***
По итогу, дорога до гор заняла три дня. Еще на подходе Шэнь Цзю заметил, как начала меняться погода: ветры здесь дули холоднее и хлеще. Впрочем, ему они не доставляли никаких проблем, если только не считать проблемой летящие в глаза и рот волосы (…а вообще, да, ветры доставляли одну проблему). Последнюю ночь на равнине они провели в деревеньке у подножья. Там проходил какой-то праздник: от горящих костров воняло дымом, на каждом углу пели и бренчали дурацкие песенки, и все взрослые как один были пьяны. Омерзительно. Но Шэнь Юаню понравилось. Конечно же, ему понравилось, он, чтоб его, был в восторге. Прибился к какой-то компании из кучки молодых девиц, начинающих мужланов и одной веселой бабки у одного из костров. Уже через пару палочек благовоний было и не понятно, что он тут чужой. Пугающая приспособляемость. Еще более пугающая простосердечность. Вскоре одна из девиц достала пипу, и все кинулись скакать как стадо горных вертконогих коз-попрыгуней. Две особенно наглые девицы подхватили под локти и улыбавшегося во весь рот учителя. Что-то он был прямо до абсурдности весел. Чуть раньше он немного выпил под радостное хлопанье тех тупых девиц. Может, поэтому? Впрочем, без разницы. Шэнь Цзю так и так хотелось удавиться. — Почему такой печальный, милый братец? — раздалось сбоку легкомысленным щебетом, а потом на его лавку бесцеремонно плюхнулись, прямо рядом с ним. Это была одна из девичек. Шэнь Цзю отодвинулся подальше, не удостоив ее и взглядом. Он сидел под домом охотника, что согласился приютить двух заклинателей на ночь. Он бы пошел внутрь да заснул, так эти песнопения не дадут. От девки разило вином. — Почему такая пьяная, милая сестрица? — процедил он ей в ответ. Та по-дурацки захихикала. — Такой маленький, а такой колючий! Смотри, как бы твой старший братец тебя, такого вредного, демонам не отдал! Шэнь Цзю закатил глаза. Ему что, три года? И к тому же: — Шэнь Юань мне не брат. Боковым зрением он увидел, как девчонка удивилась. Она спросила: — Правда, что ли? Шэнь Юань в отдалении засмеялся и что-то сказал девушке с пипой. Шэнь Цзю было не слышно, что. Девушка закивала и принялась играть с новым рвением. — Ага. — А кто же он? Учитель. Который скачет у костра, пьяный и веселый, и позволяет кучке таких же пьяных дурочек таскать его под руки и завлекать в свои пляски. Который за вечер даже не вспомнил про Шэнь Цзю. И раз так… — Сутенер, — строптиво отведя глаза, буркнул он на заданный вопрос. По нутру расползлось мстительное тепло. А девица захлопала на него глазками. — Милый братец, верно, шутит. — Не шутит, — из них двоих шутить только Шэнь Юань изволит. И то, вон там, у костра, а не здесь. А вот Шэнь Цзю заливал со всей серьезностью: — Он выкупил меня пару месяцев назад у моего прежнего хозяина. Научил, как я могу доставить удовольствие, и как… можно доставить удовольствие мне, — перед глазами на кратчайший миг мелькнул… инцидент… Шэнь Цзю мысленно отогнал его к черту. — С тех пор я ублажаю для него и мужчин, и женщин-… Шэнь Юань у костра вальяжно закинул руку на плечо какому-то мужику и запрокинул голову, смеясь над чем-то опять, и прямо-таки весь светился рыжим заревом костра. Шэнь Цзю сглотнул. — А иногда господин Шэнь и сам присоединяется… Он краем глаза словно бы робко глянул на сестрицу. Изумление на ее лице сменилось настоящим, неподдельным ужасом. — Малыш… — пробормотала она побледневшими губами. Правильно, трепещи, девчонка. Но надо больше отвращения. А потому Шэнь Цзю состроил наивно-жалостливую мордашку и зачастил: — Но он хорошо ухаживает за мной! Целует по утрам и по вечерам, и после соитий с господами, и всегда хвалит! И еще смотри, сестрица, — он продемонстрировал девчонке свои ножны, — какой красивый меч купил. И постоянно кормит