***
Я проснулась от какого-то шума за дверью. Осознав, что это кто-то пытается взять мою конуру на абордаж, я, с лицом полной преисполненности, вынуждена была поинтересоваться, кто же всё-таки этот индивидуум. Обнаружив за дверью Томаса, в груди не теплилась и надежды на спокойную ночь. Тот был весь промокший, пьяный и глубоко независимый. Я не могу описать его по-другому. Говорить, что он выглядел невероятно в своём случайно эпатажном образе, я не буду, это и так понятно. Тот облокотился локтями о косяки двери, нависнув надо мной. В одной руке торжествующе плескалось виски, в другой тлела сигарета, к которой тот изредка тянул губы, вновь вдыхая дым. — Наверно, Вы хотите мне что-то сказать? – Разорвала я долгую тишину, дающуюся мне не просто. — Ты знала о коне Ли? – Я обречённо отвела взгляд в сторону. На этот вопрос нет правильного ответа, особенно в его текущем состоянии: если скажу, что нет, то тот с вероятностью в 73% раскроет мою ложь, а если скажу правду, то окажусь врагом народа. Клаас, как здорово жииить! — Знала. – Тот вскинул брови. — Вот как. А почему не сказала мне? — Потому что я знаю, что Вы справитесь со всем, и этим включительно. А возможность подольше сохранить сюжет и, тем самым, иметь возможность предотвратить что-то страшное подкупает. – Тот завис, вновь затянулся, не отводя от меня взгляд, и выдохнул, окатив моё лицо дымом. Лёгкие сдавило, я не могла сделать и вдоха, начав задыхаться и кашлять одновременно. Тот спешно извинился, выдохнув оставшееся за собственную спину и взволнованно размахивая облако в стороны. В конец растерявшись, он вытянул меня из туманной комнаты и подвёл к окну, наспех открыв форточку и ладонями подгоняя свежий воздух ко мне. Томас выглядел действительно виновато и это искренне удивляло. Видимо, он очень эмоционален, когда выпьет. Но переживать за него не стоило, ведь убедившись, что со мной всё в порядке он вернулся к своему привычному поведению, разве что с правками, внесёнными алкоголем, по типу бесстыже блуждающего взгляда и расслабленности в движениях. Ещё одна особенность меня насторожила: не могу описать это цензурно, но вот если от мокрого пса, попавшего под дождь пасёт собачьей шерстью, то от мокрого Томаса пасло дикой харизмой в поведении и настолько спокойном, даже слабом теле, но с чётким осознанием готовности протрезветь в любой момент и вновь закаменеть, обретая свойства стали. Я хотела что-то сказать, как в мою голову врезался один ощутимый вопрос:«почему тот не с Грейс? Или он уже у неё был? Тогда почему у него всё ещё есть жажда общения и почему тот ворвался в мою конуру, а не пошёл спать?» — Лучше скажите, а-а где Вы взяли алкоголь? — Ты хочешь выпить? – Тот удивлённо спросил, но удивление было ближе к приятному. — Нет-нет, во мне было взращено убеждение, что если и пить, то только после 18-тилетия. — А тебе сколько? — Мда… ну мне так-то 17. — Ммм, - завибрировало хриплое облегчение - в твоём возрасте не то, что пьют, а замуж выходят и заводят детей. – Ну и я глянула на часы - пол двенадцатого, а не период крещения Руси. Я решила принять эстафету ответов из бабкиного сундука. — О времена, о нравы! – А Томаса уже начало не хило приваливать выпивкой. Дошёл уже до той самой стадии, когда держишь стену, да вообще весь дом, до чего уж греха таить, весь мир, героически и не жалея себя, сдерживая от падения, разрухи и воцарения хаоса. И всё бы ничего, если