достал ключ…
яяя…
как яя…
… а знаете, не важно.
Тот направился к выходу, открыв дверь, выйдя в коридор второго этажа и повернув в сторону моей конуры. И только тогда я вспомнила ту самую комнату, что разделяла мою и Томаса! Точно! Она просто не воспринималась мною от того что я никогда не была внутри. Дождавшись, когда я подтянусь к нему, он вручил длинный ключ, уступая право насладиться процессом открытия новой комнаты. Застучав ключом в замочной скважине, я поистине смаковала момент. — Звучи-ит, - в экстазе зажмурилась я, будто кот, нализавшийся сметаны, впитывая и внимая каждому звуку. Интересно, сколько там квадратных метров? Может… 2 с половиной, хотя это я уже загнула, Шелби хоть и богаты, но не на столько! Стоит иметь хоть какие-то рамки своей наглости! Но открыв дверь, шутки шутками, а комната приличная! Приятная, светлая, не большая и не маленькая, такого размера, чтобы находясь в ней, чувствовал себя в безопасности. В правом дальнем углу стояла кровать с большим матрасом и лишь глядя на неё понимаешь, насколько же она должна быть мягкая, тёплая, пушистая, ооой! Рядом стояла прикроватная тумба, письменный стол с книжным шкафом в другом углу, а напротив располагался шкаф для одежды и трельяж! Я могу себе только представить о том, насколько же это не дешёвая вещь! Я не могла себе позволить её в своём времени, а сколько же она стоит сейчас мне страшно представить! Очарованная трельяжем с витиеватыми, элегантными, аристократичными изгибами дерева, я в полном молчании, не в силах сдерживаться, подошла, нерешительно протянув руку, будто к недостижимому объекту искусства. Лишь дотронувшись, меня мгновенно перенесло в высшее общество, это невероятно! Я обернулась к Томасу в восторженных чувствах, желая поделиться,и случайно словно застала его врасплох.
Я никогда не видела столько ласки в его глазах, а улыбка была такая нежная и заботливая, что на моих щеках проступил румянец, а в теле появилось столько энергии, что хотелось прыгать до потолка, задевая люстры и вновь оседать на деревянном полу, готовясь к новому прыжку. Я быстро отвернулась, в смятении осознавая, что мои щёки выдадут меня даже быстрее, чем моя болтливость. — Это твоя новая комната. Скоро начнёт холодать. В кладовке нет ничего, что могло бы давать тепло. В этой комнате тоже особо нет, но за этой стеной, - тот похлопал по обоям у шкафа для одежды, - находится моя комната с камином, так что здесь должно быть теплее. – Томас понимающе хоть и ничего не понимал, дал мне время прийти в себя, и, заглушив мысли, я была готова повернуться хотя бы ради того, чтобы задать один вопрос: — Простите, но это сводит меня с ума… откуда этот трельяж? — Здесь мы хранили старую мебель, и пока копошились в ней, освобождая комнату, нашли его. Подумал, вдруг понадобится. – Я не могла описать своих чувств, но что-то переполняло меня и тянуло к Томасу. Попытавшись вложить всю свою благодарность и неясность чувств в одной фразе, я произнесла тихо и проникновенно: — Спасибо Вам большое. - Он кивнул с довольным, тронутым видом. — И ещё одно. - Сказал Томас, отвлёкшись на шкаф для одежды. Распахнув передо мной винтажные двери, зеркальные внутри, мне открылся вид на очаровательные два платья, мгновенно приковывающие взгляд. Одно из них было кремового цвета, поблёскивающее плечами, где красовалась выложенная мозаика лилий из переливающихся камней розового цвета. Камни настолько ярко сияли, что смотреть на блеск можно было бесконечно. А рядом висело красное платье, вышитое алым бисером, от которого потяжелело на сердце. Завидев красный, я начала чувствовать, как голову начало вести в стороны. У меня чуть закружилась голова, я как можно непринуждённее оперлась рукой на шкаф, с явной горечью разорвав затянувшуюся тишину. — Значит, красное, да? – Тот кивнул, бросив взгляд на платье. Подняв к нему ресницы, я была резка в каждом слове, хотя желание хотя бы выглядеть спокойнее терзало голову. – Подойдёт к его платку, не так ли? — Женщины говорят, что красный сейчас в моде. – Я долго смотрела на него, пытаясь смириться с мыслями, а тот поступал, будто также, но, всё же опалившись от моего взгляда, переступил с ноги на ногу, чувствуя повышающееся напряжение в