сладким! — он примолк, а потом застенчиво прошелестел в сторону: — Конечно же, этот надеется, что однажды полюбится кому-нибудь хорошему, и этот кто-то захочет выкупить его… Все-таки, по десять соитий в день — это слишком много… Девчонка прослезилась. Она шумно сглотнула, хотела было обнять, но на полпути передумала (ну нет, не этого Шэнь Цзю добивался!). Вместо этого она нахмурилась и спросила: — Дорогой, сколько… этот человек… просит за твой выкуп? Шэнь Цзю горестно вздохнул, и якобы грустно посмотрел в сторону костра, на своего «сутенера». — Об этом вам лучше спросить господина Шэня. Девчонка шмыгнула носом, утерла слезу и, сделав решительное лицо, произнесла: — Хорошо. На том и встала с лавки, и твердой поступью двинулась к костру, где Шэнь Юань выплясывал уже с целой группой девиц и мужланов. Ну-ну, посмотрим, на что годится эта сестрица. Шэнь Цзю наблюдал, как она резко вклинилась прямо в центр машущего ногами сборища и неучтиво похлопала Шэнь Юаня по плечу. Как тот обернулся с улыбкой, но, стоило увидеть наверняка злую мину девицы, и он прекратил прыгать, а его лыба сладко растаяла, сменившись недоумением. Девчонка, кажется, что-то сказала, потому что рот Шэнь Юаня зашевелился — он отвечал. Он хмурился. Потом, словно что-то сообразил — просветлел лицом и уже начал говорить что-то еще, как-… Сестрица влепила ему звонкую такую пощечину. Зычный хлопок долетел даже до Шэнь Цзю на его лавке. Разве могло сложиться лучше? Ну что, Шэнь Юань, хотелось веселья? Теперь очередь Шэнь Цзю веселиться. Аж щеки заболели — так широко он заулыбался. Между тем, сестрица начала что-то кричать, тыкать пальцем в сторону Шэнь Цзю, и Шэнь Цзю имел удовольствие наблюдать, как девка с пипой замерла, девки, танцевавшие с Шэнь Юанем замерли, и вообще все у костра притихли и замерли и уставились на Шэнь Юаня. Шэнь Цзю подпер обе щеки ладонями, наслаждаясь. Он видел, как его Непревзойденный учитель пытается что-то ответить, как-то оправдаться, и он видел, что Шэнь Юаню никто не верил. Поднялся гул, они все начали кричать, плескать руками, качать головами, и Шэнь Юань, кажется, решил бросить попытки им что-то объяснить: махнув на них, он черной тучей направился в сторону Шэнь Цзю. Его принялись останавливать: смелые девушки бросились наперерез, парни засуетились и, упс, кажется, все начинало выходить из-под контроля… Шэнь Цзю было не жаль. Шэнь Юань кое-как отмахался талисманами-хлопушками, и таки добежав до лавки Шэнь Цзю, сложил печать, встал на меч и устало велел: — Залезай. И Шэнь Цзю, поглядывая на покрасневшую от удара щеку учителя, залез. Так они и покинули деревеньку, которая до зубного скрежета не нравилась Шэнь Цзю. Особой радости, впрочем, не было: может, потому что теперь им придется ночевать на улице, а, может, почему-то еще — он не знал. Просто что-то ворочалось в животе противной гущей, и было… неприятно. Пролетели они только пару ли в гору, когда Шэнь Юань опустил их на землю и пошел пешком. Их окружил горный лес: с торчащими корнями и замшелыми камнями, и высокими кронами деревьев. И ни намека на тропинку. Да уж. — Ну и что ты устроил? — спросил Шэнь Юань спустя какое-то время. — Что я устроил? Вместо ответа учитель только тяжело вздохнул. — И где нам теперь ночлег искать прикажешь? …Под деревом. В траве. В пещере. В луже грязи (но этот вариант только для Шэнь Юаня). — Не знаю. Мне там все равно не нравилось. — Такая хорошая была деревенька! Вот в том, что его дорогому учителю там было хорошо, Шэнь Цзю ни капли не сомневался. В окружении стольких-то пьяных дев. — Враки, Шэнь Юань. То место было обителью разврата. — Ну, другого на ли вокруг не сыскать, а близится полночь. — Значит, заночуем под деревом. Не впервой. Шэнь Юань снова вздохнул. — Я подумаю о твоем наказании завтра. А Шэнь Цзю тоже можно подумать над наказанием учителя завтра? А то он как будто бы не до конца отомстился. — Ты уж постарайся, — сощурился он в учительскую спину. — … Шэнь Юань потер лицо ладонью. Стоит ли говорить, что ночь была долгой?***
