***
На следующий день они решили отправиться дальше. В маленьком городе ловить было нечего: никаких странных вещей, монстров и, тем паче, демонов. Парочка купленных амулетов навевала на мысль, что местные живут здесь вполне мирно, что на самом деле удивительно для мира с кучей фэнтезийных твистов. Ближе к полудню, спустившись на нижний этаж постоялого двора, Шэнь Юань заказал обед и, заняв вместе с Шэнь Цзю один из свободных столов, уселся на дряхлую циновку. Зверь молча приземлился напротив — после вчерашнего вечера он говорил подозрительно мало. А еще Шэнь Юань постоянно ловил его взгляд на себе. Создавалось ощущение, будто бы он… приценивается? Вот уж где подозрительный мальчишка! Атмосфера в заведении стояла примечательная. Кругом были расставлены низкие столики, износившиеся и засаленные. Пространство зонировали тонкие перегородки с заляпанной бамбуковой бумагой, которую даже не пытались расписывать. Циновка под ногами продралась, тут и там виднелись доски. Шэнь Юань брезгливо провел пальцем по столу. Есть в комнате было определенно приятнее. Он немного удовлетворился, протерев столешницу платком. — Ваши кушанья, господа бессмертные, — прошло совсем немного времени, когда низкая полная женщина поставила перед ними внушительное количество тарелок. Шэнь Цзю тут же подвинул к себе одну, наполненную рисом, и начал уминать за обе щеки. Несмотря на то, что голодом его уже некоторое время никто не морил, ел он так, будто бы в любой момент его такой возможности лишат. Сердце Шэнь Юаня обливалось кровью, и он незаметно двигал тарелки с закусью поближе к зверенышу. — Какой аппетит! — добродушно похвалила женщина Шэнь Цзю. — Да только мальчик щуплый, точно росточек! Господин бессмертный, уж получше позаботьтесь о сынке! Шэнь Юань подавился рисом. — Прошу прощения? Шэнь Цзю тоже замер, вперив в женщину злобный взгляд, да та только не обратила на это никакого внимания, лишь качая головой. — Да как же? Отец и сын — оба такие красавцы! Только б маленькому хмуриться поменьше — вот где очаровательное дитя! — женщина умиленно похлопала Шэнь Цзю по набитой щеке. Шэнь Юань на секунду уверился, что змееныш прямо сейчас откусит несчастной пальцы. А потом голову и самому Шэнь Юаню. — Госпожа, — перехватив руку женщины, он выдавил из себя улыбку, — этот — всего лишь скромный мастер, не связанный кровью со своим учеником. Боюсь, вы могли смутить юношу… Да и не похожи они совершенно! — Боже! Боже! Простите эту нижайшую, молодой господин, не держите зла! — Полно, полно, — Шэнь Юань отнял руки, с опаской покосившись на Шэнь Цзю. О, смущенным он точно не выглядел. Удивительно, что его палочки для еды все еще целые! Причитая, женщина ушла, и Шэнь Юань выдохнул с облегчением. Он ждал от змееныша какого-нибудь едкого комментария, но тот лишь молча продолжил впихивать в рот еду, удивительно невозмутимый. Как будто не он пару мгновений назад пытался прикончить взглядом. Какой двуличный ребенок! — Не обращай внимания, — Шэнь Юань чувствовал некоторую неловкость. — Она не имела в виду ничего плохого. — М-гм. Кажется, кубики тофу полностью завладели вниманием этого мальчишки. Пусть так — Шэнь Юань досадливо хмыкнул, — главное, что звереныш ничего не учудил. Когда тарелки на столе опустели, их заменили новыми — со сладостями. Шэнь Юань разлил им чай, не прикасаясь к еде. Чего нельзя было сказать о Шэнь Цзю. Оставалось лишь удивляться, как он еще не лопнул от количества сахара. Наконец, расплатившись за обед и прихватив свои пожитки, они отправились дальше. Их ожидал долгий путь.***