бы этот атлант не был так заинтересован в беседе – из-за моего шёпота он вечно жался всё ближе, силясь расслышать, но что-то он имел в голове, ведь старался не тесниться, будучи в шаге от меня. Когда тот по каким-то причинам: будь то закон равновесия или что-либо ещё – оказывался ближе, то всегда старался вернуться на сдавшие позиции. Эта внимательность подкупала. — Алкоголь… взял в «Гарнизоне». – Я выдохнула с облегчением, он был с Грейс, всё в порядке. — С кем поедете на бега? – Кокетливо спросила я, но вы не подумайте, там было кокетство на мамском уровне, по типу «Кто это тут у нас такой жених?». Тот ухмыльнулся. Это прогресс, ведь раньше он бы насторожился. Томас поднёс сигарету к губам, после чуть встревожено вспомнил обо мне и выдохнул дым вверх, задрав голову и оголив острую линию челюсти, стекающие с неё капли дождя по мощной шее, прокатывающиеся по кадыку, стремясь к ключицам, что уже спрятаны за мокрой, чуть просвечивающей рубашкой. Мне стало дико не по себе, я отвернулась, а он, заметив, почему-то улыбнулся, растягивая в шёпоте следующие слова, словно мёд по деревянной ложке. — С тобой. – Я подняла на него широко распахнутые ресницы, а он блеснул взглядом. До этого момента я не замечала настолько… неописуемый его расцвет глаз: радужка небесно голубая, но посередине вертикально идёт тёмная линия, будто продолжение зрачка, вырисовывая дьявольскую иглу вместо привычной смольной точки. Дальше пошла игра актрисы немого кино. Ещё никогда в моём лице не было так много эмоций одновременно. – Ты выглядишь озадачено, что-то не так? – Сказал Томас, быстро вернувшись к своей сдержанности, видимо, с мыслью «поигрались и хватит». А мне вроде сказать и хочется, и колется. Я бы и не прочь поехать с ним, но в голове сразу всплывают кадры, где Кимбер взгромаздился на Грейс… Томас, вроде, изначально не собирался включать в договор Грейс, и хоть он спас её от Билли Кимбера, НО ЭТО ЖЕ Я А НЕ ГРЕЙС, ТОМАСУ ТАКОЙ РАСКЛАД В ХОРОШИХ СНАХ СНИТСЯ! — Ты облегчённо вздыхала, когда я упомянул «Гарнизон», но так сильно удивилась, когда я сказал о бегах. – Отвечая на мою растерянность, он продолжил. - Я думал о том, чтобы взять Грейс, но после возвращения от легавых что-то поменялось… Ранее ты упоминала её. Меня с ней должно что-то связывать? – Ооо, котик, ты даже не представляешь, что вас должно связывать! Как минимум стимул не умереть от аферы с оружием! Но я же не буду рассказывать это сейчас в том состоянии, в коем ты здесь присутствуешь. — Позвольте поговорить об этом завтра. – Он осёкся. Терпеливо кивнув головой тот выдохнул, как-то настолько тепло потрепал мои короткие пушистые локоны волос, вьющихся от влаги и пожелал спокойной ночи. Я долго не могла заснуть после его поведения, внешнего вида, тембра голоса, слов – всё в нём сегодня выглядело немного иначе, будто этой ночью передо мной случайно приоткрылась ещё одна его сторона. После этого дня между нами что-то поменялось?! Это что-то не объяснимое, но Томас будто стал мне ближе. Проснувшись и приведя себя в порядок, я спустилась на кухню, залитую приятным жёлтым светом, что ложился на сигаретный дым. Я сильно испугалась, когда обнаружила Томаса в гостиной, через которую проходила немало раз - тот настолько тихо и неподвижно сидел. Заметила я его лишь по дыму, что струился и размывался над его головой. — Ой, драсьте. – Шёпотом выпалила я от неожиданности, подойдя ближе