воздухе. Томас не оставил мне выбора. Он как грамотный торговец, дал ощутить всю прелесть жизни вместе с приобретённым товаром, а после невзначай напомнил об оплате за такую роскошь. Логично, ничего не достаётся просто так, и если хочешь жить достойнее – будь добра идти на риск, Томас, всё же, не мой муж, дабы так легкомысленно обеспечивать, о чём сам сейчас напомнил, щёлкнув по носу. – Я предоставил тебе выбор, можешь выбрать любое платье из двух. – Прозвучал настойчиво голос, показывая, что обладатель в меру покровительствовал моим слабостям, но мы подошли к грани, заступать за которую не допустимо. — А знаете, чёрт с Вами, я поеду на скачки в красном платье. Я не могу прочесть Ваших намерений, но, признаюсь, я согласилась по абсолютно детской причине – хочу увидеть, замучает ли Вас совесть. После скачек можете выставить меня на улицу, но перед этим я оплачу счёт за всё, что получила от этого дома.Тот поменялся в лице, будто вынырнув из ситуации.
— Занятно. – Сказал Томас, проведя большим пальцем по губам, что чуть растянулись в еле заметной улыбке. – Это платье для Грейс, но мне стало интересно, сумеешь ли ты сказать нечто стоящее. Ты действительно знаешь, что будет в будущем? Ты буквально продублировала мои слова, что крутились в голове при покупке красного платья. Это невероятно. – Меня чуть климануло, но ощущение груза была моментально сброшена с плеч. Стало легче дышать и прошло головокружение. – Вся эта комната теперь твоя. – Сказал Томас, вынимая плечики с красным платьем из шкафа. – Внизу, в выдвижных полках есть ещё одно, повседневное платье. У меня не находилось слов, и я безмолвно наблюдала за ним, не понимая, злиться ли мне или благодарить. Тот направился к выходу и меня осенило. — Томас, а как же другое блестящее платье, зачем оно? – Он, подняв брови, взглянул искоса, и многозначно ухмыльнувшись своим мыслям, монотонно произнёс прокуренным, грудным, басистым голосом: — Спокойной ночи, Мари.***
Тщательно проанализировав ситуацию, я решил, что с наибольшей вероятностью ключевую роль играла не моя рассеянность, а целенаправленность вора, цели которого однозначные: из дома больше ничего не пропало, из чего, делая вывод, предполагаю – кто-то целенаправленно обнюхивал дом, выискивая что-то на Шелби. Я рассмотрел практически всех, кто мог иметь хоть какой-то интерес ко мне или моей семье в целом, но разговаривая с Марией утром, одновременно обыскивая даже маловероятные места, где мог бы оказаться по случайности телефон, ко мне в голову пришла одна кандидатура, которую я, почему то даже не предполагал – Грейс. Несмотря на мою недавнюю симпатию, она сомнительная, ведь изучая прошлое Грейс многое не совпало с её же словами. Решив воспользоваться шансом и проверить её, сразу от Марии я направился в Гарнизон, надеясь застать её. Долго уговаривать не пришлось, но вопросов было задано достаточно. — Хочешь поехать со мной на скачки? — Что? – От неожиданности переспросила Грейс. — Скачки. – Вновь повторил я, рефлекторно потянувшись за пачкой сигарет и спичками в карман. - Составь мне компанию, и я заплачу. — Скачки? С Вами? – Настороженно и с каплей недоверия произнесла та, ожидая, видимо, какого-то подвоха. — Да. Я уже купил тебе платье, думаю, тебе подойдёт. – Я поставил коробку с платьем на стол таким образом, что для того чтобы заглянуть в неё, нужно было целенаправленно пододвинуть к себе. Та долго взвешивала все «за» и «против», но в итоге отпрянув от своей робости, протянула руки навстречу. Всю ночь меня терзали странные чувства. Я не мог найти себе места, мысленно перепроверял план и начал воспроизводить все возможные и даже невозможные обстоятельства, которые могут нарушить последовательность действий. В комнату послышался стук. Он был настолько неуверенным, что сначала я был убеждён, что от недосыпа меня начали преследовать слуховые галлюцинации. Убрав трубку и опиум, что я не доставал уже несколько ночей, я открыл дверь. Передо мной стояла Мария. Та была чуть сонная, ведь на часах около двух ночи. Протянув мне что-то вязанное, та объяснилась. — Я услышала за стеной Ваши шаги, подумала, что не спите, решила отдать Вам цветок в знак благодарности. – Она посчитала нужным придать