Я, ты, МЫ

На улице дела обстояли… Как бы сказать помягче? Неважно. – Сынок, не пялься! – Мама, у неё четыре руки! – ребёнок изо всех сил тыкал в новое чудо улицы пальцем. – Ну чё, хочешь сфоткать? – не выдержала Амарис, поворачиваясь. – А можно?! – Сынок, идём! – Но мама!.. Ещё больше изумления вызвало то, что громадина без проблем открыла дом новоиспечённой местной знаменитости. Впрочем, на хлопке дверью всё зрелище благополучно закончилось. – Будто без трусов на публике побывали, – Лейтон сгрёб бумажное полотенце и протёр общий лоб. – И не говори… Ого, чел, у тебя не хата, а выставочный образец. – О, спасибо. – Это не комплимент. Здесь будто никто не живёт! – В этом и смысл порядка, Амарис. – Бр. Не хочу я такой порядок. Это как… жизнь без прошлого, настоящего и будущего. – Не драматизируй. Пошли лучше за чеком. С первого раза дойти до цели не удалось. Амарис вертела головой, но вскоре, решив, что смотреть, в общем-то, не на что, успокоилась. – Йо, Лейтон. – М? – он старательно выводил подпись возле оговорённой с Эларой суммы. – А где… ну, ты знаешь. Всякие награды, медали… Записи выступлений. – А! Точно! – Элара, потягивающая свежезаваренный капсульный кофе, даже встрепенулась, – Это же Вы недавно выступали в Президентском дворце, верно? – Да. Но… вообще-то я не смотрю свои выступления. – Как так? Если ты хорош в своём деле, почему бы не пересматривать классные эпизоды жизни? – Вы меня простите, – Элара поставила кружку в мойку, – У меня назначена встреча с миссис Вачовски. Ты её знаешь, Амарис. – А, та старая ворчунья. Удачи, подруга. – И тебе. Вам, то есть… Думаю, вы придумаете, что сделать с этим… Что бы это ни было, – окончательно стушевалась швея, – До встречи. Проводив гостью, единое тело, не сговариваясь, задёрнуло все жалюзи, ибо к дому медленно, но верно стекались любопытные. Ещё бы, трёхметровая четырёхрукая тётка, такое не каждый день увидишь. – Отвечаю на твой вопрос: я не люблю смотреть записи своих выступлений, потому что… Ну, в общем, не люблю. – Боишься ошибку найти? – Нет у меня ошибок! – судя по тону было ясно, что Амарис попала в цель. Однако сейчас товарке по несчастью хватило такта не продолжать. – Хм… А награды? – Они хранятся в музее Балета. – А… фотки? – Фотки? – Да. Газетные вырезки, рамки, тусы с друзьями в баре… Ты что делаешь? – Завариваю синий чай. – Ух ты, – она ненадолго замолкла, разглядывая баночку с сушёными цветами, а затем продолжила, – Ну так как? Или они тоже в музее? Погоди… У тебя что же, совсем нет друзей?! – Амарис, чего ты ко мне пристала? – он так рассердился, что не с первого раза поставил чайник на базу. – Оу… Не рычи, я просто… – Просто что?! Кто давал тебе право лезть в мою жизнь?! – Ха! А ничего, что мы теперь единое целое? – она пошевелила двумя левыми руками, – Теперь хочешь ты этого или нет, а мы должны выяснить, что произошло и из-за чего! До тех пор я не намерена заткнуться и идти туда, куда ты хо… Что? Что случилось, ты нам всё лицо перекосил. – О, чёрт… Чёрт! – Ну что на этот… Эй, погоди, если ты будешь так гарцевать, мы себе шею свер… О, милый телефон, ты собрался звонить? – Восемь пропущенных от Марти! Ох, нет! – простонал танцор балета, ероша общие волосы. – А кто это? – Мой менеджер, – Лейтон шустро перенабрал номер, принимаясь ходить из угла в угол. – Ну и? Чего ты так трясёшься? Он тебя убить собрался, что ли? – Ты не понимаешь! – Разумеется, куда ж мне… – Я ему перезвоню, а ты