Солнце едва пробивалось сквозь плотный слой туч. На многие ли вокруг были лишь бесконечные холмы, кое-где пересеченные темными полосками леса — точно тушь, разлитая на холсте. Последние жилые дома остались далеко позади; с тех пор прошло уже пару шичэней. Под ногами пылила твердая, поросшая сухой травой дорога: похоже, ее не так уж часто топтала чья-то нога или мяло колесо телеги. Но идти было легко — куда проще, чем пробираться по лесу. Шэнь Цзю плелся немного позади, без интереса оглядывая скудный пейзаж и вынуждая Шэнь Юаня периодически оглядываться в его сторону. — Можем передохнуть, — предложил он, отмечая, что шаг звереныша стал тяжелее. — Неплохо бы перекусить. — Не хочу. О, а это что-то новенькое. Шэнь Юань остановился и прытко развернулся к Шэнь Цзю, отчего тот тоже встал, недовольно глазея с посеревшим лицом. — Что случилось? Тебе плохо? — Нет. Вот упрямец! Видят боги, с признанием своей слабости гордость этого юнца будет тут же растоптана! Шэнь Юань нахмурился. Он видел пару раз, как Шэнь Цзю кривился, незаметно касаясь живота. Неужто… — А я ведь говорил, — со вздохом покачал головой он, осознав кое-что любопытное, — я говорил: если есть много сладкого, заработаешь несварение! — Заткнись, — почти беззлобно буркнул Шэнь Цзю. — Теперь, надеюсь, ты станешь слушать этого мастера хотя бы немного, — уже доставая цянькунь, продолжал сокрушаться Шэнь Юань. — И говори, если тебе дурно! Зачем вообще мучился? Не хватало еще, чтоб свалился без чувств! Шэнь Цзю принимал выговор взволнованной тетушки Юаня с перекошенным лицом, но про себя лишь в очередной раз удивился. Отчего-то он даже не думал, что живот может так болеть не только от голода и побоев. Оказывается, он также болит, если переесть сладостей. Разве это не странно? Еще пару месяцев назад Шэнь Цзю не смел и мечтать, что его будет мучить боль из-за того, что он, наконец, может нормально питаться. Пожалуй, следует ограничивать себя в неразборчивости. Не похоже, что Шэнь Юаню было какое-то дело до того, что он ест и сколько. Мысли то и дело блуждали в коридорах поместья Цю, по холодным улочкам и грязному сараю, в котором держали детей-рабов. Не сравнивать он не мог. Как и насмехаться над самим собой за подобную слабость. — Вот, — Шэнь Юань протянул ему какую-то зеленоватого цвета пилюлю. — Не жуй, она горькая. Сразу проглоти. Звереныш с недовольной покорностью принял лекарство из его рук, покрутил и понюхал. Затем сунул в рот — и скривился через мгновение. — Убедился? — устало поинтересовался Шэнь Юань, совсем не удивленный. — Заешь. Покуда звереныш засовывал в рот маньтоу, Шэнь Юань размышлял над тем, каким же упрямым ребенком был этот главный злодей. Неужели у него в крови заложено делать все назло? Хорошо, что у Шэнь Юаня было припасено немного лекарств, если уж эти сомнительные штуки можно так назвать. Первое время, привыкая к местной готовке, он также страдал от болей в животе. Не то чтобы у тела У Яньцзы имелись какие-то проблемы с этим. В конце концов, он заклинатель — какое ему несварение? Наверняка все дело в голове Шэнь Юаня. И, наверно, стрессе. В любом случае, пилюли помогали. Похоже, Шэнь Юаню действительно повезло встретить того лекаря. Наверняка и взял он так много из-за того, что его услуги высшего качества! И почему Шэнь Юань ощущал себя немного обманутым?..***
Покуда Шэнь Юань хлопотал над своим нерадивым учеником подобно взволнованной матушке, покуда они отдыхали, несмотря на сопротивление Шэнь Цзю, солнце уже начало склоняться к горизонту. Ближайшее селение было довольно далеко: до темноты они не успеют. Шэнь Юань предложил выход, не слишком рассчитывая на то, что Шэнь Цзю согласится. Потому, когда звереныш только пожал плечами, Шэнь Юань оказался весьма удивлен. — Я замерз, — просто ответил на это Шэнь Цзю. — И устал. А спать с тобой в обнимку не собираюсь, — закончил он, отворачивая голову и глядя куда-то вбок. Ишь, какой гордец! Не хочет спать с этим мастером — не велика беда. Ему, вообще-то, и не предлагали! — Не боишься высоты? — поинтересовался вместо этого Шэнь Юань, вытаскивая из ножен меч. Холодное длинное лезвие блеснуло в неярком свете заходящего солнца. Идеально прямое, оно воплощало в себе силу и изящество, достойные бессмертного заклинателя. Черная рукоять была оплетена неведомым узором, а под гардой, на тонком клинке, бледнело несколько иероглифов — звался меч Жанье. Шэнь Цзю с любопытством уставился на