Я, ты, МЫ

Утром настал момент прощаться с их временным пристанищем. – Ляпис? – Опал бережно тронула её за плечо, заметив, что новая знакомая выглядит обескураженной. – Я порядке, в порядке. Идёмте, – девушка подняла руки, образовав ровную линию на водной глади. – Это невероятно круто, будто идёшь по желе! – взвизгнула Амарис, гарцуя по плёнке до противоположного берега. – Это не так здорово после длительного плена, – заметил Джаспер, двинув уже скованной водной цепью шеей, – Не могу поверить, что ухожу отсюда. – Не больно-то радуйся, скорее всего, придётся вернуться, – Ляпис прошила его взглядом профессионального снайпера. Не желая лезть в их склоки, Опал отвлеклась, разглядывая неровные края выхода из каменного мешка. Озеро небрежно вытекало из своего ложа словно налитое до краёв мартини. «Лейт, шум на линии» Общая голова согласно кивнула: «Наше приключение становится всё более таинственным. Теперь в нём появились водная колдунья и оборотень» «И вот эта штука» – Ну да. И эта штука, – покорно вздохнул Лейтон, глядя, как у самого берега дорогу перебегает нечто размером с бульдога с блестящей чешуёй и ногами, повёрнутыми назад, словно у кузнечика. Силуэт, показавшийся за кривоногой тварью, пронзительно сопя, брал след уже умчавшейся добычи. Увидев Опал, он завилял коротким пушистым хвостиком. – Поздно, приятель. Мы знаем, что ты не собака, – четыре руки тут же подняли шакалопу в воздух. На лбу зверёныша чётко выделялись растущие рожки. На заднем фоне включился материнский инстинкт Ляпис: она издала тихий писк умиления и сразу же затихла, будто негодуя с эдакой реакции. – Сходи погладь пёсика, я сам себя подержу, – предложил ей Джаспер. – На, – Опал охотно протянула девушке щенка. Тот, очутившись в новых руках, довольно заурчал, но вскоре независимо вывернулся и прыгнул к Джасперу на плечо, с любопытством зарывшись в пышную шевелюру оборотня. – Какие крупные в Ла бывают блохи, – усмехнулся тот, почёсывая хребет зверька, – Кстати. Как вы потом планируете вернуться домой? – Да так же, как и пришли. Выйдем из леса, – Амарис показала куда-то за спину, – И все дела. А вы? Ляпис и Джаспер почти синхронно переглянулись. «Амарис, твои методы по битью прямо в лоб ужасают и восхищают меня одновременно» Молчание могло затянуться надолго, если бы глаза оборотня внезапно не округлились: – Смотрите, там! Это он?! – Где?! – Опал сразу же повернула голову. – Серый, с крысиным хвостом. Точно он! Ваш колдовской зверь! Ну же, на дереве! Даже Рей подпрыгнул и начал принюхиваться. Ляпис предупреждающе дёрнула за водяной поводок. Виновник шума сидел на ветке кедра и как ни в чём не бывало умывал переднюю лапу. Вблизи он слегка напоминал кошку ориентальной породы. Казалось, поднявшийся шум его и не касался. – Он странно себя ведёт, – заметила Ляпис, но едва ли кто-то её услышал, ибо в ту же секунду Опал с боевым гиканьем кинулась на врага. Тот, поняв, в чём дело, с поразительной грацией спланировал на соседнее дерево, а с него – в мягкую лесную подстилку. Четырёхрукая путница мгновенно повернулась и рванула ему наперерез. Джаспер почувствовал, что оковы скользнули по его плечам. Ляпис скатала их в шар и отвернулась: – Используй голову. – Юху! – оборотень тут же принял звериный облик и согласно мотнул вышеупомянутой частью тела. Боднуть божественного любимца не получилось, а вот протаранить второго ловца – проще простого. Удар был такой силы, что Лейтон и Амарис завопили хором, врезавшись в дерево. Джаспер зарылся носом в хвойные иголки и стал жертвой приступа отчаянного чиха. – Где эта… Чхи! Тварь?! И на фоне воплей, чихов и столов от ушибов в воздух взлетел звонкий смех Ляпис, а ей в ответ затяфкал и крайне довольный Рей. – Да вы издеваетесь? – Джаспер стрельнул в водяную колдунью глазами, подавая руку Опал. – Я же сказала: используй голову. Но нет. Сам виноват. Рей, покажи им. Щенок достал что-то из-под лапы и проковылял до незадачливых охотников. В его зубах трепыхалось насекомое с тёмно-серыми крыльями, похожее на стрекозу. – Мнемотиды. Собираются вместе и принимают чужую форму для защиты от хищников, – девушка перехватила добычу шакалопы, и та мгновенно поменяла окраску под цвет ладони, – Существо со столь чувствительным нюхом вроде тебя должно был уловить разницу в