Возвращённые, чтобы исправить

Когда дверь с тихим скрипом закрылась за Невиллом, пёс, поскуливая, заметался по залу — от двери к Поттерам и обратно — но вскоре Люпин подозвал животное к себе и шепнул ему что-то на ухо. Сразу после этого собака села возле ног бывшего профессора, но всё равно продолжала вести себя беспокойно, вертелась в разные стороны, как будто не находя себе места, и периодически с глухим рычанием скалила зубы. — Что же, — вздохнув, проговорила мадам Боунс. — Возможно, мальчики и правы со своей точки зрения, но сейчас важнее другое. Нам необходимо узнать, что же на самом деле происходит в Хогвартсе. Конечно, исправить то, что уже случилось невозможно, но может прошлые ошибки нас чему-то научат… Миссис Поттер, — обратилась она к женщине, которая сидела, уткнувшись лицом в плечо мужа, и всё никак не могла отойти от справедливых обвинений сына. — Я думаю, стоит вернуть директора Дамблдора, профессора Снейпа и, как бы это не было неприятно, мисс Амбридж тоже… Пусть отвечают за свои поступки, действия… Или, напротив, бездействие, прилюдно. — Хорошо, мадам Боунс, — ответила рыжая женщина и что-то тихо, не очень внятно произнесла. Установилась тишина, все замерли… Но через мгновение весь зал неожиданно взорвался дружным хохотом. Амбридж, провалившись попой в отверстие аквариума, выставив вперёд толстые лодыжки и злобно выпучив глаза, визгливо верещала, что они все за это ответят. Министр Фадж кинулся помогать своей помощницы и начал тянуть её за руки, но тем самым он сделал лишь хуже; так как попа женщины оказалась крупнее отверстия в аквариуме, аквариум торчал у неё сзади, как пузырь, и она не могла не то что выпрямиться, даже встать нормально у Долорес получалось с трудом. Поддавшись лёгкой панике, Фадж сильнее дёрнул за руки Амбридж и, не удержавшись на ногах, упал навзничь, а профессор ЗоТИ в нелепой позе рухнула на него сверху. В этот миг ярко блеснула вспышка — Колин Криви запечатлел сей прекрасный миг на свою колдокамеру. — Мистер Криви! — рявкнула на своего студента декан Макгонагалл, утирая платком глаза, которые слезились от с трудом сдерживаемого смеха. Впрочем, в голосе женщины не было слышно ни укора, ни злости. — Это для Гарри, — пояснил гриффиндорец, улыбаясь во весь рот и светясь от восторга едва ли не ярче вспышки собственной камеры. Стены старого замка ещё долго сотрясались от смеха — даже после того, как Амелия Боунс заклинанием рассеяла аквариум, Фадж и Амбридж продолжали барахтаться на полу, и никто не спешил им на помощь. Впрочем, вскоре Хагрид не выдержал; он подошёл к министерским работникам, поднял министра Магии и его помощницу за воротники мантий, после чего, слегка тряхнув обоих, поставил эту прекрасную парочку на ноги. Долорес, едва почувствовав под ногами твёрдую поверхность, в одно мгновение обрела прежние уверенность и властность. — Вы все ответите за нападение на представителя министерства Магии. Я сейчас же иду писать заявление… — Дорогая Долорес, — со снисходительной досадой перебила её председатель департамента магического правопорядка. — Позвольте узнать, на чьё имя вы собираетесь писать заявление? А главное, на кого собираетесь заявлять? — Поттер! — заполошно выкрикнула Амбридж, не обращая внимания на то, что того даже нет в зале. — Это Поттер во всём виноват! — Сядьте, Долорес, и угомонитесь наконец, — поправляя мантию, с нескрываемым раздражением проговорил Фадж. — Вы уже достаточно натворили для того, чтобы рассматривать ваши действия в Визенгамоте. — Но Корнелиус!.. — обиженно выпучила глаза Амбридж, не веря своим ушам. Впервые в жизни министр говорил с ней настолько грубо, вдобавок ко всему угрожая судом вроде Визенгамота. — Сядьте! — рявкнул тот, после чего и сам с тяжёлым вздохом упал на диван. Ещё некоторое время в зале слышались приглушённые хохотки студентов. — Мистер Поттер, — обратилась к Джеймсу Амелия, когда все наконец успокоились. — Может, вы сможете поведать нам, что же всё-таки произошло на самом деле в ту злополучную ночь? — Вы хотите, чтобы я рассказал это здесь и сейчас, мадам Боунс? — приподняв вопросительно брови, поинтересовался старший Поттер, всё ещё успокаивающе гладя прильнувшую к нему жену по густым рыжим волосам. — А почему бы и нет? — пожала плечами глава департамента правопорядка магического мира. — Чем скорее мы во всём разберёмся, тем быстрее восторжествует справедливость. — Хорошо, — задумчиво кивнул Джеймс, после чего вздохнул, собираясь