***
Сан Саныч, их физрук, не привык сюсюкаться с учениками. Каждый в начале урока должен был пробежать строго указанное количество кругов и не абы как, а бодро, не филоня. В противном случае, мог добавить штрафной круг. Лавки на его уроках всегда пустовали, проще было прогулять, даже если есть веская причина не заниматься, чем уговорить Саныча пересидеть сорок минут, потому что тот к своему предмету относился как к одной из самых важных дисциплин. Карелин физру любил. Не сказать, что спортсмен из него был пиздатый, но физическая нагрузка всегда помогала выкинуть из головы ненужные мысли. Да и с мячом, что в руках, что в ногах, он был на "ты". Так что, когда Саныч отвёл девочек в "тренажёрку", что представляла из себя небольшую комнату за залом с различным спортивным инвентарем и тренажёрами, парням было велено разделиться на две команды для игры в баскетбол. Делили выбранные физруком капитаны. Карелина всегда брали первым. Светло — последним. Оказались они в разных командах. Раздался свисток, а вслед за ним — скрип кроссовок и ритмичный стук мяча о пол. Игра началась как-то вяло. Собственно, не удивительно — второй урок в понедельник. Им бы сейчас тут помедитировать в позе лотоса, а не трехочковые забивать. Саныч периодически покрикивал, подгонял и подшучивал над самыми нерасторопными. Вскоре разыгрались. Слава вёл мяч большую часть времени, успел даже забросить его в кольцо. Пусть баскетбол это и командная игра, но никто не был против, пока к ним приходят очки. Но внимание Карелина с игры переместил на себя внезапно вошедший в зал Мирон Янович. В руках учитель нес классный журнал, который передал физруку. Учителя о чем-то разговорились, но в игровом шуме было неясно, о чем именно. Фёдоров время от времени поглядывал на Славу. Славу это отвлекало, он терял мяч. Просто бегал рядом, не уводил, не нападал. Смотрел на Мирона. Тот уходить не спешил. Видимо, у него было окно в расписании, мог себе позволить почесать языком. — Слав, блять! — гаркнул на него одноклассник, когда они столкнулись. — Чего уснул? Врубайся давай. Карелин включился в игру. Пусть Фёдоров свои глазенки об него сотрёт. Тем более, тут есть, на что посмотреть. Вдруг Славе захотелось выпендриться. Он увёл мяч прямо у Светло, грубо пихнув того в плечо. Вано возмущённо выругался, и тут Карелин заметил его горящие глаза, но это не было похоже на азарт. Саныч свистнул, крикнул что-то о том, что Славе нужно успокоиться. Мяч ушёл от него, противник ловким движением обыграл и повёл к кольцу. Но Карелин так просто не сдастся. Тем более, когда есть кого впечатлить. Мяч он вернул к себе быстро, и на своих длиннющих ногах цапли также быстро добежал до противоположной стороны поля. Внезапно справа от него появился Вано. Карелин хотел его оббежать, но Светло преградил путь, попытавшись забрать мяч. Славе бы этот мяч передать, но его эго нашёптывало, что нельзя, нужно самому, иначе не считается. Что именно не считается, Слава не понимал. А Светло не сдавался, прилип как банный лист, танцевал вокруг мяча и все пытался выпутать его из Славиных рук. Карелину хотя бы метр вперёд пробежать, и уже будет возможность закинуть в кольцо, да Вано все не пускал. Слава мог поклясться, что слышал, как тот шипит, словно гадюка, собирающаяся наброситься. Пусть борьба эта длилась каких-то две-три секунды, ощущалась она вечностью. Славе надоели эти пляски. Он стиснул зубы и рванул вперёд, бросив мяч под ноги Вано. Банальный ход, но с ним это срабатывало. Обычно. Однако сейчас Светло разыгрался достаточно, чтобы не повестись на такую детскую обыгровку. Резко развернувшись, он рванул за Карелиным, вот только не рассчитал немного. Их ноги запутались и Слава на полной своей скорости рухнул вниз. Чем выше шкаф, тем громче он падает. Упал неудачно, на правое предплечье. Вано рухнул рядом, но ему повезло больше, упёрся ладонями и максимум стер колени. Уши заложило громким свистом Саныча. Все засуетились, одноклассники кинулись поднимать парней. — Твою ж ма-а-ать, — стонал Слава, потирая руку. Светло смотрел на него как-то потеряно. Было немного стыдно. Вышел из себя. И все из-за прихода этого жида, перед которым Славе захотелось повыебываться. — Живой? — подскочил к Карелину Саныч. Слава-то был живой. Боль была, конечно, очень неприятной и ноющей, но терпимой. Точно не перелом. Однако грех было не поломать комедию, а там