Мы сделаем из тебя человека!

— Юр, а Юр? Ну отреагируй уже, рожа ты веснушчатая! Я кинул недобрый взгляд на Колю, который докапывался до меня уже с самого утра. Все это время мне удавалось успешно от него отмахиваться, но близилось время обеда. Вот уж когда не получится отвертеться. Наверняка пристанет с расспросами о Вальке. Хоть я и пытался все утро держать лицо, Коля все понял сразу, ибо встретил меня словами «Кажется, у кого-то здесь был секс и, к сожалению, не у меня». На это я молча отвесил ему подзатыльник и погрузился в работу. Конечно, можно было обед и пропустить. Но это чревато плохим настроением, больной головой и понижением трудоспособности. А сегодня я обещал Вале освободиться пораньше. От мысли об этом вредном кошаке я невольно заулыбался, но сообразив, что палюсь — прикрыл губы ладонью. Благо Колька не заметил — работает, наконец. Ближе к часу дня, друг вновь пристал ко мне: — Юрий, вы раните меня в самое сердце своим безразличием! — он трагично вздохнул и закатил глаза. — Ого, у тебя сердце есть?! — наигранно удивился я, отсылая шефу документы на почту. — Прикинь, — хмыкнул он и подошел к моему столу. — Блин, Юр, я же делюсь с тобой всем! Твоя очередь для горячих историй! — Тебя никто не просит этим делиться, — я поморщился. Рассказы Коли о том где, как, с кем и сколько раз вызывали у меня некую толику отвращения. — Юра, ну ты чего злой такой? Я ошибся и тебе все-таки не дали? Ох, мужик, сочувствую… — Блин, Коля, захлопни рот и иди, работай! Или мне хотя бы не мешай. У нас сроки горят, между прочим! — Простите… Юрий Алексеевич? Я обернулся на робкий голос. Миша, наш курьер, стоял в дверях, обнимая папку бумаг и скромно улыбался. — Привет, Миш, — поздоровался я. — Привет, — вздохнул Коля. — Здравствуйте, — он кивнул нам. — А я тут бумаги с Речного привез, мне их вам или куда? — Их нам, — протянул руку Коля. — Давай, живее. Обед скоро. — Ага! — мальчишка поспешил отдать документы. — Миш, а не хочешь с нами на обед сходить? — как бы невзначай спросил я. — П-правда? Ну, если можно… — Можно, — улыбнулся я. — Я официально отпускаю тебя на обед. — Я только за курткой сбегаю и вернусь! — выпалил он и умчался в коридор. Проводив его взглядом, я уставился в монитор, сохраняя процесс работы и закрывая программу. — Серьезно? — скептически поинтересовался Коля. — Ты о чем? — Я про Золушку. Тебе его совсем не жалко? Или ты отчаялся в отношении Валентина? — Иди ты. Я просто позвал сослуживца пообедать. С нами, — я сделал ударение на последние слова. — Ага, а то, что ты разок трахнул этого сослуживца в туалете не рассматривается. — Тихо ты, — зашипел я. — Это было во время корпоратива, когда все были пьяные вусмерть. Простая случайность, такое со всеми бывает. — Твоя случайность, возможно, ребенку жизнь сломала, педофил проклятый. — Молчал бы, — рыкнул я на него и вовремя — в кабинет вернулся Миша. Всю дорогу бежал, небось. Вон, еле дышит, взмок весь. — Я готов! — Кто бы сомневался, — пробубнил себе под нос Коля. М-да. Надо сказать, обедали мы в напряженной обстановке. Коля злился, что при посторонних не может меня нормально допросить. Мишка жутко стеснялся и отмалчивался, изредка кидая на меня странные взгляды. Я же одновременно радовался и злился. С одной стороны Коля не докапывается. С другой — из-за Миши я неловко себя чувствовал. Да. Признаюсь, грешен. Миша пришел в нашу фирму с год назад, почти сразу после окончания школы. А в моей жизни на тот момент произошла очень неприятная вещь. А тут у меня перед глазами каждый день маячил этот белокурый хрупкий ангелочек. И это его робкое "Юрий Алексеевич"… В общем, на корпоративе в начале этого года я жутко надрался. А все из-за того, что намедни увиделся с Олегом. Перепил я тогда знатно и Мише не посчастливилось вызваться проводить меня до туалета. Слишком он милым был тогда — покрасневшие щеки, беспокойство в глазах, дрожащий голос. А ведь я прекрасно знал, что мальчишка еще несовершеннолетний, но все равно переступил черту. Он и не сопротивлялся почти. Так, только