запахах... – Ага, ага, – неохотно пробурчал Джаспер, помогая подняться новым друзьям, – Лейт, Амарис, без переломов? – Порядок... Я тоже заметил, что что-то не так, – подал голос танцор балета. – Ну сейчас-то конечно, самое время сказать об этом, – протянула его товарка по несчастью. – Но ведь это правда. С боевым кличем масая вперёд кинулась ты. Что мне оставалось делать? – Ха. Совсем как Аметист, – внезапно усмехнулся Джаспер. – Аметист? – недоумённо приподняла брови Опал. – Ага. Один из моих парней. Он мог заставить обходить себя стороной. К тому же, у него была иссиня-фиолетовая шкура. Временами мне кажется, что Амарис вне вашего союза похожа на него. – А он тоже был маленьким по росту? – Я не маленькая, я средняя, господин Каланча! – В тебе едва наскребается метр пятьдесят. – Она даже обижается также, – оборотень вытряхнул последние опавшие листья из шевелюры и втянул носом воздух, – Даже если он и был твоим предком, то очень дальним. Я почти ничего не чую в тебе. Ничего оборотнического… Ляпис? – Пора идти, – она уже углубилась в чащу, и из-за листвы кустарников едва виднелась только её юбка. – Эй! Погоди немного, надзирательница. Ты даже не извинилась перед нами! – Амарис, Лейтон, мне жаль. – А как же я? – Ты уже ходишь без цепи. Считай это моей милостью. – Проклятая девчонка! – пробурчал себе под нос Джаспер, направляясь следом. День набрался сил, и с небывалой ребячливостью принялся гонять потоки ветра, зайцами выскакивающие из самых неожиданных уголков леса. Грива Джаспера ерошилась во все стороны, но умудрялась не путаться. Глядя на это Лейтон, всё же решив не надеяться на милость природы, быстро заплёл из общих волос косу. Короткой причёске Ляпис ничто не угрожало. Из-за того, что девушка шла впереди, у Опал была возможность рассмотреть татуировку у неё на спине. Это был сложный рисунок, два симметричных водяных крыла. Выглядело красиво и странно одновременно. – Её набили, когда мне исполнилось двенадцать, – небрежно бросила Ляпис, – Хотите спросить, как узнала, о чём думаете? Вы дышите через раз и склоняетесь прямо к моему плечу. Ничего сложного. – А… Извини, – первой отреагировала на замечание Амарис. – Пустяки. Я привыкла. Опал покосилась на Джаспера. Тот пожал плечами: – Как можно не смотреть на единственное похожее на твой вид существо, если вы скованы чёртовой цепью и посменно сидите на кромке воды? Она тоже на меня пялилась. – С крайним отвращением и только от безысходности. – Прямо читаешь мои мысли... Ляпис, стой! Ты что идёшь босиком?! – Я жрица, а значит, должна терпеть лишения. Не понимаю, с чего бы это тебя касалось. «Я не видела такого увлекательного флирта со времён итальянских мыльных опер» «Это флирт?!» – Лейтон даже встрепенулся от неожиданности. «Отвечаю! Зря она, что ли, строит из себя такой неприступный зиккурат?» «Прекрати выкапывать слова из моего мозга» «Это общий мозг, Лейт… Есть хочу» – Пожрать бы, – уже вслух вторил ей Джаспер, – Вокруг бегает много вкусного. А ещё я чую грибы. – Мы доверяем твоему выбору, – сверкнула улыбкой Опал и тут же попала под холодный душ от фразы Ляпис: – А вот это зря. Он иногда ест падаль. Флирт, называется… – … Всё-таки я не всегда её ем! – бурчал Джаспер, пока компания, сев в кружок, трудолюбиво очищала поистине колоссальные грибы от земли и хвои. – А я что-то сказала? – Ляпис с наигранным недоумением повернулась к Опал, которая ловко орудовала четырьмя руками. – Сделайте милость, не впутывайте нас в ваши споры, – ответил Лейтон. У него из головы не шёл эпизод, случившийся минут двадцать назад. Они мирно выкорчёвывали из-под корней подобие белого гриба, когда сзади послышалось сопение. Амарис повернулась так стремительно, что от боли завопило всё тело. Дикий кабан, которого, должно быть, приманила странная возня на территории, взвизгнул от испуга и тут же дал дёру в чащу. – Что случилось? Это просто животное! Амарис, эй! Амарис, успокойся. Ты чего? И после этого она не изволит отвечать! «Амарис?» «Чего?» «Уф, наконец-то ты на линии! Ребята уже доссорились и начали волноваться за нас. Ты как?» «Голодная» – Ну как? – шёпотом поинтересовался Джаспер. Лейтон вздрогнул от неожиданности: – В смысле? – От вас пахнет тревогой. Неужели этот кабан был настолько ужасен? – По крайней мере, не трепал