с мыслями, и с небольшой заминкой начал тяжёлый рассказ. — За полгода до рождения нашего сына от драконьей оспы скончался мой отец, мама умерла за два месяца до этой трагедии. После всех погребальных ритуалов и церемоний, когда я уложил гроб с телом отца в родовой склеп рядом с местом захоронения мамы, Поттер-Кастл закрылся, я едва успел забрать оттуда камень-накопитель, книги и некоторые артефакты, а также кое-какие вещи, которые принадлежали лично мне. Портреты предков и домовики, все до единого, остались внутри дома. Видимо, магия предков не посчитала меня достойным стать во главе Рода Поттеров, — на этом месте мистер Поттер весьма удручённо вздохнул. В зале царила тишина — все внимательно слушали речь мужчины, желая наконец узнать правду о загадочных событиях осени восемьдесят первого года. — Да, надо признаться, я эту ситуацию понимаю, но сейчас каяться в своём безалаберном, даже преступном поведении по отношению к традициям и законам магии считаю бесполезным. В общем, нам с Лили пришлось перебраться в летний дом, тот самый, что расположен в Годриковой Впадине. Здание оказалось старым, ветхим, не особо приспособленным для постоянного там проживания, однако с помощью родителей Лили получилось сделать там небольшой ремонт: обновить мебель, установить алтарь в подвале… В это же время мы с Сириусом Блэком и Фрэнком Лонгботтомом заканчивали последний курс в Академии Аврората, уже считаясь полноценными стажёрами, нашу тройку тогда курировал Аластор Грюм. Для нас он был и наставником, и царём, и богом в одном лице. Со второго курса мы принимали участие в битвах с союзниками Волан-де-Морта, даже с ним самим пару раз встречались. Моему отцу это, конечно, не нравилось, но нам удавалось уходить живыми и невредимыми. Лили же до беременности училась на колдомедика — она хотела стать, как и мадам Помфри, детским целителем, чтобы работать в Хогвартсе… Естественно, никакого участия в никаких рейдах Лили не принимала. Мои родители, да и мистер с миссис Эванс тоже, просто не допустили бы подобного. Гарри появился на свет в последний день июля, за несколько минут до полуночи, и у Фрэнка Лонгботтома в этот же день родился сын, только немного раньше нашего малыша — ранним утром. Спустя месяц после рождения ребёнка мы провели обряды имянаречения и крестничества, крёстным отцом Гарри по крови и магии, естественно, стал Сириус. Как вы уже, наверное, догадались, обряд введения в Род Поттеров провести я не смог, так как не был главой Рода. Поскольку моя мама и мать Сириуса были из одной родовой ветви Блэков, глава Рода Блэков, Арктурус Блэк, провёл обряд введения крестника своего внука в Род Блэков — это было необходимо, чтобы ребёнок не остался без поддержки и подпитки магической силой. Так наш с Лили сын не по крови, но всё-таки стал больше Блэком, чем Поттером. На Рождество к нам заявился в гости наш бывший директор школы Альбус Дамблдор, именно тогда он и поведал нам о пророчестве, касающемся нашего мальчика и Волан-де-морта. Полностью его текст директор, конечно же, не рассказал, но мы почему-то поверили Дамблдору, хотя ни я, ни Лили, ни Сириус не верили в предсказания будущего. Мы с Сириусом вообще не посещали уроки пророчества в школе. В общем, директор убедил нас, что Лорд уже узнал об этом пророчестве и выбрал в качестве врага нашего сына, из-за чего ребёнку грозит смертельная опасность со стороны Тёмного Лорда и его сообщников; рассказав об этом, Альбус предложил вступить в группу под названием «Орден Феникса», которая боролась с тёмными магами. Мы были молодыми, весьма сильными боевыми магами, да и наш наставник тоже входил в этот орден, мы с Сириусом об этом знали. Дамблдор клятвенно заверил, что они будут охранять, защищать нашу семью от нападения; директор самолично поставил Фиделиус на наш дом и замкнул его на Сириуса, так как знал, что Блэк — магический крёстный Гарри, а также мой верный и преданный друг. Ну а дальше… Дальше мы просто жили. Лили занималась домашним хозяйством, ухаживала за малышом и продолжала учиться, а мы с Блэком работали в Аврорате и участвовали в делах ордена Феникса, выполняя разные поручения лидера этой группы, Альбуса Дамблдора. Это было глупо и опасно, но нам всё происходящее казалось весёлой игрой в войнушку. Всерьёз мы стали воспринимать эти битвы, лишь когда увидели первые смерти; погибли братья Пруэтт — в тот они дежурили в Годриковой Впадине от ордена Феникса — а затем Сириус