поначалу, испугавшись моего напора. Но самое противное было в том, что мальчишка понял, что я им просто-напросто воспользовался. Правда, удивительное дело — Миша впоследствии не устраивал скандалов, не призывал к ответственности. Лишь взгляды тоскливые кидает до сих пор и краснеет, как помидор, стоит мне к нему обратиться. Не знаю, как он не ушел с работы после такого. Хотя, ответ напрашивался сам по себе — я ему нравился. Только вот ответить на его чувства у меня не получилось, поэтому теперь я мучился совестью. Так что Коля был прав, жизнь я пацану подпортил. Ох, что же я скотина-то такая? Мы пообедали, вяло разговаривая о работе и текущем проекте, Коля расспросил Мишу, как идет его учеба. Черт, какой он все-таки еще ребенок! Вон как хвалится, что сессию без хвостов сдал и даже не списывал ни разу. Хороший мальчик, умный. И раз все еще глупостей не натворил — я могу быть за него спокойным. Мы вернулись в офис, Мишку тут же отправили куда-то с заданием, а мы с Колей сели за свои компьютеры. Ох, порой я жалею, что мы делим один кабинет на двоих. — Юр, а ты садист, ты знал? — Иди в жопу. — Нет, спасибо, меня немного другие места интересуют, — пробурчал он. — Золушка такой мальчик хороший, ты чего его мучить продолжаешь? — Я его не мучаю. Между нами давно все решено. — Только вот по его роже не скажешь, чтобы он обо всем забыл. — И это говоришь мне ты? У тебя хоть одни отношения больше недели продлились? — Ауч! А ты жесток! — Коля поморщился и криво улыбнулся. — Мне попадаются либо слишком ветреные девушки, либо не способные меня удержать. Это разные вещи. Ты и Валентином решил воспользоваться? — Нет, — коротко бросил я. — Коль, не лезь. Друг покачал головой и вернулся к работе. Но совесть моя отдыхала недолго. Мне позвонила Женя, звонки которой я уже пару дней игнорировал. Я почему-то сразу понял, о чем пойдет разговор и заранее напрягся. — Привет, Остапов, — каким-то наигранно-позитивным голосом пропела она. — Разговор есть. — И о чем же? — вздохнул я. — О Вальке. Юр, мне казалось, что ты дал обещание. Пацаны должны свое слово держать, ты чего меня расстраиваешь? — Погоди, — сказал я и вышел из кабинета, прикрыв за собой дверь — уж больно явно Коля уши навострил. — Жень, тебе-то какое дело? — Валя — мой друг и я за него переживаю, — серьезно сказала она. — Я, между прочим, тоже твой друг, — нарочито обиженно отозвался я. — И гораздо дольше! — Юр, ты знаешь, о чем я. Зачем? Тебе он, правда, нравится? Я глубоко вдохнул и выдохнул, пытаясь успокоиться. Главное — не срываться на Женю, она же не виновата ни в чем. Просто переживает за мальчишку. — Правда, — серьезно сказал я. — И вообще — Валя сам первый шаг сделал. — Потому что кто-то его спровоцировал. Какой-то очень искусный манипулятор, — фыркнула Женя, пропуская мою последнюю фразу. — Да ты его наглым образом привязал к себе и очаровал. А Валька — он же неопытный совсем, уши развесил, а ты пользуешься. Я бы радовалась, если бы ты серьезен был, Юр. Правда. Только вот что-то я подумала и сомневаться начала. И снова повисла небольшая пауза, в течение которой я глубоко дышал, пытаясь успокоиться, чтобы не наговорить лишнего. — Жек, естественно я не могу тебе сейчас пообещать, что останусь с Валей до конца своих дней, — серьезно сказал я. — Нужно время, нужно притереться друг к другу, понять, что да как. Не переживай, я не собираюсь поматросить его и бросить. А уж если не сложится — будь уверена, расстанемся полюбовно. — Фу, Остапов! — своим возгласом Женька меня едва не оглушила. — Вы только начали встречаться, а ты уже думаешь, как будешь его бросать? — Жень, успокойся, — с нажимом произнес я. — Все не только от меня зависит. Я вообще боюсь, что Валька от меня сбежит рано или поздно. Так что, возможно, тебе придется меня впоследствии жалеть. — Ох, Юрочка, — шумно выдохнула она. — Я теперь переживать буду. За вас обоих. — Не стоит, все будет хорошо, обещаю. — Я твоим обещаниям не верю больше, — рассмеялась она, и я вздохнул с облегчением — вот она, старая добрая Женька.