помолчишь, ладно? – Но… Хорошо, – Амарис упёрла одну из рук в бок и облокотилась на барную стойку. – Спасибо… Алло? Да, Марти, это я. – Лейтон? Какого чёрта происходит?! – визг по ту сторону трубки напоминал возмущённый скулёж чихуахуа, которого пнули за слишком громкий лай, – Ты в календарь вообще не смотришь?! – Смотрю, а… Если бы Амарис могла, она бы сейчас воззрилась на своего товарища по несчастью с искренним изумлением. Чего это сам Лейтон Уокер лепечет, будто провинившийся ребёнок? – Выступление. В школе. Мы же набираем новых учеников! Как ты мог, Лейтон, я же всё распланировал – а ты ещё и трубку не берёшь! Хотя конечно, – сбивчиво продолжал противный голос по ту сторону трубки, – Что великий Лейтон Уокер забыл с человеком вроде меня? Он же теперь звезда, верно? И… – Чувак, не истери, а то пупок развяжется, – не выдержала Амарис, – Лейт просто забыл, со всеми бывает. – Амарис, нет! Повисла секундная пауза, и тот, кто звался Марти, откашлялся: – Ты… Ты там ещё и с женщиной?! – Это не то, о чём ты подумал! – Лейтон, о, боже мой, интрижка в самом начале сезона? Ничего, ничего – и бац! У нас же скоро турне, а ты… Кто она? – нимало не смущаясь, продолжил менеджер, – Скажи ей, чтобы шла домой – и дуй сюда. – Эй, я тебя вообще-то слышу! – взвилась следом Амарис, – Ты, Марти как-тебя-там, ты даже не представляешь, что произошло! Мы с Лейтоном до сих пор в шоке, и… – Только не говорите, что вы женитесь, – замогильным голосом взмолился собеседник. – Да нет же! – повысил голос Лейтон, – Ты не поверишь, пока сам не увидишь. Мы… я уже не тот, что раньше. – Ты что-то сломал? Поранился? – Просто успокойся и дыши! – взревела Амарис, – На сколько назначены эти танцульки? – Мисс, это балет… – Я не нуждаюсь в объяснениях какого-то ссыкла! Сходи выпей успокоительного и заткнись! – Но… – Цыть! И ты, Лейтон, тоже!.. Во, теперь другой разговор. На сколько было назначено выступление? – На… на десять. – На десять ЧТО? – На десять, мисс… – собеседник окончательно растерялся. – Меня зовут Амарис!! – Амарис! – послушно откликнулся Марти. – Ещё не поздно. Соберите детей. Мы скоро будем. Ничего страшного, будет вам шоу. – А… Спасибо. – Отбой, – девушка быстро положила трубку и выдохнула, – Ну а ты-то чего молчишь? – Это… было нечто, – только и смог признать Лейтон. Одна из общих рук дрожала, выдавая его состояние. – Он твой менеджер. Не позволяй собой командовать, пусть он и ведёт твои дела и организовывает мероприятия. Кстати. Я бы поела. – Амарис, обещаю, мы хорошо поедим, но сначала нужно сбегать в школу, и каким-то чудом станцевать. Я совершенно без понятия, как мы это сделаем. – А чего сложного? – Давай я подготовлю наши ноги и покажу, – без особой надежды предложил танцор балета. Как он и думал, на выходе был сущий кошмар. – И ты до сих пор не сломал ни одного пальца? – Амарис, упыхавшись, пила чай прямо из носика заварочного чайника. – Уф… В доме вообще-то есть кружки. Не пойму, почему я так устал, – дождавшись перерыва, Лейтон отёр общий лоб от испарины. – Потому что моё тело такого раньше не делало… Что ты опять трясёшься? – Я пропал. – Никуда ты не пропал. – Но ты не сможешь этого сделать! – Мне просто надо собраться, я крепче, чем ты думаешь. Я сделаю это. – Но почему? – Да всё просто, – она весело сверкнула улыбкой, ловя их общее отражение в полированной вытяжке, – Мне же вечером тоже на работу. А теперь нечего сочковать, собирай свои балетные пожитки. Нас ждут мелкие.