поди и от контрольной по физике отмазаться получится. Карелин скривил гримасу и почти выдавил из себя слезинку, жалобно кряхтя. — Блин, чувак, я не хотел, — взял его за плечо Вано и покосился на подошедшего Мирона. — Давай-ка до медсестры мотнись, может, в травму тебя отвезти? — забеспокоился физрук. Он к этому всегда относился со всей серьёзностью и предельной осторожностью. Ведь вдруг что с учеником случится, то с него и спросят первым делом. — Да живой он, — цыкнул Мирон. — Не с десятого же этажа рухнул, на ногах стоит. Слава зыркнул на него исподлобья. Жид, как обычно, портил всю малину. — Это пока, — вздохнул Карелин, поджав губы. — Болит жесть, можно мне к медсестре? — он зажмурился и слегка пошатнулся. — Иди, — кивнул Саныч. — Мирон Янович, доведёте бедолагу? — у Славы от этих слов закрутил живот. Перспектива оказаться с Янычем наедине ему не улыбалась. По крайней мере, сейчас. Фёдоров закатил глаза. Отказаться он не мог. Все же, это и его ученик тоже. Но, похоже, только Мирон видел, какой разворачивается спектакль. Участвовать в этом даже в качестве массовки не хотелось. Благо, кабинет медсестры недалеко — на первом этаже, сразу под залом. Как только они вышли в коридор, раздался свисток Саныча и стук мяча. Карелин шёл за Мироном, смотря тому в затылок с одним лишь желанием, чтобы он не поворачивался. А он, словно прочитав мысли, решил, как всегда, назло сделать все наоборот. — Почему ко мне после урока не подошёл? — А надо было? — спросил Слава и тут же мысленно ебнул себя за свою тупость. Фёдоров повернулся к нему и вздохнул. Ну, хотя бы не злится, — обрадовался Карелин. — Вот что это было вообще? В голове есть что-то, нет? — нахмурился Мирон. Слава сначала даже как-то и не понял, о чем именно речь. — Додуматься же, украсть коньяк! — пояснил учитель, повышая голос. — Уже всё, настолько всё плохо, что готов пойти на такие меры, лишь бы "догнаться"? Они спускались по лестнице. Карелин медлил с ответом. Сказать в оправдание было нечего. Сейчас он осознавал глупость того поступка, так что претензия Фёдорова была уместна. — Там камеры были, в курсе? — не дождавшись ответа, продолжил Мирон. — Меня бы посадили? — закусил губу Слава, почувствовав лёгкий страх. — Нет. Но административку получил бы. Штраф или сорок суток. Со школой проблемы, в личном деле пятно, и вообще, начало очень скользкой дорожки, — Мирон покачал в воздухе указательным пальцем. Он вообще был немного раздражен из-за того факта, что ему приходилось сейчас объяснять такие очевидные вещи совершеннолетнему лосю, который, по идее, должен уже уметь устанавливать причинно-следственные связи. — Извините, — тихо отозвался Слава. Сейчас ему не хотелось никак острить. Было правда стыдно. — Мы это по угару... — Нарушать закон – это не угар, — Мирон остановился перед медкабинетом и пристально посмотрел на Славу, скрестив руки на груди. — Я вам должен. — Должен, — кивнул Фёдоров. — Но деньги я с тебя не возьму. Это не этично, — о какой этике шла речь он сам не понимал, но на подсознательном уровне чувствовал, что это неправильно. В конце концов, Карелин мог отработать по-другому. — Долг отдашь руками. Карелин сощурился, не совсем поняв слова учителя. Первая ассоциация была не самая приличная, ибо это выражение звучало, как «расплатишься натурой». Слава, конечно, уже совсем кукухой поехал — такие сравнения проводить. — Как?.. — уточнил парень. — Сегодня после уроков придёшь в мой кабинет разбирать шкафы. Там ещё до моего приезда, похоже, ни разу не убирались. Места из-за ненужной макулатуры уже попросту не хватает. И про руку можешь даже не заикаться, на меня это не действует. — Эксплуатация детского труда. А дети почти с инвалидностью, — усмехнулся Карелин, кивая на руку. — Если только с умственной неполноценностью, — Мирон выгнул бровь и дернул ручку медкабинета, открывая перед Славой дверь. «Грёбаный джентльмен», — посмеялся про себя тот, проходя вперед.***