большей трагичности фразе, преданно похлопав по сердцу и одновременно сдерживая зевок. Весьма артистично. Расправив в руках подарок, я и вправду распознал форму лепестков, объединённых ярким пестиком. Я словил себя на мысли, что это весьма очаровательно, но осознав, настороженно попытался отодвинуть подобные суждения в сторону. — Где же ты нитки нашла? – Мария, чуть прижмурившись, смешно морщила нос, после недовольно его почесав. — Под кроватью валялся пыльный грустный клубок пряжи со спицами, а мне делать нечего. К слову, советую не трепать его особо в руках, потому что шерсть с пряжи сыпется, будь здоров! - Зато честно. – Кстати, чего не спите-то? Завтра, вроде, бега, сейчас бы самое то, чтобы дрёму дать. — А сама? - Я как-то бессознательно потянул ладонь к её лицу, убрав белую нить у щеки. - Выглядишь усталой. – Та моментально зависла, чуть порозовев, но после пришла в себя. — А сама просто завязалась малёха. Сейчас с удовольствием лягу на новую мягенькую кроватку, взобью приятную подушечку, укроюсь тёплым одеяльцем, отвернусь к стеночке своей новой комнатки и будет мне счастье! И Вам того же советую. – Я не хочу задумываться почему, но сам факт, что её мурчащая манера произносить ненавязчивые, косвенные слова благодарности заставляют меня улыбаться, устраивает. — Да, ты права. Мне бы не помешало несколько часов здорового сна. — Томас. – Сейчас она казалось серьёзнее, чем несколько минут назад. Это привлекло внимание. – Следующее, что я скажу, будет очевидно, но, я считаю важным. Просто помните, что за стеной нет врагов, стучащих кирками, разве что я, стучащая спицами. Мы не под землёй и не во Франции. Вы в Бирмингеме, а за той стеной моя комната, где я занимаюсь чем-то подобным по бесполезности, – она ткнула пальцем в цветок, смешливо улыбнувшись, но после, вновь прибавив чувственности в голосе, продолжила, - и если Вам вдруг снова станет страшно или некуда деть волнение, то можете преодолеть эту стену, где буду я. Удивительно, но после появления леди назойливые мысли утихли, дав относительную уверенность в будущем спокойном сне. Мы уже начали расходиться, как в моей голове вспыхнула мысль, которую я не сумел сдержать, что для меня не свойственно. — Какой жанр у моего сериала…? – Будучи растерянной от такого неожиданного вопроса по её голубым, удивлённым, кошачьим глазам было видно, как в секунду из головы вылетело абсолютно всё. — … я не помню… наверно, триллер, но хотелось бы романтику… - Я не ожидал такого ответа, и она тоже, брякнув, но мгновенно осознав, замирая и испуганно глядя на меня не моргая. Я не мог найти подходящих слов, дабы разрядить обстановку, но, почему-то начал отчётливо чувствовать, как сердце учащало ритм. Появилось странное ощущение, будто я вновь стал тем мальчиком, коим был до войны, а та толстая корка засохшей чужой крови и ежедневного страха, что сковало моё сердце, только что дала трещину. Я был растерянно рад и слегка напуган неожиданностью, чувствовал прилив сил и навязчивое желание вновь оказаться рядом с Марией. Без разницы, будь это секундное помутнение рассудка или что-то большее, я счастлив, что так получилось, ведь мне был подарен тот давно потерянный юношеский трепет. С того дня над камином стал висеть вязаный цветок, прижатый стеклом рамки, будучи неким щитом от подбирающегося стука кирок. Утром я забрал Грейс около паба. — Мы поедем на бега только вдвоём? — Вроде того. Готова? — Да, просто скажите, в чём заключаются мои обязанности? — Любишь прогулки? — Да… — Где любишь гулять больше всего? — Люблю конные прогулки. — Ну, тогда представь, будто мы слезли с коней и идём сквозь рощу, разыскивая место для привала. Просто находись рядом со мной – сопровождай. – Та закивала головой. — Мистер Шелби, Вы выглядите измождённым, всё в порядке? – Это предложение режет слух, но не могу понять, что именно в нём меня смущает. — Не понимаю о чём ты. — Ваш цвет лица бледный и большие круги под глазами. – А ответом Грейс было лишь внимательное молчание. – Вы что-то потеряли? Выглядите растерянным и усталым от поисков. – Я непроизвольно глянул на неё, удивлённо убеждаясь в подозрениях. Не хочу делать преждевременных выводов, но звучит как заранее заготовленный