и взявшись за спинку кресла, что нас разделяло. - А Вы долго так сидите? – Произнесла я уже увереннее, будто голос вернулся. Томас тоже заметил: — Твой голос снова окреп? Я рад. Нам как раз нужно поговорить, присаживайся. – Тот так и пышел вдумчивостью и фундаментальность, а я уже начала мириться с частым несоответствием моего и общего настроев. — Внемлю. – Крякнула я и упала на кресло. — Ставлю перед тобой два вопроса. Первый: Как ты оказалась в полиции. – Не дождавшись следующего вопроса, я стала отвечать на вопрошающий взгляд Томаса. — Той ночью я проснулась рано утром, спустилась выпить воды и была поймана офицерами через НЕ ЗАКРЫТУЮ дверь. – Он насторожился, вновь неподвижно пройдясь глазами по комнате. — Мы закрывали дверь. — У меня нет резона врать. – Он с сомнением поднял на меня взгляд. О чём-то задумавшись, и просчитывая возможные ситуации, тот несколько раз прошёлся большим пальцем ладони с сигаретой по губам, а после вновь обратился ко мне. — Второй вопрос: Что ты успела наговорить за прошлые два дня в участке? – И тут уже появляется ощутимая проблема, так как я, по сути, без разрешения выложила информацию об оружии. Сейчас либо пронесёт, либо я получу худшую реакцию из всех возможных. Волнение было такое, будто мне 8 лет и я сейчас должна признаться родителям, что получила 2. — Сказала, что оружие у Вас. – Не найдя выгоды в сокрытии, я взяла пример изложения фактов от Томаса, спокойно поставив человека в сухую известность и молча наблюдая, хотя в башке ваще ор межконтинентального уровня, отдавая невъ*бись огромным шансом получить по жопе за подобный rat moment. Ожидаемо глаза Томаса были полны морально неприятных вопросов, адресуемых, очевидно, мне. – Не смотрите на меня так, Вы всё равно хотели встретиться с Кэмпбелом и заключить сделку не сегодня так завтра. — Ты украла эффект неожиданности, я собирался играть именно на нём. – Щёлкнул меня по носу Томас. Почувствовав вину, я выкинула белый флаг, опустив голову. — Мой промах, признаю. — Зачем ты говорила об оружии? Они спрашивали? - Не смотря на рассчитываемое расшатанное после этого разговора доверие ко мне, я, к удивлению, ничего такого не почувствовала. Он был строг и расчётлив со мной, но не зол. — Я не математик, но, по-моему, это уже четвёртый вопрос пошёл! – Тот пронизывал меня тяжёлым взглядом, подавив попытки извернуться от ответа, и я была вынуждена продолжить. - Нет, но… ну понимаете, был план, я сделала затравочку, но завершить не успела, Вы были быстрее и высвободили меня раньше. — Затравка к чему? — К моему освобождению, ведь я не могла быть уверенной, что моё послание дошло до Вас. — К слову о нём. Что это было? – Лицо Томаса в мгновение посветлело и как-то странно исказилось в ухмылке, но какой-то по-родному доброй. - Ты пишешь стихи? — Нет но ситуация заставила. Вы, кстати, сохранили его? Было бы забавно оставить на память. – Тот на миг задумался, но быстро очнулся, кратко бросив отрицание и оживлённо поднявшись с кресла. — Я иду в Гарнизон, пойдёшь со мной? – Чтобы Томас Шелби приглашал куда-то просто так??? Не-ет, я ни за что в жизни не поверю, у меня память на сюжеты хорошая, Томас уже поприглашал Грейс на бега, после стала сифилисной мадемуазель в глазах Билли Кимбера, спасибо, обжигались. — Если бы я только знала, что сейчас у Вас в голове... Прошу, скажите, что я не пожалею. — Не гарантирую. – Вяло отмахнулся Томас и, поймав мою руку, поднял с кресла. Мы были волнующие близко, расстояние ознаменовалось в десятке сантиметров, и на секунды оцепенев в том положении, я даже не смела дышать, затаив дыхание.И когда то расстояние стало «волнующе» близким?