Никто Славу, конечно, никуда не отпустил. Видимо, актёр из него правда хуже некуда. Значит, придется писать эту гребанную контрольную. Ну, в любом случае, есть еще шанс скатать, как Слава, в принципе, всегда и поступал. Когда он вернулся от медсестры, в раздевалке уже сновали пятиклашки. Слава быстро переоделся и направился к кабинету биологии, где у них был следующий урок. Вано стоял у окна, повторяя параграф. Завидев Карелина, тот явно оживился, улыбнулся. Впервые за все утро. Слава почувствовал облегчение. Да и Светло тоже. — Как рука? — спросил он сочувственно, убирая учебник в рюкзак. — Да норм, — махнул Слава рукой. — Не ссы, жить буду. Вано кивнул, опустив глаза в пол. — Слушай, ты это, сорян, что я так на тебя налетел, — он потоптался на месте. Чувствовал себя виноватым перед Славой. — Нервы из-за всего как-то в мозг ебнули, адреналин, все такое… — Бля, да забей! — Карелин похлопал его по плечу в одобряющем жесте. — Я сам виноват, первый жестко играть начал. Хотел просто вые… э-э, ну, заигрался короче. Слава протянул другу руку, тот ее пожал. Перемирие было заключено, хотя они и не ссорились. У Вано зажужжал телефон. Он его достал из кармана джинсов и, глянув на экран, как-то завис. — Че там? — Слава попытался заглянуть в телефон, но Светло его тут же убрал. — Да спам какой-то. Херня, — повел тот плечом. — Ты учил что-нибудь? Карелин посмотрел на Светло, как на деревенского дурачка, — с какой-то насмешкой и снисхождением. Тот понял этот взгляд без слов. Конечно же, Слава ничего не учил. Ему было достаточно приблизительно знать тему, чтобы вытянуть ответ на тройку. Иногда выходило напиздеть и на четверку. Нина Михайловна, биологичка, была женщина мягкая, не пыталась «топить» и чаще даже сама подсказывала и вытягивала. Со звонком учеников запустили в класс. Учительница раздала рабочие тетради, которые она забирала на проверку в прошлый понедельник. Карелина там ждали его привычные тройки, но за пару лабораторных нашлись и четверки. У Вано ситуация была получше, хотя списывали, вроде бы, вместе. Но Славу и не особо это волновало. А вот Вано заметно повеселел. И как-то весь класс в целом. Неужели, все вдруг стали профессорами биологии и получили одни пятерки? Карелин отвлекся от своей тетради. По классу разносились смешки, кто-то очень сильно старался сдерживать ржач, закрывая рот двумя руками, кто-то уже смеялся в открытую. Нина Михайловна попыталась всех успокоить, но общий смех стал еще громче. Все показывали друг другу телефоны, по классу сквозь смех были слышны звуки уведомлений. Наконец и телефон Карелина завибрировал. Он открыл беседу класса, куда пришло сообщение. Пост из школьной группы. — Блять… — на выдохе произнес Слава, листая запись. Он не мог поверить своим глазам — его грёбаные стихи про Федорова были выставлены в грёбаную группу школы. Руки затряслись, горло словно перетянуло тугим канатом, дышать было практически невозможно. Слава бегал глазами по написанному в посте, боясь наткнуться на один из тех стихов... — Что там? — без особого интереса поинтересовался Вано, заглядывая в экран. — Пиздец, просто пиздец, — бормотал Карелин. — Какой-то уёбок выложил мои стихи в группу школы. — Бля-я-я, жесть, конечно, — покачал головой Вано. — Ну, никто же не знает, что это ты их написал? Че ты так переживаешь? — парень посмотрел на друга с прищуром. — Да блять, получается, мой блокнот у какого-то долбаёба, который может слить всё, что угодно, — Слава откинул телефон на парту и прикрыл лицо руками. — А что там ещё такое может быть, м? Карелин прикусил губу и взглянул на друга сквозь пальцы. По идее, он сейчас не должен так нервничать. Ну выложил кто-то эти стихи, ну и что? Ведь и правда никто не знал, что их автор — Слава, так что и обвинять его ни в чем не будут. Но было одно большое но, о котором никто не знал, кроме самого Славы и какого-то уёбка, в чьи руки его блокнот попал. И говорить про это «но» Светло он не собирался. Оставалось радоваться лишь тому, что в посте этого «но» не было и надеяться, что в последующих тоже. Имя Славы в его собственных стихах не упоминалось, конечно, однако, при большом желании, по почерку можно было бы легко вычислить владельца. — Да ничего там нет, но все равно же это мое какое-никакое личное, — попытался оправдаться Карелин. Светло тяжело вздохнул. — Забей, этот чел, наверное, просто Мирону подговнить хотел, — Вано похлопал Славу по спине, откинувшись на стуле. — Вряд ли ему интересно будет выкладывать какую-то рандомную хрень, даже если ты там кому-то в любви признаешься. У Славы по спине пробежал холодок до самого загривка. Он непроизвольно дернулся. Конечно, Ванек, конечно, интересно, блять, ты просто не представляешь, насколько — думал Карелин, сжав челюсть. Он был уверен, что друг не представляет общего масштаба трагедии.