текст. — Откуда такие догадки? — Я говорила о Ваших часах, но сейчас увидела цепь и поняла, что ошиблась. Хотя ощущение потери всё равно есть. Я не говорила, но моя бабушка-цыганка была гадалкой, а я ей иногда помогала. Может смогу помочь и Вам? – Неужели телефон действительно у неё? Но на что она надеется? Цыгане суеверны, но у всего есть свои границы, тем более, по опыту прошлых случаев, даже не зная имя её бабушки, я уверен, что той просто не существует. — Да, Грейс, ты права, я потерял очень значимую для меня вещь. Кто-то нагло пробрался в мой дом и выкрал её, надеясь на безнаказанность. — И что Вы думаете? — Я думаю, что этот «кто-то» очень самонадеян. – Мне показалось, Грейс нервно обернулась, поправив шляпку и выдавив из себя следующую реплику. — Если позволите, я постараюсь Вам помочь всем, что в моих силах. — Откуда столько желания? — Просто чувствую, что Вы нуждаетесь в помощи. — Вот оно что. Ну, тогда конечно. – Заключил я и припарковался рядом с большим зданием. Мы с Грейс потанцевали, забрали деньги, встретились с Кимбером и заключили сделку. — Но у меня есть дополнение к сделке. Включи в неё Грейс. 2 часа. - Я невольно вспомнил разговор с Марией. Почему-то в голове появился её образ,её лицо, старающееся скрыть неприязнь к ситуации,
и её слова «…на бегах Вы поступили с Грейс так, как я бы не хотела, чтобы Вы поступили со мной».
Почему-то где-то внутри я почувствовал не характерное для меня неприятное ощущение, схожее с нежеланием, дабы та во мне разочаровалась, увидев в Грейс Марию. — Не стоит, у неё сифилис. Не хочу, чтобы Вы пострадали.***
Блуждая по дому в новом очаровательном повседневном платье, что подарил мне Томас вчера, я с неожиданной грустью думала о том, что заспалась и не успела застать его перед отъездом на бега. Почему-то я начала волноваться за него, немного нервничала по поводу Грейс. Меня злила моя реакция на то, что сюжет вновь возобладал в истории Шелби. Я осознаю, что мои мысли не правильные, но в какой-то момент я даже допустила, что можно было и поехать, соглашаясь на уговоры Томаса. В конец взбеленившись от самой себя я чувствовала, что если не возьмусь за какое-то дело, то придушу Финна здесь и сейчас. Нет, это не личная неприязнь, просто он стоит прямо рядом со мной, ковыряясь в шторе и прям напрашиваясь под мою тяжёлую руку. Я потопала на кухню, где суетилась Полли, укладывая в корзину хлеб и немного свежих продуктов, а рядом стоял Артур, что-то рассказывая. — Доброе утро. – Артур поднял на меня взгляд, и со свойственной ему эмоциональностью и добродушностью отметил мой внешний вид. - Милое платье! Откуда? — Спасибо, только вчера подарил Томас. – Тот не оставил мои слова без внимания с широкой улыбкой обернувшись к замершей в удивлении Полли. Она была готова огласить свои колкие, но правдивые догадки, но я опередила. – У вас есть какая-нибудь работа для меня, потому что я повешусь, находясь ещё хоть минуту в четырёх стенах. — Я собираю продукты для вояк в нашем офисе, скоро обед. Можешь отнести их, если знаешь дорогу. Топая по смольному переулку, я была относительно счастлива. Иногда, когда чувствовала, что раздражающие мысли вновь проедают голову, переходила на бег, надеясь, что их вместе с кровью перенесёт в ноги, а после втоптаются в угольную грязь. Добежав до офиса, я настойчиво стучала в закрытые двери. Меня впустили внутрь, я отдала посылку Полли, передав небольшое сообщение от неё. Я с интересом скромно прошлась по офису. Всегда было интересно ощутить ту атмосферу взбалмошных ставок. Оглядев помещение, я нашла знакомую доску на всю стену, и была ею очарована. Много мела, какие-то записи, цифры, коэффициенты – это было невероятно, я будто попала в закулисье, всё равно чувствуя тот азарт, что властвовал здесь совсем недавно и продолжит после небольшого обеденного перерыва. Мне даже разрешили нарисовать небольшой цветочек в самом углу доски, увидев живой интерес. Дождавшись конца обеда, я забрала корзину и отнесла обратно в дом. Но измучавшись от скуки, я вспомнила о русскоязычной книге, которую отметила, пока разбирала коробки в кабинете Томасаи, решив, что я уже достаточно отчаялась в компании немногословной тоски,
направилась в сторону его офиса.