— Томас… простите, я не могу… - неловко шептала я, хотя голос уже пришёл в норму. — Да… - очнулся Томас, отойдя на несколько шагов от выхода из гостиной. Через несколько минут тот уже размашисто открывал двери, не заметным движением придерживая для меня. Это была деталь, заметить которую сложно, но обнаружив, вновь приятно удивляешься. Глазами я невольно искала Грейс, хотя умом понимала, что это последнее, в чём я должна быть замечена. Пропустив меня внутрь кабины с личным столом Шелби, за которым уже сидели братья, сам Томас кратким кивком поздоровался со знакомыми лицами из зала. Я растерялась, застыла в дверях при виде уже (ради общего блага, давайте назовём это так…) разгорячённых выпивкой братьев, а сзади меня стал подгонять Томас, похлопывая по плечам. Чуть ли не «задвинув» меня в угол дивана, выход подпёр сам Томас, а с другой стороны сидел Артур уже под шафе, так скажем. Он бросил какую-то детскую фразу, по типу «Не боись, не кусаюсь», как говорят обычно взрослые детям, одновременно показывая на пальцах козу, и угрожая данной конфигурацией пальцев. То есть он меня даже не узнал в лицо, хотя мы пересекаемся по тысячи раз в обычный день, рассказывая друг другу между делом анекдоты. Теперь вы понимаете, что я имею в виду, говоря «под шафе». Я, озадаченная и немного испуганная быстрым развитием событий, притянула Томаса ближе за плечо и прошептала в ухо весьма волнующий меня вопрос. — Томас, мы пришли сюда просто посидеть? Если да, то, не сочти за грубость, но компания не моей возрастной категории, не мой контингентик. – Мягко пыталась донести я фразу «они уже убуханные а я нет, быть может им со мной будет весело, а вот мне с ними – нет!». Как в комнатку вошла Грейс. Я резко, неловко вжалась в диван, пытаясь скрыться за профилем Томаса. Последний внимательно подметив моё поведение и появление ещё одной женщины, чьё имя нельзя упоминать в суе, сложив 2 и 2 УСЛУЖЛИВО НАКЛОНИЛСЯ КУДА-ТО ПОД СТОЛ, «СЛУЧАЙНО» РАСКРЫВ ВСЮ МОЮ БЕСПОМОЩНУЮ СУЩНОСТЬ ПЕРЕД ГРЕЙС. БЛЕСК! ТОМАС, ТЫ УСПЕШНО ПОЛУЧИЛ ОЧИВКУ «НАПУГАТЬ ДЕДА»! А В ПРИДАЧУ «РАЗОЗЛИТЬ ДЕДА, КОТОРЫЙ ПРИПОМНИТ ЭТО, НАХ*Й, В САМЫЙ НЕПОДХОДЯЩИЙ МОМЕНТ И ДАЖЕ НЕ ПОСТЫДИТСЯ»... Я смущённо кивнула Грейс, чувствуя в воздухе напряжённость, а она, сама, видимо, растерявшись, сделала вид, будто не заметила, спешно став расставлять выпивку и приветливо улыбаться словам братьев. Расставляя кружки, она поставила стакан передо мной, застенчиво поприветствовав. Я потерялась, ощущая что-то странное в её поведении, но поздоровалась в ответ. — Считай это необходимостью. – Услышала я голос Томаса сбоку в ответ на, казалось, давно заданный вопрос, а вслед за ответом тот что-то, видимо, вспомнил, тотчас же зажав в губах сигарету и начав искать нечто в карманах пиджака. Достав из него небольшую шоколадку, тот слегка нахмурился, вновь переместив сигарету в руки, вытолкнув дым из лёгких, и протянув мне батончик с ободряющей и чуть лукавой, сдержанной улыбкой. – Сейчас это, вроде, называют «моральной компенсацией». - Мне было ужасно приятно и одновременно стыдно от развития подобной, возможно, непозволительно интимной сценой прямо на глазах у Грейс. Я