Я, ты, МЫ

– Напасть! – Джаспер неистово рванул ни в чём не повинный воздух когтями и превратился обратно, – Ла, выпусти нас! Мы нужны им! Слышишь? – Пойдём, – Ляпис осторожно дёрнула его за гриву, – Портал. Я чувствую. Там вода. – Что ты говоришь, там наши друзья!.. О, не-не… – оборотень отпрянул, поняв, что в глазах девушки застыли слёзы, – Они… Они будут в порядке! Точно тебе говорю! С ними играло божество, а значит они… Не переживай! Малыш, ты только что завалила демона, не смей реветь. Ну же, выше нос. Мы идём куда надо. Давай, забирайся на спину, подвезу. – Куда они ранены? – сделав глубокий вдох, смогла задать вопрос девушка. – Я не знаю. Не успел учуять, – Джаспер поскорее отвернулся от неё, не желая думать о том, чего был не в силах изменить. Опал осторожно пошарила по спине рукой. Адреналин рассеивался, и боль готовилась вцепиться в них со всем неистовством. Сбоку, до ужаса рядом с печенью, торчал глубоко засевший, узкий, словно нож, обломок скалы. – Амарис… это… Багровое пятно уже захватывало джинсы. – Надо вытащить и перевязать, – Опал сбросила рюкзак и рухнула на колени, прогнувшись с поразительной готовностью. Словно ноги уже сдавались… Ну уж нет! – Держись, – Амарис рванула зубами пакет с бинтом и вытащила ватные тампоны. Смочила руки антисептиком, – Не сжимай челюсти, мы можем прикусить язык. Надо орать. Насчёт три. – Не надо! – Раз… Два! Было чувство, что они выдернули пробку из шампанского: вниз с чавкающим хлопком тут же устремился поток крови. Собственный крик едва не оглушил их. Амарис с глухим рыком подставила под рану полотенце, отбросив ранивший их камень. Пульс бился где-то в горле, в пальцах появилась предательская дрожь. – Т-ты сказала на «три»… – Я соврала, – Амарис поморщилась, перебинтовывая бок. Было чувство, будто она пыталась сделать дамбу из соломинок, – Ты подготовился заблокировать мои руки. – Общие... – Не болтай. Нужно встать. Мы не можем сдаться. Только не так. Шагов через десять в одном из отпечатков появились первые алые капли. Благо, тропа, по которой они шли, никуда не сворачивала. Деревья были объяты прохладной дымкой. – Амарис. – Что? «Прости, что вёл себя… Как последний козёл» «Ха! Думала, не дождусь этих слов» «Я серьёзно» – Чел, это что, исповедь? А ну перестань! Мы будем в порядке!» «У меня похолодели пальцы. И... Я могу перетянуть эту боль... Видимо, повреждено моё тело. Я вижу вспышки. И могу ими управлять» «Что это ты такое болтаешь?.. Лейт?» Внезапно их тело пронзила вспышка – и Амарис очутилась на земле. Одна. С двумя руками. Своими руками. – Лейтон? Нет! – она обернулась. Танцор балета упал неподалёку. При разъединении ему достались джинсы, и теперь его бледная кожа выращивала на спине диковинные очертания багрового цветка. Амарис чувствовала, что на её спине нет ничего подобного. Кровь есть. Но никакой раны. – Потерпи, я прижму… Вот так. Поднимайся, дружище, – Амарис помогла ему перевернуться, держа руку на ране. – Как я рад тебя видеть... – пробормотал он, чуть прикрыв глаза. – Я тоже тебя... Погоди, как ты это сделал? – Разве… непонятно? Я умираю. – Ага, сейчас! – она тронула его за плечо, – Вот ещё! – Мы пережили... Столько приключений... Было весело и иногда чертовски страшно… Амарис, – его рука дотронулась до подбородка девушки. – Что такое? – растерялась спутница. – Брось меня. – Размечтался! – До чего... Упрямая, – он вымученно улыбнулся, – Ну и пусть... Я был рад... Встретиться с тобой напоследок. – Ах ты… Да ты!.. – казалось, Амарис готовилась либо разреветься, либо начать орать, – Если ты помрёшь, так и знай, я брошу тебя здесь, и пусть тебя разорвут медведи, росомахи и волки, похоронить не позволю! Так что не вздумай! – скрипнув зубами, она взвалила бесчувственное тело себе на закорки, – Не засыпай! А теперь пойдём! Ответа не последовало, но Амарис ощущала его дыхание у своего лица. «Давай, девочка, ты выдержишь! Правой левой» – теперь её мысленный диалог стал монологом, и от этого было ещё страшнее. – Эту реку я знаю, – изучив окрестности, пришла к выводу Ляпис, – Мы прошли сквозь петлю. – Так значит, мы идём к её истоку? – уточнил Джаспер, принюхиваясь. – Да. – Проголодалась? У тебя живот бурчит. – Не сильно… Но, пожалуй… Джасп, мне надо знать! – Что? – оборотень оторвал нос от земли, отвлёкшись от поиска обеда. – Ты боишься меня? – С чего бы это? – После того, что я сделала с Кидасом. – Не поверишь – до жути. Боюсь даже портки сменить от страха, – он криво улыбнулся, – Что ты такое вообще несёшь? Кидас своё получил. У тебя собственная система наказаний. Ляпис снова замолкла, но ненадолго: – А если бы... Если бы побеждал ты? Ты бы... – Я одолел его один раз, – оборотень непроизвольно коснулся низа живота, – Не тронув его Основы Жизни. Это не по мне. Можешь считать это слабостью, но я… Ни за что. – Это не слабость. Это благородство, – она снова тепло улыбнулась, – Нашёл для нас что-то вкусное? – Вон там куст ежевики. Ягоды спелые. Если подождёшь, я поймаю кролика. Или поискать что-то ещё?.. Ляпис? – Ты так долго со мной… – О, понеслось… – … а я иду спрашивать, держать ли тебя ещё на цепи. – Это очень важный вопрос. – Джасп! – Чего? Сама подумай, какие у меня варианты. Сбежать? Я окажусь в одиночестве в неизвестном мне лесу. Ты хоть знаешь направление, местность, и с тобой можно поговорить. – Это… логично. Но вообще... Здесь многое изменилось со времён моего ученичества. Порой меня это даже пугает. – Это нормально. Только круглый дурак ничего не боится... – Это что, Рей? – вдруг ахнула Ляпис. И точно. Завидев их, щенок едва не сделал сальто от радости. Вид у него был измотанный, шкурка потрепалась от продирания через кусты. Видимо, он уже давно искал след компании. Правда, на мордочке шакалопы было написано искреннее недоумение, когда он не увидел Опал. – Мне было поручено заботиться о тебе, маленький, – Ляпис взяла щенка на руки, – Мы найдём твоих хозяев. Обещаю. Шакалопа, словно поняв, завиляла коротеньким пушистым хвостиком. – Вот и славно. Теперь пошли, я угощу тебя ежевикой. Пообедав, оборотень, жрица воды и детёныш шакалопы двинулись против течения реки, даже не пытаясь осмыслить произошедшее. Сейчас они ничем не могли помочь своим друзьям, оставшимся в другой петле.