рукой зал. — Зачем появились в моей жизни… Ненадолго? Это всё равно, что поманить ребёнка сладким, а потом на его глазах выкинуть эту сладость на пол, чтобы растоптать её. Собственно, именно так Дурсли поступали со мной всё детство… И точно так же поступаете вы сейчас. Я уже смирился с вашей смертью. Смирился с тем, что никому, кроме себя, не нужен, а тут являетесь вы, желая причинять добро и справедливость… — юноша поднял руку, прерывая Джеймса, желающего что-то сказать. — Зачем всё это? Объясни! Объясни, почему вы с мамой выбрали «общее благо», а не благо семьи, не благо для себя и своего ребёнка? Только не надо мне тут про жертвенность лгать. Дамблдор, да и другие уже достали меня подобным бредом… А я вот не пойму, где тут жертвенность? Когда вы подставлялись под Аваду Волан-де-Морта, разве вы были уверены, что Лорд, убив вас, не тронет меня? Ведь он пришёл в дом с определенной целью — прикончить ребёнка, который, если верить некому пророчеству, мог стать угрозой его власти. Он мне сам это сказал, у него не было необходимости лишать вас жизни, — Гарри устало вздохнул и в оглушающей тишине снял очки, чтобы потереть глаза. — Я не могу понять ваших действий и не могу заставить себя думать о вас, как о героях. И простить вас я тоже не могу. Я считаю, вам лучше вернуться обратно… Последние слова юноши звучали очень тихо, но всё молчали, наблюдая за конфликтом поколений, а потому буквально каждый присутствующий смог услышать этот шёпот. Сириус, ставший свидетелем последней сцены, тут же подбежал к Гарри и неистово залаял на него. — Заткнись, Бродяга! — цыкнул на него гриффиндорец. — Это не из-за Петтигрю ты просидел двенадцать лет в Азкабане и до сих пор не можешь оправдаться. Во всём виноват твой друг, Джеймс Поттер! — Гарри, сынок, — заламывая руки, к нему бросилась рыжеволосая женщина, чьи щёки были мокрыми из-за слёз, и в чьих зелёных глазах виднелась смешанная с раскаянием боль. — Гарри… Но тот быстро отступил на шаг назад, не давая Лили возможности обнять его. — Я не могу назвать вас своей матерью. — печально покачал головой Гарри, и женщина вновь разрыдалась, закрывая лицо руками. — Не могу. Любое животное защищает своё потомство, но не вы… Вы выбрали не меня… Резко развернувшись, Гарри, не обращая ни на кого внимания, быстрым шагом, почти бегом, покинул Большой зал. Все пребывали в немом шоке, но пару секунд спустя со своего места поднялся Невилл Лонгботтом, подходя к растерянному Джеймсу, который обнимал плачущую супругу. — Я согласен с Гарри, — угрюмо глядя в глаза старшему Поттеру, твёрдо произнёс юноша. — Не надо было вам появляться… Ни к чему хорошему это не приведёт. И, не дожидаясь ответа, Лонгботтомом направился к выходу, следуя за другом.