поблагодарила Томаса, почувствовав выступающий румянец, а на другом конце стола послышались громкие голоса братьев. — Да-а, видать, время пришло! – Послышался одобряющий и ободряющий гогот, Томас бесхитростно улыбнулся и было уже готов задать уточняющий вопрос, мол о чём они (ну не понятно же, да?), но я с небольшой опаской потянула того за рукав, как только Грейс вышла из комнатки. Он медленно повернулся, отрываясь от разговора братьев, но улыбка с лица не пропадала. Томас вопросительно кивнул, а я начала попытку описать свой вопрос на пальцах. — Мне невероятно приятно, наверно, даже неприлично приятно, но… зачем Вы это делаете? — Что именно? – А по лицу видно, что тому была интересна моя реакция на подобный жест, и тот удовлетворил своё любопытство в положительном смысле. Я поёрзала на диване – ответить прямо было невероятно стеснительно, но, набравшись силы, я говорила лишь губами, не произнося ни звука. Он не ожидал подобного решения проблемы, но лишний раз усмехнувшись, внимательно следил. — Я не знаю, делаете ли Вы это сознательно, но между Вами, мной и Грейс появляется связь недопониманий. И это на пользу не идёт никому из нас. — В плане «недопонимания»? – Интересующимся, рассудительным, тихим тоном произнёс Томас. А дальше я даже не знаю, как и рассказывать-то. Я и так до этого момента дошла благодаря не малому труду и выдержке, хотя, уверена, я и так последние минуты 4 как красный сигнальный огонь, что светится и что-то невнятно шипит по типу: «ум-гум, ук-пук», а дальше меня вообще разнесёт, невозмутимо это говорить, я уверена, сумел бы только Томас. — На моём месте должна быть Грейс, и так думает не только она, но и я, и Вы тоже об этом, я уверена, догадываетесь. – Он встретил мои слова успокаивающей улыбкой, хотя по глазам читалась озадаченность. — Никто никому ничего не должен. – Размеренно и в полу хриплом шёпоте заключил Томас, убаюкивающе оглаживая взглядом, и от этого становилось удивительно умиротворённо - тот словами сознательно забирал на себя ответственность за все свои действия и их последствия. Он задумчиво сделал глоток из гранёного стакана, как из окна выбился рассеянный свет и шум мотора. — Копы? – Спросили братья, что до этого увлечённо что-то обсуждали между собой. — Не-ет. – В моей голове зажглось тревожное воспоминание. Кимбер! — Томас, Вы уже встречались с Кимбером? — Нет. — Это он! С вероятностью до 80% это он! Мне стоит уйти. – Я вскочила, а тот что-то торопливо размышлял. – Вы сами понимаете почему. – Сделав паузу, тот, с лицом уже всё обдумавшего, встал, медленно, осторожно взял за кисть и направился к двери, кивая братьям, дабы те шли вслед. Открывая дверь тот тихо проговорил, немного сжав руку. — Доверься мне. Ещё раз. Мы встретились взглядом с Кимбером, это было не в пример страшнее, чем наблюдать за той же сценой через экран, посёрбывая чай. Томас указал мне на барную стойку, где стояли взволнованные Грейс и Гарри. — Мария, помоги Гарри налить этим людям выпить. Все остальные по домам. Боясь сделать лишний шаг, я беспрекословно направилась к стойке, где уже зазвенели стаканами. Все молча осознавали мою бестолковость в роли барменши, но задавать вопросы было не к месту. Негласно взяв на себя часть отдачи подноса, я ждала, когда взволнованный звон подготовки утихнет. В здании вновь возмужала тишина, я, было, потянула руки, как Грейс юрко схватилась за ручки подноса, и в тот же