С рассветом они двинулись дальше — выше в гору, вопреки изначальному плану пройти по ущелью и сэкономить пару дней пути. И дело было вовсе не в том, что Шэнь Юань распереживался, как бы те деревенщины не бросились искать их с собаками (Шэнь Цзю в этом очень сомневался — люди не настолько добродетельны; вчера наверняка повозмущались для вида и вернулись к своим песнопениям), а в банальной опасности оказаться погребенными под оползнем. Местные настоятельно советовали держаться от ущелья подальше. В общем, было неплохо. Кругом тишина и зелень, зелень, зелень… Камни, покрытые мхом, стволы деревьев, покрытые мхом, папоротники… просто папоротники, без мха. Они поднимались все выше, склоны становились все круче, валунов все больше. В какой-то момент они отыскали тропку, что змеей вилась средь камней, и пошли по ней. С самого утра Шэнь Юань сказал ему едва ли пару слов, только знай себе хмуриться и топать вперед. Обиделся, в общем. Пф. Ну и пусть. Не больно-то и надо Шэнь Цзю выслушивать его назойливую болтовню. Кому вообще интересно слушать про фольклор южных земель, или какую-то там травку, что растет в одном-единственном месте на земле, или про жизнеустройство демонов, или про синепламенных четырехглавых черепах-лисиц, или про легендарных чернолунных носорогов-питонов… Не Шэнь Цзю! …На привал остановились, когда солнце перевалило за зенит. Вовсю шел, должно быть, час барана. Они вышли на такую же зеленую как и все вокруг прогалину. Солнце пробивалось сквозь кроны деревьев, разливалось по траве и замшелым валунам золотыми пятнами. Место было… не лишено поэтичности. Стоило Шэнь Цзю так подумать, как учитель подошел к одному из камней, купавшихся в свете, достал Жанье и одним махом срезал им верхушку. … Никакого чувства прекрасного. — Садись, — указав мечом на сруб, сказал Шэнь Юань. Шэнь Цзю вскинул бровь, но молча сделал, как велено. — Будешь медитировать, пока солнце не уйдет с камня. — В смысле? А обед когда? — Это твое наказание. Этот учитель обещал подумать, так что он хочет, чтобы ты посидел тут и поразмышлял над своим поведением. Медитируя. … То есть обед откладывался. Вместо этого Шэнь Юань хотел. Чтоб он сидел на теплом камешке. Грелся на солнышке. Медитировал. И вот это он назвал наказанием? …Ну, у Шэнь Цзю вопросов не было. — Ладно, — сказал он и, сняв лишнее с пояса, уселся в нужную позу. — Медитация помогает усмирить разум и осознать последствия своих действий, — заявил учитель так, будто Шэнь Цзю этого не знал. — Я подумал, тебе это будет кстати. Шэнь Цзю пожал плечами. — Как скажешь. — Этот мастер будет неподалеку. Если что-то понадобится, или если время закончится, а я не вернусь, активируй талисман. — Хорошо-хорошо, Шэнь Юань. На сим он выпрямил спину и закрыл глаза: все, учитель, не мешай исполнять твое же наказание. И Шэнь Юань ушел. Шэнь Цзю остался на прогалине один. Под теплым солнышком. С легким ветерком. Пением птиц. И теплым маленьким шариком волшебной силы в нижнем даньтяне… До чего же его Сутенер-гэ странный. Даже такой мягкотелый увалень как Ци-гэ не посчитал бы это наказанием. А его учитель… Учитель, которому, дай волю, будет спать до полудня; взрослый, который совершенно не способен нормально распоряжаться деньгами; заклинатель, который не умеет медитировать, но знает, казалось бы, обо всех демонических существах и растениях; бывший преступник, который не может зарезать долбанную птицу на ужин, просто потому что она показалась ему симпатичной… человек, который спас его