языком, – отрезала Амарис, – Вот грибы. – Их готовит Ляпис. Утверждает, что она в этом хороша… Извини, если обидел. По телу Опал пробежала дрожь: – Я что, только что ворчала? – Разве что чуть-чуть, – тут же подстроилась под ситуацию Ляпис, нанизывая грибы на прут. – Извините, я… не знаю, что на меня нашло. – Просто надо поесть, – оборотень огляделся, – Словить бы что-то пернатое. Словно отвечая на запрос, шагах в пятнадцати от путников приземлился фазан. Золотистая птица раскапывала что-то у корней деревьев. – И не надейся. Ты топочешь как стадо лосей, улетит, – шепнула Ляпис. – Кто бы учил меня охотиться! Сейчас... Зубы росомахи клацнули в каком-то сантиметре от цветастого хвоста. Фазан испуганно заорал, поднимаясь всё выше. – Это ты виновата! Что ты… Ляпис вскочила с места и ударила оборотня под дых. Поймала вылетевшую нить его слюны и превратила в лёд. А потом с поразительной ловкостью метнула «копьё» вверх. Где-то на заднем плане феноменально довольный Рей рванул за падающей тушкой. – Да чтоб меня… – Джаспер медленно перевёл глаза на девушку, – Слушай, ещё никто прежде не убивал моими слюнями. Опал согласно зааплодировала четырьмя руками. – Ощипывай, – водяная жрица освободила ком перьев из пасти Рея и подала своему заключённому. – Спасибо… Как чисто прошло, прямо в сердце. Где ты этому научилась? – Когда мои наставница сильно захворала, лекарь посоветовала ей пить бульон из птицы. А нам, жрицам, запрещено прикасаться к оружию. Вот и… В общем, приноровилась. Джаспер понимающе кивнул: – С твоими навыками оружие тебе ни к чему. – Мои навыки не подготовили к меня к жизни в Ла и нарушению наказания, – она вздохнула, снова принимаясь за грибы. Опал заметила, что юбка девушки даже не испачкалась от сидения на земле. А уж какие надо иметь ноги, чтобы преодолевать чащу и бурелом… Но не жалуется. Интересно, сколько ей? Семнадцать? Чуть больше? Обед удался на славу. Грибы, казалось, продолжали благоухать и из желудка. Встав, Опал оглянулась: скал с родным озером Ляпис уже почти не было видно. Путники шли по течению. Речка иногда выписывала змейки, но в основном держалась одного направления. – Мне нужен привал. Ляпис недоуменно обернулась: – Я считала, что росомахи – бродяги до мозга костей. – Да, но это важно. Мне нужно пригладить мех и выкусить пару репьёв. Шерсть комкается, когда я долго ношу личину человека. – Не понимаю, почему бы тебе просто не идти в зверином обличье. – Чаща, – спокойно вздёрнул брови Джаспер, – Я тварь крупная. Мне нужна открытая местность. Когда до такой дойдём – припущу хоть галопом. Но сейчас я пас… Кролик! На этот раз он успел, и, урча, развернулся и пошёл к недавно пройденной поляне. Улёгся там и повернулся к друзьям хвостом. – Как насчёт вздремнуть? – вдруг спросила Амарис. – Серьёзно? – удивился её визави. – Да. Я давно уже не спала после обеда. – А вдруг Тварь-Проклятье снова пошлёт по наши души аватару? – Эй, Джасп! Рявкнешь, если что? – вместо ответа крикнула Амарис. Вильнувший хвост, скорее всего, был свидетельством утвердительного ответа. – Что ж... Ляпис? – Посижу у воды. Можете смело подремать, – уверила их девушка. – Простите, если задерживаем. – Ничего. Рано или поздно эта мохнатая буханка наведёт красоту и мы пойдём дальше. – Буханка, – фыркнула от смеха Амарис, – Ему идёт. Ляпис мимолётно улыбнулась и пошла к воде. Девушку немного пошатывало на камнях, но Опал едва ли могла что-то предложить. Единственной обувью были кроссовки, точно не пришедшиеся бы впору новой знакомой. – Как насчёт вон того дерева, Лейт? – Да, превосходно... Я и не знал, что ты скучаешь по полуденному сну, хотя мог бы и догадаться, учитывая твой режим работы. – Да ерунда. Когда вернёмся – я побью рекорд по дневным дремашкам! А сейчас мне пора практиковаться, навык сам себя не усовершенствует! – Рад, что ты снова весела – ответил ей Лейтон, но где-то в закоулках общей памяти притаилось нечто тёмное. Второе тёмное было вполне реальным, состоявшим из костей, шкуры и пышущей жаром плоти. Они не придут. Что-то точно случилось. Что-то случилось и с самкой – её обуяла бессильная ярость. Просившее детёнышей тело было готово замолчать на целый год, до следующей кромки осени. Если ещё не поздно, нужно найти двух этих олухов. Их следы вели в каменный мешок озера…