***
Возвращаясь со скачек мою голову не покидали мысли о Марии и я даже начал к этому привыкать, принимая как должное, но один вопрос не давал покоя: «Что я чувствую?». Почему когда та произнесла слова о романтике, спросив её о жанре, сердце начало биться чаще? Я поступаю странно, иногда теряю контроль над собой, и это меня удивляет и немного пугает. Я настолько привык, что мои действия всегда обдуманны и обречены на успех, что даже не заметил, как чувства взяли верх над разумом. Да и что же это за чувства? Как может быть даже подобие любови между нами? Она настолько другая, настолько непонятная, в один момент наивная, а в какие-то мгновения бьёт все рекорды по сосредоточенности и рассудительности. Порой она выглядит такой уязвимой, несмотря на изначальную опаску и отрицание любой визуальной слабости, что иной раз в голову приходит мысль, что я избранный, способный видеть её даже ту, которую не дозволено показывать другим. С одной стороны влечёт, порой так хочется сжать её в объятьях, укрыв от мира, закинувшего её в эту угольную яму, а потом понимаю, что я – часть того, от чего хочу её защитить и вновь отхожу на несколько шагов назад. Страшно отказываться от чувств, о которых так долго думал и которые приносят столько удовольствия. Но в голове зудит, шепчет страх различия, боязнь нарушить то, что и так уже есть и принципы, отказаться от которых равно отказу от себя.Я принял решение дождаться её 18-летия, а до того мгновения определюсь с кипящими во мне чувствами.
По пути домой Грейс была удивительно болтлива, но ни о чём интересующем меня она не проговорилась. Хотя, быть может даже и проговорилась, а я того не заметил, ведь начал чувствовать странную, сильно озадачившую меня тяжесть. Пульсирующими волнами начало накрывать жаром, с интенсивностью наливая каждую клеточку тела кровью и чем ближе к Бирмингему, тем сильнее ощущения. Плавясь на сидении в голову начала лезть непотребщина, что очень мешало. Я начал чувствовать слабый зуд изнутри, медленно крадущийся под кожей и изредка дёргающий за ниточки чувствительных окончаний. Видимо, я был неаккуратен, задев чей-то бокал с диковинной наркотой. — С Вами всё в порядке? – Слышал я рядом, но потирая глаза, без лишних раздумий опровергал сомнения коротким «Да». – Но Вы выглядите… — Всё. В порядке. Высадив Грейс у паба, и будучи готовым вдавить педаль газа до упора, та заговорила. — Мистер Шелби. – Она со скромным интересом пригнулась ко мне. – Могу ли я рассчитывать на Ваше согласие, если приглашу выпить? — Прямо сейчас? – Рассеянно переспросил я. — Вы заняты? — В другой раз. – С нетерпением огласил, начав выруливать с пятака перед пабом. Я чувствовал, что в подобном состоянии заявляться домой будет смертеподобно для моей выдержки по отношению к одной... да не важно. Я направился в свой офис. Небрежно вырулив к дверям, я бросил машину, выпав из неё на чуть ватных ногах, но влетев из последних сил в кабинет, с ужасом заметил Марию, роющуюся в книгах..
