Я, ты, МЫ

Когда Ляпис очнулась, её глаза поначалу не увидели ничего кроме кромешной тьмы. Слышался звук падающих капель. А ещё что-то туго обтягивало грудную клетку. Повязка. – Не поднимай голову. Тут везде сталактиты, – доложил уже привычный низкий голос. – Где это мы? Что случилось? – Мы в пещере. – В пещере?! – Угу. – Но как? Я так и не сдвинула… – Чуть-чуть всё же сдвинула. Этого хватило. И именно тут девушка ощутила, что звериное тело качается больше, чем обычно. И не от медленного темпа, и не от спуска. – Джаспер? – её тон наполнился подозрениями. – Что? – Прими человеческий облик. Он буркнул что-то невразумительное. – Сейчас же. – Ладно, хорошо. Они как раз пришли в область пещеры, полной люминесцентных нитей тысяч и тысяч личинок грибных комариков, и при их зеленовато-голубом свете Ляпис смогла в полной мере оценить, чего её спутнику стоило раскидать обвал. У Меченого Солнцем были расцарапаны руки до локтя, а пара ногтей сломаны. Грудь и лицо украсила сеть ссадин. Водяная жрица даже ахнула, приложив руку ко рту. После стычки с Кидасом Джаспер выглядел намного целее, нежели сейчас. – Ну как? Налюбовалась? – Что же ты… – Ляпис сделала шаг навстречу, но оборотень внезапно попятился: – Не прикасайся! – Почему? Я хочу помочь, только помочь, – не ожидая такого отпора, беспомощно залепетала водяная жрица. Джаспер сразу же сменил пластинку: – Я тебя обидел? Прости, я не хотел! Просто это ерунда и заживёт. – Дашь мне обработать, когда выйдем. – Не прикасайся! – снова попятился он. – Ничего не понимаю… Тебя так испугала моя ундина? – Кто? А, та водяная змея? Нет, нисколько, – Меченый Солнцем лизнул нос, должно быть, ища способ сменить тему, – И давно она твоя? – С того момента, как меня посвятили в хранительницы. Она и нанесла мне татуировку. Конечно, едва ли она ручная, но на зов приходит. – Я смотрю, её услуги дорого стоят. – А, ты об этом… – Ляпис шевельнулось, с намёком поскрипывая повязкой, – Я не хотела тебя напугать. – Не хотела – но тебе это удалось. Настала очередь Ляпис пятиться: – Что происходит? Ты не говорил со мной в таком тоне со времён своего заточения. – В таком случае, ты плохо меня знала! – У тебя горячка. – Со мной всё в порядке! – Ты пылаешь. Я чувствую даже отсюда. В ранах может быть инфекция. – Не в этом дело! – Тогда в чём? – Это сложно! Позади них внезапно грохнулся сталактит размером с добрую конскую голову. – Давай отложим ор до выхода? – шёпотом предложила Ляпис. – Согласен. Если ты ещё будешь со мной общаться, получив новые инструкции от своих соплеменниц. – Джасп, да как ты можешь… – не найдя ответа лучше, девушка поджала губы. Конечно, оборотень прав. Непонятно, как он вообще на это согласился. Всё равно что вырыть себе погребальную яму. А она реагирует так, будто вместо скорби Джасперу впору встать рядом с результатом его трудов и подбрасывать в воздух лепестки цветов. – Если ты застынешь здесь, мы никогда не дойдём. – Да, конечно,– она с поспешностью проскочила мимо, почти вжавшись в стену, чтобы исполнить его просьбу не касаться. Ужасно жаркий. Сколько они шли? Что это за болезнь такая? Оборотню нужно лечение – и Ляпис твёрдо вознамерилась это обеспечить. – Здесь никого нет. Водяная жрица сразу обернулась. Они прошли не больше десяти метров. – Да, ты не ослышалась. Я почуял это, ещё заходя. Но здесь никого не завалило. Просто никого нет. Очень давно. В замкнутом пространстве запахам некуда деваться… Прости. У самого истока пахнет свежими грунтовыми водами и холодным камнем. Вот и он. Заметив, что идти дальше стало нельзя, девушка подошла к монолиту. Света стало очень мало, поэтому Ляпис, нашарив надписи, провела по ним ладонью, читая. Её хрупкая фигурка заметно сгорбилась и поникла. – Ты прав, – голос водяной жрицы прозвучал глухо и отстранённо, – Здесь сказано, что… Плита установлена в память о последней хранительнице озера. И про меня есть. Написано, что я пропала без вести много лет назад. Так что… – она подняла на оборотня глаза, – Твоё наказание закончено. Позволь мне обработать твои раны в знак примирения. – Я не знаю, куда мне идти, Ляпис, – просто ответил он, – Не смей реветь. Пробила брешь в скале, чтобы сюда добраться, дошла до конца. Так что прими всё как есть, и пойдём назад. К изумлению Ляпис, когда они вышли из пещеры, уже наступил вечер. Странное поведение Джаспера всё не кончалось. Пока девушка собирала травы, он принёс кролика. Хромал Меченый Солнцем и вправду уже намного меньше: помогала ускоренная регенерация, свойственная его роду. – Вот, держи. Эти съешь, эти разжуй и положи на самые глубокие ссадины, – протянув ему растения, пояснила водяная жрица, – Я бы сделала, но, видимо, стала тебе противна. – Не противна, – пробормотал оборотень словно нехотя, располагая кролика со всеми удобствами. Он запекал тушку в глине, под костром. – Кстати, спасибо, – Ляпис бережно подправила повязку, – Мне намного лучше. Джаспер кивнул. Он уже заканчивал с обработкой ран и собирался проверить кролика. Откопал глиняный саркофаг, стукнул