лезвие. Не так уж и часто появляется возможность свободно рассмотреть оружие бессмертного заклинателя: те не обнажали мечей почем зря, да и, если уж такое случилось, чаще всего кто-то рядом умирал. Сейчас в глазах звереныша Шэнь Юань уловил живой интерес. Похоже, медленно, но Шэнь Цзю по чуть-чуть ослабляет броню рядом с ним. Это ли не успех? — Нет, — запоздало отозвался Шэнь Цзю, проводя пальцем по долу лезвия. Жанье едва уловимо вибрировал, его энергия дрожала в воздухе, и больше всего он походил на довольного кота. Похоже, этот своенравный меч не имел ничего против того, чтобы им восхищались. — Однажды и у тебя такой будет, — произнес Шэнь Юань, прекрасно понимая чувства звереныша. Он до сих пор испытывал благоговение, как и в самый первый раз, стоило снять с пояса ножны. Шэнь Юань думал, что был похож на ребенка в тот момент — таким сильным был его восторг. Может быть этот меч и не был легендарным, как Синьмо или Сюаньсу, однако Шэнь Юань чувствовал с ним совершенно необъяснимую и потрясающую связь. Жанье принадлежал У Яньцзы, но ныне Шэнь Юань им и являлся. Меч ощущался совсем родным, будто бы создан он был когда-то именно для Шэнь Юаня. Шэнь Цзю отошел, все так же гипнотизируя взглядом Жанье. Тот по велению руки Шэнь Юаня послушно завис над землей, и заклинатель без видимых трудностей забрался на меч, протягивая руку зверенышу. Шэнь Цзю схватился за ладонь с таким лицом, будто сделал великое одолжение, и встал перед Шэнь Юанем. Стоять на узком лезвии было довольно трудно, так что поза маленького паразита сквозила неуверенностью, однако равновесие он держал хорошо — гораздо лучше самого Шэнь Юаня в первый раз. — Держись за меня, — посоветовал Шэнь Юань, — полетим пока медленно. Он не стал набирать большую высоту, и они неторопливо скользили над землей. В какой-то момент упрямый Шэнь Цзю дернулся, будто заваливаясь в сторону, но Шэнь Юань успел его поддержать — ну до чего упрямое дитя! С явной неохотой Шэнь Цзю все-таки вцепился в рукав своего новоявленного наставника. Что ж, это было даже немного мило. Озвучивать свои мысли Шэнь Юань, конечно, не стал. Когда впереди начали виднеться яркие огни раскинувшегося на холме города, над головой заклинателей уже ярко сверкала полная луна. В этом мире она казалась большой и неестественной, но ее голубоватый свет становился хорошим ориентиром в ночной темноте. Шэнь Цзю клевал носом, но упрямо одергивал себя каждый раз, когда тело намеревалось отключиться. Оставшийся путь они прошли пешком, спустившись к земле в паре ли от городских ворот. Те были распахнуты, рядом несли вахту несколько стражников, лениво перебрасываясь словами друг с другом. Парочка нищих сидела под высокой каменной стеной прямо на земле, однако прочь их почему-то не гнали. Шэнь Цзю кинул на сгорбленные темные фигуры презрительный взгляд и пошел следом за Шэнь Юанем. Стража не стала их ни останавливать, ни проверять, и они спокойно вошли в город, освещенный яркими фонарями из красной бумаги. Они были подвешены вдоль широкой улицы, походя на маленькие огненные шары, замершие в воздухе в ночной темноте. Позднее время вынудило большинство жителей города Ланьгуан закрыть лавки и разойтись по домам. Редкие прохожие мелькали в тенях: кто-то торопливо, кто-то привольно, и никому не было дела до шедших по мощеной улице заклинателя и его ученика. Вызнав у неприветливого мужчины о постоялом дворе, они спустя четверть шичэня уже расплачивались за комнату. — Не могу взять в толк, — произнес чуть позже Шэнь Цзю, лениво наблюдая за тем, как Шэнь Юань раскладывает вещи, — ты какой-нибудь сбежавший богатенький господин? — С чего ты взял? — Не могу найти иного оправдания твоей ужасающей расточительности. Шэнь Цзю имел дело с деньгами крайне редко. В основном, в свою бытность попрошайки. Конечно, хозяин их неизменно забирал, но даже так бывший раб прекрасно понимал цену труду, с которым ему доставались жалкие медяки. Господин Непревзойденный никаких душевных метаний не