просто так, потому что захотел, единственный, кто не прошел мимо, вернулся за ним, когда не должен был, едва не сдох, защищая его маленькую гнилую душонку, отказался от шанса исправить свое совершенствование ради него… …Самый странный человек, которого Шэнь Цзю доводилось встречать. Идиот. От мысли о котором внутри все щемило, хотелось вскочить и… Стоять. Он отвлекся от медитации, и теперь просто… что? …Все от дурацких размышлений о дурацком Шэнь Юане! Шэнь Юань то, Шэнь Юань се! Ему, что, думать больше не о чем?! Недовольно цыкнув, Шэнь Цзю поерзал на своем камне, насилу расслабился и снова сосредоточился на том, как текла по каналам Ци. Вдох… выдох… вдох… Интересно, когда обед? Тень закрывала уже одну ногу и плечо, подбиралась к лицу, так что, должно быть, скоро? Что Шэнь Юань приготовит на ужин? Соберет корешков да листочков? Или Шэнь Цзю опять придется ходить за ним следом и добывать (и добивать) им еду? У них, конечно, были запасы круп, вяленого мяса, сушеной рыбы и всяких сухофруктов (потому что они подготовились к пути по горам — населенных пунктов здесь раз-два и обчелся, что значит, ночных ночлежек и питания провиантом им не избежать), но мало ли что взбредет в голову Непревзойденному учителю. Он же странный. В смысле, какой нормальный взрослый просто… сможет делать вид, будто ничего не случилось? Еще и так запросто. Его учитель как и прежде продолжал улыбаться, и рассказывать про всякое, и помогать в чтении и письме, и трепать Шэнь Цзю по голове, и направлять своей ладонью его руку с мечом, и мягко хлопать его то по запястью, то по колену, поправляя боевые стойки… И Шэнь Цзю… Шэнь Цзю… Солнце припекло лицо, а от холодного дуновения ветра Шэнь Цзю поежился. И внутри было как-то… пекуче. Тесно. Тяжко так. Неужто он что-то сделал неправильно? … Спасибо, Шэнь Юань, медитация и правда помогла. Довести ребенка до искажения Ци! Он слез с камня и уселся рядом, куда уже успела лечь тень. Отчего-то захотелось обхватить себя руками. Дурацкий учитель, удумал дурацкие наказания. Сам медитировать не умеет, а других учит, где это видано. Ну и что, что он… может быть… хороший. Ну и что. Хороший, а все равно дурак! Отчего-то захотелось обхватить руками уже Шэнь Юаня. …Ну нет. Нет, это уже слишком. Чем доводить Шэнь Цзю до такого состояния, лучше бы уж был плохим. Спустя какое-то время (Шэнь Цзю не знал, сколько прошло времени, но теперь солнце освещало только четверть камня) из кустов на прогалину вылез он. — Почему ты-… — Проверь мои каналы, — перебил его Шэнь Цзю, протягивая руку. Шэнь Юань нахмурился, но сделал как просили. — Немного волнуется, но в целом все в порядке. Так бывает, когда заклинателя одолевают какие-то чувства. Это в порядке вещей, — вынес вердикт Шэнь Юань и немного погодя спросил обеспокоенно: — Ты плохо себя почувствовал? Наверное, стоило сказать что-то вроде: «да, Шэнь Юань, твои методы обучения любого доведут до могилы, вот, смотри, уже меня довели, молодец», но вместо этого изо рта его вылетело лишь: — Нет. И он выдернул руку из шэнь юаневой. — Я есть хочу. Шэнь Юань не ответил, и вообще не пошевелился. Вместо этого он внимательно уставился на Шэнь Цзю, словно пытался высмотреть… что-то. — На что ты смотришь?! Его учитель покачал головой и вместо нормального ответа протянул ладонь ко лбу Шэнь Цзю. Ну нет, обойдется! Еще чего удумал! — Отстань от меня! Со мной все нормально, ты сам сказал. Я есть хочу! Шэнь Юань посверлил его взглядом еще немного (длилось бы это на миг дольше и Шэнь Цзю бы снова запустил в него мечом, вот честно!), затем, качнув головой опять, встал и помахал Шэнь Цзю следовать за ним. — Я нашел ручей. Набрал воды, отварил риса. Пойдем. И Шэнь Цзю, хмуро оглянувшись на треклятый камень для медитации, поплелся следом.