обнаружил семью Маккиннон мёртвыми. Их убили в собственном доме, даже самого младшего, семилетнего мальчика, не пощадили, а как выяснилось чуть позже, перед смертью всех жестоко пытали. Марлен, старшая дочь Маккиннонов, была обручена с Сириусом. Свадьбу планировали на зимний Йоль. На самого Блэка вскоре также было организовано несколько нападений; благодаря своей анимагической форме Бродяга оставлял потенциальных убийц с носом и уводил подальше от нашего дома, но это часто приводило к тому, что Сири оказывался ранен. Лили всегда приходила на помощь, принимала Сириуса у нас дома, залечивала его раны. Меня тоже иногда удачно ловили не с самыми хорошими намерениями, но благодаря родовому артефакту часто удавалось выйти сухим из воды, эта вещь не раз спасала мне жизнь. Так вот… После очередного боя фениковцев с приспешниками Тёмного Лорда — это произошло в Годриковой Впадине, тогда погибло несколько магглов, живших неподалёку от нас — Лили впала в панику и начала всерьёз задумываться о переезде из Британии, но Дамблдор отговорил её, убедив, что это не выход из создавшейся ситуации, что так мы вообще останемся без защиты и нас смогут найти, ведь Лорд продолжает поиски мальчика из пророчества и желает убрать его со своей дороги. Директор пообещал настроить нам всем экстренные портключи в Хогвартс. Некоторое время спустя наступила первая ночь Самайна, весь день до этого в Годриковой Впадине стояла тишина. Подумав, что чистокровные будут заняты подготовкой к празднованию, мы с Лили слишком расслабились. Мы ждали Сириуса, Дамблдора… и Петтигрю. Только эти трое имели допуск в наш дом. — Питер очень мне помогал тогда, — всхлипнув, вмешалась в монолог мужа Лили, вытирающая с покрасневшего лица слёзы. — Я часто оставляла его с сыночком, когда мне надо было что-то сделать. Никогда бы не подумала, что он может нас предать… — Да, — Джеймс обнял супругу за плечи, прижимая женщину к себе, и брезгливо произнёс: — Кто бы подумал, что этот мелкий трусливый гадёныш станет пожирателем и сдаст нас своему хозяину? — пёс на этих словах поднялся на лапы и угрожающе зарычал. Всё то время, пока Поттер говорил, Сириус лежал на полу, тихо поскуливая и закрывая лапами глаза. — Выходит, что я сам впустил в дом убийцу, — надрывно вздохнул Джеймс. — Питер зашёл первым и тут же обратился в крысу — это его анимагическая форма, а за ним вошёл одетый в чёрную мантию человек, чьё лицо скрывал капюшон. Я сразу понял, кто это, и крикнул Лили, чтобы она спасалась вместе с сыном. Я надеялся, да нет, я был уверен в том, что они успели переместиться в Хогвартс. Убийца сказал, что ему не нужны лишние жертвы, что убивать он никого не собирается, а потом предложил мне отдать ему сына… Говорил, что сам вырастит его и воспитает так, как нужно. Вы можете себе это представить? Как? Как я мог отдать своего ребёнка, свою родную кровь в руки этому ублюдку? Я первым начал бой. Он сначала только защищался и кидался в ответ совсем простыми заклятиями, словно играя со мной, я же, наоборот, начал с проклятий и боевой магии. В гостиной мебель, стены, местами даже пол оказались разрушены. Я продержался недолго… Он всё же меня достал. Последние, что я услышал и увидел — два слова смертельного заклятия и зелёный луч, вырвавшийся из кончика палочки. Я умер с надеждой, что мои сын и жена успели спастись, но потом я встретил душу Лили в потустороннем мире… Что случилось с нашим сыном, мы не знали и долгое время, если можно так сказать, сходили с ума, до жути опасаясь, что этот монстр заберёт ребёнка и вырастит из него своё подобие. — Мне он тоже сказал, что не хотел никого убивать, — раздался в оглушающей тишине мрачный голос Гарри. Юноша стоял возле двери, сложив руки на груди и глядя прямо на родителей. — Он сказал, что ты достойно сражался, папа… И мама тоже. Но почему вы не воспользовались портключом? — Он не сработал, сынок, — прошептала Лили, лицо которой было бледнее мела. — Дамблдор зачаровал твою погремушку в портключ. Она всегда была у меня в кармане… Но в нужный момент портал не сработал. Гарри подошёл к родителям и сел рядом с отцом, а затем подался вперёд, обнимая мужчину, упираясь своим лбом ему в лоб. — Простите меня. Я наговорил здесь столько лишнего… — Ничего, сын, — криво усмехнулся Джеймс, похлопывая сына по спине. — Ты имел право так думать. Именно в этот момент двери распахнулись, впуская в зал директора школы Альбуса Дамблдора, вслед за которым шёл профессор Снейп…