высказывал, разбрасываясь деньгами, будто бы имел их неиссякаемый запас. Сейчас, в очередной раз заселившись в весьма приличное место — Шэнь Цзю знал лишь поместье Цю, оттого окружающая его приемлемая роскошь слегка нервировала, — Шэнь Юань с легким сердцем заплатил за несколько ночей подряд, отдавая сумму, которая показалась Шэнь Цзю весьма неоправданной. Неужели этот глупец в самом деле был каким-то бродячим богачом? — Вовсе я не расточительный, — не слишком убедительно отозвался Шэнь Юань. — Этот мастер всего-то желает сделать наше путешествие настолько комфортным, насколько это возможно. Шэнь Юань в действительности не сильно задумывался о том, сколько отдавал за те или иные вещи. В своем родном мире у него не было нужды переживать о финансах. Можно сказать, он родился маленьким ублюдком с золотой ложкой: родители всегда потакали капризам своих детей, оттого Шэнь Юань вырос несколько избалованным. Не его вина, что он не хочет ютиться по сараям! Каждый день в этом мире наполнен сотней испытаний, так что не смейте винить этого несчастного в простом желании отдыхать хотя бы ночью! Шэнь Цзю глядел на него совершенно не вдохновленный, но, гаденыш, совсем не возражал. Самому-то, понятное дело, тоже не хотелось прозябать на стылой земле, хотя перенес бы он это испытание — морально! — куда лучше самого Шэнь Юаня, даже если иметь подобный опыт и было весьма печально.***
Торопиться куда-то не было смысла. На следующий день Шэнь Юань вручил Шэнь Цзю ученическое пособие, которое когда-то приобрел в одном небольшом заклинательском ордене. Стыдно признаться, что ему, взрослому, пришлось учиться всему, считайте, по детскому учебнику, но это была вынужденная необходимость. Как и в любом деле, прежде всего важны основы. Несмотря на то, что за плечами этого беспристрастного критика значилось множество новелл в жанре санься, столкнуться в жизни с реальными практиками было вовсе не то же самое, что читать об этом в каких-то книжках. К вящему удивлению, Шэнь Юань был достаточно сообразительным, чтобы разобраться во всем довольно быстро. Пускай путь праведного совершенствования ему не подходил, понимать его основы все равно оказалось полезным. Конечно, он не собирался обучать Шэнь Цзю чему-то немыслимому. Во-первых, как он мог? В его арсенале была парочка неплохих фокусов, но вряд ли это действительно могло называться внушающей трепет силой. Самому Шэнь Юаню это, конечно, не мешало благоговеть от невообразимых возможностей, но он прекрасно понимал, что до Бога Войны ему еще далеко. Впрочем, пока Лю Цингэ ходит пешком под стол, есть все шансы его победить! Во-вторых, конечно же, вся эта затея с обучением несла определенные риски. Шэнь Юань был готов научить Шэнь Цзю всему, что знал сам, но знал-то он не так много. Требовать больше было бы совсем по-злодейски. В конце концов, он не хотел нанести вред совершенствованию своего маленького ученика. Впрочем, даже так работы предстояло много. Обучение не ограничивалось одним лишь заклинательством: Шэнь Юань вознамерился хотя бы чуть-чуть смягчить сердце этого озлобленного ребенка. Он надеялся, что в будущем его попытки обернутся благом. Сидя на подушке перед низким столиком напротив Шэнь Цзю, Шэнь Юань с увлечением декламировал тому свои познания. — Духовное развитие постигается путем медитативных практик. Это сопряжено с важнейшим умением сосредоточиться и очистить разум от любых посторонних мыслей, которые способны потревожить течение Ци в твоем теле. Поэтому, уходя в продолжительную медитацию, заклинатели предпочитают уединенные и напитанные духовной энергией места. Шэнь Цзю на удивление оказался довольно внимательным учеником. Он впитывал в себя слова, словно губка, если те несли для него какую-то важность. Шэнь Юань спросил: — Ты когда-нибудь пробовал медитировать? Звереныш с ответом медлил. — Иногда я закрывал глаза и концентрировался на ощущении силы в своем теле. Так оно исцелялось быстрее. Шэнь Юаню стоило усилий сохранить спокойное лицо. Он