по нему кулаком, и, положив мясо в образовавшийся черепок, пододвинул к собеседнице: – Ешь. И тут в отблеске костра он увидел, как по лицу последней водяной жрицы пробежали две блестящие дорожки. Она плакала молча, упорно поглощая пищу. Но всё равно засопела, уже поставив посуду на землю. – Не реви. Не реви, слышишь? – Я... Мне... Мне так... Священные потоки, сколько же я всего навертела! – Ляпис горестно закрыла лицо ладонями. – Эй, серьёзно, хватит! – Согласна, я не заслуживаю никакого облегчения! – Да не в этом дело! – А в чём же ещё? – она подняла вверх полные печали глаза, глядя, как спутник подсаживается рядом, – Всё это время я держала тебя на цепи, даже заморозила нас, и ни разу не проверила, почему не было вестей от моих соплеменниц. Мне нет оправдания! Мне так стыдно, стыдно настолько, что меня тошнит от самой себя! – Ты даже не представляешь, как сейчас будет стыдно мне. От изумления Ляпис тут же прекратила плакать, ибо жилистая рука мягко обхватила изгиб её лица, стирая слёзы большим пальцем. – Джаспер? Он внезапно улыбнулся: – Но я буду казнить себя потом. С этими словами он повернул голову, приблизился и поцеловал девушку прямо в губы, коротко, но нежно. Отпрянул, словно для того, чтобы посмотреть на её реакцию. Ляпис, ко всему прочему переставшая дышать, крепко зажмурилась, словно пытаясь отогнать наваждение. Пользуясь замешательством, Джаспер поцеловала девушку снова, на этот раз задержавшись на её губах чуть дольше, чем сначала. А потом ласково приобнял, прижав к груди. – Джасп… Как… – Сегодня утром ты подарила мне запах, – сбивчиво начал объяснять оборотень, – Запах твоей крови. И я увидел… Нет, почувствовал вспышку. Словно за моими глазами взошло солнце, осветив все закоулки. Всё стало понятно Ляпис Лазурит, – он взял её за плечи, заглядывая в глаза, – Прости, что был таким болваном. Ты – моя Серебряная Нить. Девушка прижала руку в груди, словно удерживая затрепетавшее сердце, а затем покраснела, став в этот момент невероятно милой. – Знаю, в это сложно поверить, и поцелуй… Но я никак не мог сказать! Мой психоз… Я бы не сказал, если бы… Если ещё рано, я пойму, обещаю, – быстро затараторил Джаспер, зажимая огромные плечи, словно это могло сделать его меньше, – Я знаю, что это шокирует, и… – Ещё. Он встрепенулся. Ляпис протянула руку, нерешительно погладив его скулу кончиками пальцев. – То есть… – Поцелуй меня. Ещё раз, – она склонила голову набок, выставив нежную беззащитную шею. Джаспер согласно запечатлел поцелуй возле бьющейся под тонкой кожей жилкой. Ему прежде никогда не приходилось быть таким осторожным и нежным. Ляпис осмелилась поцеловать его в ответ, в щёку. Получилось неловко, и она смущённо улыбнулась: – Это ужасно, да? – Напротив. Это восхитительно… Так ты согласна… встречаться со мной? – «Встречаться»? – Не пойми меня неправильно. Ты человек, и ты молода. Можешь передумать. Я уже не могу, но твоё счастье для меня важнее. И… Мгкх! Девушка буквально впилась в губы оборотня, пододвинувшись вперёд и прильнув к его груди всем телом. Раздался скрип повязок. – Ляпис, ты делаешь себе больно, не надо. – Я тебе не ребёнок! – её глаза, в свете костра приобрётшие оттенок фиалок, метали молнии. – Если бы я считал тебя ребёнком, я бы не стал тебя целовать, – смена настроений вводила Джаспера в ступор, но по груди разливался жар, – Ляпис, что… – Люди целуются как-то ещё, – она задумчиво лизнула губы, – Покажи мне. – Прямо сейчас? – Прямо сейчас. После этого поцелуя они уже не могли остановиться. Джасперу казалось, что его кровь превращается в раскалённое железо. Маленькое тело рядом, такое изящное и такое желанное… Оно вздрогнуло в ответ на попытку склонить себя вниз, и тут разум вернулся в тело оборотня. Он поцеловал Ляпис в носик и отстранился. – Мне… Что-то не так? Наверное, надо раздеться? – в полузабытьи спросила водяная жрица, комкая подол юбки в сжатой ладони. – Ты дрожишь. – Не-не, всё хорошо, просто… Полегче, ладно? – Ничего не будет. – Мы не… – Нет. Было видно, что она расслабилась и обиделась одновременно. – Я не отвергаю тебя, просто… – Я ещё маленькая, – она отвела глаза в сторону. – А я крупный. И что с того? – его улыбка вышла очень озорной, – У нас теперь начинается новая жизнь. Мы выпали из своих судеб и можем наслаждаться каждым мгновением. Сделаем это, когда лучше узнаем друг друга. И когда ты будешь готова. – И когда от тебя не будет пахнуть как от знахарской сумки,– она беззлобно рассмеялась в ответ, а после с завидным рвением вцепилась в остатки кролика, – Невероятно вкусно. – Я польщён, – чтобы утихомирить разбуянившуюся кровь, Меченый Солнцем подставил нос прохладному вечернему ветру. – Можно спать рядом с тобой? – Если не будешь меня заводить. – Откуда мне знать, чем я тебя завожу, извращенец? – Эй! Водяная жрица зашла со спины, зарываясь в роскошную гриву: – Нужно выспаться. Думаю, самое время начать искать ребят. – Точно, – Джаспер погладил её лицо, а затем неизвестно для чего поднял глаза к небу, – Интересно, как они там?