миг за спиной послышался знакомый грозный голос. — Нет. Мария. – Томас звучал так, будто это что-то решает, но из-за его уверенного и безапелляционного тона тело действует само собой, выполняя команду. Я взяла поднос и поставила чуть подрагивающими руками на стол. – Вы обе идите домой. – Поставил точку Томас, зажав в губах сигарету и невольно нахмурившись, поджигая её кончик. Я чувствовала противоположные дико волнующие эмоции: приятно, конечно, не будем скрывать, но, своими словами он, сам того не зная, ставит меня под внушительную угрозу, А СЛОВАМИ «ИДИТЕ ДОМОЙ» ТОТ ТОЛЬКО УСУГУБИЛ СИТУАЦИЮ. У МЕНЯ НЕ ЗАКРАДЫВАЕТСЯ И ТЕНИ СОМНЕНИЙ, ЧТО ТОЛЬКО МЫ ВЫЙДЕМ ЗА ПОРОГ ПАБА, КАК ГРЕЙС СО МНОЙ НАЧНЁТ ВЫЯСНЯТЬ ОТНОШЕНИЯ. АХ*ЕТЬ, СПАСИБО, ПАПАША! — Я хотела бы… - послышался голос Грейс рядом, – извиниться. За тот случай, с конём, помнишь? — Ничего, это пустяки, не волнуйся. – Боже, я готова стать верующей, податься в монахини, сиюминутно отправится в пункт Красного Креста в Зимбабве и работать там не жалея себя, я согласна на всё, лишь избавь меня от этих разговоров, и так чувствую себя монстром из-за вмешательства в их личную жизнь. Да какая личная жизнь, она даже не успела образоваться, и угадайте благодаря кому? Та умерла, даже не родясь, а могила её имени меня! — Скажи… - Да-а ты-ы за*бё-ёшь… - между тобой и Томасом что-то есть? – Кстати, вопрос, достойный внимания. Отличный момент, как говорила Альбина Сексова, расставить все точки над i. — Никогда не встречались, не встречаемся и встречаться никогда не будем!!!!! Дальше был трёп о её высоких чувствах, ну его мы опустим. Только шагнув за порог дома, я решила для себя одно весьма и весьма отчётливо: кабзда копчёному. Конечно, не в такой жёсткой форме, но придётся пояснить за отношения Томаса и Грейс. Дождавшись его возвращения с работы, я коварно выжидала, когда тот почувствует себя непозволительно спокойно в собственном доме. Подкравшись, я попыталась зайти издалека. — Как всё прошло? – Тот сразу почувствовал что-то неладное, но как всегда учтиво дал высказаться, сознательно идя на поводу. По лицу Томаса было видно, что он давно был готов к этому акту морального насилия, потому терпеливо сносил удары. — Не плохо. – Тот внимательно поглядывал на меня, снимая пальто и вешая на стойку. — Ну да, как и ожидалось… Мдаа… - Томас, почувствовав, вывел диалог из тупика, направившись к серванту и загремев графинами. — Ты хотела мне что-то сказать. — Отлично, что Вы напомнили! - Не представляете, как же сейчас хочется ничего не говорить, но мне же это выйдет дороже. - Уверена, Вы сами понимаете, о чём пойдёт речь. Скажите честно, есть ли смысл мне биться за ответ о том, что происходит между мной, Грейс и Вами? – Тот затих, повременив с ответом. — Нет. — Тогда обязана спросить, рассчитываете ли Вы мою безопасность…? — Непосредственно.***
— … и что это? – Тихо пронеслось в небольшой комнатке. Девушка держала телефон, пытаясь догадаться о его назначении. «Что бы это ни было, для Томаса эта вещь, должно быть, очень дорога, раз хранилась во втором дне одной из выдвижных полок комода. Риск велик, но я должна к нему подобраться ближе, а разыскивание пропажи может быть удачным поводом для близкого знакомства» - пронеслось в её голове. — Грейс! – Прозвучал басистый голос мужчины за дверью. – К тебе пришли! Та завернула телефон в платок и положила под матрас, торопливо выйдя из комнаты.