кивнул, старательно подбирая слова: — Энергия циркулирует в твоих духовных каналах подобно крови в венах. Когда ее течению что-то мешает, образуется тромб — это равнозначно тому, как если бы поток Ци в твоих меридианах был заблокирован. На то есть множество причин, от яда до заклятия, но результат примерно одинаков. Если вовремя не нормализовать течение духовной энергии, меридианы могут пострадать — в лучшем случае заклинатель станет обычным человеком. В худшем его ожидает смерть. Шэнь Юань выпрямил спину и продолжил вкрадчиво объяснять. — Медитация — довольно неоднозначное состояние. Твой разум должен быть очищен и сосредоточен, а тело — расслаблено. Немаловажную роль играет положение, в котором ты находишься. Сложив руки внизу живота, на уровне нижнего даньтяня, Шэнь Юань указал повторить за ним. Шэнь Цзю поерзал, в точности копируя позу учителя. — Плечи должны быть расслаблены, а спина — прямой. Вдоль позвоночника проходит центральный духовный канал, который во время медитации не должен иметь изгибов, в противном случае в таких местах начнет скапливаться посторонняя энергия, способная помешать процессу. — Как долго нужно так сидеть? — Для начала хватит и половины шичэня, — ответил Шэнь Юань. — Я буду следить за тем, как у тебя получается. В последующем время может увеличиться — ты сам будешь чувствовать, когда остановиться. Шэнь Цзю прикрыл глаза и попытался сосредоточиться. Меж тонкими бровями залегла глубокая складка. — Расслабься, — напомнил ему Шэнь Юань. — Концентрируйся на дыхании. Можешь следить за тем, как воздух покидает и прибывает в твою грудь. Но расслабиться у звереныша никак не выходило. То, что он когда-то считал за медитацию, протекало в состоянии абсолютной апатии. После того, как Цю Цзяньло его избивал, у Шэнь Цзю часто не находилось сил, чтобы просто подняться. Он так и продолжал лежать в кабинете или покоях молодого господина, и все, чем оставались наполнены его разум и тело, было лишь болью. Постепенно и она отступала. Он либо отключался, либо старался зализать свои раны — той самой духовной энергией, о которой рассказывал Шэнь Юань. Она не могла исцелить его полностью, была непокорной, и Шэнь Цзю направлял ее скорее интуитивно, нежели в действительности понимая, что он делает. Единственное, что он знал — так ему становится легче. Воспоминание о тех моментах, когда мир вокруг застлан красным, пробуждались в голове Шэнь Цзю раз за разом. Он бесился, неспособный справиться с собственным разумом. Чертова голова! — Не переживай, — мягко увещал его Шэнь Юань, — ты не должен торопиться. Для достижения цели необходимо время, нет нужды пытаться урвать себе сразу все — от этого будет лишь вред. Мы будем тренироваться столько раз, сколько потребуется. Поверь, результат не заставит себя ждать. Шэнь Цзю ждать не хотел. У него был дурной и вспыльчивый нрав, который не мог мириться с неудачей. Шэнь Юаню стоило больших усилий убедить его оставить попытки, которые грозились обратиться во вред. Если по части совершенствования у Шэнь Цзю имелись проблемы, с письмом и чтением он справлялся куда лучше. Они не были идеальными, звереныш мог читать лишь самые простые тексты, однако это уже гораздо больше, чем от него можно было ожидать. На таких уроках Шэнь Юань чувствовал себя куда более уверенным. У него была младшая сестра, с которой у них имелась совсем небольшая разница в возрасте. Их старшие братья ходили в среднюю школу, тогда как Шэнь Юань и его маленькая мэймэй все еще не закончили начальную. Так уж вышло, что любые задания, заданные на дом, они делали вместе, и Шэнь Юань на правах старшего любил объяснять сестренке что-то, чего она не понимала. Шэнь Цзю имел острый ум и схватывал все буквально налету. В конечном итоге, он не просто так станет лордом ученого пика и стратегом великой секты Цанцюн. Разумеется, этот ребенок должен быть необычайно одаренным. И как жаль, что в романе все это было погребено под горой интриг и жестокости, сгубивших такой великий потенциал.