.
.
Господи, Томас, не смей. Не смей даже думать. Ты рассуждал об этом буквально полчаса назад, разглагольствуя о своих принципах, и если в тебе есть хоть капля гордости, ты будешь вести себя хладнокровно, бесстрастно и равнодушно.
Всё-таки, ей так идёт это платье…
***
Томас влетел в кабинет, и я чуть испугалась резкого шума, уставившись на того. Томас вёл себя странно, был растрёпан и чуть зарумянился, будучи томным, боле обычного. Тот, увидев меня, насторожился и что-то, обдумывал, блуждая взглядом. Было неловко. — Извини, я не хотела врываться в кабинет. Я искала книгу на русском, была где-то здесь о кройке. Помню, как вытаскивала её из коробки, но после… затерялась… - Это было так нелепо. Всё что я говорила – сущая правда, но догадываясь, что тот сейчас подозревает меня в «обнюхивании» его кабинета, меня очень волнует. Неожиданно резко Томас направился к столу, отрывая от меня ледяной взгляд. — Ступай. Сейчас. Прошу тебя. – Послышался грудной уставший бас, отличающийся от обычного разве что каким-то странным растягиванием гласных, словно невольно, говоря так быстро, как это было сейчас возможно. Он неправильно меня понял? Или, может, у него здесь сейчас пройдёт неожиданная встреча, а я очевидно лишние уши? Нет, не обнадёживай себя, идиотина, он точно неправильно меня понял! Ну конечно, что мог подумать человек, заставший другого в обыскивании книжных полок в СВОЁМ кабинете, ты такая недальновидная, как ты умудрилась дожить до такого глупого недопонимания?! Бог, очевидно, не рассчитывал, что ты сумеешь дойти до этой ситуации, не одарив знаниями таких очевидных вещей! — Подождите, - обеспокоенно обратилась я, кинувшись вслед, следуя хвостом, - по-моему, произошло недопонимание. Мне очень жаль, я не хотела Вас обидеть, просто искала книгу, я не шпион. – Боже, как так получается, что с каждой оправдательной фразой становится всё хуже?!?!Господи, добей, умоляю...
В порыве недопонимания я сцопала того со спины за руку, обращая, наконец, его внимание и пытаясь достучаться, но тот оцепенел. Я увидела его поднявшиеся плечи, тот тяжело рвано выдохнул, терпеливо обернувшись. Он словно гипнотизировал взглядом, вселяя смятение, а что-то внутри вздрагивало под такт сердцу. Вроде ничего особенного, но почему-то сейчас Томас выглядел настолько красивым и необычным, что было трудно отвлечься от разглядывания его от чего-то необъятных зрачков, что не оставили радужке места. Тот смотрел на меня так, будто в голове диссонанс, а в лице сразу несколько эмоций, считать которые казалось невозможным. Увидев его удивительно слегка зарумянившиеся щёки мне показалось, что его будто разморило. Я невольно потянула руку ко лбу Томаса, а тот ловил все движения взглядом, чуть поддавшись навстречу и нагнувшись ко мне. Это было так непривычно, словно неожиданно приручившийся лев, с которым ты кусался буквально несколько дней назад. «Но лев, всё же хищник», всплыло в моей голове из-за его несколько настойчивых взывающих глаз. — Как Вы себя чувствуете? Выглядите странно, похоже на жар. – Звук моего голоса он будто принял за команду «фас», начав медленно сжимать мою руку в локте и чуть зверея во взгляде. Следуя инстинкту самосохранения, я отпрянула, но руку начали тянуть сначала к себе, а после, нервно прикусив губу, Томас потянул вверх. Тот поднимался от локтя к кисти, всё так же сжимая и чуть перебирая пальцами по коже, что вызывало очень смущающие чувства. В голове мгновенно появлялись сбивчивые постыдные мысли и возмущающее меня своей сумасбродностью продолжение этой ситуации. Я чувствовала, как цвет лица близился к стыдливо пунцовому. — Домой. Живо. – Сквозь зубы прорычал тот где-то на уровне моего уха, быстро развернув и подтолкнув к двери.